Свет надежды

Легкое, практически невесомое дуновение ласкает лицо, раздражая чувствительную кожу. Любой бы спутал его с ветерком, нагло гуляющим по помещению и тревожащим сон простых обывателей, но Рокудо, наученный горьким опытом, умел прекрасно отличать незаметное прикосновение воздуха от опаляющего щеку дыхания врага. Внутри все еще расслабленного и изнеженного ото сна тела напряглась невидимая струна, предупреждающая иллюзиониста о том, что он здесь явно не один, и Мукуро, даже не сбросив с себя остатки сладкой дремы, резко вышел из горизонтального положения и распахнул опасно блеснувшие разноцветные глаза, ожидая встречи с ледяным взглядом. - Спокойно. Голос совсем не походил на приторно-сладкие звуки, что обычно вылетали из уст босса Мельфиоре, а глаза, внимательно наблюдавшие за синеволосым, были похожи на глубокие, черные омуты, но никак не на те фиолетовые сапфиры, которыми любил сверкать Бьякуран. В один миг Мукуро накрыла волна такого всепоглощающего облегчения, что он даже никак не отреагировал на будто бы понимающую ухмылку вмешавшегося в его сон человека, почему-то сейчас стоявшего на коленях у дивана, а лишь откинулся на мягкую спинку дивана. Было непривычно видеть известного киллера без пиджака и шляпы – обязательных атрибутов его внешнего вида – но зато теперь не было никаких препятствий, которые раньше так старательно скрывали эти темные, жесткие на вид волосы и совсем не дурной торс, обтянутый рубашкой мягкого оранжевого оттенка. Мукуро, с объяснимым любопытством осматривавший своего новоиспеченного сожителя, на секунду задержался на его лице и, исходя из пристального, обжигающего прохладой взгляда, сделал вывод о том, что он интересен брюнету не в меньшей степени. - Прекрасная реакция, иллюзионист Вонголы, - Реборн, призрак ухмылки которого все еще продолжал витать на его лице, поднялся с колен и плавно опустился в кресло, стоявшее напротив дивана. – В этом мире весьма мало личностей, которые способны обнаружить меня до того, как почувствуют прижатое к виску дуло. И еще меньше тех, кто может ощутить мое присутствие даже во сне. Ты действительно заслуживаешь быть хранителем босса сильнейшей мафиозной семьи. Рокудо, не пропускавший ни единой возможности высказать недовольство при упоминании о своей причастности к мафии, склонил голову в наигранно-уважительном жесте, не сдержав типичного, присущего ему еще с детства коварного смеха. - Ку-фу-фу, - Туман, скрывая за небрежной улыбкой недовольство тем фактом, что бывший Аркобалено видел его спящего, непринужденно растягивал слова. – У мафии весьма оригинальные способы будить с утра пораньше. - С утра? – уголки губ киллера вновь дрогнули, предвещая очередную странную улыбку, а взор брюнета ни на долю секунды не отрывался от фигуры иллюзиониста, что слегка настораживало. – Что ж, если в данное время у хранителя Тумана только начинается день, то я учту это. Реборн повел глазами в сторону электронных часов, и Рокудо, проследив за его взглядом, про себя чертыхнулся. Шесть вечера. Он никогда не спит так долго. Сделав вид, что совершенно не удивлен, иллюзионист вновь повернулся к репетитору босса, с неудовольствием отметив, что тот вновь пристально его разглядывает. - В любом случае, мой сон был нарушен, - синеволосый прищурил глаза. – Так не терпелось приступить к знакомству? - В силу своих бывших обязанностей я обладаю большим количеством сведений о каждом хранителе, так что не думаю, что услышу что-то новое. Любовь к провокациям и нарушению правил, а также особая страсть к внедрениям в чужие кабинеты… Я ничего не забыл? - мужчина, сложив руки на груди, не без удовольствия наблюдал за сменой эмоций на лице синеволосого. Мукуро фыркнул, не сдержав порыва души. Иллюзионист отлично помнил тот день, когда он случайно узнал о наличии личных дел всех хранителей Вонголы, папки с которыми мирно покоились в кабинете репетитора Тсунаеши. Сам факт того, что где-то лежит кипа файлов с информацией о нем, ужасно возмутил Тумана, который не мог это оставить просто так. Конечно, Рокудо был уверен в том, что особо пикантных подробностей его жизни там не содержится, но это не отменяло главного: папка должна была быть изъята. Вечером следующего дня, когда вся компания, собравшись в банкетном зале, отмечала День Рождения Хаято, синеволосый незаметно выскользнул в коридор. Приятное предвкушение, которое всегда сопровождало его во время таких тайных вылазок, было настолько велико, что Рокудо даже не почувствовал на себе внимательный взгляд черных глаз, провожавший его. Это была его первая встреча лицом к лицу с уже взрослым Реборном, которая возможно и не состоялась бы, если бы иллюзионист просто забрал свое дело и быстро ретировался из комнаты. Но все определилось тогда, когда на глаза строптивому парню попалась темная папка с надписью “Хибари Кёя”. Природное любопытство, любовь к поиску приключений на пятую точку и желание найти компромат на хранителя Облака объединились, и Рокудо не смог противостоять такому соблазну. С ухмылочкой просматривая страницы, которые могли открыть все тайны японца, он пропустил тот момент, когда хозяин кабинета вернулся в свои владения. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в кабинет не ворвался запыхавшийся и раскрасневшийся Савада, лепетавший что-то Реборну на ходу. Шатен схватил впавшего в ступор горе-хранителя за плащ и вытолкал за собой в коридор, где Мукуро быстро вернул своему лицу привычное нахальное выражение. Но, сам того не замечая, Туман начал избегать киллера; не из-за ощущения вины или боязни наказания, а из-за нежелания встречаться с тем, кто был свидетелем его секундного замешательства. - Нечасто увидишь иллюзиониста Вонголы в таком смятении, верно? – брюнет, который будто прочитал мысли Рокудо, издал смешок, внезапно осознавая, что уже не наблюдает с холодным любопытством исследователя за реакцией синеволосого, а любуется восхитительными эмоциями, выражавшимися в недовольном блеске глаз и плотно сжатых губах. Хорош. Даже жаль, что хранитель. Как бы ни велик был соблазн, Реборн всегда строго придерживался своих принципов и никогда не проигрывал минутным порывам сердца и тела, мастерски усмиряя их. - Всегда рад разнообразить серые будни мафиози, - Мукуро протяжно зевнул, скрывая раздражение за маской скуки, и резко встал, поворачиваясь к собеседнику спиной и направляясь к висевшему на стене зеркалу. Рука непроизвольно взметнулась вверх, к голове, приглаживая чуть примятый от долгого лежания хохолок на затылке, а взгляд пытливо впился в зеркальную поверхность, стараясь отыскать отражение Аркобалено. Хотелось узнать, как отреагировал киллер на такой выпад. Но Реборн все так же невозмутимо восседал в своем кресле, закинув ногу на ногу, и не прекращал наблюдать за хранителем, словно опасался, что парень сразу что-то натворит, стоит брюнету отвернуться. Больше всего раздражало то, что плескавшиеся в этих черных озерах истинные эмоции были будто старательно завуалированы; глаза не подводили своего хозяина, бережно пряча его истинные мысли, и неотрывно наблюдали за каждым движением и жестом. Рокудо любил повышенное внимание к своей персоне, но в данном случае оно его неожиданно напрягало; тем более, в какой-то миг парень осознал, что с момента его пробуждения взгляд мужчины не изучал его лишь какие-то несколько секунд. Туман, не отвлекаясь от своего занятия и продолжая колдовать над хохолком, недовольно нахмурился. - Если у тебя есть вопросы, то можно их задать, а не сверлить меня глазами, - синеволосый старался придать голосу обычную беспечность, что удавалось мастерски, но совсем не вязалось с напрягшимися плечами и колючим взглядом. Киллер удивленно моргнул, а затем лицо его приняло задумчивое выражение, и он встал, медленно направляясь к застывшему на месте Мукуро. Его неспешная, размеренная походка и источавшая спокойную уверенность в себе фигура вызвали болезненный проблеск в воспоминаниях иллюзиониста, и тот, подавив в себе внезапное желание закрыть глаза, скрестил руки на груди, будто пытаясь выстроить преграду между собой и репетитором. Реборн остановился от него на расстоянии одного шага, и синеволосый с неудовольствием отметил, что киллер был немного выше его. - Если бы я не читал твоего личного дела, то вполне мог бы подумать, что тебя это смущает, - произнес брюнет после недолгого молчания, пошатнув сказанным уверенность Рокудо в том, что в папке с его именем не содержалось ничего неприличного. – В любом случае, мне нравится сверлить глазами такое красивое лицо. Мукуро вздрогнул. Укол ностальгии на этот раз был куда более ощутимым, и вмиг нахлынувшее желание сию же минуту убраться куда подальше стало практически невыносимым. - У тебя очень красивое лицо, Мукуро-кун. Чувствуя, что сознание снова погружается в плотный туман воспоминаний, иллюзионист тряхнул головой. Не сейчас. Не при нем. - Где у тебя кухня? – спросил он, игнорируя последнее заявление Аркобалено, который внимательно наблюдал за странной реакцией Тумана. - На первом этаже. Показать? – киллер сделал шаг по направлению к лестнице, но Мукуро обогнал его и через несколько секунд уже стоял на первой ступеньке. - Не стоит, - бросил синеволосый и, не оборачиваясь, начал спускаться. Иллюзионист не мог скрыть прохладу, сквозившую в голосе, как не мог скрыть от Реборна свои истинные намерения. Тон, с которым он говорил, напряженная фигура и резкие движения не оставляли никаких сомнений в том, что кухня была всего лишь предлогом, служившим для того, чтобы скорее избавиться от общества брюнета. Губы мужчины в который раз дрогнули, и репетитор опустил голову, скрывая усмешку. Воистину, сегодня он слишком много улыбается. Мукуро открыл дверцу огромного холодильника и не смог подавить вздоха разочарования. - Оя-оя, похоже, кто-то привык питаться в ресторанах, - вслух пробормотал он, извлекая из практически пустой камеры овощи и пакет сока. Только оказавшись на кухне – небольшой, но уютной комнате – иллюзионист осознал, как сильно он проголодался. В гостиной пустоту желудка нельзя было распознать за внезапно нахлынувшей гремучей смесью замешательства и раздражения, но теперь, когда эти эмоции начали отходить на второй план, физические потребности решили заявить о себе. Да и в любом случае, больше всего сейчас хотелось упорядочить свои мысли и разобраться в том неприятном чувстве, которое преследовало синеволосого наверху, а анализировать больше всего получалось во время какого-то занятия. Готовка отлично подходила. Мукуро принялся с энтузиазмом штудировать кухонные шкафчики и ящики на предмет наличия чего-нибудь съестного. Презрительно мазнув взглядом по нетронутой пачке лапши быстрого приготовления, по которой с ума сходил Тсунаеши, иллюзионист добавил к стоявшим на столе продуктам пакет риса. На некоторое время хватит, но потом определенно придется заставить киллера идти в магазин. Да и привередливый организм всегда просит разнообразия. Реборн. Стоящая тема для раздумий. Рокудо, достав доску для нарезки и нож, начал на автомате нарезать овощи. Конечно, он не любил формальности, но почему-то именно их ожидал от строгого мужчины. Хотя, стоило признаться, что дело было не в попытках задеть и прощупать – как раз-таки они нравились хранителю Тумана, так как давали возможность посоревноваться в остроумии и продемонстрировать острый язычок. Он мог бы получить от словесной дуэли большое удовольствие, если бы не взгляд, неотрывно наблюдающий за ним. Совершенно нечитабельный, умело скрывающий мысли, но ни на секунду не оставляющий объект наблюдений. Совсем как у… - В этом есть и твоя вина, Мукуро-кун. Бьякуран наконец нарушил царившую в темном полумраке комнаты тишину и повернулся к лежащему с ним рядом под тонким шелковым одеялом иллюзионисту. Если не присматриваться к синеволосому, то вполне можно принять его за спящего, но мелкая, непрерывная дрожь по телу и широко распахнутые глаза, смотрящие в темную стену, выдают Рокудо. Босс Мельфиоре вздыхает и наклоняется к пленнику, обхватывая одной рукой безвольное, уже неспособное сопротивляться тело и прижимаясь прохладными губами к обнаженному плечу. Взгляд фиолетовых глаз невольно останавливается на изящных кистях рук хранителя Тумана и застывает, разглядывая следы от ногтей на ладонях и стертые металлом запястья. - Если ты обещаешь мне больше не капризничать, то я поверю и сниму наручники, - блондин пальцами нежно берет пленника за подбородок и поворачивает его лицом к себе. – Пообещай мне. Синеволосый, не издавая ни звука, безразлично рассматривает своего мучителя, напрягшегося в ожидании ответа, которого не последует. Бьякуран медленно, как во сне, кончиком пальца проводит вниз по бледной щеке, наслаждаясь бархатистостью кожи, и останавливается на искусанных губах. - У тебя очень красивое лицо, Мукуро-кун. Голос блондина становится все тише, переходя в страстный шепот, а взгляд странно загорается, и Мукуро делает первую попытку отстраниться. Естественно, этого сделать ему не дают. Рука Бьякурана, спокойно покоившаяся на талии иллюзиониста, внезапно обретает силу и сдавливает его в тесных объятиях, не давая ни единой возможности пошевелиться, а горячее дыхание опаляет ухо, посылая по всему телу стайки мелких мурашек. - Пообещай мне… - Умеешь готовить? Рука, умело управляющая ножом, дрогнула, и острое лезвие опустилось на палец, разрезая тонкую кожу. Рокудо, болезненно поморщившись, кинул быстрый взгляд на стоявшего в дверях Реборна и, оставив нож, принялся изучать пораненный палец. Рана небольшая, совсем тонкая, но глубокая – стоит только стереть кровь, как ее капельки вновь начинают накапливаться в уголках пореза и стекать к ладони. Сзади раздался шум, и Мукуро повернулся, обнаружив мужчину у одного из кухонных ящичков, откуда тот уже извлекал бинт и небольшие ножницы. - Это того не стоит, - голос не выражал особого протеста, да и сам синеволосый ничего не сказал и даже не отпрянул, когда брюнет подошел к нему и, перехватив руку за запястье, начал деловито закручивать вокруг пораненного пальца ткань. - Обычному человеку это бы не доставило особых неудобств, но иллюзионисты в этом плане особо чувствительны, - усмехнулся киллер, не прерывая работы. – Так ты готовишь? - А твои глаза тебя подводят? – ехидно поинтересовался Мукуро, не отводя глаз от искусно орудующих бинтом рук киллера. - Если кто-то держит в руках пистолет, то это еще не значит, что он умеет из него стрелять, - Аркобалено внезапно весело посмотрел на хмыкающего Рокудо и, отрезав ножницами ненужную ткань, еще раз осмотрел палец. – В любом случае, я буду рад, если ты делаешь это хорошо. Я привык питаться не дома, и вопрос еды заботил меня больше остальных. Теперь он отпадает. - Ку-фу-фу, степень съедобности будет зависеть от того, как усердно ты будешь просить, - Рокудо, не особо озабоченный правилами приличия, уселся на краешек стола и скрестил руки на груди. - Надо же как-то платить за жилье, - Реборн иронично изогнул левую бровь, с любопытством оглядывая вальяжную позу иллюзиониста. Мукуро фыркнул, выражая свое отношение к сказанному. Соскользнув со столешницы, он потянулся к ножу, решив закончить начатое, но вновь раздавшийся голос Аркобалено не дал ему это сделать. - Не сказать, что я был особо рад известию о том, что мне придется делить жилище с кем-то еще. Савада поступил разумно, разместив тебя здесь: безопаснее места не найти. Я привык обитать один и мне тяжело будет привыкнуть к твоему присутствию, но я постараюсь. Надеюсь, ты будешь этому способствовать, а не усугублять ситуацию. Я не люблю шума, беспорядка и бессмысленных пререканий. Мы поладим, если ты запомнишь это. Синеволосый бросил на брюнета пристальный взгляд через плечо. Тот стоял у кухонной табуретки, облокотившись на нее бедром, и задумчиво смотрел в окно, подставляя лицо оранжевым лучам уже начинавшего заходить солнца. - Оя-оя, какая пламенная, хоть и запоздалая речь, - хранитель Тумана повел плечом и, склонив голову к плечу, лукаво улыбнулся. – Оказывается, ты умеешь говорить по делу. - Разумеется, - киллер, сунув руки в карманы брюк, медленно прошел к выходу, где на секунду остановился. – А теперь – не буду мешать тебе готовить ужин. Я ужасно проголодался. И, издав тихий смешок, он ушел, провожаемый недовольным взглядом разноцветных глаз. Остаток дня прошел достаточно мирно, но скучно. Уже когда стемнело, лежа на диване, Рокудо тоскливо заметил, что такой распорядок дня у него будет еще довольно долгое время. Та же самая клетка, в которой он находился, буду в плену у Бьякурана, но условия, безусловно, лучше. Глаза начали слипаться. - Ты засыпаешь, - констатировал очевидное Аркобалено, вновь занимающий место в кресле напротив. Правда, теперь его взгляд не беспокоил синеволосого, так как брюнет уже который час не отрывал его от книги в руках. – Пойдем, я покажу тебе спальню. Сонливость как рукой смело. Рокудо привстал на локтях и недоуменно уставился на закрывающего толстый томик киллера. - Мне удобно и на диване, - сказано излишне резко. - Этот диван не для того, чтобы на нем спали, - равнодушно откликнулся брюнет, направляясь к двери, ведущей в комнату, где иллюзионист побывал предыдущей ночью. – На кровати тебе будет удобнее. Пошли. Мукуро нехотя сполз с уже нагревшегося от его тела места и последовал за киллером. Лишь одного взгляда на королевских размеров ложе оказалось достаточно, чтобы понять – здесь он уснуть не сможет. Аркобалено, перехватив его взгляд, усмехнулся. - Не нравится? – мужчина подошел к кровати и присел на ее край. – Достаточно удобно. Даже для привередливой личности вроде тебя. - Оя-оя, мне приятна такая забота, но я не буду здесь спать. - Почему же? - Я не привык спать на больших кроватях, - Рокудо сказал первое, что пришло в голову. Оставалось только надеяться, что в личном деле не было написано опровержения его словам. - Ложь, - брюнет, которому уже начали надоедать эти пререкания, строго посмотрел на упирающегося хранителя. – В прошлом году, когда вы уезжали на задание во Францию, именно ты воевал с Хибари Кёей за номер с большой постелью. Мукуро досадливо скрипнул зубами и на минуту замолчал, перебирая в голове убедительные причины, которые он мог бы предоставить Аркобалено. Тот, в свою очередь, уже поднялся и, наблюдая за иллюзионистом, медленно приблизился к нему. - Так ты согласен? - Нет. - Отлично, - голос Аркобалено внезапно похолодел, а глаза сузились. – Можешь спать на полу. Я предполагал, что, проведя месяц на сыром полу в темнице Мельфиоре, ты обрадуешься такому удобству, но, видимо, ошибся. Он покинул спальню, не глядя на странно замершего иллюзиониста, а тот еще долго стоял в темноте спальни, прислонившись к стене и думая, что месяц на полу темницы был бы гораздо лучше, чем то, что предоставил ему босс Мельфиоре. Первое, что бросилось в глаза Реборну, когда он ночью тихо вошел в спальню хранителя Тумана – пустая кровать. Свет луны, освещавший комнату, падал на идеально застеленную, но нетронутую постель, на которой, однако, не хватало покрывала. Оно обнаружилось минутой позже на полу возле кровати, прикрывающее тело мирно спящего иллюзиониста. Аркобалено бесшумно подошел к синеволосому и, наклонившись, подхватил легкое тело на руки. Мукуро, казалось, совершенно не почувствовал этого: лицо осталось все таким же умиротворенным и расслабленным, и лишь дыхание на какую-то долю секунды стало шумнее. Странное создание. Вскакивает с дивана, когда к нему даже и не притронулись, а теперь никак не реагирует на явный контакт. Киллер положил Рокудо на кровать и замер, глядя, как хранитель Тумана поворачивается во сне набок. Брюнет медленно провел взглядом по острым плечам и разметавшимся по ним длинным волосам, и, задержавшись на выглядывающих из-под покрывала стройных ногах, шумно выдохнул. - Проверка на прочность, да? И, усмехнувшись своим мыслям, Реборн вышел, погружая комнату в совершенную тишину, нарушаемую лишь тихим дыханием иллюзиониста.