Грязные танцы. Паркет и асфальт

– Красотка Анастейша, где же ты была всю мою жизнь? – пропел Николас, обнимая знакомую за плечи и чмокнув её в губы, стоило девушке немного повернуть голову в его сторону. – Рядом, Ники, рядом, – хмыкнула девушка, проводя пальцем по его губам и стирая с них след своей помады. – Только разве это меняет дело? – Родись я натуралом, ты была бы в моём вкусе, – весело заметил Риддл, подхватывая с пола сумку. У него только что закончились дополнительные занятия, и Ники собирался на тренировку. Правда, недавний разговор с Максимилианом и некоторые перемены в жизни не давали жить спокойно. Риддлу отчаянно хотелось внести хоть какую-то ясность, потому он и решил поболтать с подругой, которая о его непростых отношениях с Эллиотом была наслышана. А отношения действительно сложно было назвать простыми. Здесь столько всего оказалось намешано, что иногда у Орвел голова шла кругом от этого бесконечного сериала с участием своих приятелей. Помнила и отчаянную ревность Николаса на первых порах, когда он, переполняемый эмоциями, на одной из вечеринок оттаскивал от Макса какую-то очередную пассию, как дрался сначала с этой самой пассией, потом уже с Эллиотом, решившим заступаться за невинно пострадавшего. Помнила, как Риддл одно время преследовал своего приятеля по пятам, стараясь доказать, что именно он достоин находиться рядом. Помнила и как он когда-то распускал сопли, вопрошая, почему именно другой человек, а не он находится рядом с Максом. Этот период длился достаточно долго, а потом всё как-то стремительно изменилось. Кажется, Ники начал выше себя ценить, поднял планку, перестал убиваться и сделал вид, что ему наплевать на Эллиота. Странно, но это сработало. Прошло немного времени, и Максимилиан вернулся к Николасу, решив, что это идеальный вариант. Но большой любви у них не получилось, да и большой страсти, если честно, тоже. Ник наслаждался тем, что добился поставленной цели, но чувств, как таковых, уже не испытывал. Его чувство было чем-то, сродни привычке. Но назвать эту привычку настоящей любовью было почти кощунственно. Анастейша со временем отошла в сторону, перестала вмешиваться в перипетия чужой жизни, занялась своей собственной. Начала встречаться с одним из приятелей Николаса, Яном. Они вместе играли в группе. Точнее, Риддл играл, а Ян был солистом. Группа была для них чем-то, вроде отдушины и большой роли в жизни обоих не играла, хотя какой-то интерес они у публики, несомненно, вызывали. Ян Трампер уже покинул стены школы, хотя до этого посещал то же учебное заведение, что и Николас. Там они впервые попробовали выступить на одной сцене, поняли, что получается неплохо, потому решили продолжить это дело. Всерьёз заниматься музыкой они не собирались, потому много времени ей не уделяли, но, в целом, приятельствовали. Собственно, это именно Риддл и познакомил подругу с Трампером, считая, что они идеально друг другу подходят. И, надо сказать, в очередной раз в своих предположениях не ошибся. Эти двое быстро нашли общий язык, начали общаться, как друзья, а потом уже стали парой. Впрочем, к тому с самого начала имелись предпосылки. Внешне Анастейша подходила под типаж девушек, которые нравились Яну, а он был как раз во вкусе мисс Орвел. Волосы он стриг неравномерно. С одной стороны они были короче, с другой длиннее. Светлые, почти пепельного оттенка, а кончики выкрашены в чёрный цвет. Карие глаза, правильные черты лица. И, кроме того, море обаяния. Девушкам он нравился, но, будучи ревнивцем по натуре, понимал, насколько даже лёгкий флирт с его стороны, направленный в сторону других девушек неприятен Анастейше, потому держал себя в руках. Впрочем, от неё требовал такой же отдачи. Ник был единственным, к кому девушку не ревновали, потому Риддл мог позволить себе такую выходку, как поцелуй в школьном коридоре. Всё равно все трое понимали, что для него этот поцелуй – некое проявление дружеской симпатии, а не нечто большее. Орвел усмехнулась, но как-то комментировать заявление приятеля не стала. В любом случае, представить себя в отношениях с ним было достаточно сложно, даже, если бы его внимание привлекали девушки. Хотя, Николас и сейчас не испытывал недостатка в девичьем внимании. Иногда, от скуки позволял себе с ними пофлиртовать. Особенно если знал, что больше с этой особой не пересечётся, а потому преследовать его, донимая признаниями в нежных чувствах, не станет никто. Поскольку сегодня Анастейша и Ник пересеклись прямо после занятий, Риддл предстал перед подругой в форме своего учебного заведения, а потому выглядел гораздо более серьёзным, нежели обычно. Его повседневный стиль можно было считать отражением внутреннего мира, а так Николаса вполне можно было записать в разряд начинающих деловых людей. Начинающих в связи с его юным возрастом, разумеется. Собираясь в школу, Риддл шапку не надевал, потому ветер свободно трепал волосы. Форма была чёрного цвета и состояла не только из костюма, дополненного белой рубашкой, но и диктовала условия в вопросе дресс-кода верхней одежды. Чёрное строгое пальто с застёжкой у самого горла и сумка с изображением хищной птицы на эмблеме. Флаг школы был того же чёрного цвета, с изображением той же самой птицы, вокруг которой проходила надпись «Black Hawk High». – И о чём же ты хотел поговорить, несостоявшийся натурал? – поинтересовалась Анастейша, потрепав знакомого по волосам, а затем пряча руки в карманы. Зима в этом году выдалась достаточно холодной и снежной, а Орвел по привычке, выработанной годами, забывала перчатки дома, поскольку всё время на занятия опаздывала. Вроде и поднималась вовремя, но уделяла много внимания внешнему виду. Поскольку была немного неорганизованной, по утрам приходилось тратить время на поиски тетрадей и приведение одежды в порядок. Да и вообще, Анастейша чаще добиралась до школы на своей машине. Права она получила всего полгода назад, но уже стала активным участником дорожного движения. Сегодня, зная о предстоящей встрече, решила прокатиться вместе с родителями. Поднялась раньше обычного, не заставила предков ждать, но перчатки всё равно забыла. Пользоваться услугами отцовского водителя, как это частенько делал Макс, Анастейша не любила. Она была из той категории водителей, которые ни на что не променяют возможность самостоятельно сесть за руль. Хотя, стиль вождения Ника ей нравился, потому с ним она прокатиться не отказалась бы. – По дороге объясню, – ответил Риддл, направляясь к стоянке. – Думаю, что ты сможешь пролить свет на ситуацию. – И что же за ситуация? – Это касается танцевального конкурса, который состоится в конце декабря, – пояснил Ник, появляясь на парковке и отключая сигнализацию на своей машине. Не церемонясь особо с личными вещами, бросил сумку на заднее сиденье. Анастейша со своим имуществом поступила чуть аккуратнее, просто положив его рядом с вещами Риддла. Захлопнула заднюю дверь и забралась на пассажирское сиденье. – Неожиданное заявление, – честно призналась девушка. – Пристегнись, Стей, – посоветовал Ник, осмотрелся по сторонам и, поняв, что никто ему не помешает, выехал со стоянки. Машина плавно тронулась с места. Анастейша послушно выполнила чужую просьбу, пристегнув ремень безопасности. – Так что же тебя интересует в этом конкурсе? – поинтересовалась Орвел, когда с приготовлениями было покончено. Риддл потянул зубами шарик пирсинга, провёл кончиком языка по губе. Одно только это действие способно было выдать абсолютно все эмоции Николаса. Он нервничал. А когда нервничал, начинал издеваться над своим пирсингом. Вообще-то он никогда не был фанатом железок в теле, но язык когда-то решился проколоть. Максимилиан в своё время оценил. И оценил достаточно высоко. На собственном опыте Нику проверять не доводилось, потому оставалось только одно – поверить на слово. Что он и делал. – Один из участников. – Только не говори, что тебя тоже интересует личность Лайвли. – Хм, – Риддл не оставил у собеседницы никаких сомнений. Да, именно об этом человеке он и желает поговорить. – Хочешь ошарашить меня новостью о том, что тоже увидел его на паркете, проникся тёплыми чувствами и теперь жизни своей не мыслишь без этого человека? – Вовсе нет. Мой интерес другого плана. – И какого же? – Чисто исследовательский. – С чего вдруг? – Мне хочется больше знать о человеке, с которым мы делим... – Максимилиана? – подсказала Анастейша, обратив взор в сторону своего собеседника. – Сцену, – отозвался Николас, ответив на чужой пристальный взгляд. – Чему ты так удивляешься, Стей? Ты же понимаешь, что этот конкурс меня затрагивает ещё сильнее, чем Макса. Его отец только согласился частично профинансировать это мероприятие. А мои родители выступают и в качестве спонсоров, и в качестве фей-крёстных. Знаю, что тебя это не особо волнует, но всё же напомню одну деталь. Мама готова подарить победителям бесплатное обучение в своей школе. Тренировать победителей она будет лично, рекомендательное письмо тоже напишет. И, если её выпускников не оторвут с руками, я... – Ну же? – Женюсь, – усмехнулся Риддл. – Бедная девушка, – пробормотала Орвел. – Я буду дарить ей самые стильные наряды, и она без проблем может завести любовника. – Как это щедро с твоей стороны. А вдруг она влюбится именно в тебя? – Все мечты исполнить нереально. – Зачем же тогда мечтать? – Вот я и говорю. Не надо мечтать. Нужно брать ситуацию в свои руки и идти к заветной цели, не дожидаясь помощи со стороны. Впрочем, я отвлёкся. Изначально наш разговор был на другую тему. Майкл Лайвли, он же – один из претендентов на победу в танцевальном конкурсе, он же возможно один из тех, с кем мне придётся постоянно сталкиваться в стенах маминой школы. Один раз мы с ним точно взойдём на сцену вместе. – По какому поводу? – Не совсем корректно выразился. Не вместе. Конкурс будет открывать выступление нашей группы, а затем уже участники – по очереди. – То есть, Макс узнает, что ты тоже занимаешься танцами? Риддл пожал плечами. – Узнает, скорее всего. Он же не слепой. Значит, должен увидеть меня на сцене. Я вообще-то выступаю в маске, но в конце танца снимаю её. – И уже не боишься разоблачения? – Да какая разница? В кого-то он умудрился влюбиться, увидев всего один танец. Может, в меня тоже повторно влюбится. – Ники, а можно один вопрос? – Тебе можно всё, – заверил подругу Риддл. – Нужно ли тебе это? – Что именно? – Чтобы Эллиот снова в тебя влюбился. Николас хмыкнул многозначительно. – Не знаю. Во всяком случае, в настоящее время это для меня нечто, схожее с вопросом престижа. Я столько сил положил на созидание отношений. В чём-то прогибался перед Максом. И даже не в чём-то, а во многом. Часто. Настолько часто, что сейчас себя идиотом чувствую. Но дело вовсе не в моих ощущениях. Дело в том, что его слова – это как пощечина, пусть и только на словах. Он влюбился, он больше не хочет, чтобы мы были парой, но при этом он предлагает мне поддерживать отношения в горизонтальном положении. – Трахаться, невзирая на? – Я пытался быть деликатным, – Ники приподнял уголок губ в улыбке. – Кажется, зря. – Можешь не сдерживаться. Макс этого обычно не делает. – Но я и не Эллиот. – Тем не менее, всё равно можешь не деликатничать. – Запомню на будущее. А пока расскажи мне о Лайвли... Меня крайне интересует его личность. – Пока не узнаю, с какой целью, ничего не скажу, – упрямо выдала девушка. – Я собираюсь податься в сталкеры, – ответил Риддл, не давая повода думать, что он шутит. – Сейчас узнаю больше о его личности, а потом буду ходить по пятам, преследовать и сниться в эротических снах. Вдруг ему понравится? – Вряд ли. Насколько мне известно, у него есть девушка. – Да? И как её зовут? – Ники. – Вау! Какое потрясающее совпадение. А если серьёзно? – Я не шутила. И не собиралась тебя подкалывать, – немного обиженно произнесла Орвел. – Девушку Майкла действительно зовут Ники. Точнее, Вероника, но сам он называет её именно Ники. Я слышала, как они на перемене разговаривали по телефону. Честно говоря, первая ассоциация у меня была с твоей персоной, но потом я поняла, что Лайвли тебя не знает, потому вероятность болтовни с тобой равна нулю. Только и всего. – Что ещё ты можешь мне поведать? – Разве что задать вопрос. – Ещё один? – Да. – Задавай, Стей. Не стесняйся. – Скажи, ты, правда, собираешься испробовать свои чары на Майкле? Я не думаю, что это хорошая идея. Во-первых, вы оба уже знаете, что у Лайвли стабильные отношения, во-вторых... – Ну же? – Тебе не кажется, что Макс не простит тебе такой выходки? Если ты хочешь, чтобы он влюбился в тебя, забыв о новом увлечении, не стоит переходить ему дорогу. Ты же знаешь, что это игра с огнём. Одна ошибка, и всё. Отношений нет. Как карточный домик развалятся. Сейчас у вас есть хоть что-то. Потом ничего не будет. – Ранее ты уже отвечала на свой вопрос. Всё просто. Возможно, я не хочу, чтобы Эллиот снова одаривал меня своим вниманием. Возможно, его слова слишком глубоко меня задели, и мне неприятно чувствовать себя подстилкой, а он меня выставил именно в этом свете. Всё запутано и неприятно. Но если попытаться выразить ситуацию в паре слов: он посмеялся над моими чувствами, а я хочу посмеяться над его любовью. – И как же ты собираешься это сделать? – Легко и просто. Макс может сколько угодно ходить и жевать сопли, не решаясь подобраться ближе к объекту своей любви. У меня никаких комплексов нет. Я знаю себе цену. Я знаю, что на меня поведётся, кто угодно, стоит мне только приложить немного усилий. И я с уверенностью тебе заявляю, что через некоторое время твой одноклассник будет моим. Эллиоту он не достанется. – А он тебе нужен? – Нет, – честно признался Ник. – Со стопроцентной уверенностью могу заявить тебе, что никаких чувств к этому человеку не питаю, потому что ничего, кроме имени и информации об увлечении бальными танцами не знаю. Видел, что у него светлые волосы, но больше рассмотреть не получилось. – Это когда ты его разглядывал? – удивилась Анастейша. – Когда Макс потащил меня к зданию танцевальной школы. Чуть меньше недели назад. – Он? Потащил? Тебя? – Да. – Это звучит немного странно, – пробормотала девушка. – Выглядело ещё удивительнее. В любом случае, я не умер. – Эллиот иногда делает странные вещи. – Он просто хочет казаться прекрасным человеком, который ничего от меня не скрывает, а открыто говорит о новом увлечении. Надеется, что я пойму его и поддержу. – А ты? – Я поддерживаю, – засмеялся Риддл. – Стей, меня не оставляет чувство, что ты нарочно пытаешься оттянуть решающий момент, потому старательно уводишь меня от темы разговора, которая мне интересна. Ты же учишься с Майклом в одной школе, в одном классе. Ты наверняка знаешь о нём больше, чем я. – Я не очень прониклась твоими мотивами. Может, мы с ним и не дружим, но всё же... – Я не сделаю ничего из того, чего не пожелает он сам. Возможно, мы с ним поцелуемся. Возможно, даже займёмся сексом. Но если ему это претит, он не задержится со мной надолго, а я не стану останавливать, потому что отношения с ним мне, в принципе, не нужны. Просто хочу отобрать у Макса то, что он считает в данный момент самым дорогим в жизни. Это не так сложно сделать, как мне кажется. Так ты поделишься своими знаниями? Или мне придётся долго и мучительно подбирать код к этому сейфу? Анастейша тяжело вздохнула. В этот момент её действительно раздирали на кусочки многочисленные противоречия. Она никогда не задумывалась о Майкле Лайвли, как о ком-то большем, нежели одном из одноклассников. Она никогда не интересовалась его жизнью, потому заявление Макса о том, что он влюбился в этого человека, стало чем-то, сродни персональной сенсации, поставившей мировоззрение Орвел с ног на голову. Никогда прежде не видела она предпосылок к этому. Ещё сильнее удивилась, а правильнее сказать, была почти шокирована, поняв, что интерес к однокласснику проявляет ещё и Николас. Вот уж кого Майкл точно не мог привлечь, так это Ника. Они были настолько разными, что искать что-то общее казалось бессмысленным занятием. Разве что цвет волос, да и тот различался. У одного именно блондинистые пряди, у второго – русые волосы. Танцы? Но они тоже не были идентичными. Больше никаких точек соприкосновения не обнаруживалось. Пытаться представить парней вместе – безумие. Тем не менее, Риддл в своих заявлениях был серьёзен, и Анастейша это понимала. Чувствовала, что он не шутит, выражая заинтересованность в чужой персоне. Он хочет претворить план в жизнь и сделает это. Хоть с чужой помощью, хоть своими силами. – Он... – начала Орвел неуверенно, стараясь подобрать слова. – Симпатичный. Да, именно симпатичный. Вряд ли я могу сказать, что он красивый. Не знаю, что там танец с ним творит, или он творит с танцем, но в повседневности на него сложно обратить внимание. В общественной работе он не очень заинтересован, потому я редко с ним общаюсь. Зато в учёбе Майкл показывает высокие результаты, потому учителя его любят. Только учёбе он и уделяет много внимания. Родители в разводе, причём давно. Мать – эксцентричная особа, комедийная актриса. Снимается в ситкомах разной степени паршивости... Больше мне, собственно, и сказать нечего. – Так у них творческая семья? – иронично заметил Ник, подъезжая к дому одноклассницы и прикидывая, где бы ему припарковаться. – Что-то вроде того, – согласилась Анастейша. – И в каких ситкомах его мать снималась? – Не отслеживаю её фильмографию. Если не ошибаюсь, из последнего – «Кое-что о Молли». Слышал? – Нет. Я не смотрю ситкомы. – Зараза, – беззлобно выдала Орвел. – Зачем тогда спрашивал? – Чтобы посмотреть, – усмехнулся Риддл. – Спасибо, Стей, ты мне очень помогла. – Тебе спасибо, что подбросил до дома, – ответила Анастейша, поцеловав приятеля в щеку и потянувшись за сумкой. Проводив девушку взглядом, Николас вздохнул и решил отправиться на тренировку, попутно размышляя о том, как ему распорядиться новыми знаниями. И как действовать в дальнейшем. Попытаться завоевать чужую симпатию, старательно набиваться в друзья или сразу сказать, что рассчитывает на нечто большее? Последний вариант был вполне в его духе, но вместе с тем и самым рисковым. Доподлинно ведь неизвестно, как Лайвли относится к подобным вещам. Вдруг они вызывают у него рвотный рефлекс? Но всё же... Нет такой девушки, которая не подвинется, когда рядом появляется Николас Риддл. В конце концов, сначала можно попробовать увести Веронику. Пусть особого удовольствия эта игра ему не доставит, но первый шаг на пути к сближению с Майклом будет сделан. В своей девушке он разочаруется. Есть шанс, что даже разорвёт с ней отношения. В любом случае, нужно было попытать счастья и хотя бы познакомиться с человеком, которого Макс превозносил, как образец добродетели, честности и непорочности. Только для этого нужно было придумать весомый повод. Может, что-то, напрямую связанное с конкурсом? Для Ника этот предлог был самым оптимальным вариантом, если уж на то пошло. Оставив машину и оказавшись в здании школы танцев, он первым делом решил направиться не в раздевалку, а в кабинет Энджи, расположенный на третьем этаже. В связи с приближением конкурса, миссис Риддл большую часть своего времени проводила здесь, занимаясь организационными вопросами и частью развлекательной. В последнем блоке задач был всего один пункт, но Энджи, слывшая по натуре идеалисткой и педантом, не могла допустить, чтобы её школа опозорилась. Мама Николаса требовала от воспитанников своей школы стопроцентной отдачи, она хотела, чтобы они работали не в половину силы. Она хотела, чтобы они проживали свой танец, умирая там и восставая из пепла, как только раздадутся аплодисменты. Будучи профессионалом, не ведающим, каково это делать всё «на отцепись», она желала видеть истинный профессионализм и в детях, получивших шанс пройти через её школу. Энджи Риддл никогда не снижала планку. Или ты делаешь всё отлично, или вылетаешь из школы и там уже можешь почивать на лаврах, которые сам себе придумал. Первым на пути Ника встретился помощник матери, Дилан Драфт, куда-то спешивший. Судя по его растрепанному виду, было понятно, что Энджи не в духе и потому устроила головомойку всем, кто встретился у неё на пути, и чьё мнение пошло в разрез с её собственным. – Мистер Ди, – окликнул его Николас. – Мама у себя? Мужчина обернулся, только сейчас обратив внимание на появление в коридоре ещё одного Риддла. Ему и одной хватало за глаза. Сын начальницы наводил на мужчину священный ужас, потому что среди персонала ходило поверье: стоит чем-то не угодить этому человеку, как Энджи, не задумываясь, подпишет приказ об увольнении. Вообще-то это поверье ничего общего с реальностью не имело, потому что Энджи умело разделяла личную и профессиональную сферу. И старалась разграничивать в сознании своих работников образ матери солиста одной из танцевальных групп и образ суровой начальницы. – Да, Николас, – отозвался Драфт. – Миссис Риддл на месте. – Спасибо, – Ники улыбнулся мужчине и, перебросив длинные ручки сумки через плечо, направился в кабинет матери. Постучал и, получив разрешение войти, всё же заглянул внутрь. Энджи действительно была не в духе. Видимо, с конкурсом не всё шло гладко, потому женщина переживала. Пожалуй, в её жизни было всего две огромных любви. Танцы и сын. Если к Николасу ревновать было глупо, то к школе Кирк жену периодически ревновал, заявляя, что она, услышав о его смерти, только махнет рукой, а, услышав о пожаре в школе, поставит на уши весь город. – Что-то случилось? – поинтересовался Ники, снимая пальто и складывая его на коленях. Энджи оторвалась от своих бумаг. Увидев, что в кресле напротив сидит сын, а не очередной нерадивый работник, которому нужно устроить эмоциональную встряску, немного смягчилась и даже позволила себе улыбнуться. – Это всё из-за конкурса, – пояснила, откладывая бумаги в сторону. – Он уже через три недели, а я сегодня узнаю, что костюмы для вашего выступления ещё никто не начинал шить. Представляешь? Ни одной выкройки, ни одной примерки. Это чёрт знает что! И ладно, если бы работники, взявшиеся за заказ, нарушили условия договора. Я бы расторгла контракт и забрала свои деньги. Но дело в том, что этот идиот Драфт просто забыл сделать заказ! Как думаешь, за три недели реально сшить хорошие костюмы? – Нет ничего невозможного. Особенно, когда за дело берётся моя мама, – ответил Риддл, опираясь локтями на столешницу и преданно глядя в глаза матери. Несмотря на то, что сына Энджи обожала, она прекрасно понимала, что вырастила его далеко не тем человеком, которого в будущем будут вспоминать, как образец добродетели и ставить в пример другим людям. Как бы то ни было, она любила его любым, но взгляды, подобные этому, не очень любила, потому что знала: сейчас последует какая-то просьба. А они ей зачастую не нравились, ещё чаще шли вразрез с её принципами. Но в былое время они умудрялись находить компромисс. Может, и сейчас получится? – Ники, когда ты начинаешь так откровенно льстить, я моментально настораживаюсь. Что ты натворил в очередной раз? – Ничего. – Тогда что ты собираешься натворить? – Хороший вопрос, – засмеялся Николас. – Если честно, я просто хотел поболтать с тобой об участниках конкурса. Ты уже знаешь, кто выходит на паркет в этот раз? Энджи кивнула, подтверждая, что участников знает. Она уже успела просмотреть материалы прошлогодних соревнований, которые ей дали, а потому общее мнение обо всех составила. Даже отобрала несколько фаворитов, но пока не определилась, кто из них ей нравится сильнее. К тому же, миссис Риддл не имела привычки судить по былым заслугам, уделяя куда больше внимания нынешнему поведению участников на паркете. Новые выступления она пока не видела, потому и не могла сказать, кого из претендентов возьмёт в свою танцевальную семью. – И какое у тебя о них мнение? – Хороших мальчиков и девочек много. Но я сначала хочу увидеть их живьём. Судить буду уже их нынешнюю программу. Полагаю, тебя интересует кто-то конкретный, а не все разом? Ник потупился, стараясь выглядеть скромнее, чем он есть на самом деле. Энджи и эта уловка была хорошо знакома. – Раскусила, – ответил Николас, кивнув покаянно. – Одна из пар очень интересует. – На то есть причины? – Да. Парень, который там выступает, одноклассник Макса. Ники замолчал, а Энджи на ум пришёл всего один вариант. – Только одноклассник или у них отношения более близкие? – Разве это имеет значение? – Если бы не имело, ты бы не начал этот разговор, верно? Риддл тяжело вздохнул. Всё же его мать невозможно было обмануть. Она знала отпрыска, как свои пять пальцев, потому все его уловки просчитывала на два шага вперёд. Если и был на свете человек, которого Нику никогда не обмануть, то им, несомненно, являлась Энджи. Молчание затягивалось и начинало давить на плечи, как бетонная плита. – Ники? – поторопила женщина. – Я жду ответа. – Макс сказал, что влюблён в него и хочет начать отношения. – А ты решил, что по твоей прихоти я завалю эту пару и не дам им никакого шанса? – Энджи посерьёзнела, можно даже сказать, что начала злиться. – Ники, ты знаешь, что я чётко разграничиваю отношения личные и профессиональные. Вы с Максом постоянно находитесь в подвешенном состоянии, у вас нет определённости. Сегодня он хочет, завтра это изменилось, он забыл и пошёл дальше. Я не намерена делать что-то по щелчку его пальцев, да и твоих тоже. Если мне эта пара понравится, я возьму их в ученики и вылеплю из них то, что мне необходимо. Хочешь ты этого или нет. Извини, но я не разбрасываюсь талантами. – Хорошо, я понял, – бросил Николас, поднимаясь из-за стола. Разговор прошёл совсем не в том ключе, на который рассчитывал Риддл-младший. Продолжать его было бессмысленно, поскольку Энджи уже начала выпускать ядовитые иголки, а это значило, что теперь следует бежать от неё, как можно дальше. Иначе совсем скоро придётся пожалеть о своём появлении на свет. Голос матери остановил его у двери. – Ники. – Да? – откликнулся он. – Что за пара? – Майкл Лайвли и Ники... Вероника... – Грей, – подсказала Энджи. – Я не знаю её фамилии. Наверное, Грей. – Они мне понравились. В них есть искра таланта. – Ясно, – ответил Риддл. Он вышел в коридор, не закрыв за собой дверь, притормозил, обернулся и произнёс: – Но ты не так всё поняла, мам. Я не хочу, чтобы ты их валила. Я хочу, чтобы ты взяла их под своё крыло. После чего скрылся из поля зрения, не дав Энджи продолжить расспросы.