Человек дождя

      Холодные струи ноябрьского дождя ударяли по скукожившейся одинокой фигуре, медленно шагающей куда-то. Он ждал этот день: осень, ливень, пасмурное, бесконечно серое небо, раскаты позднего грома и одиночество. Он ждал последний день своей жизни, который бы наконец уничтожил терзающее чувство вины и обречённой пустоты. Хэймон подошёл к краю обрыва и опустился на землю, совершенно не волнуясь о том, что под ним сейчас была раскисшая грязь — забота о подобных мелочах уже совсем ни к чему. Он смотрел вдаль, на бушующее море, на пенящиеся волны. Иногда взгляд притягивали острые скалы, изредка появляющиеся из воды. Когда-то давно Хэймон любил проводить здесь вечера, пока не случилось то, что не позволяло успокоиться измученной душе до сих пор. Парень снял капюшон, позволяя сильному ветру трепать промокшие черные волосы.       Вдруг он услышал непонятное хлюпанье за своей спиной. Хэймон обернулся, желая увидеть источник звука, нарушившего его прострацию, но сзади никого не оказалось. Передернув плечами, он вернул взгляд к зарождающемуся шторму. Потемневшие глаза застилали слёзы, которым парень так долго не давал выхода. Прежде чем отправляться в последний путь, нужно облегчить душу, сбросить давящий долгие месяцы груз вины. Соленые капли стекали по осунувшемуся бледному лицу, смешиваясь с такими же солеными морскими брызгами. Казалось, природа вместе с ним оплакивает его беды и почти погасшую, потерявшую смысл жизнь.       Снова послышались чужие шаги, теперь сопровождающиеся тихим шёпотом. Хэймон не смог разобрать ни слова, но не стал оборачиваться. — Кто ты? — спросил он, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. — У меня нет имени, — прошелестело существо. — Где ты? Почему я не вижу тебя? — Я везде и нигде, — пустой, совершенно безэмоциональный голос шёл будто бы отовсюду. — Как твое имя, угасающий? — Хэймон. Хотел бы сказать о себе больше, но нечего, — грустно откликнулся парень. — Ты ведь не человек, да? Перед Хэймоном соткалась фигура из хлещущего ливня и морской воды. У неё не было лица, лишь чёрные провалы на месте глаз и рта. — Я дождь. Я тот, кому ты всегда отдавал свои страдания. — Так те люди, говорившие об ожившей стихии, не врали. Я рад этому. Рад, что ты скрасишь мои последние часы, — тихо произнёс Хэймон, вновь опустив голову. — Почему ты не боишься меня? Те, кому я показывался, с криками убегали отсюда и больше не возвращались, — в голосе человека-дождя, казалось, проскользнуло удивление. — Мне незачем бояться тебя. Ты — последний, с кем я могу позволить себе разговор. Ты — единственный, кому я могу открыться, не боясь, что меня осудят. — Расскажи все. Вода смоет твою печаль, — шелест дождя и шум волн говорили с Хэймоном. — До недавнего момента моя жизнь была совершенно непримечательной. Я ел, спал, веселился, грустил. Обычная жизнь обычного человека. Но я убил, убил многих. Это моя месть за её гибель. Ту кровь, что осталась на моих руках, сотрёт только смерть. Та пустота, что гложет меня, никогда не заполнится, — парень выдохнул и обхватил руками озябшие плечи. Из его глаз снова текли слёзы. Как же хотелось забыть всё, но потревоженные воспоминания всплывали, отравляя разум. — Моя сестра Амрита, ей было девять. Её убили год назад. Безжалостно расчленили и бросили останки с этого обрыва. Я нашёл убийцу и отплатил ему сполна. Но он был не один, выпивал в компании себе подобных. Я перерезал горло каждому. Никогда не забуду то чувство власти, когда держишь в своих руках жизнь прогнившей мерзкой душонки. На ту бойню, что я устроил, сбежались соседи и вызвали полицию. Но я сумел уйти от них. И вот, уже почти год я одинок. Разыскиваемый, брошенный собственной семьёй, отринутый обществом, запятнанный чужой кровью. Кровью таких же убийц, как я сам. Хочу освободиться от этого. Хочу оставить всё позади. Здесь моё успокоение.       Хэймон замолчал, остекленевшим взглядом уставившись на бушующее море. — Останься. Ты не должен погибнуть. Ты другой, не такой, как они. Ты отомстил за многих и спас не одну жизнь. Души благодарны тебе, — парень почувствовал прикосновение холодной мокрой руки к своей щеке. — Я убивал, и мне это понравилось. Убийцам не место в этом мире. Позволь мне уйти… — Я буду помнить тебя. Иди, — произнесло существо. — Спасибо, — лицо Хэймона осветила так давно не появлявшаяся улыбка. Он встал на край обрыва, раскинув руки, и запрокинул голову, последний раз позволяя ледяному ливню омыть себя. Шаг вперед. Несколько секунд, и мертвое тело насажено на скалы, тут же окрасившиеся в кроваво-красный цвет.       В эту ночь в городе была невиданная ранее буря. Люди в испуге прятались по домам и включали телевизоры, ожидая штурмового предупреждения. Но к утру ливень ослабел, оставив лишь противную морось.       Никто уже не помнит, как звался раньше город, в котором произошла эта история. Из-за непрекращающегося дождя его прозвали Rain's city. Как гласит легенда, человек-дождь оплакивает бросившегося с обрыва юношу, который не побоялся и раскрылся перед ним. Того, кто смог пробудить в бездушной стихии недоступное ей любовное чувство.