Тихий омут

Двадцать лет спустя. Локи проснулся от того, что ему на лицо упал луч солнца. Прищурившись, он перевернулся на бок, и лежавшая на его груди аккуратная девичья ладонь соскользнула на одеяло. Маг повернулся и посмотрел на девушку рядом. Сигюн. Дочь одной из придворных фрейлин. Они познакомились, когда Локи только-только начинал изучать магию. Рыжеволосая, веселая девочка с голубыми глазами, единственная из всех детей, окружавших обоих принцев в ту пору, поддержала юного мага в его начинаниях, не считая колдовство женским занятием. Над ней смеялись и подшучивали, но она гордо держалась, наплевав на всех, проводила с магом часы в библиотеке, с интересом слушала все, что тот рассказывал, и вместе с ним разбиралась в сложных плетениях рун. Ее мать, Син, изначально была против общения дочери с замкнутым, несговорчивым младшим сыном Одина; ей по душе была компания Тора, старшего, озорного, веселого мальчишки. Но сколько бы она не запрещала, сколько бы не запирала дочь дома, девчонка все равно умудрялась вывернуться, обмануть и тайно убежать в покои принца, где они сидели до поздней ночи и изучали очередной том. За этим занятием их не раз находила Фригга. Царица никогда не была против общения сына с этой девочкой, потому многократно покрывала ее перед разъяренной фрейлиной. Потом они выросли. Сигюн превратилась в прекрасную девушку, у которой появилось много поклонников, Тор в мускулистого юношу, за которым бегали толпы юных красавиц, а Локи... а Локи продолжал постижение магических искусств. Но и он не был обделен вниманием представительниц противоположного пола. Девушки приходили посмотреть на младшего принца на тренировки, куда тот, хоть и непостоянно, но приходил. Их манила его изящность, гибкость движений, с которыми он метал ножи, его холодный голос, грубоватый по сравнению с остальными парнями. Принц был неприступен, как скала, но некоторые все же набирались смелости и знакомились с этим загадочным юношей. Каждый из подростков жил собственной жизнью, но это не мешало развитию уже дружеских отношений между Сигюн и Локи. Они продолжали сидеть на лавочках в садах, в библиотеке, не скрывая своего общения, что порядком раздражало их воздыхателей, но кого из них это волновало? Долго это не продолжалось. В один день Локи по обыкновению занимался боевой магией в специально отведенном для этого помещении дворца. Одетый только в свободные черные штаны, он кружился по просторному залу, сбивая огнем движущиеся вокруг манекены. В это время Сигюн бежала в замок, чтобы сообщить другу радостную новость. Она всегда знала расписание мага, знала, когда он занят тренировкой. До окончания оставалось минут пятнадцать. Девушка остановилась перед входом в зал. Ведь ничего не будет, если она зайдет? Так мало времени, он наверняка уже закончил и собирается выйти. Осторожно отворив дверь, Сигюн вошла. Локи двигался стремительно, скорее рефлекторно реагируя на движения, чем осознавая, что вокруг. Куклы вспыхивали ярким светом, разлетаясь на множество частей по всему залу. Громкий вскрик вывел его из транса, в котором он крушил потенциальных врагов. Страх сковал мага, когда он повернулся и увидел Сигюн, сидевшую у стены и прижимавшую руку к окровавленному плечу. Замять этот инцидент не удалось, был скандал на весь Асгард. Мать Сигюн словно этого и ждала, после потребовала, чтобы Всеотец как следует наказал Локи, и добилась своего. В итоге, Один запретил сыну на несколько лет тренировки с боевой магией, теперь тому приходилось ходить с братом, где он ловил на себе косые взгляды, полные презрения. Помимо этого тому запретили вообще приближаться к бедной девушке. Сама Сигюн собственной вины не отрицала, а наоборот, считала себя виноватой в том, что не хватило терпения подождать, и пыталась убедить в этом свою мать, но та была непреклонна. И теперь маг из-за этого страдал. И те несколько ночей, что Локи провел у постели подруги в лазарете, Сигюн пыталась как-то извиниться, но, похоже, тому так досталось, что он сам верил в свою вину. А Локи действительно винил только себя: не запер дверь, слишком увлекся, из-за чего не услышал шагов. А сыпавшиеся нескончаемым потоком обвинения Син, согласие с этим отца, издевки друзей Тора, да и самого брата только усилили эти ощущения. Локи опустил взгляд на приоткрытое плечо девушки, где красовался большой шрам. Чувство вины до сих пор терзало мага. Надо было вставать. Приподнявшись на локтях, он нежно поцеловал спящую девушку в щеку, после бесшумно встал и направился в купальню. Солнце пробивалось сквозь узкие окна. Асгард и его жители медленно просыпались. Уже было слышно пение птиц в саду. Но у Локи не было времени погружаться во всю прелесть этого утра: совершенно некстати возникшие мало радостные воспоминания были подстегнуты еще одной мыслью, не дающей покоя последние два дня - сегодня возвращается Тор. Тор, который до сих пор не знает, что его брат жив.

***

*** Тор в принципе понимал, что рано или поздно это произойдет, его сказка закончится. Жизнь смертных слишком коротка, чтобы влюбленный ас мог даже помыслить о вечности вместе. Медленно, но верно, годы брали свое: Джейн старела, ее красота постепенно увядала. Но Тор продолжал любить ее, не смотря ни на что. Они купили квартиру недалеко от центра Лондона. Джейн устроилась в один из городских университетов, где проводила исследования, порой оставаясь там до поздней ночи. Так было и в тот день. Женщина вновь задержалась на работе. Тор, привыкший к подобному распорядку, не стал ее дожидаться, а после вечерних новостей лег спать. В полночь раздался звонок в дверь. Тор решил, что вернулась Джейн, пошел открывать, хотя и удивился: у нее были ключи от их квартиры. Но на пороге стоял обеспокоенный офицер полиции. Авария произошла в двух кварталах от их дома. Молодой парень, чья личность устанавливается, вылетел на встречную полосу и со всей скорости врезался в автомобиль Фостер. Прибывшие врачи не смогли ничего сделать: оба водителя погибли на месте. Тору понадобилось время, чтобы поверить в случившееся, осознать. Еще несколько дней после похорон он провел в Мидгарде, простился с друзьями и, наконец, вернулся в Асгард. Хеймдалль встретил его радостным приветствием. Это немного подняло настроение сыну Одина. Громовержец, облаченный в мидгардскую одежду, джинсы и куртку, но с прикрепленным к поясу молотом, шел по коридорам дворца. И вот, наконец, последний проход, в конце которого виднелись огромные дубовые двери в тронный зал. Они раскрылись, пропуская аса. На троне, как и многие годы назад, с Гунгниром восседал Всеотец. Кажется, за столько лет он постарел еще больше. -Отец, я вернулся, - склонил колено и поприветствовал его Тор. -Я рад, сын. Встань, - добродушно улыбнулся Один. Громовержец послушно встал. -Позволь мне отправиться в свои покои и привести себя в порядок, а вечером сообщи асам о моем возвращении. -Хорошо, - Один встал и, слегка опираясь на копье, начал спускаться с трона.- Сынок,- положил руку на плечо Тора,- я не хочу, чтобы ты злился на меня. Я позволил прожить тебе ту часть своей жизни, о которой ты мечтал. Ты знал, что однажды придется вернуться сюда, чтобы снова начать заниматься делами и в конце концов, стать царем. -Я не понимаю, в чем дело?- в недоумении смотрел на отца громовержец. -Ты теперь вернулся, и между нами не должно быть недосказанности.- вздохнул царь.- Я должен сказать тебе то ,о чем умолчал в последнюю нашу встречу.