Путь воина

В палате было на удивление тихо, хотя прямо за стенкой, в коридоре, постоянно царила суматоха. Туда-сюда шныряли медсестры, гремели телеги с медикаментами. Периодически пробегали врачи, спешащие на вызов и громко раздающие приказы. Или же нервно топтались посетители, которых пока еще не пускали в палаты. Но здесь, за пластиковыми дверями тишину нарушала только работа приборов. Четкий ритм прозрачного лекарства в капельнице, тихое покачивание поршня, обязательный писк, сопровождающий зеленые зигзаги пульса на темном экране кардиомонитора… Да и пожалуй, еще едва слышный звук дыхания, но это уже не от техники. На до безобразного белой постели темным пятном лежала девушка. Каштановые волосы разметались по плечам, полностью скрыв за собой шею. Смуглая кожа была непривычно бледна – казалось, что это всего лишь стойкий загар, а не естественный от рождения цвет. Глаза закрыты, и лишь тени от ресниц выделяются болезненным контрастом на щеках. Руки лежат по швам над одеялом. К правой прозрачной змейкой вьется тонкая трубка капельницы. Но в первую очередь внимание притягивало другое: туго сделанная «шапочка» из бинтов на голове да кислородная маска от носа до подбородка. С равной периодичностью ее внутренняя стенка слегка запотевала, обозначая спокойное дыхание пациентки. Место подле кровати также было занято. Парень, сидящий на ближайшем стуле, и вовсе будто не дышал. Но, что примечательно, и на девушку не смотрел. Казалось, все внимание серо-голубых глаз занимал экран со стабильной кривой пульса, но на деле – взгляд был полностью расфокусирован. И показывал, что его обладатель вообще не здесь. Не в этой палате, не на этом стуле. А где-то далеко-далеко в мыслях… Точнее, нет, не в мыслях. В воспоминаниях. Аксель Меннинг педантично пересевал их крупицы, пытаясь понять: как ж их угораздило?! Почему они здесь оказались? Что пошло не так? Ведь никто даже не подумал, что мог быть такой исход! Да и с чего бы?! Их сражения еще никогда не заканчивались так катастрофично! Все же было как всегда! Как много-много раз до этого… Ах, точно. Не всё. Просто в этот раз они, безбашенная и до жути удачливая команда АТОМ, полезли на Квана. Аксель силился вспомнить, что же послужило толчком, но пережитый не так давно стресс отказывался вырисовывать причину четко. Новый налет? Перехваченная информация? Сведения о его отце? Да какая сейчас уже разница… Главное, что Аксель в который раз недооценил способности джолановского злодея. Всё по привычке равнял на Пэйна, в крайнем случае - Дрэгона. Когда начался бой, сопряженный с атакой Альфа Тинс, Кван вовсе не собирался, как прочие противники, лететь к ним навстречу воинственной ласточкой. Вместо этого он просто отправил на «надоедливых подростков» мощную волну Джо-лан, что будто цунами перекрыла весь коридор. Акселя это, разумеется, не остановило: хранитель свитка просто телепортировался в прыжке, избежав атаки, и мигом понесся на адепта стиля Змеи. И конечно же – как впрочем и всегда – не задумался, что у его-то друзей подобных «сверхспособностей» нет. Их расшвыряло как кегли. Кинг и Дрэгон бежали позади, отвлеклись на очередных полезших ниндзя. Им повезло. Достались лишь синяки да шишки. Хоука протащило по камням, но благо дело тот тоже был позади. Особенно сильно досталось лицу: летчик страстно познакомился с местными напольными плитами из камня, спилив себе кожу ото лба до кончика носа. Сильное кровотечение, моральная травма да длительная истерика по поводу страшной раны и гибели актерской карьеры. На этом хоть какое-либо везение закончилось. Шарк и Лайнесс бежали прямо за Акселем – основной удар пришелся именно на них. Серфер каучуковым мячиком заскакал по полу и стенам, где-то неудачно подставился – повредил плечо и руку. На тот момент было даже непонятно, что случилось: парень лишь лежал на напольных плитах да тихо поскуливал от внезапно атаковавшей боли. Лайнесс же не повезло еще больше. Ее отшвырнуло в другую сторону, и полет закончился ударом о высеченную из камня статую. Головой. Со всей квановской силы. В себя она после этого так и не пришла. И, стыдно признаться, в горячке боя ни Аксель, ни команда этого сперва не заметили. Первым спохватился Кинг: подбежал к подруге, попытался растормошить. Потом заметил кровоточащую рану… К моменту, когда кругозор Меннинга перестал состоять лишь из подлых горящих фиолетовым глаз Квана, ребята уже поняли, что лучше отложить сражение и в самом быстром темпе нестись в больницу. И если честно, Акселя состояние друзей откровенно шокировало. Шарк с белым лицом, который никак не мог прикоснуться к раненной руке. Хоук, с причитаниями возящийся со своим лицом. Лайнесс, с виду и вовсе бездыханная, у которой кровь уже дотекла до шеи. Впервые за долгое время команда понесла потери. Причем джоланист довольно быстро сообразил, что по его вине. И, сам того не ожидая, впал то ли в ступор, то ли в шок. Этот столбняк его не отпускал даже в больнице. Оставалось только радоваться, что Кинг быстро просек его состояние и взял на себя беседы с врачами и прочим медперсоналом. Двоих самых пострадавших по очереди возили к хирургам, позже – по палатам. Заверили, что все обойдется, хоть Шарку с Лайнесс и досталось. Особенно Лайнесс… Команда разделилась. Кинг, как самый адекватный, продолжал выполнять обязанности наседки и носился от одного раненого к другому через всю больницу. Хоук, которому тоже прилично прилетело, отказался уезжать на базу и теперь трепал нервы всем своей «оскверненной красотой». Что примечательно, именно в палате Шарка. И по мнению Кинга – нарочно. Потому что серфер хоть и был бледный как полотно и морщился от боли, но обстрел шуточками летчика с комплексом Нарцисса возвращал на лицо Шаркера прежнюю улыбку. Меннинг также пытался найти баланс между двумя поверженными товарищами, но успеха так и не достиг. Поэтому Кинг, в очередной раз отвлекаясь на летно-водный дуэт (несмотря ни на что, там традиционно начинало попахивать жареным), просто посадил командира возле кровати Леоне. Кровати все еще бессознательной Леоне… Девушка просто лежала на больничной койке и даже не подозревала, что писк ее пульса с монитора будто гвозди вбивает в спокойствие Меннинга. И без того очень хрупкое после боя. Остатки осмысленности в глазах джоланиста пропадали с каждым подскоком зеленой кривой. И неизвестно, сколько это могло бы продолжаться, но… Дверь распахнулась бесшумно, под стать шагам. Дрэгон медленно прошел в палату, будто был одним из здешних работников в белом. Вопрос, как он в полной боевой амуниции смог пройти по коридорам больницы, в сознании Акселя даже не промелькнул – наверняка же у ниндзя были свои пути и способы. Дрэгон скользнул взглядом по бессознательной девушке, потом дальше, по Акселю, которого словно Флэш со всего размаха штангой приложил… Картина определенно не вдохновляла. - Как она?- спросил воин, присаживаясь на стул по другую сторону кровати. - Плохо,- глухо вырвалось из груди Меннинга,- Врачи говорят, сотрясение плюс глубокая рана. От удара, она видно на острый угол статуи налетела… Ниндзя кивнул. - А почему тогда маска? - Это… для кислорода,- Аксель смутно припомнил разговор Кинга с доктором,- Чтобы она побыстрее очнулась. Они не понимают, почему она не приходит в себя… Парень по-прежнему смотрел лишь на мониторы, но голос его звучал все более потерянным. Акс был в глубоком ступоре, совершенно ясно. Дрэгон посмотрел на Лайнесс вновь, особенно внимательно изучая бинты на голове. Воину не хотелось говорить, что в случае с атакой Квана девушка еще легко отделалась. Он на своей службе Господину видел и более трагичные последствия… - Это может быть болевой шок. Меннинг без осмысления кивнул. - Или последствия энергии Джо-лан. Думаю, не стоит так переживать. Аксель кивнул снова и мельком посмотрел на воина. Нет, это не только ступор. Кажется, парня грызла какая-то навязчивая мысль, которая заставляла взвинчиваться все больше и больше. Моральная борьба была в самом разгаре, но пока что – без итога. Пульсометр на мониторе успел пискнуть раз двадцать, прежде чем Аксель решился хоть что-нибудь сказать. - Ты был прав,- тихо. Дрэгон остался спокоен. - Когда? - В ту разборку, на Рождество. Помнишь, ты говорил, что путь воина должен быть одинок? Ты прав. Молчание. - Я-я… Я не должен был тащить ребят в это сражение. Вообще в эту войну. Это я ищу своего отца, это мои личные счеты. Моя битва. И… - Ты собрался стать мстителем- одиночкой? Едва заметные нотки скепсиса растормошили парня. Акс перевел взгляд на воина, и в его глазах впервые за пару часов появилось привычное упрямство. - Да уж лучше так!- вдруг вскинулся Меннинг,- Они здесь не при чем! Почему мои друзья должны оказываться здесь?!- он спонтанным жестом указал на Леоне. Ниндзя вскинул брови. - Ты всегда можешь отказаться. Промах. От насупившегося подростка едва ли не энергетическими волнами шло скандирование: «Ни за что! Ни за что! Ни за что!». Как же?! Ведь это значит – и бросить поиски отца! Да он скорее от всего прочего откажется, даже от Джо-лан… Пип. Пип. Пип. Джоланисты не спешили продолжать разговор. Ниндзя наблюдал. Командир АТОМ постепенно успокаивался, но и на лице его проступала какая-то неожиданная суровость. В глазах кроме полной дезориентации от случившегося стала нет-нет да проглядывать сталь. Если бы Лайнесс была в сознании, она непременно бы заметила, что Акс вбивает себе в голову очередную самоубийственную идею. Причем насильно. - Это ошибка. Аксель вздрогнул. Голос Дрэгона был слегка усталый, лишенной привычной стали. Из-за чего стал таким похожим на… Нет, это не Себастьян. Просто он не привык слышать такой тон от воина, вот и всё. - И ты знаешь это,- Дрэгон, будто бы зная о производимом эффекте, продолжал также тихо и спокойно,- Пойми, этот постулат тебе тогда сказал совсем другой человек, - казалось, здесь воин запнется, но речь его по-прежнему звучала ровно,- Еще не знающий правды ни о себе, ни о своем господине, ни о… своей жизни. - Ты все равно остался воином. - И остаюсь сейчас,- желтые из-за маски глаза смотрели прямо в голубые,- Но не с теми ценностями. Возможно, именно привитые Джо-ланом основы подсказали мне уже тогда, что что-то не так. Поэтому я и прислушался к словам мальчика-джоланиста, который не побоялся сказать мне правду. - Какую?.. - Что если нет союзников – нет и друзей. Значит, некому доверять и не на кого положиться. - Это неважно,- горько выдал подросток. - Важно, Аксель, важно. Ты понимал это уже тогда. Потому что воин – это еще и человек. - Но… - Послушай меня,- пояснил Дрэгон,- Ты и сам знаешь, что Джо-лан – большая сила. И от этого мы не всегда видим всё очевидно. Посмотри на меня: меня предал мой собственный мастер, хотя наша жизнь строилась строго по принципам ниндюцу и Джо-лан. - Тебе не повезло,- хмыкнул Аксель. - А тебе да. - Зато им – нет,- парень машинально посмотрел на лежащую девушку, но тут же отвел взгляд. Как будто эта картина вышибала из-под него стул. - Аксель, ты не понимаешь,- тот хотел возмущенно возразить, но наткнулся лишь на усталый взгляд бывалого воина,- Они – твоя гарантия. Разве ты не замечал, как подвластен эмоциям? Как способен под влиянием Джо-лан переступить черту? Я уже говорил, это очень большая сила, возможно, даже слишком большая для такого молодого как ты. - Со своим Джо-лан я сам справлюсь,- это прозвучало злостно, но как-то вяло. - Не сомневаюсь. Но вспомни уже те уроки, что тебе преподала жизнь. Ты же винил Пэйна в смерти… Себастьяна. И ты победил его. Но ты помнишь, что тогда случилось? Аксель встряхнул головой. Там против воли нарисовалась картина: котельная Аквацентра, красный свет, бомба, перепуганный насмерть Пэйн, невероятная сила, бурлящая в венах, вечно грызущие вопросы… и ярость, бесконтрольная, мощная. Дай лишь волю – и она стерла бы его врага одним своим присутствием! А потом внезапный захват на запястьях и едва пробивающийся через марево ненависти голос: «Убив Пэйна, ты не вернешь своего отца!». - Ты ведь тогда был на грани, верно,- вопреки логике, это Дрэгон произнес не как вопрос. Аксель покачал головой: - Откуда ты…? - После нашего приключения в Гонконге я никогда особо не терял тебя и твою команду из виду. Да и Шарк с Кингом не делали после из этого тайны. Меннинг предпочел заткнуться. Вместо этого прикоснулся к смуглой руке, лежащей поверх одеяла. Странно, раньше пальцы Лайнесс казались изящными, но не более. Теперь же – будто хрупкие как стекло. Даже дотронуться страшно. Собственно, когда Акс слегка сжал их и услышал тихий треск (то была пластиковая прищепка пульсометра), тут же в панике отстранился. Дрэгон едва не покачал головой. Он просто вообразил, что на такую осторожность сказала бы сама девушка. Аксель, кажется, попытался задуматься над сказанным. Дрэгон молчал. Только лишь поднял бровь, когда заметил, что указательный палец Лайнесс пару раз дернулся. - То, что я - предположим! - нуждаюсь в них, еще не значит, что я не смогу справиться сам,- Меннинг как обычно до конца держался своих решений. - Ты не слышишь меня. - Нет, как раз таки слышу,- опровергнул подросток,- Просто… Просто вспомни, как они выглядели после этой случайной атаки. В каком состоянии они здесь сейчас… Этого не должно быть, и это не повторится,- и уже глуше, почти шепотом,- Я не позволю этому повториться… «И поэтому буду дальше один» - это повисло в воздухе достаточно явно. Пип. Пип. Пип. Зеленая скачущая полоска будто бы ускорилась… Меннинг ожидал, что воин снова станет вещать, уговаривать, читать морали… Но вместо этого Дрэгон просто сказал: - Это решать им,- и из его уст это зазвучало банальной истиной. - ? - Посмотри на это трезвым взглядом. Вы с самого начала ступили на этот путь вместе. И прошли его. Впятером. Понимаю, ты хочешь их защитить. Но даже если ты уйдешь – они потом придут тебе на помощь без твоего согласия. Такое уже было, так ведь?- Аксель хотел было возразить, но в голове против воли вновь всплыл финальный бой с Пэйном,- Вы все равно будете следовать общей цели, все вместе. Это уже не изменить. А разделив команду, ты только лишь ослабишь ее и принесешь лишние неприятности. Меннинг молчал. Что поделать, не привык парень, чтоб его установки и решения так критиковали, пусть даже и вроде бы во благо… Ниндзя тоже не горел желанием продолжать спор. Ему за свою жизнь вообще редко приходилось спорить или переубеждать. Посему конец его речи был предсказуем - Дрэгон скользнул спокойным взглядом по комнате и выдал логичный итог: - Вы все уже связаны, хочешь ты того или нет. Это – твой путь воина. Поэтому лучше не кипятись, а радуйся, что идешь по нему не в одиночку. После чего без предупреждения встал и направился к двери. Аксель лишь растеряно оглянулся на воина в белом. - Хотя возможно тебе просто стоит услышать это из других уст,- внезапно вставил Дрэгон, напрочь ломая шаблон «ухода по-английски»,- Или отвлечься на более важное сейчас. Останься. Я сообщу остальным новости. - Какие?.. Но ниндзя уже скрылся за дверью. Правда, еще подождал немного, глядя в обязательное мутное пластиковое окно палаты. Просто наблюдательность бывалого воина и более крепкое эмоциональное состояние позволили Дрэгону первым заметить, как слегка сбилось спокойное дыхание Лайнесс, и как задрожали тени от ресниц на ее щеках. До Акселя первопричина этого дошла лишь секунд через пять-десять, когда девушка слегка заерзала и попыталась повернуть голову. Философствования по поводу путей воинов тут же отошли на второй план. - Эй, Лайнс, ты меня слышишь? Проснись, давай же!- Меннинг резко подался вперед, к девушке, чтобы - не дай бог - в ее обзор не попало что-то помимо него. Леоне предпочла послушаться начальства: - М-м-м… А… Акс?- она попыталась открыть глаза, но лишь страдальчески прищурилась, - Что з… О-оу, голова-а… После этого Дрэгон ушел. Грядущие тяжелый пересказ событий и совестливые терзания сочились из палаты как ртутные пары. Что же, зато, может быть, после всего Меннинг остынет и осознает все сказанное минутами ранее… Фигура воина Джо-лан скользила по коридору невидимой тенью. Пока что лишь всего до палаты в противоположном крыле, где обретались другие АТОМ. А после – уже назад, в темноту. Не зря же он « тот, кто скрывается»*. Тот, кто проделывает всё не появляясь, один. Совсем иначе нежели эта команда детей. Но что ж, Дрэгон не так уж и жалел. В конце концов, это уже именно его путь воина… _________________________________ *Один из переводов с японского слова «ниндзя».