Только ты можешь понять

Она всегда приходила в его темную камеру, которая стала уже их общей. Садилась на кровать рядом с ним и говорила. Всегда о чем-то разном. О своей прежней жизни, об Эде, о Софии; рассуждала о том, насколько мир изменился, насколько изменилась она сама. Ему она говорила все. Только ему, никому больше. Дэрил покорно слушал, изредка рассказывая женщине о своем детстве, об избиениях отца и о своей матери. И с каждым днем он говорил ей больше. Словно расцветая на глазах, он делился с ней тем, чего не рассказывал даже брату, боясь быть высмеянным и униженным, хоть и не со зла. С ней - все было по-другому. Ей он говорил все. Только ей, никому больше. Иногда, оба молчали. Смотрели друг на друга, словно изучая. Казалось, что слова могут разрушить хрупкую атмосферу их странного общения. Понимая друг друга без слов, они просто наслаждались тишиной, которая царила вокруг. Наслаждались обществом друг друга, которого, оказывается, всегда было мало. Только они, никто больше. Иногда, Кэрол не засиживалась у него слишком долго, пытаясь не надоесть своим присутствием. Непринужденно, словно так и нужно, целовала его в висок и уходила в свою холодную, уже ставшую чужой, камеру. А на следующий вновь приходила. Приходила и видела короткую, но приветную улыбку Диксона, который лишь взглядом мог сказать то, на что слов не хватало. Иногда, она сидела допоздна, увлеченная беседой либо же просто наслаждаясь компанией того, чьим образом были заняты ее помыслы. Они даже не заметили, как дружба сменилась каким-то иным чувством. - Дэрил, уже поздно, я... - начала Кэрол в один из вечеров и запнулась, почувствовав теплую ладонь, сжимающую ее пальцы. - Останься, - попросил реднек, выжидающе вглядываясь в ее глубокие глаза, которые, при свете свечи, казались еще красивее, словно два бездонных океана, в которых можно было увидеть свое отражение, - Койка сверху свободна. Мягко улыбнувшись ему, женщина забралась наверх, укладываясь удобнее и устремляя свой взгляд в потолок, не такой темный из-за слабого мерцающего света свечи. Она лежала с легкой улыбкой на лице, слушая его тихое и размеренное дыхание. Думая о том, спит ли он сейчас? Если нет, о чем думает? Если спит - что снится? Так и не получив ответ, Кэрол уснула, а вслед за ней и не спящий все же Дэрил, терзающий себя теми же самыми вопросами. Они ведь такие забавные, когда боятся заговорить друг с другом, правда? Утром, выходя из его камеры, Кэрол ловила на себе счастливые взгляды друзей, которые чего только не придумали за это время. Которые понимали все, в отличии от этих двоих, считающих себя лишь друзьями. Которые все чаще задавали себе вопрос : "А друзья ли?". Вечерами, она приносила Дэрилу ужин, как всегда присаживаясь рядом и наблюдая за тем, с каким аппетитом он ест, облизывая пальцы и жмуря глаза от удовольствия. Отставив тарелку в сторону, реднек лишь коротко кивал улыбаясь. Так было всегда, он знал, что женщина понимает его без слов. Через несколько дней, Кэрол вновь засиделась у него до глубокой ночи, увлеченная разговором, вперемешку с молчанием. - Останешься? - спросил Дэрил, слегка прищуриваясь. Кивнув, Кэрол уже собралась забираться наверх, но требовательные руки Диксона остановили ее. - Нет. Со мной, - теплые пальцы забрались под короткую майку, нежно поглаживая мягкую кожу на талии. Он развернул женщину к себе, прижимаясь сухими губами к ее губам, в миг подминая хрупкое тело ничего не соображающей Пелетье под себя. Немного неумело и медленно целуя ароматную кожу, словно пробуя на вкус. Укутывая в свое пончо уже спящую женщину и устраиваясь сзади, обнимая ее за талию, Диксон понял, что его решение было самым правильным. Это уже давно их общая камера. Это теперь их общая кровать. Их общая ночь. Их общая тишина. Их дружба, ставшая чем-то бôльшим.