Охота за экипировкой.

Все четверо друзей находились в унылом и мрачном настроении. И не мудрено - никто из них отчетливо не представлял себе, где можно за такой короткий срок, разжиться необходимым количеством пистолей. Портос был мрачнее других - гигант любил пускать пыль в глаза всем окружающим, поэтому ему хотелось самого лучшего коня, новые пистолеты, нарядную перевязь, новую шляпу, и так далее, по списку. На последние деньги, которые у них были, четверо друзей заказали в "Сосновой шишке" самого дешевого вина, и теперь самозабвенно напивались без всякой меры. В руках себя держал разве что Арамис. - Друзья мои, вынужден вас покинуть чуть раньше, чем мне хотелось бы. У меня неотложная встреча, - Рене поднялся из-за стола. - Опять какая-нибудь белошвейка? - ухмыльнулся Портос. - Ну, что вы! Это по поводу моей диссертации, - Арамис поспешил откланяться, и быстро смылся из трактира. Едва Рене скрылся из виду, Портос рассмеялся, и опрокинул в себя очередной бокал с вином. Д'Артаньян невольно улыбнулся. - Вот уж, кто без экипировки не останется, так это Арамис, - констатировал гасконец, - А как вы думаете, Атос? - Предпочитаю не думать ни о чем, кроме этого дрянного вина на нашем столе, д'Артаньян, - самый старший из мушкетеров помрачнел еще больше. - Мне, пожалуй, тоже пора, - Портос вышел из-за стола, - Где там этот бездельник? Тут, по соседству, есть лавочка со съестным, а у Мушкетона - давние амуры с хозяйкой. Если только этому проходимцу не удастся выпросить у лавочницы сыра и хлеба к ужину, то на пару оплеух я не поскуплюсь. Когда Портос вышел на улицу, Атос горько усмехнулся, и переглянулся с д'Артаньяном. Немного вина еще оставалось, и оба друга продолжили эту грустную пирушку. Портос преспокойно отошел от трактира, и направился домой. Внезапно, мушкетеру показалось, что он увидел в темном переулке своего слугу. - Эй, бездельник! - гаркнул Портос. - Тсссс! - Мушкетон испугано оглянулся, - Не кричите так, сударь, я тут ради вас торчу. - Что ты еще придумал? - заинтересовался Портос. - Кое-что, насчет вашей экипировки, - тихо сказал Мушкетон, - Вон, взгляните туда, и полюбуйтесь. И правда - полюбоваться было на что. Из трактира на соседней улице, сильно шатаясь, "выруливал" один из гвардейцев кардинала. Этот "верный слуга" Ришелье был настолько пьян, что мало что соображал. А главное - гвардеец был один. - Ну, я взглянул. Что ты хочешь всем этим сказать, этакий проходимец? - заинтересованно произнес Портос. - Он такого же роста и телосложения, как и вы, сударь, - прошептал Мушкетон, - И перевязь хорошая, и камзол, и штаны, и сапоги. И пистолеты новые. Только шляпа подкачала - уж больно перья облезлые. Ваш головной убор получше будет. - Хочешь сказать, что мне надо вызвать его на поединок, чтобы отобрать одежду? - недоумевал Портос. - Какой там поединок, сударь! Этого гвардейца пальцем ткнуть - он и упадет! - ухмыльнулся Мушкетон, - Лучше дождаться, пока он сам шлепнется. Место тут глухое, никого нет. Можно будет этого гвардейца раздеть - вот вам и экипировка. Разумеется, гвардейский плащ мы ему оставим. Наверное, в другое время, Портос наорал бы на Мушкетона, и отпустил бы слуге пару затрещин. Но сегодняшнее кислое дешевое вино в трактире, сделало мушкетера менее привередливым. Спустя двадцать минут, гвардеец уже лежал на мостовой почти голым, и сладко давал "храпака". Причинное место "верного слуги Ришелье" было прикрыто шляпой, а гвардейский плащ закрывал торс, насколько это было возможно. Портос же, вместе с Мушкетоном удирали с места происшествия, прихватив с собой все шматье пьяницы. В день сбора, перед походом на Ла-Рошель, король Людовик Тринадцатый самолично верхом объезжал мушкетерский строй. Лицо Его Величества сияло довольством. Ришелье и де Тревиль сопровождали французского монарха, отставая на своих лошадях на пару шагов. - Великолепно! Все экипированы как надо, - Людовик улыбался, - У всех отборная одежда и оружие. - Служение Вашему Величеству - большая честь! - де Тревиль подъехал поближе к королю, - Любой мушкетер знает это. Людовик милостиво кивнул, и поехал дальше. Лошадь де Тревиля слегка поотстала, и поравнялась с конем герцога Ришелье. Кардинал был мрачен и зол, и его взгляды, обращенные на де Тревиля, просто метали молнии. - Вы не в настроении, Ваше Высокопреосвященство? Мне кажется, что вы как верный слуга Его Величества, должны радоваться, что королевские мушкетеры так хорошо экипировались! - гордо сказал де Тревиль. - Вы бы лучше поинтересовались, каким образом ваши солдафоны эту экипировку достали, сударь, - не выдержал Ришелье. - Что вы хотите эти сказать, Ваше Высокопреосвященство? - с раздражением спросил де Тревиль, - Я не понимаю вас. - Четыре дня назад, один из моих гвардейцев, заснул в переулке одетым, а проснулся почти голым! Ему оставили только шляпу, и гвардейский плащ, - еще сильнее разозлился кардинал, - И он вынужден был добираться до дома, прикрывая шляпой срамное место. - И что? - обалдел де Тревиль. - А то, что в последующие дни - эта история с точностью повторилась еще целых три раза! - Ришелье открыто негодовал. - Тысяча чертей! И вы хотите сказать, что в этом замешаны мушкетеры из моей роты? - возмутился де Тревиль, - Пусть гвардейцы проявляют умеренность в вине, и не валяются пьяными по переулкам. Тогда, их не будут грабить пройдохи-горожане. Капитан королевских мушкетеров гордо поднял голову, пришпорил коня, и быстро ускакал вперед, поближе к королю. Кардинал не спешил догонять де Тревиля и монарха, и только кусал губы от злости. - Ну, конечно, горожане их грабили! Наверное поэтому, перевязь, которую я лично дарил одному из моих гвардейцев, сейчас красуется на господине Портосе! - с негодованием пробормотал кардинал, - Ну, ничего! Теперь и я разрешу своим гвардейцам "экипироваться" подобным способом. И пусть тогда, господа Атос, Портос, Арамис, и этот гасконский юный нахал - побегают от трактира до дома голышом. Прикрывая шляпой свои достоинства!