Ты вся моя

Она постучалась в дверь большого красивого дома. Три этажа, белые стены, огромное крыльцо с двумя колоннами – здесь, несомненно, жил богач. Но главное – этот богач был ее парнем! Никто и представить не мог, что ему понравится такая серая мышка. Правда, со стройным телом и большой грудью. Сегодня она первый раз пришла к нему. Для этого случая она надела полупрозрачную кофточку с короткими рукавами и голубую юбку чуть выше колена. Под ними скрывалось самое лучшее ее нижнее белье – кружевной лифчик с бантиком между чашечек и такие же кружевные трусики, маленькие настолько, что полоска едва скрывала промежность. Дополняли картину чулки, доходившие до подола юбки. Он открыл. После приветствий и поцелуя в щеку они прошли в дом. О, внутри он казался еще больше, чем снаружи! Мраморная лестница вела на второй этаж. Комнат не счесть... Он повел ее наверх и оставил в коридорчике, а сам сказал, что скоро вернется. И ушел куда-то. Она же осталась и огляделась. С одной стороны коридора – совершенно голая стена. С другой – одна белая дверь с красной табличкой. Что-то ее насторожило. Она постаралась не волноваться и задумалась о чем-то своем. И вот она наконец увидела его. Он, в брюках и белой футболке, казался совсем простым. Но сегодня он был еще и непохож на себя. Другой какой-то... Он взял ее за руку. – Не волнуйся. Все будет хорошо. – А разве что-то заставило меня волноваться? – улыбнулась она. Вдруг его лицо резко изменилось. – Сейчас заставит! Он обхватил ее, распахнул дверь комнаты и впихал туда, да с такой скоростью, что она и не заметила. Мельком увидела, как захлопнулась дверь, как он повернул два раза ключ в замке, и догадалась: сейчас случится что-то страшное. Она быстро осмотрелась. Белые стены, белый пол, белый потолок. Окон нет. Посреди комнаты пушистый чистый ковер. У дальнего угла левой стены – шкаф. Буквально в двух метрах от нее слева – белая кушетка. Тоже у стены. У дальнего правого угла – двуспальная кровать с чистым, таким же белым бельем. Подушки, одеяло. Видимо, была еще простыня. – Ты теперь в моей власти, – прошептал он, – и никто небе не поможет. Никто. Кричать не стоит – никто тебя не услышит. Дергаться тоже не надо. Если будешь вести себя плохо – после всего тебя ждет сильное наказание. Поняла? Она медленно кивнула. Кажется, ей ясно, куда он клонит. – Вот и славненько. Хотя и странно. Ты даже не знаешь, что за наказание... Ну да ладно. И еще: ко мне сейчас лучше не обращайся. А если и будешь, то используй только "вы" и "хозяин". Ты сегодня – моя рабыня. А теперь... Ложись. На ковер. Она покорно легла. Правда – вдруг что-то страшное представляет из себя это наказание? Он же сорвал с нее кофту. Его взору предстал прекрасный лифчик, под которым было то, к чему всегда тянутся парни. Он присмотрелся. – Третий размер, – жадно улыбнулся он. И начал мять груди через лифчик. Причем он старался делать это как можно больнее. Она знала, что за этим последует большее. И не на ковре. Это только предисловие. А впереди еще большая боль и даже кровь. И, наверное, оргазм. Она уже течет. О, ужас! Она течет! Она хочет его... Ему, наконец, надоел лифчик. И он сорвал его. Он увидел уже набухшие сосочки, увидел грудь, прекрасную настолько, что нельзя подобрать слова. Он рыкнул: – Подними руки! Она покорно подняла. Он был первым из лиц мужского пола, кто видел ее грудь. И она ему все позволяет! Эта мысль заставила мурашки побежать по коже. Она дернулась и попыталась вскочить, так и не исполнив приказ. – Как ты смеешь?! Он прижал ее к ковру и насильно поднял ее руки над головой. Затем сел ей на живот и начал массировать груди. – Теперь тебя ждет наказание! Пусть и в самом конце. А пока – лежи и не двигайся! Он встал и подошел к шкафу. Вытащив оттуда что-то, он опять встал над нею. На колени, но так, что ее живот был у него прямо между ног. Скоро она почувствовала, что ее правую грудь что-то сжимает. Через мгновение то же произошло с левой. Она опустила голову и увидела, что ее грудь набухла и как бы стала больше. Оказывается, на нее были надеты тугие железные кольца, сжимавшие грудь у самых ребер. Это было терпимо. Но затем он намазал все до самых сосков какой-то гадкой штукой и начал работать с сосками. Сначала просто потыкал в них пальцами. Потом взял тонкую металлическую трубку и приставил один ее конец к соску, в другой же влил густую жидкость. Ощущения, конечно, не из приятных. Образовалась корочка. Он проделал то же с другим соском. Гадкая штука на молочных железах не высохла; он взял сеточку и надел ее на груди, чтобы она сохла медленнее. Так и не сняв кольца, он приступил к основной части. Между ног все сжалось. Она потекла сильней, уже чувствуя холодную влагу. "Нет... Нет... Ты не можешь течь... Он не должен знать... Если узнает, точно изнасилует!" Он задрал юбку. Провел рукой по трусикам. – Течешь... Да ты хочешь меня, детка! Он начал ласкать ее через трусики. Ей было больно от колец, но одновременно приятно от его ласк. Она не могла больше сдерживаться. Она застонала, опустила руки и обхватила ими свою промежность, которая была еще в трусиках. Бедра сжались; между ног оказались зажатыми ее руки и руки его. Но он грубо вытолкал ее руки. – Не сжимайся! Она расслабилась. И вот он уже отодвинул полоску трусиков, одновременно сдергивая юбку. Он потеребил-потеребил клитор, да и просунул в нее пальцы. – О, да ты девственна! Он снял трусики. Теперь она в одних чулках и красных туфлях на высоком каблуке лежала перед ним. Он перенес ее на кушетку. – Здесь мы будем работать над киской... Он принес еще каких-то инструментов. Затем раздвинул ее ножки; обвязал одну веревкой, провел веревку под кушеткой, другим концом обвязал другую ногу. Перед ним лежала беззащитная девочка, над которой он мог издеваться, получая удовольствие, сколько хотел. Он взял один инструмент. Она посмотрела: есть сходство с ножницами, но на одном конце – как половина круга, и на другом так же. Вместе половины образовывали полноценный круг. Он вставил в промежность этот круг и раздвинул его. Она чуть не закричала. Но когда он просунул в этот круг длинную ватную палочку и добрался прямо до плевы, она дала волю чувствам. Он же, вытащив инструмент и палочку, которой он смазал абсолютно всю киску, перенес ее на кровать. Она думала, что сейчас начнется само действо; но ее ожидания не оправдались. Он полностью разделся. Член, что предстал ее взору, был не особо большим. Средним. И тут он повелел: – Возьми его в рот. От этого она испугалась. Минет уж ему ей делать не хотелось! Но что поделаешь... Она послушно взяла его в рот и начала посасывать. Он явно испытывал наслаждение и начал проталкивать член все дальше... Тут он напрягся. Она догадывалась и попыталась вытащить орган изо рта, но он насмешливо сказал: – Ну уж нет! И кончил ей в ротик. Она проглотила часть спермы, а часть ей все же удалось выплюнуть. – Теперь, я догадываюсь, ты ждешь секса? Она кивнула. Как он откровенен! – Но я не буду [i]насиловать[/i], – он сделал ударение на последнем слове, – тебя здесь. Недоуменный взгляд. – Не здесь, – улыбнулся он, – а на голом полу. Он взял ее за одну из грудей и спустил с кровати. Дотащил до северной стены (все так же за грудь) и уложил на пол. Затем просунул пальцы в киску, убедился, что она мокрая, и вставил туда свой член. Порвалась плева. Потекла кровь. Она закричала. Он подождал, пока она привыкнет, и начал двигаться в ней. Она уже почти пошла навстречу ему, как вдруг член опять напрягся. И он вытащил его. И встал. – Не хочу, чтобы ты забеременела. Сперма потекла по ее животу. А он достал из шкафа новый предмет. "Наказание," – подумала она. Это были перчатки. Медицинские перчатки. Которые она надел на себя. Он подошел к ней и опять понес ее к кушетке. Включил лампу. И начал вдруг бить ее по грудям и киске. Шлепать, вернее. Ей было довольно больно... И тут все кончилось. Когда она приподнялась, она уже одевался. Все инструменты были в шкафу. – А теперь я разрешаю тебе сходить в душ, – он кинул ей ее одежду, – и вон отсюда, шлюшка!