Три дня, которые потрясли Норвегию

      ПРОЛОГ.       сезон 2007-2008 (и дальше ближе к нашим дням)       Карина появилась в команде очень странным образом. Она ездила на все этапы Кубка мира по биатлону и везде старалась запомниться. Хорошее знание английского языка не хило ей в этом помогало, она таким образом могла быть ближе к любимым спортсменам. И так, неожиданно оказываясь в нужное время в нужном месте, молодая восемнадцатилетняя девушка прибилась к Ули Айнеру Бьёрндалену, что было сделать сложно, но, как говорится, терпение и труд - всё, перерыв. Он-то, Великий и Ужасный, и был её целью. Позже спортсмен разглядел в ней весьма неплохого психолога и стал соглашаться на предлагаемую помощь. Так постепенно Великий биатлонист начал возить её с собой на этапы. Никто особо не обращал внимания, но косо иногда смотрели, не понимая, что русская девочка забыла в команде Норвегии. А Карина полжизни была просто без ума от Бьёрндалена, потом Свендсена, а позже и Тарьея Бё. Спустя длительное время, сначала с недоверием, с ней начали разговаривать и оба последних. Карина предлагала свою помощь, если Эмиль и Тарьей соглашались, то девушка настраивала их на старты. Ну а потом все уже привыкли к её присутствию, она стала работать со всей мужской сборной. Года через два постоянного общения с командой по ходу этапов Кубка мира с ней иногда советовались тренеры насчёт состояния готовности биатлонистов.       Отношения с Ули Айнером сложились неоднозначные. До поры до времени они были, можно сказать, близкими друзьями. Друг к другу тянуло, но оба держали дистанцию: Ули Айнер был женат, а Карина не хотела ломать такие тесные отношения ради непонятно какой любви с непонятно каким завершением. Лучше так.       После развода легче не стало. Хотя отношения перешли на новый уровень, никто всё же не хотел как-то их определить, разобраться, кто же они друг другу. Что-то среднее между парой и просто друзьями. Это не мешало им не вешать друг на друга ярлыки типа «моё» и при этом не мешало спать вместе (и не только в одной кровати).

***

      19 февраля       Выкинуть всё из головы. Как учили. Каждый старт – новый старт. Забыть, что было вчера. Это уже история. Вчера ты был на вершине мира, ты стал олимпийским чемпионом. Сегодня всё сначала. Сейчас не важны твои заслуги и победы, сейчас нужно снова выложиться на все сто. И пусть все вокруг уже вешают медаль тебе на шею, это ничего не значит. Ты обычный спортсмен. Сейчас ты такой же, как и остальные голодные до побед парни. Вчера они все были где-то внизу финиш-листа, но сегодня они стоят с тобой на одной линии старта. И ты должен заслужить эту медаль, доказать, что ты лучший…       - Всё запомнил? – В номер вошла невысокая блондинка, обняв Эмиля, стоящего у зеркала, со спины.       - Да, Кэрри, я полностью готов. – Парень улыбнулся, развернувшись к ней лицом, и прижал к себе за талию. – Это так ты каждый раз настраивала Ули Айнера на гонки?       - Нууу разве что слова были разные, а по смыслу – да, именно так, - улыбнулась в ответ девушка. – Ты должен показать результат, хоть это и эстафета. Я говорила с тренерами, они рассчитывают на хороший исход. Улик постарается сделать тебе гандикап посерьёзнее, но и ты… удержание результата – дело тоже непростое, у французов на четвёртом этапе Фуркад. Вот уж кто будет нестись на финиш.       - Да, я постараюсь сделать всё, что в моих силах.       - И? – выжидающе посмотрела она.       - И даже больше, - улыбнулся Эмиль, целуя Карину в губы. Лёгкий дружеский поцелуй, ничего больше.       18 февраля       Хотелось большего, но вчера ему ясно дали понять, что ничего большего не будет. Когда Карина, как и обещала, ещё там, на стадионе, перед цветочной церемонией, пришла вечером к нему в номер, чтобы поговорить. Она считала себя обязанной выяснить причину несдержанных слёз после победы в масс-старте. Но тогда Эмиль был не в состоянии что-либо внятно объяснить, Карина лишь обнимала его и старалась как-то более-менее успокоить перед выходом на пьедестал почёта и встречей с журналистами. Ей это удалось, как, собственно, удавалось и всегда.       Поздно вечером, когда все уже легли спать, девушка слиняла из номера под предлогом, что всегда выполняет свои обещания. Карина должна была поговорить с Эмилем, так как у того был явно стресс. Ули Айнер почувствовал укол ревности, но перечить не стал, когда она нажала на нужную кнопочку:       - Если я не приведу Эмиля в психологический порядок, то кое-кто (не будем показывать пальцем) не станет завтра восьмикратным, - премило улыбаясь, промурлыкала Карина. Не то чтобы Великого Бьёрндалена это волновало больше, чем связь подруги с товарищем по команде, но всё же… Да и доверял он ей стопроцентно.       - И когда вернёшься? – только и спросил Ули Айнер, провожая девушку у двери номера. – Уже одиннадцать.       - Вот именно, - проигнорировала та вопрос, не зная, что ответить. – У тебя режим. Ложись спать. – Карина чмокнула его в губы и выпорхнула за дверь, захлопнув оную за собой.       Эмиль ждал её. Девушка поняла это, едва зайдя в номер. Очевидность заключалась в том, что её тут же хотели прижать к стене.       - На кровать, - скомандовала Карина, не обращая внимания на попытку тесного контакта. – Там удобнее.       Парень не понял, что она имеет в виду, но прошёл в указанном направлении. Там его попросили лечь, что он и сделал, а потом Карина присоединилась рядом, слегка приобнимая, но занимая позицию чуть выше, чтобы он её не видел.       - Рассказывай, - коротко и тихо попросила она, - что случилось на финише?       Эмиль молчал, мысленно вновь возвращаясь на дистанцию. Карина не повторяла вопроса, не торопила его, за что он был премного благодарен. Снова накатили те эмоции, хотя и не столь сильные, потому что золотая медаль уже лежала в сумке, а не висела на волоске.       - Я думал, там метров десять… ну минимум пять… - наконец, прошептал он. – Мне никто не сказал… Чёрт… - Эмиль повернулся к Карине, утыкаясь куда-то в шею, пытаясь сбежать от этого неприятного чувства, но девушка молчала, значит, нужно продолжать говорить. – Мне казалось, что я контролирую всё полностью, но этот… он не сдавался. Он допустил пару технических сбоев прямо перед финишной прямой, и тогда я быстро оторвался на пару метров в повороте. Я не до конца понял, что он сотворил. У меня ничего не получалось здесь, ты же знаешь, и вот, когда появился реальный шанс… я чуть его не упустил… Всё же решил фото-финиш.       - Но ведь не упустил, - чуть погодя и немного сверху прозвучал тихий голос. – И вот ЭТО главное. – Девушка поглаживала его по плечу, обозначая присутствие и сочувствие. – Я не знаю, почему тебе не сказали, Фуркад шёл чётко за тобой. Только и это уже не важно, милый мой. – Карина чуть приподняла за подбородок его голову, чтобы тот смотрел ей в глаза. – Это со временем забудется, но навсегда останется в памяти твой титул. – Она заботливо поцеловала Эмиля в висок и нежно прижала его голову к своей груди. – Да, ты сыграл опасно…       - Я рассчитывал на финишный спурт, - перебил её спортсмен, резко подняв голову, но Карина аккуратно вернула её обратно.       - Да, я знаю, - продолжила она, так же поглаживая по плечу, - ты хорошо выигрываешь в створе. А у Фуркада даже часто, - чуть улыбнулась девушка. – Ты всё сделал правильно. У всех своя тактика. Так что порадовались – а завтра новый старт. На который мы выйдем, выкинув всё из головы. Всё ж замечательно, - чмокнула его Карина в висок, - забудь и не парься. Ну правда, - она пропустила его волосы сквозь пальцы, - как ты можешь быть сосредоточенным на гонке, если думаешь о чём-то постороннем? Есть только ты и толпа охотников, которые только и ждут когда ты ошибёшься; есть только ты и цель, здесь вообще надо абстрагироваться от всего. А подумать, проанализировать можно после финиша. Но не перед стартом.       - Хорошо, - улыбнулся Эмиль. - А… - он посмотрел на девушку, - ты не останешься со мной? Мне было бы спокойнее ни о чём не думать.       - Прям под монастырь меня подводишь, - засмеялась Карина, потрепав его по волосам. - Оооу… ладно, я побуду рядом пока ты не заснёшь. Давай, раздевайся, запрыгивай под одеяло.       Эмиль радостно чмокнул её в губы и сделал то, о чём просили. Карина обняла его и нежно гладила по голове, думая, что же сейчас скажет Ули Айнеру. Что-то ей подсказывало, что спать он, может быть, и лёг, но полноценного сна, скорее всего, нет. В верности своих предположений девушка убедилась уже по возвращению в два часа ночи в номер, когда легла в постель и услышала недовольное бурчание:       - Ну и что ты там столько времени делала? - лёжа спиной к ней, спросил Ули Айнер.       - Ничего противозаконного и ничего такого, из-за чего тебе надо было бы волноваться. - Карина обняла его и поцеловала в основание шеи. - Он просто попросил подождать пока он заснёт вот и всё. Ну перенервничал мальчик, всё бывает. - Тишина в ответ. - Ты же прекрасно знаешь, что отношения с тобой я ломать не хочу, - серьёзно сказала она. Только тогда он повернулся.       - Я верю тебе, - тихо произнёс Король, утягивая девушку в долгий поцелуй.       - Ты спал?       - Да, просто услышал, когда ты пришла, - нехотя ответил он, укладываясь удобнее и обнимая Карину.       - Ну всё ясно, - быстро сделала выводы та, но распространяться не стала, обняв его в ответ. Она знала, что Ули Айнер поймёт, что же именно ей ясно.       - Я не специально, - тихо прошептал он, осознав, что она поняла, что он её ждал, хотя его отправили спать, пригрозив режимом. На самом деле, нарушение режима здесь ни при чём, просто её бесит беспочвенная ревность, что равносильно недоверию, и это знали оба, поэтому не было необходимости обсуждать эту тему в открытой форме.       Так наставляла Эмиля Карина на смешанную эстафету, которую Норвегия благополучно выиграла, сделав Тирил Экхоф олимпийской чемпионкой, Туру Бергер двукратной, Эмиля Хегле Свендсена четырёхкратным, а Ули Айнера Бьёрндалена восьмикратным, догнавшим легендарного Бьёрна Дэли и побившего все рекорды по количеству наград.       22 февраля.       Карина не могла этого выдержать. Она сбежала со стадиона, едва объявили начало церемонии награждения. Закрылась в ванной и не в силах сдержаться рыдала. Это был слишком сильный удар. Нужно выпустить эмоции. Карина представляла, каково сейчас Эмилю. Поэтому прежде чем покинуть стадион, попросила Ули Айнера и братьев Бё не оставлять его одного, охранять от журналистов. Но она знала, что потом всё равно ей с ним разговаривать, как ни крути. Сейчас девушка была совершенно не в состоянии это делать. Ей и так далось с большим усилием встретить Эмиля после финиша и крепко-крепко обнять. Потом передала его в руки команды.       Как так?.. Ну почему сейчас??? Последняя гонка Олимпиады – и такое поражение… Карина плакала и не могла остановиться… и не могла поверить во весь этот кошмар… Она так старалась настроить Тарьея и Йоханнеса на эту эстафету. И что в результате? Беда пришла откуда не ждали… Да что ж это за закон подлости-то такой?!       Это как страшный сон… страшный сон наяву. В это невозможно поверить. Но по всем каналам во всех новостях одно и то же. Так и будут теперь мусолить. И это никак не способствует её собственному успокоению. Как же она будет успокаивать Эмиля? Это ужасное чувство обиды не отпускает. Она злится на него. Она не желает его видеть. Это он и только он сегодня лишил Ули Айнера возможности уйти из большого спорта девятикратным олимпийским чемпионом. Это из-за него Йоханнес ничего не добился на своих первых Играх. И это он виноват в невозможности Тарьея стать двукратным… (Да-Да, психологи тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.)       Это всё, бесспорно, так. НО! Эмиль и сам всё это прекрасно знает… Карина видела его слёзы после финиша. Но это были уже слёзы разочарования. Его было безумно жалко. Он не достоин вот так закончить эту Олимпиаду. Но ничего уже изменить нельзя. Так что надо как-то приводить себя хотя бы во внешнее спокойствие, со внутренним она потом разберётся. Время есть. Когда команда вернётся, Эмиля непременно нужно будет оставить в одиночестве. Он тоже должен хоть немного прийти в себя.       Карина не знала, сколько проплакала в ванной, но когда Ули Айнер приехал, было уже девять часов вечера.       - Кэрри? – услышала она его голос, но ничего не ответила, лишь посмотрела на себя в зеркало. М-да уж, глаза красные, как у бешеной селёдки. Красота, ничего не скажешь. С таким видом только возрождать боевой дух. – Кэрри, ты здесь? – открылась дверь в ванную.       - О, ты вернулся, - постаралась улыбнуться девушка, что выглядело очень натянуто. Настроение совершенно не подходящее.       Ули Айнер подошёл вплотную и обнял её сзади, поцеловал в затылок. Карина еле сдержала вновь нахлынувшие слёзы, прижавшись спиной к его груди и глубоко вздохнув. Нельзя.       - Слушай, это не конец жизни…       - У меня, что ли, научился? – бросила она короткий взгляд на него. – Это конец твоей карьеры.       - Но не его. И не их. – Бьёрндален смотрел в отражение её глаз в зеркале.       - Ага. – Карина открыла кран с водой, чтобы умыться. – Так ему и передам. – Тёплая вода приятно освежила кожу. – Только не поможет.       Девушка покинула ванную комнату и пошла переодеться. На ней всё ещё был спортивный костюм сборной Норвегии. Строгий чёрный ей больше соответствовал. Карина вообще любила брючные костюмы и деловой стиль.       Они сходили поужинать, после чего вернулись к себе в номер. Карину не покидали мысли, как разговаривать с Эмилем, но удалось потихоньку перенастроить себя, убрать этот негативный фон. Обида, конечно, никуда не ушла, но всё же было не так неприятно смотреть на Свендсена, и девушка решила, что завтра будет в состоянии поговорить с ним. А сегодня надо оставить его в покое.       23 февраля       На следующий день после ужина, когда они вернулись в номер, Карина попросила Ули Айнера просто побыть с ней рядом. Ей было так спокойнее и потому легче настраиваться на нужный лад. Они в тишине и молча лежали на кровати. Время неумолимо тикало, и вот часы уже сигналили об одиннадцати вечера. Пора.       - Мне надо к нему, - тихо сказала Карина, медленно вставая.       - Теперь на всю ночь останешься? – недовольно поморщился Ули Айнер, вспомнив недавнюю ночь.       - Если понадобится, и ты останешься, - задумчиво возила она расчёской по волосам.       - В смысле? – не понял тот, приподнявшись на локоть.       - Я тебе скину, и ты придёшь, - бросила она расчёску в сумку. – Мы же команда, - объяснила свою мысль девушка.       - Ох, - откинулся Ули Айнер обратно на подушку. У него не было никакого желания переться к Эмилю ночью. – Слушай, вот уж кто-кто, а Эмиль точно со всем справится, - просяще посмотрел он на подругу.       - Конечно, и чтобы это «справится» наступило как можно быстрее, мы ему поможем, - поправляя пиджак, ответила она. Карина была непреклонна. В её голове уже сложился примерный план, так что девушка была, что называется, во всеоружии и готова к бою. – Сейчас я нарисую табличку «не беспокоить», чтобы никто не лез, а дверь оставлю открытой, чтобы ты спокойно вошёл. – Она подошла к Ули Айнеру с другой стороны кровати и, наклонившись, поцеловала в губы. – Пожелай мне удачи, - тихо попросила она.       - Она тебе не понадобится, ты и так знаешь, что ты лучшая, - мило улыбнулся мужчина, нежно проведя пальцем по шее девушки.       Карина смущённо улыбнулась и снова поцеловала его. Потом встала с кровати и, одёрнув костюм, подошла к тумбочке, откуда достала белый лист формата А4. На нём она карандашом жирно написала «Не беспокоить!», приклеила с одной стороны листа небольшой кусочек скотча и ещё раз поцеловала Ули Айнера, после чего ушла.       Сердце выстукивало бешеный ритм, который отдавался в висках, пока она решалась постучать в дверь. Сделала глубокий вздох, этим самым и приведя нервы в относительное спокойствие, и ещё раз настроившись. Нужно действовать. Три несильных удара в дверь. Тишина. Пульс зашкаливает, бросает в жар и дрожь. Хочется просто взять и сбежать, а не ждать… и не видеть этих потухших заплаканных глаз. Но нельзя. Бросить человека в такой ситуации означает просто добить его. Эмиль слишком дорог ей, чтобы так подло с ним обойтись.       Наконец, дверь открылась. Карина никогда не видела его таким… расстроенным, убитым, раздавленным… нужное подчеркнуть. Просто не видела его таким.       - Я надеялся, что это ты, а не кто-то ещё, потому что ещё одного жалостливого взгляда я не выдержу, - сказал Эмиль, пропуская гостью в номер.       - В кровать, - как и в прошлый раз, скомандовала она не терпящим возражений тоном. Боевым тоном.       Эмиль не спорил, не было на то сил. Просто прошёл в указанном направлении. Карина приклеила с наружной стороны двери свою самодельную табличку, тихо прикрыла дверь и остановилась у зеркала. Чёрт, в её глазах читалась жалость, и того гляди проступят слёзы. Но этого никак нельзя допустить, это никак не поможет Эмилю.       Карина считала себя лишённой чувства жалости. Она считала, что жалко может быть брошенного котёнка на улице, но никак не человека, потому что котёнок ни в чём не виноват, а человек сам виновник всех своих проблем. Но сейчас, глядя на подавленного Свендсена, биатлонного принца, ей действительно было жаль его. Он не достоин такого финала, он должен… нет, обязан был победить. Но не получилось. Это случайность. Кто-то скажет, что в спорте случайностей не бывает, но Карина готова оспорить это мнение. Бывают. Как сегодня. Как в недавнем масс-старте у Бьёрндалена. Примеров море.       Приняв воинственный вид, Карина пошла к Эмилю. Лучшая защита – нападение, поэтому, чтобы защитить Эмиля, она решила на него напасть. Сегодня совершенно другая ситуация, значит, и тактика будет совершенно иной. Жёсткое убеждение, а не тихое присутствие. Ещё один глубокий вздох и…       - Даже Великий Бьёрндален бегал штрафные круги в эстафете! – громко сказала она, встав у спинки кровати и сложив руки на груди.       - Но не на Олимпиаде же… - Эмиль слега опешил от такой перемены. Обычно всё происходило не так.       - Это такой же старт, - возразила Карина. – Ответственности больше, согласна, но тем не менее. Это случайность. Такое бывает. У всех. И со всеми.       - Но я подвёл всю команду… - тихо прозвучал голос Эмиля.       - Это да, – начала она не спеша ходить вдоль спинки кровати туда-сюда, не пропадая при этом из его поля зрения.       - Из-за меня мы проиграли… - Его голос срывался.       - Тоже верно.       - Я лишил ТРЁХ человек заслуженной победы… - А вот и первые слёзы, которые у парня даже не было сил скрывать. Просто наплевать.       - И это правда. – Ни один мускул не дрогнул на лице девушки, хотя и тяжело было видеть такую картину.       - Как?.. Почему со мной?.. Почему сейчас?.. – Слёз стало больше.       - Это вопросы без ответа. Есть что ещё по существу?       - Я не знаю, как им в глаза смотреть, - практически умирающим голосом произнёс Эмиль, закрывая лицо руками.       - С гордо поднятой головой, как и раньше.       - Как я могу?.. – Затравленный непонимающий взгляд снова направлен на Карину.       - Как? – Она даже остановилась. – Это сложно. Для тебя, - уточнила девушка. – Поэтому давай зайдём с другой стороны. – Она ещё раз прошлась туда-сюда и остановилась. – Тебя хоть кто-нибудь обвинил? Скажи мне, кто, и я лично его придушу. – Эмиль ничего не ответил, лишь отрицательно помотал головой. – Вот то-то же. – Карина продолжила своё незамысловатое движение вдоль спинки кровати. – Ули Айнер вполне счастлив своим двум медалям…       - Если бы не я, их могло бы быть три… - вставил свои пять копеек расстроенный спортсмен.       - Могло бы быть? – повторила Карина, снова остановившись. – Могло БЫ быть??? А знаешь, что ещё «могло БЫ быть»? Он мог БЫ не «застрелиться» в масс-старте и быть третьим! Он мог БЫ не напромахиваться в преследовании и выиграть его! Мне продолжить? Я могу так до бесконечности.       - Нет…       - Тогда дальше. – Карина снова начала ходить. – Тарьей и Йоханнес вообще ещё мальчики, у них всё впереди. У них нет к тебе претензий, поверь мне, Я это знаю. Болельщики? Полистай Интернет! Все только за тебя, все поддерживают, ни одного негативного слова в твой адрес! Тренеры? Спроси их: они бы и сейчас поставили тебя на четвёртый этап, потому что ты – это ТЫ, - она резко оказалась рядом, присела на одну ногу на кровать и взяла его за плечи, заставляя смотреть себе в глаза, - Эмиль Хегле Свендсен, и этим всё сказано. Ты сделал себе имя, ты НЕ никто, и все, повторяю, ВСЕ это знают и считаются с этим. – Карина сделала глубокий вдох, отпустила Эмиля и отвернулась, не в силах больше видеть, как с каждым её словом всё больше слёз стекает по этому красивому лицу.       - А ты?.. – пробубнил он что-то тихо, что Карина еле разобрала.       - Ты с ума, что ли, спрыгнул? – Девушка надеялась, что он так шутит. – Или головой где-то ударился? – Эмиль ничего не ответил, лишь опустил взгляд. – Знаешь, мы, русские, вообще странный народ. – Она стала ободряюще гладить его по руке. – Мы сорок лет упорно болеем за нашу сборную по футболу, а она эти сорок лет не менее упорно всё проигрывает. А мы всё продолжаем и продолжаем ждать от неё результата. Ты допустил всего одну ошибку. С чего мне вдруг так на тебя обозлиться? Ты герой… хочешь ты это признать или нет. Для меня и для всех твоих многомиллионных фанатов по всему миру. Даже великие ошибаются, а ты всего лишь на пути к величию. Эмиль, Солнышко, - уже почти уговаривая, но быстро убирая это из голоса, - тебя никто не винит, никто и не посмеет это сделать, ты железно в составе сборной… Это случайность, пойми, от этого никто не застрахован. Случайность… а не закономерность. Ничего не изменилось, ты всё тот же Супер-Свендсен, которого боятся все. И никто тебя даже не упрекнёт. Обидно, что не выиграли, но тебя не винит никто… Но есть один-единственный, кто тебя за этот промах простить никак не может. Это ты сам. – Эмиль быстро отвернулся и зарылся лицом в подушку. – Ты – и есть твоя проблема. Если ты оставишь это в своей голове, ты не сможешь продвинуться вперёд. Занеси в свой личный опыт (пусть негативный, такой тоже нужен) и двигайся дальше. Есть такое правило математики: если всё решается легко, значит, ты что-то делаешь неправильно. Ошибаться - это нормально. Даже там, где непозволительно, это нормально. Пережить потом очень сложно. Но ты справишься с этим. Милый, ты сильнее, чем ты думаешь. Проигран бой, но не война. Ещё ничего не потеряно. Это лишь одна осечка. Будет ещё много чемпионатов мира и ещё больше этапов Кубка того же мира. Пройдёт четыре года – и не заметишь. У тебя есть две медали – это замечательно, - улыбнулась Карина, ложась рядом, накрывая его плечо своим, чтобы обнять.       - А у кого-то из-за меня нет ни одной, - пробубнил тот в подушку.       - А знаешь сколько голодающих детей по всему земному шару? - строго спросила Карина.        - Это тут при чём? - глухо прозвучало в ту же многострадальную подушку.       - Да при том. Не стремись спасти весь мир.       - Но ведь это я виноват…       - Кто спорит-то? Только зацикливаться на этом не надо. Иначе ты остановишься. А нам бы этого не хотелось, правда? - Тишина. – Мой маленький четырёхкратный чемпион, - поцеловала она Эмиля где-то за ушком. – Ну, - окинула девушка его взглядом, - не такой уж и маленький на самом деле, - снова улыбнулась она. – Да, это великое падение, не спорю, но ты наверняка слышал, что без громких падений не бывает громких взлётов. А ты когда-нибудь задумывался, почему так?.. – Эмиль, наконец, посмотрел на неё. Карина посмотрела прямо в глаза. – Потому что когда ты достиг самого дна, тебе остаётся лишь один выход, лишь один путь. Наверх.       Эмиль обнял девушку, крепко прижимая к себе. И она тоже как можно сильнее обняла его, чтобы он и знал, и чувствовал, что не один на один с этим горем, что всё можно пережить, если держаться вместе. Кстати о «вместе». Карина аккуратно достала телефон из кармана и набрала Ули Айнера. Три гудка – и сброс. Отлично, услышал, значит, сейчас придёт.       - Давай, укладывайся отдыхать, - тихо сказала она, помогая Эмилю лечь. Он забрался под одеяло и стянул белый махровый халат, который был на нём после душа.       - Ты посидишь со мной, пока я не усну? – с опаской спросил он, подтягивая одеяло чуть ли не до самого носа.       - И не только она, - неожиданно услышал Эмиль из-за спины, а когда повернулся, то ещё более неожиданно увидел в своих покоях Ули Айнера собственной персоной. – Я с тобой. Мы все с тобой…       - Да, мы, вообще-то, все с тобой, но у тебя кровать не такая большая, - подхватила, улыбаясь, Карина. Она начала быстро раздеваться, и прифигевший Бьёрндален последовал её примеру. Он бы никогда до такого не додумался, но противоречить Карине не хотелось.       Они тоже забрались к Эмилю под одеяло и обняли его: Карина спереди, Ули Айнер сзади. Он должен не только знать, но видеть и чувствовать, что он не один, не изгой, не козёл отпущения… Эмиль всё такой же незаменимый лидер команды. Она простила ему всё уже на финише, стоило только пересечь черту. Куда сложнее простить себя.       Но на то и существует команда, чтобы быстро налаживать систему и сглаживать углы, и самый большой угол сейчас – это помочь товарищу забыть… хотя забыть он вряд ли сможет… выкинуть из головы этот момент, не зацикливаться, не попадать под установку невезения и идти дальше, к покорению новых вершин. Вместе.       Только так и только вместе команда сможет пережить любые невзгоды. Сильные люди принимают удары судьбы. Да, проиграна последняя гонка… но последняя она только на этой Олимпиаде. Будет ещё уйма шансов и возможностей, которые будут реализованы самым лучшим образом. Жизнь на этом не закончилась, не закончилась и карьера. Мы это проглотим и пойдём дальше. Нас ждут великие дела!