***
Ей пришлось вернуться, усадить его на место и снова сесть рядом. Дождь все еще шел. Капли скатывались по загорелой, разгоряченной коже девушки, остужая ее. Как давно она не видела Драко. При взгляде на исхудалое, бледное, но такое знакомое лицо, сердце пронизывала боль. В глазах Пожирателя была видна мука, испытываемая из-за действия смертельного заклятия. Но еще в них была и другая боль, боль принесенная ей, но уже почти излечившиеся. «Время лечит». «Это было ошибкой». «Не надо было увлекаться». «Он убивает, а ты пытаешься спасти». «Ты молодец, что вовремя все исправила». «Вы зашли слишком далеко». «У тебя с ним разные пути». «Он пожиратель, а ты аврор». Именно этими фразами успокаивали ее друзья. Но вот только она их слышала, но не слушала. А зачем? Как будто от этого становилось бы легче! Ведь они не знали его. Не знали, какие чувства приносят его прикосновения, как сладки его губы, насколько сильно она стала зависима от блеска его глаз. Эти несколько лет, что она его не видела, тянулись, как нескончаемая, липкая, душная бесконечность. Истомленная ожиданием случайной встречи, она блуждала по улицам, где он хотя бы теоретически мог появиться. Она пыталась вырваться на все задания, где были Пожиратели, чтобы увидеть его, не пропустить «последний момент». Почему она знала, что он умрет первым и, что это случится в схватке? Она не могла на это ответить. Она просто знала и все! И она мучилась. Каждую ночь, перед сном она представляла, что он лежит рядом, как раньше. А потом горько рыдала, зарывшись головой в подушки, осознавая, что это лишь несбыточные мечты, которые закончатся его смертью. Ей хотелось сказать ему, что она тогда врала, что это не игра, точнее это ТЕПЕРЬ не игра. Но… но было поздно. Совсем отчаявшись его найти, она начала посылать письма, но совы возвращались с ношей, как будто адресата стерли с лица земли. Но она верила, верила до последнего. И после финальной битвы, не найдя его не в сдавшихся, не в убитых Пожирателях Смерти, она отправилась на пояски. И нашла… умирающим. -Малфой, — прошептала она, наклоняясь над его лицом, проверить как он. Но ответа не последовало. Он, закрыв глаза, тяжело дышал. Из его полуоткрытого рта периодически вырывался какой-то хриплый шепот. Он был в бреду. -Драко, — нежно проговорила она и по-матерински прижала его голову к своей груди. – Ты такой дурак. Парень вздрогнул, но в сознание не пришел. Его безвольное тело наклонилось и, выйдя из состояния равновесия, упало на мостовую так, что голова слизеринца оказалась на коленях Гермионы. Он продолжал тяжело и порывисто дышать. Она провела рукой по его волосам, стерла кровь с виска, а потом аккуратно провела кончиками пальцев по полуоткрытым губам. Легкая улыбка коснулась его рта, и он открыл глаза. -Я уже умер, – скорее утвердительно промурлыкал он. -Нет, дурачок, ты пока жив, — прошептала гриффиндорка, убирая белые локоны с его лба. -Нет, Гермиона, — она вздрогнула, она всегда вздрагивала, когда он называл ее по имени. – Я умер много лет назад, когда ты ушла. -Прошло всего два года, – поправила его девушка. -Так мало? – изумился Драко. – Мне казалось, что прошла вечность, я состарился и стал дряхлым стариком, живущим только на воспоминаниях. А ты… ты, как прекрасная не угасающая звезда, не тронутая временем. -Ты всегда очень красиво говорил, — заметила девушка. -Гермиона, почему? – прохрипел он. – Почему ты пошла на это задание Ордена? Девушка подняла глаза и в упор посмотрела на горящую лампу фонаря. Внутри все сжималось. Эти воспоминания она пыталась задвинуть в самый уголок своей души и никогда, НИКОГДА не вспоминать. Но она должна была рассказать ему все. Должна. Он заслужил это.***
-Странно, что ты не спросил меня тогда, почему я рвусь в Пожиратели, — произнесла Гермиона. -У меня было задание, — с большим трудом прошептал он. Во рту так пересохло, что каждое слово раздирало горло на части. Но вопросительный взгляд заставил его продолжить. – Привлечь тебя на нашу сторону любым способом. И я очень обрадовался, когда ты сама захотела, – он закашлялся, а потом произнес одними губами. – Воды… Как она это сделала, он не знал, но во рту появилась вкусная, холодная вода, давая силы говорить дальше, но он молчал, ожидая, а точнее мечтая услышать ее голос. Ему надо было знать, что она здесь, ведь он не мог ее видеть – глаза были закрыты, а открыть их не было никаких сил. -Понятно, — чуть слышно произнесла она. – У меня тоже было задание, как я уже говорила тебе, я сама его выдумала и сама же на него вызвалась. Мне было нечего терять. Я тогда не видела смысла в своем существование и поэтому захотела найти смерть, но не бесполезную, а ту, которая поможет министерству победить. И шпионаж за Темным Лордом, да еще и полное доверие его первого приближенного были лучшей помощью и самой опасной. Разоблачат – убьют. -Но ты немного не рассчитала. Так? – усмехнулся он. -Да, я не рассчитала, что сразу получу Метку, что займу твое место по правую руку от Лорда, что стану твоей женой, — она осеклась, а потом продолжила. – Поначалу мне было так противно… — она снова замолчала, не решаясь продолжить. -Спать со мной? – предположил Драко и слегка приоткрыл глаза, что бы посмотреть на девушку, сломавшую его жизнь. Он встретился с большими карими глазами, в которых застыла боль и рвущиеся наружу чувства. По щекам гриффиндорки текли слезы и капали с подбородка, смешиваясь с дождем. Поняв молчаливый ответ, он попросил, — продолжай, прошу тебя… -Но потом… потом все изменилось, когда я стала замечать этот блеск в твоих глазах. Не ту похоть и желание, как обычно, а нечто другое. Этот блеск есть и сейчас, — она наклонилась к его лицу и внимательно посмотрела в серые глаза. Ее теплое дыхание обжигало бледную кожу. Он глубоко вздохнул и напрягся всем телом. Как он любил этот сладковатый, обостряющий все чувства запах ее духов. Мягкие нежные, такие любимые черты ее лица. -В какой-то момент я увидел в тебе что-то другое, чем обычно. Я никогда не забуду то, что ты мне сказала после той ночи, — улыбнулся Драко. -Что я сказала? — наморщила она лобик. -Что тебе тепло. Ты не пошла сразу в душ, как делала до этого, а осталась лежать рядом, слегка касаясь моей руки, — с наслаждением вспоминая прекрасные минуты его прошлого, сказал он. – Хотя ты всегда была такая страстная, нежная и соблазнительная, но что-то изменилось в тебе после той фразы. -До этого все мое отношение к тебе было планом, по покорению, хорошо сыгранной актерской игрой, — она отвернулась. – А тогда я начала вживаться в роль. Он с усилием приподнялся и повернул ее лицо к себе. - Ты всегда была прекрасна. Даже в школе я мечтал о тебе, а когда получил, то никак не мог насытиться. Я почти не получал удовлетворения, расценивая тебя как имущество. Но вот потом… вдруг заметил тебя, скорее всего это произошло, когда тебя поставили на мое место, — размышлял он. -Ну не скажи, — с сомнением произнесла гриффиндорка. – Ты был так зол, что избил меня. -Позволь заметить, — ухмыльнулся он. – Ты тоже в долгу не осталась. Она ухмыльнулась в ответ и снова приблизила лицо. В этот момент он подался вперед и осторожно, как будто боясь нарваться на клыки, коснулся ее губ. Немного удивленная этим порывом, она на мгновение застыла, а потом со страстью прижалась к нему. Они сидели так несколько минут. И вот он, вдруг обессилив, упал ей на колени с полузакрытыми глазами. Поцелуй получился настолько страстным, что оба вспомнили их многочисленные, бурные, полные стонов и мурчания ночи. -Так хочется надеяться, что теперь все будет хорошо, — с надрывом в голосе прошептала она. -А ты потеряла надежду? – удивился он. -Давно, — ответила она. Вдруг он почувствовал себя предателем. Вся жалость к самому себе, которую он испытывал до этого момента, пропала, и он почувствовал всю эгоистичность своих помыслов. Да, он умрет, очень скоро умрет, а она… она останется совершенно одна. Без родителей, без друзей, без него. Его сердце сжалось от осознания собственного бессилия. А ведь когда-то он поклялся самому себе защищать ее, сделать счастливой. -Мы были счастливы целых два года, — улыбнулся он, проводя рукой по ее щеке. -Мы были женаты три года, — поправила она, но до того как он успел договорить, продолжила, — я поняла, что ты имел в виду. Он чувствовал ее руки. Ее теплые пальцы машинально гладили его по волосам, иногда задевая кожу над ухом и лоб. Мягкие теплые пальцы. -Почему я не могла связаться с тобой после ухода? – неожиданно даже для самой себя выдавила девушка. – Я ходила по местам, где ты мог быть, я отправлялась на все стычки с пожирателями, я писала тебе письма, но совы прилетали обратно. -После твоего ухода Лорд решил, что я тоже предатель, но не мог этого доказать, поэтому меня не пускали в набеги и не выпускали из замка, — прошептал Малфой. Она всегда чувствовала его ложь, он помнил это, но ничего не мог поделать. Он совершенно не хотел рассказывать это сейчас. Вспоминать этот ад. Сейчас ему нужно было совсем чуть-чуть, но, кажется, этого так много… Она. -Ты любила меня? – решился спросить он. Было так страшно. Этот вопрос мучил его, почти пять лет. Целых пять лет! Все время, что он чувствовал себя истинно живым. -Я люблю тебя. Любит. -Правда? – его шепот становился все тише. -Всегда, — ее голос сорвался. Кажется, ему понадобились все последние силы, чтобы открыть глаза. Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами, полными страха, боли и… нежности. Она зажимала рот рукой, а по щекам ручьем текли слезы. Она судорожно вздохнула. -Драко… Она помотала головой. Ей придется отпустить его. Придется жить дальше. Он должен сказать ей это. Она должна услышать эти слова. Он попытался найти в себе силы произнести хоть что-нибудь. Пусть это будет все, что он сможет сделать! Он должен сказать! Он должен ей все, пусть отдаст хотя бы это! -Гермиона. -Тише, — она захлебывается собственными слезами. – Молчи, не трать силы. Осталось совсем чуть-чуть. -Ты должна жить… Ты должна жить дальше. Полюби кого-нибудь. У тебя должны быть дети. Ты должна идти дальше. -Я всегда буду любить тебя, Драко. Я не смогу без тебя! -Сможешь, ты же Малфой… Она замолчала. Он знал, что теперь все будет хорошо. Дождь продолжал идти, но теперь капли казались ему теплыми. Тихий шорох ветра. Он почувствовал ее дыхание на своих губах.***
-Гермиона! – мужчина в бежевой мантии бросился к ней, как только она появилась в дверном проеме. – Куда ты подевалась? Мы видели тебя после… мы были уверенны, что видели! Но потом ты как сквозь землю провалилась! Мы боялись… Он порывисто обнял ее. Все остальные люди в комнате тоже подскочили и окружили ее. Они все были рады ей. Ее обнимали, ей улыбались. Они победили. Все они чувствовали себя победителями. Они смеялись. -Я тоже рада вам, профессор Люпин, — тихо произнесла она. – Но я так устала. Я пойду спать. Она начала подниматься по лестнице. Семнадцать ступеней. Все что ей надо, это дойти до комнаты. Как же скрипят эти старые доски. Дойти до нее и тогда можно будет дышать. Почему так громко стучат каблуки сапог? Дойти. Осталось четыре ступеньки. -Это он? Она резко обернулась. Внизу остался только Гарри. Он внимательно смотрел на нее и, кажется, пытался понять, какие чувства бьются о стену этого хладнокровия. -Ты искала его, да? – он перевел взгляд на ее руку, добела сжимавшую перила, а потом снова посмотрел в глаза. – Он мертв? -Не знаю, — с вызовом ответила Гермиона. – Я его не нашла, но думаю, что да, он мертв. Гарри еще секунду изучающе смотрел в ее сторону, а потом кивнул и молча вышел из комнаты. Ему не надо знать правды. Они не получат его. Нарцисса позаботится о нем. Гермиона закрыла дверь своей комнаты на замок. Наложила заглушающее заклинание и… выдохнула. Его больше нет. Она любила его. А его больше нет. Но ничего. Она обещала ему жить дальше. Она всегда будет любить его, но ей хватит сил жить дальше. Куда девать эту пустоту? Как заполнить ее? -Гермиона? – кажется, это Рон. – Гермиона, если ты впустишь меня, то все, что изменится так это то, что я смогу тебя обнять. Жить дальше.