Месть со вкусом карамели

Новый день в особняке Безариусов на сей раз начался слишком поздно. В принципе, как и всю предыдущую неделю, уже ближе к вечеру, солнце медленно опускалось за линию горизонта, окрашивая небо и всё вокруг в золотисто-оранжевые тона. Из своей комнаты вылез Оз. Покачиваясь и держась за стены, парень дошёл до зала и рухнул в кресло, откидывая голову и закрывая лицо ладонями. - Оз, может чаю? Ты практически ничего не ел с возвращения в особняк, только в комнате сидел, – тихо произнёс черноволосый парень, появившись в зале сразу после своего господина. – Я знаю, что сейчас может быть не до этого, но объявлять голодовку - не выход… - Ничего не хочу.… Как Алиса? – поинтересовался блондин, не открывая лица. - Давно проснулась. Кажется, на ней последние события не отразились. Заставила меня готовить ей мясо. - Алиса как всегда, – чуть улыбнулся Оз. Было приятно слышать, что хоть что-то хорошо. В принципе, после бала в особняке Исла Юры все вернулись домой весьма благополучно. Если не считать, конечно, горы отрубленных голов, море крови, кучи травм и умершего друга…кому я вру? Ни черта не благополучно… юный Безариус (да и не только он) всё ещё отходил от тех событий, надеясь, что его (да и не только его) жизнь ещё может придти в нормальное русло. Получалось плохо, хотя не у всех. Представитель тех людей, которые уже отошли, ввалилась в зал с подносом, на котором большими кусками было разложено мясо разных сортов и видов. При этом она ещё и жевала солидный кусок баранины. - Оз, ефли фы не поеф – тепе нифо не офтанефа, – пробормотала она, плюхаясь на диван. - Тупой кролик, если тебе уже нормально - это не значит, что Оз уже пришёл в себя! Веди себя нормально и не действуй ему на нервы! - Что сказал, тупая водоросль?! – Алиса чуть не подавилась мясом от такой наглости патлатого. Оз чуть улыбнулся, глаза его уже не выглядели глазами мёртвого человека, а как-то слегка задорно засветились. - Да спокойней вы, – сказал он без злости, с какой-то особенной нежностью глядя на этих двоих. Гилберт повернулся к своему господину и, опустив голову, тихо сказал: - Оз, ещё раз повторюсь, береги себя, прошу…, - ему всё ещё было не по себе, казалось, что ещё чуть-чуть, и он бы потерял своего господина. И ещё одного белобрысого придурошного шутника, который совершенно бездумно рвался в бой, когда сам уже был при смерти. Это даже бесило Ворона. И тут бедному брюнету пришлось вспомнить фразу про солнце, точнее изначально она была про говно, но всё же. «Вспомнишь солнце – вот и лучик» звучит она. А пришлось вспомнить её по той причине, что до боооооли знакомый голос, раздавшийся со спины, чуть не заставил Гила на люстру взлететь. - Я вижу, вы уже все в порядке. Хе-хе-хе, – протянул альбинос, высовываясь из тумбочки, что стояла возле стены. - Т-ты же должен быть в больнице! – закричал Гил, отходя от первого шока. - Меня выписали, – усмехнулся Брейк, после чего окончательно вылез из тумбочки и, не спеша, прошёл по комнате, – Здравствуйте, Оз, Алиса. - А,здравствуй, Брейк! – улыбнувшись, поздоровался Оз, а Алиса тем временем только кивнула и опять накинулась на мясо. – Как ты? – задал вполне логичный вопрос Безариус. - Ооо...я прекрасно, Оз, – счастливо протянул Шляпник, и тут же стал серьёзным. – Я вот по какому поводу пожаловал. Мне бы дела Пандоры обсудить с Гилом, это срочно, - Зарксис снял Гилберта с люстры и с улыбкой начал пихать его к выходу, – Так что я украду его у вас на некоторое время. Залитая зарёй комната, в которой сидят два молодых человека. Один из них увлечённо грызёт леденец, и изучающе смотрит на черноволосого, а брюнет в свою очередь отрешённо смотрит куда-то мимо Брейка, в пустоту. - Нет. Такого быть не может. Они с ума сошли? – спрашивает он, скорее, всё ту же пустоту. - Ну…,- протягивает светловолосый, откусывая сразу половину леденца. – Сошли, не сошли… не знаю, мне дела до этого нет. Просили передать - вот и передаю. Зарксис, дожевав конфету на палочке, поднялся с кресла, явно намереваясь выйти из комнаты. - Брейк, – окрикивает его Гил – Скажи мне кое-что… Шляпник, хмыкнув, поворачивается к Ворону, ожидая вопроса, который тут же озвучивается. - Как давно ты ослеп? Брейк, пожалуй, ожидал такого вопроса в скором времени. - Гилберт, никак волнуешься? – язвительно поинтересовался Зарксис. - Не отвечай вопросом на вопрос, – не выдержал Гил, вскакивая с кресла. - Гилберт так страшен, когда злится, – похихикал Брейк, а потом таким крайне язвительным тоном добавил. – Хорошо, отвечу, но с условием. - Говори. - Я отомщу тебе за тот удар, – с этими словами белобрысый потёр щёку, по которой Гил так неаккуратно выписал на балу. - Ты же уже отомстил, стукнув меня своей тростью, – протараторил Ворон, но, наткнувшись на невозмутимый взгляд одноглазого, вздохнул. – Ладно. Брейк, чуть ли не пританцовывая, направился к Ворону. Легко и непринуждённо ступая по полу, подошёл к нему и, приблизившись лицом к лицу, вставая при этом на носочки, шепнул: - Давно…, - и не дожидаясь реакции, притянул Гила за плечо к себе, накрывая его губы поцелуем. Гил такого поступка явно не ожидал. Он распахнул золотые глаза, скулы парня сразу покрылись румянцем. Ворон честно пытался отпихнуть от себя красноглазого, но тот держал слишком сильно. Через секунду Ворон был с силой вжат в ближайшую стену. Коленка Шляпника упёрлась между ног Гила. Хоть Брейк и был ниже, но при желании он ведь мог чуть приподнять коленку, и тогда она уже чуть не задевала промежность чёрноволосого. Поцелуй Шляпника был со вкусом сливочно-клубничной карамели, это было единственное, что Гил мог отметить в данной ситуации, и пожалуй это было самым глупым. Рука альбиноса всё ещё сжимала плечо Найтрея, а губы разорвали поцелуй. Ухмылка змеёй прошлась по губам Шляпника. Гила аж передёрнуло от такой «улыбки», не любил он её, ничего хорошего она не предвещала. Да и не так она шла Брейку, как милая улыбка, которой он мог одарить свою госпожу или ещё кого-нибудь. Единственный красный глаз внимательно смотрел на Гилберта. Казалось, что он всё видит, просто врёт, что ослеп. Ворону хотелось верить, что светловолосый врёт, но одновременно не хотелось, чтобы мужчина видел его раскрасневшееся лицо. С чего бы вдруг оно вообще покраснело? - Не оттолкнёшь – я продолжу, – серьёзно заметил Зарксис. Гилберт вздрогнул. За своими мыслями он забыл про сопротивление. Лицо Гила тут же чуть ли не полностью покраснело. - З-зачем? – кое-как выдавил из себя Ворон. - Неужели непонятно? Я же сказал, что мщу, – с какой-то нехорошей улыбкой протянул Шляпник. С этими словами Брейк прильнул к шее Найтрея. - Не н-надо…ах, – первый вздох раздался тихо, но как показалось Гилу - он затопил всю комнату. Брейку такая реакция пришлась по душе и он, вдохновившись результатом, чуть прикусил кожу на шее. Гил, несмотря на свою некую холодность, был очень чувствительным до ласк, что доказал последующий вздох. Руки Ворона неуверенно толкнули Зарксиса в грудь, всё ещё стараясь отпихнуть его, не дать свершиться, как он считал, ошибке. Но губы на его шее пресекали все попытки, заставляя тело дрожать, ноги подкашиваться, а лицо ещё больше заливаться краской. Руки предательски дрогнули, и это не ушло от взгляда Брейка. Светловолосый вновь прильнул к губам парня, а после потянул Гила на себя, медленно направляясь к софе, стоявшей в углу. Гил же, заметив направление движения, чуть зажмурился и всхлипнул, как будто ощущая, что ещё минута и дороги назад не будет. Минута и небольшим физическим усилием Брейка двое юношей уже на софе. Гил лежит на спине, всё ещё пытаясь отвернуться, уйти от сладких губ Шляпника, а Брейк в свою очередь нависает над ним, стараясь углубить поцелуй. Руки Зарксиса свободно гуляют по телу под ним. Гил, наконец, вырвался из сладкого плена губ и, хватая ртом воздух, старался вразумить Зарксиса. - Ост-тановись… Ты же... я... ах…, - Гилберт откинул голову, когда Брейк «случайно» задел коленом его достоинство. Хоть прикосновение было и через ткань, но сотни иголок прошлись по всему телу Ворона. - А ты чувствителен, – усмехнулся Брейк. – Я буду понежней с тобой, Гилберт, – мурлыкнул он Гилу в ухо, стиснув зубами золотой кафф. Брюнет всхлипнул. Кажется, ещё чуть-чуть таких вот «пыток», и он сам будет помогать Брейку, а не отпираться. Хотя то, что он делал сейчас, мало было похоже на отпирание. Брейк расстегнул рубашку Гилберта. Ему хотелось бы вообще избавить парня от такой ненужной, по его мнению, вещи, но в их положении это было трудно, посему он лишь чуть приспустил её, оголяя торс и плечи Ворона. Через секунду его губы уже блуждали по обнажённому плечу, лаская языком кожу, дразня и смущая Гила до того, что тот попросту закрыл лицо ладонями. Пальцы Шляпника осторожно прошлись по груди темноволосого парня и наткнулись на шрам. Брейк замер, а после губами прильнул к полоске шрама, пройдясь по нему вниз, зализывая. Помнится, когда они впервые встретились, из-за этого шрама Гил, будучи ещё совсем мальчишкой, еле передвигался и готов был рухнуть в обморок. Много с тех пор воды утекло. Гил вырос и превратился мужчину, от которого тащились многие женщины, а Брейк совсем поплохел, ослеп и чуть не умер. Да и умер бы, если бы не парень, который сейчас вздрагивал от каждой ласки Шляпника. А сейчас белобрысому приходилось всё делать на ощупь. Ему казалось, что даже сражаться со слепотой было бы легче, ведь тут одно неточное движение, и Гила можно спугнуть, отвергнуть его навсегда, оставить его сейчас в этой комнате одного. - П-прошу, Брейк…оста…остановись…, - шепчет Ворон, так и не открывая лица, когда язык Зарксиса коснулся его пупка. – Я… не могу… - Гил… Я… потерпи, – прошептал Зарксис, стягивая с Гила брюки .– Хоо…а он уже стоит. – ухмыльнулся он, после чего легонько толкнул пальцем член Найтрея. Палец аккуратно прошёлся от головки до основания, и Брейк замер в ожидании, поднимая ослепший глаз на парня. Тот в свою очередь, почувствовав заминку, отлепил руки от лица. Теперь мокрые и покрасневшие от слёз глаза смотрели на Брейка. Гил готов был провалиться от стыда, когда Шляпник начал вызывающе облизывать свои пальцы, обильно смачивая их слюной. Закончив слюнявить пальцы, Брейк переместил руку к бедру Гилберта, поднимая его ногу повыше. Холодный палец скользнул к дырочке. Чуть надавив на плотное колечко мышц, аккуратно ввёл палец. Гил вскрикнул от неприятного ощущения и холодка, пытаясь отодвинуться, и вообще вжаться в софу, а ещё лучше слиться с ней, мол, это и не он вообще. Окончательно добило Гила другое обстоятельство: по головке его члена скользнул влажный язык, после губы тугим кольцом обхватили достоинство Ворона и вобрали в себя чуть ли не до основания. Найтрей вскрикнул и вцепился в волосы Зарксиса пальцами, пытаясь хоть чуток отстранить его. Это невероятно смущало. Парень, который, казалось, покраснел так, что сильнее некуда, продолжал заливаться краской и постанывать при каждом движении на его члене. В этот же момент к одному пальцу внутри темноволосого присоединился другой, отчего Ворон выгнулся дугой, сильнее сжимая седые волосы в руке. Ещё одно движение губ вверх-вниз по члену и вязкое семя выплеснулось в рот Брейку. Седовласый юноша сглотнул солоноватую жидкость и буквально промурлыкал. - Быстро ты, Гилберт, – после чего лизнул розовую головку ещё не обмякшего члена. – Я хочу тебя…, - прошептал он. От таких слов и вида довольной физиономии Гилберт вновь закрыл лицо руками, не давая смотреть на его красную физиономию. Словно забыв, что Шляпник и так не видит. Найтрей разочаровано простонал, когда пальцы покинули колечко мыщц. Послышался шорох одежды. Брейк скинул с себя подобие плаща и спустил штаны. Ворон всем своим существом напрягся, чувствуя, что сейчас ему придётся не сладко, но вязкое чувство внизу живота жаждало развязки. Испуганный взгляд золотых глаз скользнул по покрытому испариной лицу Брейка. Кажется, седовласый не особо хорошо себя чувствовал. Или у него это от возбуждения? Но взгляд был испуганным не из-за страха за Шляпника, а потому что в его анус упирался твёрдый орган Зарксиса. Гилберт всхлипнул и зажмурился. Его холодные пальцы коснулись его щеки, и тихий шёпот на ухо заставил тело брюнета дрожать. - Расслабься, Гил…, - следующее мгновение мир заполнила боль. Гил громко вскрикнул, зажмурившись и сжавшись, а из опухших глаз потекли слёзы. Ненавязчивое касание губ ко лбу Ворона отвлекало и успокаивало, давая расслабиться. Мышцы ануса до боли сжимали пульсирующий член. Терпеть сил не оставалось. Брейк начал аккуратные движения, стараясь не причинить лишней боли. Вскоре тихие и нежные толчки наполнились страстью, такие успокаивающие поцелуи с жадностью покрывали влажное от слёз лицо. Ворон стонал в голос, царапая плечи Зарксиса короткими ногтями, пытаясь всем телом прикоснуться к нему. Сколько прошло времени - не мог бы сказать ни Брейк, ни Гил. Но когда оба выгнулись навстречу друг другу, комнату заполнили два блаженных стона, слитых в одно. Судорога прошибла их тела, откликаясь мелкой дрожью на кончиках пальцев. Блаженство и легкость длились недолго. Тело над Гилом как-то слишком расслабилось и обмякло, а единственный глаз был закрыт. Гилберт легонько толкнул его в бок - реакции не последовало. Янтарные глаза расширились от шока. Ворон начал возиться, стараясь вылезти из-под груза тела. Через минуту возни ему всё-таки удалось это сделать. Натягивая на ходу брюки и накидывая плащ, он вылетел из комнаты, успев перед этим накинуть на Брейка покрывало. Сидящие в зале Оз и Алиса могли лицезреть такую картинку: Гилберт, с красными глазами, перепуганным выражением лица и в кое-как накинутом плаще ворвался в помещение с криком «Брейку плохо!». Через пять минут вся троица стояла в комнате, где на софе лежал бездыханный Брейк. Оз успел по пути крикнуть прислуге «Вызови врача!» и теперь непонимающим взглядом осматривал Зарксиса. - Эмм... Гил, а что здесь было? Почему он голый? Увы, ответа на этот вопрос не последовало, ведь Гилберт, залившись краской, пулей вылетел из комнаты, сказав что-то про встречу с врачом.