Мальчик-горничная.

Гарри вел себя странно последующие несколько дней. Ну, так считал Луи, хотя вообще-то после того, как тебя насилуют, ты не должен плясать от радости, верно? Сложно было разобраться самому Гарри. В себе. Потому что ему было ужасно гадко после произошедшего, не говоря уже о дискомфорте и боли, что он испытывал ещё пару дней после этого. Но с толку сбивало то, что он прекрасно осознавал то, что ему понравился его первый сексуальный опыт. Насильственный – в этом был весь минус. И дико раздражало, что как только он думал о том вечере, у него, чёрт возьми, стоял! Холодный душ, конечно, помогал, но это выводило из себя. Луи выводил из себя. И ему было так обидно из-за всего, что он еле сдерживал слёзы порой, когда эмоции подкатывали к горлу. Как бы возбуждающе это не было, всё-таки это было отвратительно. И он такой жалкий слабак, что даже не может себя защитить. Дурацкий костюм он постирал и спрятал на дно шкафа, не решаясь выбрасывать, чтобы Луи не злился, а то мало ли… Это было странно, но он даже пах Луи весь следующий день. Его кожа будто впитала запах самого Луи, его комнаты и кондиционера для постельного белья, и это только больше раздражало. Он не знал, что делать, потому что летом нельзя надеть какой-нибудь свитер, а синяки на шее скрыть надо было. И поэтому он ходил с глупым, никуда не годящимся шарфом, замечая, как Луи ухмыляется на это. Он ненавидел Луи за то, что тот сделал, но в то же время было что-то не так с ним. Внутри всё ещё оставалось тоскливо и пусто, чувствовать себя использованным было отвратительно. Но он никому не жаловался. Элизабет ничего не могла, а Уилл… Вряд ли Гарри должен говорить с ним об этом, не его проблемы. Да и сдался старшему Томлинсону какой-то кудрявый и никому не нужный парень? Джемме он продолжал говорить, что всё отлично, потому что лучше не впутывать её в это. Если она попытается сделать что-то, неизвестно, в какие неприятности вляпается из-за влиятельности семьи. Он почти что игнорировал Луи, молча выполнял его поручения (хотя шатен позволил ему отлежаться следующий день, спасибо и на этом), отвечал только тогда, когда Луи задавал ему вопросы, а когда тот снова зажимал его, то Гарри будто бы сливался с той поверхностью, к которой оказался припечатан. Просто тело. Он не реагировал никак, и это впоследствии стало выводить Луи из себя. -В чём дело, кудрявый? – не слишком дружелюбно спросил Луи, хватая Гарри за руку, когда тот хотел покинуть его комнату. – Принял на себя образ принцессы, м? – прижав Стайлса лицом к двери, он прижался к нему сзади всем телом. Гарри вздрогнул, когда чужие пальца прошлись по шее, грозясь сжать её, и слёзы снова подступили к глазам. Если это случится снова, он просто не выдержит. Луи резко разворачивает его к себе лицом, грубо ударяя спиной о деревянную поверхность, из-за чего Гарри жмурится и снова вздрагивает. Луи начинает медленно снимать с тонкой шеи шарф, открывая вид на засосы, что уже почти прошли. Но это не значит, что они уже не болят. И Луи, снова запустив руку в кудрявые волосы, оттягивает голову парня на бок, припадая зубами к ещё не сошедшему синяку, из-за чего Гарри скулит. -Пожалуйста… - шепчет он, сжимая низ своей футболки и комкая его в кулаках. И Луи вдруг отстраняется, коротко целуя мальчика в губы, и тащит его за руку в глубь комнаты. Он толкает его на кровать, и Гарри, не устояв, падает на неё, уже боясь того, что будет. Луи достаёт из тумбочки какой-то тюбик и седлает бёдра Стайлса, который жмурится, думая, что это смазка. Он слышит, как Луи тихо хихикает над ним, а потом шатен поворачивает его голову на бок и касается кожи на шее чем-то прохладным. Гарри открывает глаза и наблюдает за действиями Томлинсона, который мажет кремом его синяки. После этого Луи разворачивает его голову в другую сторону и мажет остальные засосы. Он закрывает крем и откидывает его куда-то на кровать, а Гарри смотрит на него своими зелёными глазами и не может понять, этот парень вообще нормальный? Он изнасиловал его, сейчас чуть не сделал это снова, а теперь что, проявляет заботу? Пальцы вновь оказываются в волосах, и Гарри инстинктивно напрягается, ожидая, что Луи снова сделает ему больно, но тот только мягко перебирает кудряшки, и это невыносимо, потому что у Гарри к этому слабость. Луи, видимо, замечает мурашки на его шее и руках, и поэтому улыбается. И Гарри просто надеется, что это не возбуждение завязывается где-то в животе, потому что его кожа головы совсем некстати очень чувствительная, и он готов закрыть глаза и начать мурлыкать, лишь бы Луи продолжал. Чёрт возьми, он не должен этого хотеть, этот парень изнасиловал его! Луи приподнимает его голову за затылок и впивается в пухлые губы требовательным поцелуем. Вторая рука начинает бродить по телу мальчика, забираясь под футболку и касаясь кончиками пальцев боков и живота, который Стайлс втягивает из-за щекотки. И как только Гарри уже почти сдаётся и приоткрывает губы, чтобы впустить язык Томлинсона, тот вдруг отстраняется и резко прекращает все свои действия, что заставляет Гарри напрячься и открыть глаза. Луи смотрит на него, нахмурившись, как-то хитро и выжидающе. -Это что, блеск для губ… со вкусом… - шатен облизывает свои губы, - малины? -Нет! – Гарри краснеет, а Луи улыбается на это, наблюдая за ним. – Это просто гигиеническая помада, - защищается Стайлс. -Ох, вот как? – дразнится Луи, пересаживаясь чуть ниже и наклоняясь. Гарри выдохнул, чувствуя, как Луи прижимается своим пахом к его. Зеленоглазый мелко задрожал, в следующую секунду чувствуя на своих губах чужие. Он не думает, что сопротивляться – хорошая идея, но… -А если я буду кричать? – бубнит он, и Луи отстраняется, глядя на него со смешинками в глазах. -А ты будешь? -Элизабет уже в доме и…. -Что она, по-твоему, может сделать? – Луи усмехается, а Гарри прикусывает губу, отводя взгляд. – Я знаю, что тебе было хорошо, Хаз, ты так сладко и пошло стонал, - мурлычет Томмо ему на ухо, - да ты ведь сам на меня насаживался как шлюшка последняя. Гарри краснеет и снова ненавидит себя. Боже, это так стыдно, но он действительно не контролировал себя и свои прихоти в тот момент. Но Луи, кажется, правда плевать на то, что Гарри чувствовал после этого. И ему и сейчас-то нет до его чувств дела. -Пусть это будет не больно, пожалуйста…. – шепчет Гарри, потому что его голос дрожит, и он закрывает глаза, пытаясь дышать ровно, чтобы отогнать слёзы. Он жалкий, и прекрасно осознаёт это, но кто-нибудь может сказать ему, убедить, что он не хочет того, что Луи собирается сделать? Хоть кто-нибудь? Потому что он, кажется, начинает сдаваться… -Хорошо, - вдруг отвечает Луи, и Стайлс, распахнув глаза, смотрит на него недоверчиво. – Я сделаю тебе приятно, ты ведь хочешь? Хочешь, чтобы я сделал тебе приятно? Гарри колеблется, потому что Луи, прижимающийся к нему там с каждой секундой всё сильнее, заставляет хотеть этого. Но он не готов ради этого проходить через ту боль снова. Он ещё может остановиться и справиться с проблемой в душе. Позволит ли Луи? Или он спрашивает просто из-за того, что любит поболтать? -Не волнуйся, мы не зайдём так далеко, так уж и быть, - Томлинсон усмехнулся, наблюдая за сомнениями, отражающимися в зелёных глазах. Он хищно улыбается и резко толкается, создавая трение между их телами и вырывая у Гарри удивлённый вздох. Луи уже может ощущать, как бугорок в брюках кудрявого начинает твердеть и реагировать на действия шатена. Гарри хочет, его тело хочет, а Луи прекрасно знает это, потому что у всех подростков бушуют гормоны, и Стайлс не исключение. Томмо стягивает с парня футболку и припадает к бусинам сосков, покусывая и посасывая их. Он продолжает имитировать толчки, совершая бёдрами круговые движения, и, наконец, Гарри начинает постанывать. Дыхание мальчика сбилось, щёки покраснели, а его член полностью готов и теперь упирается в тонкую ткань брюк, а сам зеленоглазый в какой-то момент начинает подаваться навстречу движениям, неуверенно запуская руку в волосы Луи, который довольно растягивается в улыбке. В его собственных штанах уже неимоверно тесно, и он отстраняется, стаскивая сначала свои штаны, а затем принимаясь за парня под собой. Гарри напрягся, хмурясь и наблюдая за Луи, но, если честно, возбуждение не давало здраво мыслить, и полураздетый Томлинсон заставил узел внизу завязаться сильнее. А воспоминания о той ночи заставили его прикрыть глаза и стыдливо простонать. Он хотел бы повторить, да, но слишком боялся боли, уже зная, какая она сильная. Он просто не был готов. -Всё нормально, - Луи зачем-то попытался успокоить Гарри. Не то чтобы он когда-то был особо заботливым, но парнишка выглядел растерянным, и он просто подумал, что это будет правильно. Гарри был ещё неопытным, поэтому шатен прекрасно понимал, что он боится. Меньше, чем в первый раз, а возможно и больше, но боится. Он проводит руками вдоль худого тела, касаясь резинки боксеров, не отрывая глаз от лица парня, чтобы наблюдать все сменяющие друг друга эмоции. Немного оттянув её, он вернул резинку на место со шлепком, от чего Гарри опять вздрогнул. И прикусил свою чёртову опухшую и раскрасневшуюся губу! Это выглядело так невинно, но в то же время до невозможного сексуально. Луи снова пристраивается между худых бедёр и вжимается своим членом в член Гарри. Мальчик громко стонет, закидывая голову назад и глядя на то, как ещё светло за окном. Боже, они делают это среди белого дня. Гарри краснеет ещё больше, но сдерживать в себе стоны не может, потому что эрекция Луи трётся об его собственную, и он медленно теряет рассудок, уже ни о чём не думая и желая получить больше удовольствия. Луи вновь опускается к его груди, кусает, зализывает, оставляет новые следы, терзает соски, а бёдра Гарри живут отдельной жизнью, с готовностью подаваясь навстречу. Он смутно осознаёт, что сам трётся об Луи, прижимаясь к нему. Луи издаёт тихий стон и особо сильно кусает костяшку ключицы, и с пухлых губ кудрявого слетает всхлип боли вперемешку с наслаждением. Луи говорил, что ему будет приятно, но член всё равно болезненно томится в ткани боксеров, и Гарри, не выдержав, хныкает. Он чувствует, что ещё немного, и он кончит, но ему неудобно, почему просто нельзя уже снять и последний элемент одежды тоже? -Ты хочешь, чтобы я снял их? – Луи будто читает его мысли, и Гарри, наплевав на всё, активно кивает головой. -Да… да, пожалуйста, мистер Томлинсон, - и это обращение стало последней каплей. Луи резко снимает с парня боксеры, задевая член и заставляя Гарри вскрикнуть. Луи наблюдает, как член парня покачивается, а Гарри вдруг пробивает желание прикрыться и спрятаться от его взгляда Луи хватает тот самый крем и выдавливает себе на руку. Он смотрит на совершенно открытого перед ним парня, возбуждённого и, кажется, готового на всё, и от одного только этого вида ему хочется расслабится и позволить развязке оглушить его, но он держится, потому что пока рано. Обхватив ладонью член Гарри, он начинает медленно дрочить ему, слушая тихие стоны вперемешку со скулежом. Он наблюдает, как Гарри сжимает покрывало, как часто и тяжело вздымается его грудь, как острый язычок пробегает по губам и снова скрывается во рту, как дрожат прикрытые ресницы. И Луи просто больше не выдерживает. Он стягивает до колен свои боксеры и нависает над Гарри, снова целуя и обхватывая рукой и свой орган тоже. Гарри громко стонет ему в губы, чувствуя чужую плоть, что прижимается к его собственной. Умелая рука Луи двигается всё быстрее и резче, а тонкие губы Томлинсона терзают пухлые губы кудрявого парня, который отказывается выказывать недовольство или сопротивление. Он просто отдаётся процессу, пытаясь отвечать на поцелуй, и обхватывает руками спину парня над собой, проводя по ней короткими ноготками. Луи снова довольно стонет, кусая нижнюю губу и оттягивая, отпуская её с характерным шлепком. Тело под ним начинает мелко дрожать, шатен и сам подходит к концу. Он сжимает руку сильнее, и вскоре они кончают одновременно, заливая свои животы вязким горячим семенем. И Гарри выкрикивает «Луи», что добивает Томлинсона, который чуть ли не падет на мальчика сверху, потому что после оргазма его руки отказываются удерживать его. Но Гарри тут же закрывает рот ладонью и напугано смотрит на Луи. Его зелёные глаза блестят, щёки ещё красные, и он в целом выглядит полностью удовлетворённым. Томмо усмехается, думая, что, наверное, не стоит сегодня наказывать Гарри за то, что он обратился к нему не так, как следует. Он только убирает его ладонь от губ и немного грубо целует истерзанные губы. -Не думаю, что поверю тебе когда-нибудь, если скажешь, что тебе это не понравилось. Луи сползает с него и направляется в душ, оставляя Гарри одного. И вот почему-то Гарри совсем не хорошо после всего того, что произошло. То есть, да, это было хорошо, ему понравилось, но Луи не думает о том, что Гарри не хочет быть игрушкой в его руках. Дело не в том, что Гарри не нравится то, что Луи вытворяет с ним. Проблема в том, что Томлинсон его использует. Луи не пытается задержать его у себя в постели, не остаётся сам, и Гарри просто чувствует, будто внутри растёт огромная дыра, наполненная пустотой. Ему приходится вернуться к себе, и только там он позволяет себе вновь выплеснуть эмоции наружу, сидя под горячими струями воды в душевой кабинке. И, враньё всё это, он не чувствует ничего похожего на то, что вода очищает его. Господи, да он ужасно грязный и низкий, раз ему нравится заниматься сексом с человеком, который даже не задумывается о его чувствах.