Узники

Рес открыл глаза, шевельнулся и тут матюгнулся от пронзившей его затылок боли. - Рес, очнулся? - Раздался усталый голос рядом. - Рихо, ты? - Наугад предположил он. - Ага, он самый. Чё, башка болит? - Пиздец раскалывается, - Рес поморщился. - Мы где? - У шенбов. - У шенбов? - Рес, не сдержав удивления, дёрнулся всем телом и снова заматерился от новой вспышки боли. - В плену, что ли? - Да. - Ебаный врот. Как мы здесь оказались? - Ты не помнишь? - В голосе боевого товарища прозвучало удивление, - мы над ущельем летели, нас подбили... - Всё, вспомнил, - Рес принял сидячее положение, сжимая пальцами виски. В голове замелькали картинки: плановый полёт над окрестностями, голос Рихо в наушниках: "Нормальная ночью бойня была". Его собственный ответ: "Да уж, зато тварей назад отбросили". И внезапное появление этих самых тварей, принявшихся палить по ним. Ответный огонь, отчаянное маневрирование, а потом крепкий удар по затылку и перед тем, как отъехать, слова напарника: "Подбит, катапультируюсь". Воспоминания вызвали новую боль и Рес, нахмурившись, потянулся к поясу, в котором находились таблетки, благо, что руки не были связанны, но не нашёл его. - Чё за хрень? - Вслух спросил он. - Что там? - Поинтересовался Рихо. - Пояса нет. - На нас вообще приборов нет. Шенбы всё сняли, в трусах сидим. - Серьёзно? - Рес похлопал себя по голым ляжкам, по животу и убедился в правдивости слов напарника. - Вот уроды, - пробормотал он. - Сильно болит? - Не то слово. - Могу массаж сделать, - предложил Рихо. - Сделай, - обрадовался Рес, на ощупь подползая к товарищу и не сдержал стона облегчения, когда твёрдая рука опустилась ему на шею. В отряде Рихо как-то назвали "нежные ручки", после того, как узнали, что он может снимать любую боль, нажав на кое-какие точки в организме, но быстро перестали дразниться, поскольку "ручки" могли вдарить так, что некоторые потом ходили и здоровались с огромными валунами, коих на пустынном пейзаже Хиритина было более чем предостаточно. А Рихо дали кличку "Шаман" Ресу об этом рассказали парни с базы, он сам, в тот момент, когда Рихо пришёл в отряд, валялся в лазарете и не мог оценить по правде рассказы парней, но вот теперь... Несколько нажатии по голове, сильное надавливание под лопаткой, резкий удар по шее и Рес в удивлением обнаружил, что может спокойно двигаться. - Всё, - сообщил Шаман, выпуская его голову из своих ладоней. - Спасибо, - искренне поблагодарил Рес. - Как это у тебя получается? - Ловкость рук, - хмыкнул товарищ. - Охуенно. Научишь? - Если хочешь? - Хочу. Рес передвинул руку и остриё какого-то камня больно впилось в большой палец. - Темно, бля, - прошипел он. - Нормально, - отозвался на эту реплику Рихо. - У той стены света немного падает, у тебя глаза просто ещё не привыкли. - Наверно, - согласился Рес. - Сколько мы тут, кстати? - Ну, после того как я очнулся, прошло часа четыре, потом пришли три шенба, потыкали нас пушками и ушли. С того момента ещё часов семь прошло. Плюс, пока мы в отключке были. - Не хило, - присвистнул Рес, поднимаясь на ноги. Чуть пошатываясь, он пошёл туда, где уже и сам увидел тонкую полоску света. - Мы под землей? - Спросил он. - Да, "мешок" какой-то каменный. Когда зрение стало нормальным, Рес осмотрелся. Навскидку, "мешок" был метра четыре в длину и три в ширину. Пологие стены без малейших выступов ещё метров пять в высоту. У них на базе были вот такие же темницы, и он знал, что вход в них наверху и закрывается обычно сверху, чем-нибудь тяжёлым. Так было и в этом "мешке". Люк было круглым, хрень, что его закрывала, не подходила по диаметру, и с двух боков пробивался свет. Опустив голову, он заметил в углу несколько дырок, которые являлись отхожим местом. Больше смотреть было не что, и Рес пошёл обратно. - Валить отсюда надо, - шёпот сказал он, дойдя до Рихо. - Если только тебе одному, - так же тихо отозвался напарник. - Это ещё почему? - У меня нога сломана. Тут только Рес заметил, что левая нога у Шамана неестественно вывернута, а чуть пониже торчит белая кость. - Ебать. - Он сел рядом, но дотронуться не решился, не желая бередить рану. - Ты боль блокировал? - Да. Но ходить то не получится. - Понятно дело. Взгляд Реса метался по пространству, но вокруг не было ничего, чем он мог бы хотя бы перебинтовать ногу Рихо. Прислонившись к стене, Рес затих. - Как думаешь, нафига мы им, они ведь никогда пленных не брали? - Через какое-то время спросил Шаман. - Да хрен его знает, - отозвался Рес. Тут он солгал, поскольку одно предположение у него всё таки было, но делится им он не стал. Потекли томительные минуты ожидания. Рес иногда проваливался в чуткий, не приносящий удовлетворения сон, но потом вскидывал голову и просыпался. Кидая взгляды на Рихо, тревожился. Тот последние несколько часов вообще не шевелился, и он толкал его в плечо, желая убедится, что напарник ещё в сознание. Изредка подходил к люку и по меняющему свету понял, что они находятся на улице, поскольку у Хиритина было два светила. То, которое появлялось на небосклоне днём, освещало поверхность планеты светло-жёлтым светом, а то, что ночью - бледно-синим. И теперь в камеру попадал именно такой. Под конец, когда ожидание стало совсем невыносимым, наверху раздались голоса, то, что закрывало люк, отодвинулось, появилась верёвочная лестница, по которой спустился сначала один здоровенный шенб с оружием наперевес, за ним другой, не такое здоровый, без явных признаков оружия, но с каким-то чемоданчиком, а замыкал процессию ещё один, брат-близнец первого. "Третий и первый охранники", - догадался Рес. "А второй хер какой-то, хоть бы врачом оказался" Он весь подобрался, вновь толкнул Рихо, но теперь не в плечо, а не заметно, в бок, и настороженно смотрел на пришедших. Шенбы от людей ничем практически не отличались, разве что глаза у них в темноте светились из-за фосфора в организме, в венах вместо крови расплавленная плазма текла, да сзади пять хвостов висело. Трое из хвостов были покрыты острыми стальными пластинами, а те, в свою очередь, были ядовитыми, и из-за чьего-то вот такого хвоста Рес как раз недавно в больничке и отдыхал. Ещё один отросток позвоночника являлся кожаным шнуром, а последний был просто напросто пушистым от начала и до конца. "Домашний", - как про себя называл его Рес. Он, до этого видевший шенбов так близко только мёртвыми, теперь жадно изучал их взглядом, но не забывал оценивать ситуацию. Насчёт врача мысль оправдалась. Один из охранников встал напротив Рихо, направив на него лазерную "пушку". - Дёрнешься - убью. - Сказал он на Всеобщем. - Не убьёшь, - вдруг усмехнулся Рихо побелевшими от потери крови губами. - Надо было бы убить, он бы, - кивок на шенба с чемоданчиком, - меня сейчас не лечил бы. Врач, который в этот момент обрабатывал рану Шамана какой-то вонючей мазью, тонко, еле заметно улыбнулся, опустив голову. - Умный слишком, - прорычал охранник. - Есть такое, - согласился Рихо. - Ты! - Шенб наклонился к нему, на его лбе от напряжения вздулась венка. - Человеческая падаль! Будь моя воля, тебя бы уже не было. Рес видел, как шевельнулся напарник, желая вцепится охраннику в глотку, а сам готов был сделать тоже самое, но врач сказал что-то шенбу на их языке, и тот отошёл, напряжённо сжимая оружие. Наложив повязку, врач тоже отошёл, поднялся обратно, а затем вновь спустился, но уже с подносом еды. Поставив его на землю, он положил рядом тёмно-бурое покрывало, кинул небольшую подушку и сказал остальным шенбам. - Уходим. Охранники шли, ни на миг не повернувшись к ним спиной. Рес это оценил, поскольку и сам никогда бы не допустил подобной оплошности. Эти парни могли бы, как и он сам, как и Рихо, служить в Имперских войсках, получая хорошее жалование, и кто знает, может, когда-нибудь они и сдружились, но, похоже, не в этой жизнь. Когда люк закрыли, Рес подошёл к подносу. Там оказались фрукты, лепешки, вяленое мясо неизвестного животного и бурдюк с водой. - Будешь? - Спросил он у Шамана. - Конечно. - Напарник похлопал по земле рядом с собой. - Тащи сюда. Подкрепившись, Рес тщательно понюхал воду, потом поднёс бурдюк к лицу товарища. Рихо хищно раздул крылья носа и через минуту сообщил: - Подсыпано что-то, но вот что - понять не могу. Скорее всего, сонная хрень какая-нибудь. Рес не удивился. Подобное он ожидал, дотянулся до покрывала, расстелил его у стены, с молчаливого согласия Рихо устроил на нём напарника и лишь затем лёг сам. Язык распух, в горле давно пересохло и не пить только из-за снотворного он не собирался. Всё таки сон - это роскошь, в казарме практический не доступная. Последнее, что он увидел перед тем, как голова потяжелела, так это Рихо, аккуратно закрывающий бурдюк и кладущий его рядом. ***** -Слушай, а почему ты пошёл в наёмники? Вообще, Рес не собирался лезть к Рихо в душу. Обычно парни рассказывали про свою жизнь только в том случае, если сами того хотели, а это случалось редко. У все них были свои скелеты, и не каждые стоило показывать. Но Ресу было скучно. Это Шаман был молчуном, к неразговорчивости которого в отряде все уже привыкли и он сейчас то отделывался короткими фразами вроде "да", "нет", "хуй знает", а Ресу требовалось хоть немного, но общения. Они сидели тут семь дней, научились определять время по цвету света и его тени, а также по тому, когда им по верёвке, в большой плетёной корзине спускали жрачку. Случалось это на закате и на рассвете, лица спускавшего видно не было, но Рес знал - захоти он, дёрнул бы за верёвку, спустил того, кто наверху, завладел, если есть, оружием и... Но Рихо, а точнее, его травма, Реса останавливала. Один он пробился бы, но Шамана, который стал в побеге бы обузой, бросать не хотелось. Через день приходил врач, менял повязку и Рес, который в в своё время почти отучился на медика, неизменно удивлялся, почему от какой-то шибко вонючей мази открытый перелом зарастает на глазах. Кормили их не очень, столько еды, как в первый день, больше не приносили, были либо лепёшки, либо фрукты и неизменно - вода. Бывало, только её и давали. Иногда, по мере надобности, спускали туалетную бумагу. Рес понимал - кормят так не потому, что для пленников жалко, а потому, что местным и самим есть нечего. Не так давно, месяца два назад, другая группа сожгла тот скудный урожай, что смог вырасти на этой неблагоприятной земле, и иногда, пролетая очень низко, он видел высохшие трупы шенбов, которые умерли не от ранения, а именно от голода. Обычно это были старики и дети. В эти моменты он поднимался выше кислотных облаков и валил от таких мест подальше. Рес почти перестал ждать ответа на свой вопрос, когда услышал: - Мы с матерью и братом жили в трущобах, сам понимаешь, там не жизнь - выживание. Отец умер на астероиде от облучения, денег не было постоянно, поэтому с одиннадцати я качался; мы с пацанами грабили всяких богатеньких нуворишей, которые хрен знает как оказывались в наших закоулках, а в пятнадцать я устроился вышибалой в клуб. В этот момент у матери, которая почти спилась, появился новый хахаль, такой же пропитый, как и она сама. У хахаля был кузен, начальник во внутренних войсках. Иногда он приходил к нам, а я смотрел на его набитый кошелёк и думал: "Вот бы такой "лопатник" щипануть". А как то в клубе отключили воду, отчего я в неурочное время пришёл домой и увидел то, от чего у меня кровь заледенела: этот ублюдок, мамашин любовник, на пару вместе с кузеном трахали Гирса, моего брата... Голос Рихо смолк и Рес увидел, как напарник запрокидывает голову, сжимая челюсть. Он сжал плечо Шамана, не зная, как выразить своё сочувствие. Немного помолчав, Рихо продолжил: - Они... трахали его и... всаживали нож ему в живот. Я обезумел. Отшвырнул их, кинулся к брату. Он был ещё живой, даже в сознание. Смотрел на меня и шептал: "Рихо... Братик...". Завернув его в одеяло, я вырубил этих тварей, вытащил у богатенького кошелёк, взял Гирса, угнал у соседа скутер и рванул к центру. Там была больница, в которой могли ему помочь, но мы не успели даже долететь до неё. Гирс умер у меня на руках, на полпути. Ему было восемь лет. Рихо вновь замолчал. Потом тяжело, шумно вдохнул и продолжил: - Я вернулся к дому, не заходя, взял во дворе лопату. Отправился на кладбище. Там, не разбираясь с покупкой места и прочими похоронными услугами, я вырыл могилу и закопал там моего брата. Срубил две ветки растущего рядом дерева, соединил их между собой куском оказавшейся в кармане тонкой бечёвки. Поставил крест. И поклялся отомстить. Ублюдки приходили в себя, когда я вернулся. Не обращая внимания на их вопли и угрозы, я нагрел старенький паяльник, разрезал на них одежду и стал пытать. Они орали как оглашённые, а я прожигал им кожу. Но этого было мало. Взяв нож, я отрезал им языки и гениталии, кисти рук и ноги до колен. Одному вырезал глаз. Отключатся им не давали только несколько уколов нотерангираха, что я вколол. Через несколько часов я начал их насиловать. Материн ёбарь скончался подо мной. Подняв с пола окровавленный кусок плоти, в который превратился его член, я запихал ему в задницу. Его кузену я засунул туда паяльник. После этого он подох. Меня взяли в тот момент, когда я расчленял их тела, что бы рассовать их по мешкам и скинуть куда-нибудь в реку. До сих пор не знаю точно, откуда взялись полицаи. Быть может, это была рядовая проверка, а может и соседи вызвали, хотя последнее вряд ли - мы все там предпочитали жить по правилу "моя хата с краю". Все последующие события: задержание, камера, суд пронеслись для одной сплошной полосой. Очнулся я только на перевозочном корабле, летевшем в направление Тевохиру, знаешь, наверно, что за тюрьма. Рихо не спрашивал, но Рес всё равно кивнул. Не только он, но и вся Вселенная знала - Тевохиру, одноимённая с планетой, где находится - местечко то ещё. Отмороженные охранники, такие же заключённые, мутанты-людоеды, давно утратившие человеческий облик, в качестве дополнительных стражей и ужасающая анархия. Так, в принципе, было во всех крупных тюрьмах Вселенной, но на Тевохире это всё было усиленно в несколько раз, словно существа, попавшие туда, хоть погрязти в дерьме ещё больше. -Мне дали тридцать пять лет строго режима. Могли бы дать двадцать - по десятке за каждого ублюдка, но оказалось, что в доме ещё обнаружили труп моей матери и свалили всю вину на меня. Лишь потом, через несколько лет, подняв материалы дела, я узнал, что ей даже не делали вскрытие. Причину её смерти установил один доктор, которого я нанял, когда вернулся на Землю. Всё оказалось банально - отравление от той выпивки, что она употребляла. В тюрьме я пробыл пять месяцев, но поскольку очень быстро меня всё там заебало, то я сбежал. Сам не понимаю как. Просто очень захотел. Поменял чип на чистый и примерно с год шатался по галактикам, следом осел на какой-то захудалой планетке, был контрабандистом. Где-то мотался, что-то делал. И так несколько лет. А потом понял, что меня ищут Межгалактические оборонники, чтобы вернуть обратно. Срок то был недосижен. И решил, что лучшее место спрятаться - это быть под носом. У наёмников ведь даже чип никто не проверяет, хоть кем представляйся. В общем, две недели обучения, и вот, я здесь. Повисло молчание. Рес был удивлён, но не так, чтобы сильно. Он знал, что многие из отряда убийцы. Так что, сжав плечо Рихо ещё сильнее, он сказал: - То, что с этими уродами сделал - я не осужу. Не в праве. Сам бы поступил так же. Насчёт того, что тебя ищут, то это признание так и останется в этих стенах. Что душу разворотил - извини. Но может, так даже и лучше. Навряд ли ты с кем то этим делился, а выговорится - иногда хорошо. Рихо впервые за всё время с начала повествования повернул голову и его сторону и кивнул. Рес кивнул в ответ. Закинул руки за голову и почти засыпая, заметил: - Нет, а вообще, в пятнадцать лет стать первым заключённым, что сбежал с Теворихи - да ты крут. - В шестнадцать, - со смешком поправил его Шаман. - День рождения я там справил. ***** - Получается, тебя не Рихо зовут? Раз чип менял. - Имя с возрастом я оставил. Всё остальное другое. - Аа, понятно. - Не тут нажимаешь. Чуть левее. - Тут? - Да. - А если что бы боль не уменьшить, а усилить? - Тогда за кожу резко рвани. - Ая, блять! Больно! - Идиот. На хуя на себе то. - Жалко их. - Кого? - Шенбов. Жили себе спокойно, никого не трогали. А потом Империя решила, что ещё не завоевала эту захудалую планету, где днём сто градусов, ночью также, но с минусом и ртутные дожди идут два раза в день. Видимо, делать Империи нечего. - Может, ты и прав. ***** Две недели. Две долбанных недели. Рес готов был взвыть от скуки. Одно радовало - нога у Рихо почти восстановилась. В отсталом от медицины и цивилизации мирке, за четырнадцать дней, при мази и простой повязке. Это было практический чудом, за что Рес в глубине души шенбскому лекарю был благодарен. Теперь напарник в отхожее место ходил сам, а не цеплялся, как раньше, за его плечо, и не надо было Рихо держать за талию, чтобы не упал, чему Рес был как-то... не рад. Чувствовать под ладонями накаченные мышцы и гладкую кожу ему нравилось. За две недели им три раза дали помыться и не разу ни словом не обмолвились насчёт того, зачем они тут. И, что самое странное - их не спасали. Не было звуков стычек, небо над люком оставалось спокойным. Рес не заговаривал на эту тему с Рихо, но кожей чувствовал, что для это тоже странно. А через несколько дней, ночью, чего раньше не бывало, начал открываться вход в камеру. Рес, мгновенно проснувшийся, сел и хотел разбудить Шамана, но тот уже поднимался сам. Крадучись, они подошли ближе. Сначала появился свет. Не такой, какой обычно был ночью, а жёлтый, словно от фонаря или светильника. Затем появилась верёвка. И по верёвке, ловко перебирая хвостами, начало опускаться нечто. Лишь когда оно почти опустилось на землю, Рес понял, что это простой подросток. Закутанный в множество балахонов и сверкнувший изумительно-зелёными глазами из под косой чёлки он, одной дрожащей рукой направив на них пистолет, быстро положил другой на землю небольшой свёрток и был таков. Несколько минут напарники недоумённо таращились на то место, где был шенб. Затем Рес спросил риторический: - Это что ещё за обезьянка? Рихо пожал плечами. Затем подошёл к свёртку. Там оказался коробок спичек, три свечи и несколько лепёшек. - У нас что теперь, личный поставщик, - негромко присвистнул Рес. Приближился, взял и зажёг свечу. Отломил кусок лепёшки и принюхавшись, съел. На вопросительный взгляд напарника ответил: - Да вроде норм. А коли не проснусь утром, то и фиг с ним, зато поем перед смертью. И, поделив еду пополам, пошёл к покрывалу.