Better than heroin or My new obsession

Рентон лежал на кровати. В очередной раз он пытался отказаться от героина. В очередной раз задавался вопросом «Зачем»? Он ходил по этой дороге тысячи раз, но снова и снова возвращался назад. От ощущений, которые дарит этот наркотик, так просто не откажешься. Что может быть лучше, чем героин, когда ты теряешься во мраке чужих жизней и разочарований, который засасывает тебя, отнимая силы, внушая страх? Когда ты не хочешь следовать за теми, кто тебя окружает, видя к чему это приводит, но чужое несчастье, прикрытое фальшивыми, и от того настолько отвратительными, улыбками, ослепляет тебя, не давая увидеть в собственной душе ни капли света, способного указать твой собственный путь? Когда тебе не за что держаться, и нет никого, кто помог бы тебе найти путь для бегства от этой холодной и безнадежной жизни в трущобах, среди потерянных людей, которых так же когда-то оставили силы бороться за счастье. Есть ли что-нибудь, кроме героина, способное помочь тебе хоть на короткое время забыть про свою жалкую беспомощность? Рентон хотел бы это знать. И в очередной раз он пытался сделать это. Он лежал на кровати, запертый в собственном маленьком мирке, ограниченном стенами маленькой квартирки, и курил. Первая стадий ломки прошла, наступило время тяжелой депрессии. Глядя в потолок, парень думал о том, что хотел бы сейчас увидеть кого-нибудь. Кого-то, с кем бы ему стало чуточку легче. Хоть бы Дохлого, например. Он уже прошел все это. Сейчас он чист уже очень долго. Говорит, что это намного круче. Дохлый бы мог, наверное, сказать ему что-нибудь. Поддержать, что ли. По крайней мере, Марку хотелось так думать. Он представил себе его лицо и красивые глаза, насмешливо глядящие из-под длинных ресниц. Что бы он сказал, если бы вдруг пришёл? Рентон попытался представить себе и это. Образы друга вставали у него пред глазами, и он улыбался. Вдруг в голову парня стукнула мысль: почему именно Дохлый? Он ведь мог представить себе… ну хоть бы Картошку. Но нет. Ему хотелось увидеть сейчас именно Саймона. А почему? Да черт его знает… Марк оглянулся и понял, что он совершенно один. Никто из друзей не пришел к нему. Он один. Наверное, он всегда был один. Просто ему нравилось думать, что это не так, что у него есть друзья, хотя это были просто люди, с которыми он торчал. А теперь, когда он чист, им до него нет дела. Ну а Дохлый-то… Мог бы прийти. Рентон поймал себя на мысли, что только его равнодушие и причиняло ему боль. Мысли о нем отогнали депрессию к периферии сознания, как огонь отгоняет диких зверей: она отдалилась, но не исчезла. А теперь она снова начала пожирать его. Марк свернулся калачиком на диване, спрятав лицо в колени. Он хотел снова закурить, но понял, что сигареты кончились. Вокруг валялись лишь пустые пачки. Комната пропахла дымом. Серая пелена окутывала серые стены с серым диваном. Серый потолок давил на маленькую фигурку, сжавшуюся в комок, словно старавшуюся укрыться от одиночества. Вот только от него не укроешься. Оно пожирает изнутри, оно становится частью тебя, что бы его прогнать, нужен кто-то другой. Марку был нужен тот единственный человек, по которому он по-настоящему скучал, человек с волосами солнечного цвета и такими яркими глазами, которые точно бы разогнали всю эту серость. Громкий стук в дверь резко вывел Рентона из состояния апатичных размышлений. Он широко распахнул глаза и прислушался. Неужели это шизофрения дает знать о себе? Нет, он определенно что-то слышал, и ему не почудилось, не смотря на то, что Марку сложно было поверить, что о нем кто-то вспомнил. Стук повторился с новой силой, кажется, пришедший пустил в ход ноги. Марк поднялся с дивана и направился к двери. «ДАВАЙ ОТКРЫВАЙ, РЕНТС, Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ТАМ!»- раздался возмущенный вопль за дверью. Голос тут же ударил по вискам парня. Он безотчетно пересек в два прыжка расстояние, отделявшее его от человека, которого он так хотел видеть рядом и распахнул дверь. На пороге стоял Дохлый и прожигал его полным негодования взглядом. «Неужели?!- произнес он, подняв одну бровь,- Снизошел все-таки до того, что бы впустить меня в свои хоромы?»- сказал блондин и тут же рассмеялся. Он зашел внутрь и сам закрыл дверь, пока Рентон стоял, молча на него уставившись. Саймон прошагал в комнату, уселся на диван и закурил. Он улыбался и смотрел на хлопавшего глазами Рентона с долей снисходительности. Марк плюхнулся рядом с ним. Пару минут они молчали. -Саймон, мне плохо,- вдруг произнес Рентон. -Я знаю,- улыбнулся блондин, - поэтому и пришел. Он поднял свои красивые глаза на друга и тут же опустил их, словно испугавшись собственных слов. А Рентон уставился на него округлившимися глазами, он не знал, что сказать, что подумать. -Все будет хорошо,- рука блондина осторожно опустилась на плечо парня, сидящего перед ним, и тот вздрогнул от неожиданности. -С-спасибо…- только и смог выдавить Марк, отворачиваясь. Его сердце заколотилось, гоня кровь по венам с сумасшедшей скоростью. Он закрыл глаза в отчаянной попытке скрыть волнение, расползавшееся по телу ледяным паром, замиравшем на кончиках пальцев, оставляя голову и сердце пылать. Было тихо. Все звуки для Марка сейчас заменило лихорадочное биение собственного сердца. Он обхватил колени руками, спрятав лицо. Паника медленно просачивалась в его сознание. Чего он боялся? Давно давшие о себе знать чувства, которые он, казалось, запер глубоко в душе, снова вернулись. Рентон не мог понять их природу. По крайней мере, он сам себя в этом убеждал. Не мог или боялся? Что-то внутри говорило ему, что он уже давно все понял, но боится принять. Боится принять то, что заставляло его вновь и вновь бросать героин, то, что оказалось сильней, чем его одержимость. Марк вскинул голову и посмотрел на Саймона. Обхватив красивыми губами сигарету, он глубоко вдохнул и , прикрыв глаза запрокинул голову. Светлые волосы коснулись спинки дивана. Открыв рот, он выдохнул дым. Чувственный изгиб его шеи приковал к себе взгляд Рентона. Дохлый казался таким спокойным в то время, как Марк медленно сгорал изнутри. Вдруг блондин повернул голову и, перехватив взгляд парня, улыбнулся. -Марк, скажи: зачем ты сидел на «черном»?- брюнет вздрогнул. Его назвали по имени? Саймон назвал его по имени? Он не мог вспомнить,когда последний раз кто-то это делал. -Зачем? Затем же, зачем и ты. Это побег. Общество нельзя так изменить, чтобы оно стало принципиально лучше, а меня нельзя так изменить, чтобы я к нему приспособился. Я не хочу быть как все эти ублюдки, которые сами не знают, куда идут и для чего живут. Я не хочу прожить жизнь по выдуманной кем-то модели «идеальной жизни». Я нарываюсь на их осуждение. Лучше пусть меня будут ненавидеть за то, что я отличаюсь, чем вообще забьют хуй на мое существование, приняв лишь как очередной гвоздь в этом прогнившем механизме лицемерия. Я не хочу жить в мире их иллюзий. Они несчастны, живя по схеме, но, не видя другого пути, они улыбаются. Мне хочется бежать отсюда, но куда бы я ни уезжал, везде одно и то же. Поэтому я буду делать то, что они осуждают. И герыч- единственный способ, который я знаю. – Саймон ухмыльнулся. -Тогда зачем ты бросаешь?- Рентону показалось, что Дохлый знает все лучше него. Даже его мысли и чувства. Лишь хочет убедиться. Это пугало и успокаивало одновременно. Марк чувствовал, что скоро совсем запутается под пристальным и насмешливо-выжидающим взглядом теплых глаз. Он поднял взгляд и заглянул в них. -Если бы я знал, Саймон…- тихо прошептал брюнет. Дохлый увидел отчаяние, плескавшееся раньше лишь в темной глубине глаз друга, а теперь готовое в любой момент вылиться наружу. Пусть. Он готов был бы принять его. Затем он и здесь. -Тебе страшно?- спросил он, наклонившись ближе, и в голосе его почудилась нежность. Марк ничего не отвечал, он мог лишь испуганно смотреть округлившимися глазами в лицо друга, которое вдруг оказалось так близко к его собственному. Слова застряли в пересохшем горле. Парень замер, растерянно открыв рот. -Я знаю кое-что лучше героина. Тебе понравится, беглец,- произнес Саймон, переходя на шепот. Его пальцы вдруг скользнули по скуле брюнета и остановились, взяв его за подбородок, не давая отвернуть лицо,- Глаза закрой, - скомандовал блондин. Рентон повиновался. Он не нашел в себе ни сил, ни желания противиться происходящему. Быть может, это и было ответом на все его вопросы? Он почувствовал, как мягкие теплые губы Саймона осторожно касаются его потрескавшихся и искусанных в кровь губ. Дохлый целовал его так нежно и бережно, как никто никогда этого не делал. Земля уходила из под ног Марка. Его сознание мутилось. Он потерял бы равновесие, даже сидя на диване, но рука Дохлого легла на его талию, притянув к её обладателю. Все тело словно наполнялось электричеством. Спустя мгновение Рентон стал робко отвечать на ласку. Дохлый отстранился на секунду. Его глаза потемнели и сделались мутными, словно гладь озера в ненастье. Он смотрел ласково и немного удивленно, и Марку стало вдруг стыдно за то, что он делает. Он хотел было отвернуться, но Саймон снова прильнул к его губам, лаская их еще нежнее, еще настойчивей. Его сильные пальцы надавили на скулы брюнета, и тот сильнее приоткрыл рот. Блондин прошелся кончиком языка по краю губ, целовать которые он мечтал миллионы ночей подряд, и проник внутрь. Рентон, казалось, терял способность мыслить. Огонь, живший в его сердце, распространился по всему телу. Плотный туман желания окутывал его разум, заставляя безотчетно откликаться на ласки со всей чувственностью его натуры. Паника и одиночество исчезали, уступая чувству безопасности и доверия, которые были убиты, казалось, в раннем детстве. Саймон… Это имя крутилось в голове Марка, не оставляя места другим мыслям. С каждым движением он отдавал себя во власть этому человеку. Единственному человеку, подарившему ему защиту и теплоту. И Рентон был готов отдать сейчас ему все на свете. Сердце Саймона замерло и сжалось от чувства небывалого чувства нежности, а потом снова заколотилось в бешеном темпе где-то у висков. Он прижал к себе Рентона еще крепче, желая чувствовать каждый удар его сердца своим телом. Ради этого он готов был убрать все, что мешало ему. Продолжая покрывать губы Марка рваными отрывистыми поцелуями, он стал стягивать с него футболку, и Рентон безропотно принял это. Дохлый уложил его на диван, бережно придерживая за спину и прильнул губами к его острым ключицам, целуя кожу, оставляя кровавые пятна засосов и лаская её языком. Он спустился до сосков и медленно обвел им их контур. Услышав легкий рваный вздох над собой, Саймон поднял лицо, заглянув в прекрасные глаза, что смотрели на него так робко и смущенно. Блондин улыбнулся, заскользив рукой вдоль по столь желанному телу вниз. Вскоре его пальцы добрались до края джинсов и стали поглаживать уже возбужденный член через плотную ткань. Не найдя сил сдержаться брюнет тихо застонал и подался бедрами вперед. Лицо Дохлого вновь посетила улыбка. Он медленно расстегнул молнию и приспустил джинсы. Блондин осторожно коснулся истекающей головки члена, размазывая смазку по всей длине. И снова стон. Томный, пока еще такой робкий, но сладостный стон. Дохлый обхватил член ладонью и медленно провел ей до основания несколько раз. Стройное тело Рентона выгнулось, его голова запрокинулась назад, обнажая нежную кожу шеи. Саймон замер на мгновение, любуясь чувственными изгибами податливого тела. Затем он приподнялся и стянул с себя ненужные джинсы. Опершись рукой на диван рядом с головой Марка, он широко развел колени и поставил их по обе стороны от его бедер. Вдруг рука брюнета судорожно сжала его руку и вопросительный взгляд больших глаз заставил Саймона улыбнуться. -Да не бойся, я готовился. -Я не об этом!- замотал головой Марк, прикрыв глаза,- Ты… Ты правда хочешь так?- тихо спросил он, вновь глядя в лицо другу открытыми и наивными глазами. -А ты?- хрипло прошептал блондин прямо в приоткрытые губы, опускаясь на локоть. Рентон опустил ресницы и судорожно вдохнул воздух. -Делай, что хочешь, - сказал он и вновь почувствовал прикосновение теплых губ. Пальцы Саймона поглаживали его волосы, другую руку он сплел с рукой Рентона, и, поднеся её к губам, медленно обвел его пальцы языком. Поняв, чего от него хотят, Марк осторожно провел ими вдоль позвоночника блондина, оставляя влажный след, и проник между ягодиц. По спине Дохлого прошла дрожь, он тихо выдохнул, вновь прижимаясь губами к лицу любимого. Рентон же осторожно ввел в него два пальца, медленно проталкивая их глубже. Ему хотелось почувствовать это человека, сжимающимся вокруг него, услышать его стоны. Рентону нравилось все то, что они сейчас делали, нравилось отвечать на эти настойчивые и ласкающие поцелуи. Но безумное желание полностью принадлежать и полностью отдаться ему захватывало его разум, оно струилось по венам, как наркотик. Оно захватывало его, убивая возможность сдерживаться. Однако Марк вводит пальцы до конца, и начинает скользить ими, исследуя влажное и горячее нутро, каждый доступный миллиметр. Вдруг Саймон резко выгибается и громко стонет. Его лоб намокает, светлые волосы липнут к нему, а глаза начинают гореть безумием. Их лихорадочный блеск заставляет брюнета замереть и вглядеться в них, ища ответа. «Достаточно - выдавил из себя хриплым голосом блондин - Я хочу тебя…» - и он уронил голову на плечо друга. Марк бережно опустил руки на бедра блондина и слегка надавил на них, подавшись вперед. Когда головка его члена коснулась узкого прохода, Рентон почувствовал, как Саймон тихо задрожал у него на груди. Он обнял его одной рукой, нежно проводя ей по голове, плечам и спине, другой поглаживая его бедра. Он проник наполовину и дал партнеру привыкнуть, затем стал двигать бедрами. Рентон прикрыл глаза. Все его чувства сосредоточились на этом движении. Плотное кольцо мышц сжималось вокруг его члена, заставляя судорожно глотать ртом воздух. Горячее дыхание на шее обжигало, Рентон чувствовал на своей коже биение сердца друга так, словно оно билось у него внутри. Кровь из прикушенной губы смешивалась со слюной, оставшейся от поцелуев, и стекала вниз по шее. В глазах темнело. Стоны. Развратные стоны тонули в дымке сознания. И где-то на его периферии жило понимание того, что после ничто уже не будет, как прежде и что они уже не отпустят друг друга. Пальцы Саймона судорожно царапали диван и плечи Марка. Его зубы впивались в нежную кожу на его шее. Он задыхался и захлебывался собственными стонами. Огонь желания пульсировал внутри, сжигая мысли и слова, оставляя лишь крики. Сил сдерживаться не осталось, и Саймон кончил, громко простонав имя любимого. Желая самому довести его до оргазма, он привстал и, плотно обхватив ладонью член Рентона, стал жестко и быстро двигать ею по всей длине, срывая новые стоны с его губ. Однако Марку оставалось уже недолго до разрядки, и вскоре вязкая сперма заструилась по руке Саймона. Он сделал еще пару плавных движений рукой, продлевая удовольствие. А потом стал слизывать жидкость с пальцев, пока Рентон поглаживал его ягодицы. Вдруг Марк протянул к нему руку и, обхватив его за шею, притянул к себе, нежно обнимая. Саймон почувствовал, что он улыбается. И тоже, довольно прикрыв глаза, улыбнулся. -Давай уедем отсюда, - вдруг предложил он.- Тебе не нужно выбирать их жизнь. Просто выбери жизнь со мной. -Это ты так предложение руки и сердца делаешь? -Типа того,- ухмыльнулся блондин. -Я согласен,- тихо прошептал Рентон ему на ухо, крепко сжимая его ладонь в своей.