Крысы

Мой мир, он не для тебя, Керолайн. Он - очередная крыса, приползшая за добычей. Я - их крысиный король, и, как бы они не мечтали сбежать, их хвосты прочно срослись с моим. Им не нужно знаний, не нужно справедливости, они не хотят любви и понимания. Но и я не их пророк, я - Король, швали и отбросов. Крыс. Я кидаю ему другого крысёныша. Люди алчны, он набрасывается на слабого, визжит, он хочет еще, но не получит. Сегодня он оказался сильнее и стоит на ногах, но завтра все может повернуться иначе. И тогда глодать его кости будут другие. Моя армия пожирает себя изнутри. Они грязные, нечистоплотные и вечно голодные. Я управляю ими, использую их примитивное желание подчиняться. Наверное, именно этой власти я и искал, сейчас уже не помню, да и мне без разницы. Меня нестерпимо раздражает темное пространство нижних кварталов. У этих существ маленькие, слабые глаза, свет причиняет им боль: еще одна расплата за выживание. Жизнь в эпоху Чумы несет привкус металла, токсичных веществ, заменяющих воздух, и тления. Мы разлагающийся народ, закрытый в катакомбах, запертый глубоко под землей. Отбросы Глобальной Инфраструктуры, последний след гниения в эпоху господства машин, нарыв на теле планеты. Каждую ночь я соглашаюсь умереть. Уснуть в этом мире - потенциально распрощаться с жизнью, Керолайн. Тут все на равных. Когда Машина нападает, она уничтожает все. Короткий сон - короткая смерть, я жду долгий, настоящий, и одновременно страшусь его. Закрываю глаза, всегда жду пустоты, а не пробуждения: она дает передышку, немного отдохнуть. Но не сегодня. Слушаю, как капает ржавая вода с труб, стекает в дыры между ярусами, копится в подземных хранилищах. Я засыпаю. Эта знакомая темнота в голове - единственное, что ждет меня, единственное к чему я возвращаюсь в итоге снова и снова. Сплю нервно, тревожно. Просыпаюсь от кошмара: пробуждение не из приятных. Крысы сидят внизу, у кучи металлолома, называемого моим троном, возятся. Ждут. -Пошли вон, - не желаю видеть их рожи, прогоняю, хочу остаться один. Отлично знаю, что это невозможно. Их присутствие всегда будет ощутимо, катакомбы - это тюрьма, и все мы в одной связке, добровольно заключенный, живущие в иллюзии свободы. Некоторые крысы не знают другой жизни, они родились в норе и здесь же и умрут. Появляются новые поколения, но у них нет будущего. Мой мир не для тебя, милая. Человечество сидит в подземной тюрьме, как в консервной банке, отбывая наказание за главное свое преступление: человек развязал войну, и посмел ее проиграть. У Крыс свои законы, и самый жестокий идет против их же природы, против древнейшего материнского желания защитить свое дитя. Этот инстинкт атрофировался, исчез со старым укладом жизни. Под землей живорожденных откармливают, как свиней, на убой. Когда ребенок достигает достаточного размера, его съедают. На таких условиях существуют люди, и эти условия - закономерный результат их собственных деяний. Не я создавал законы, не мне приходится и следить за их исполнением, для людей это - рутина. Да и я, пожалуй, привык. Как скоро они исчезнут? Думаю, осталось недолго: инфекции, каннибализм, участившиеся атаки машин. Их эра прошла. И скоро я останусь в этой темноте один. Копошение крыс не дает мне сойти с ума, хотя порой и кажется, что весь мир, бьющийся в агонии, продукт моего безумия. Представлял ли я когда-нибудь вечность такой, Керолайн? Этот ли мир обещал тебе показать? Все больше ловлю себя на мысли, что жду, когда же они исчезнут. Тогда не будет ничего, что было бы вне моего сознания, и я уже не смогу сказать: Что истинно? Что ложно? Существую ли я, существовал ли когда-нибудь? Это в нашем мире я был бессмертным гибридом, здесь - лишь истлевающий кусок плоти. Я редко пользуюсь глазами, не знаю, смогли бы они сейчас уловить твой образ, и совсем не чувствую запахов, обоняние принесло бы лишь адское зловоние (но я все еще храню в памяти аромат твоих волос). Мой мир не подошел бы для тебя, Керолайн. Но я цепляюсь за него, несчастный утопающий. Оттого лишь что, когда исчезнет все, останемся я и мое искореженное, болезненное сознание. Один на один с самим собой: такую форму неожиданно приобрел мой страшный приговор, заслуженная расплата. И вот когда в звенящей пустоте разум начнет строить свой собственный мир, воскрешая кровавых фантомов, воздавая мне за все грехи, найдется ли там место для твоего образа? Заслужил ли я право помнить тебя, Керолайн? И если впереди лишь ад из страха и кошмаров, подаришь ли ты мне, как и прежде, немного рая, дашь ли забыться в твоих объятиях, найти в них забвение? Ты, главное, не злись, что так скоро оборвал твою жизнь, милая, ты бы захотела остаться со мной до конца, а мой мир - он совсем не для тебя, Керолайн.