Однажды...

"Дождливый, холодный февраль. Слишком ветреный и беспокойный", - мысленно рассуждал Тобирама, стоя у своего дома. На нем была лишь черная водолазка и штаны, но мужчине не было холодно. Он любил прохладу и мягкие капли дождя, которые уже намочили белоснежные волосы и стекали с пушистых "снежных" ресниц. Сенджу готов так стоять часами, запрокинув голову назад и смотреть своими алыми глазами на пасмурное небо, словно в отражение. Холодная изящная ладонь скользнула по его влажному лицу, и Тобирама слегка подался в ее сторону, прижимаясь щекой к руке гостя. Тонкие длинные пальцы пробежали по острым скулам и очертили красные татуировки, украшающие лицо воина тремя длинными полосками. Лицо Сенджу было по-прежнему напряженным, о чем говорили небольшие ямочки на щеках, но глаза смотрели устало, просяще. - Я пришел, как и обещал, - произнес длинноволосый брюнет, облаченный в красные доспехи. На его пухлых, бледных губах играла улыбка, а огромные черные глаза сияли звездами в ночном небе. - Ты всегда приходишь ко мне в этот день... - Разумеется, - расхохотался мужчина и обнял Сенджу за талию. - Это ведь твой день рождения! Даже и тени улыбки не легло на лицо Тобирамы. Он погладил своего гостя по голове и жадно вдохнул запах его влажных смоляных волос, которые впитали в себя запах дождя. Учиха Изуна снова вернулся. Живой. Настоящий. Комната Хокаге всегда погружена во тьму, лишь тонкие лучи света пробивались через плохо зашторенное окно. Самым светлым пятном в этом доме был сам Тобирама. Изуна мог видеть его без труда, просто следя за движением его серебристо-белых волос, а дыхание сбивалось, стоило высокому мужчине снять с себя черную водолазку и оголить свой торс, с белоснежной кожей, сияющей во всей этой непроглядной тьме. Безэмоциональный Сенджу смущенно отворачивается и идет в сторону кровати, случайно зацепив бледный свет из окна и озарив уродливые шрамы на спине. Учиха с горестью выдохнул и тоже снял с себя алые доспехи, которые грузной кучей легли у его ноги. Спешно стянув с себя водолазку, брюнет ринулся к Тобираме, повалив его в прыжке на жесткую кровать. Мелодичный смех шутника раздался у самого уха, когда он обнял своего неразговорчивого друга и прижался своим горячим телом к его спине. Сенджу непонимающе обернулся в его сторону, пугающе сдвинув белые брови, что вызвало лишь новый приступ смеха у весельчака. - Ты такой забавный, когда смущаешься, - обжигая своим дыханием ухо Сенджу, прошептал Изуна и скользнул языком по его шее. Мужчина задрожал и уткнулся носом в подушку, подавляя стон. Каждое прикосновение холодных пальцев брюнета и жаркий поцелуй его пухлых губ отдавалось тянущей болью внизу живота и мурашками по светлой коже. Младший Учиха всегда отличался своей темпераментностью и рвением, но, не смотря на свою яркость и блеск, он не мог оторвать взгляда от тихого и блеклого Тобирамы. Молчаливого, смурого мальчишку с яркими глазами, оттенка пламени. Брюнет спустился вдоль спины и стянул брюки с ягодиц Сенджу. По комнате раздалась тяжелое дыхание, когда его влажный язык скользнул внутрь и альбинос не выдержал. Упершись на руки, мужчина резко сел на кровать и схватил довольно ухмыляющегося Изуну. Одним рывком он повалил его на матрац и прижал своим обнаженным телом. Брюнет громко застонал, когда возбужденная плоть Тобирамы уперлась в его пах и заскользила верх-вниз. Продолжая свои движения, Хокаге проник языком в открытый от громких стонов рот Учихи. Сплетаясь с ним языками, он гладил ладонями его гладкую кожу, без единого изъяна, пока не скользнул в черные штаны мужчины. Сжимая его вставший член сильной рукой, Сенджу продолжал целовать вспотевшего мужчину, наслаждаясь вкусом его сочных губ, дрожанием пушистых черных ресниц и взглядом темных глаз с нескрываемым блеском обожания. Стянув тугую, и такую раздражающую, резинку штанов, Тобирама сжал массивной ладонью фаллосы обоих и принялся дрочить их. Изуна выгнулся дугой, крепко сжав растрепанные волосы своего любовника. Он задыхался и хрипел от наслаждения, а стопы брюнета сводило от поступающего оргазма. И лишь Сенджу был спокоен, взирая на эмоционального мужчину с учащенным дыханием. - Войди! - простонал Изуна, выгибая спину до предела. - Не тяни! Собрав пальцами выделения с набухшей головки брюнета, Хокаге тщательно облизал свои пальцы и протянул их к анусу мужчины. Очередной громкий стон и смятые в кулаках синие простыни... Изуна до боли кусает нижнюю губу Сенджу, когда тот входит в него во всю длину. Длинные ноги брюнета крепко обхватывают спину напряженного мужчины, чтобы с каждым новым толчком приподнимать свои бедра навстречу, помогая Тобираме и доставляя себе наслаждение. Альбинос сходил с ума, когда красивый мужчина опрокидывал его на кровать и садился сверху, извиваясь на нем, словно змея. Темные стены комнаты поглощали стоны и вскрики брюнета, царапавшего грудь Хокаге в экстазе. Он так сильно сжимал член Сенджу, что тот держался из последних сил, чтобы не кончить раньше своего любовника. - То... Тобирама! - задыхаясь, прохрипел Изуна, наклонившись к мужчине и поцеловав его в губы. Горячая белая жидкость брызнула на рельефный пресс шиноби, а брюнет обессилено упал на Сенджу. Теперь холодный Тобирама издал сдавленный стон и излился в расслаблявшегося Учиху. Тяжело дыша, они оба лежали обнявшись. - С днем рождения...

***

Тобирама резко распахнул глаза. Он лежал обнаженным в своей постели, со смятыми синими простынями. Один. Подушка рядом с ним была холодной, словно на ней никто и никогда не лежал. Лишь прижав ее к себе можно было уловить легкий, совсем тонкий аромат дождя. Изуна всегда приходит к Сенджу в день его рождения и остается до утра, исчезнув после, как сон. Учиха был его несбывшемся желанием вот уже много лет. Подарком и наказанием за совершенную ошибку. Почему он убил его много лет назад? Зачем он это сделал?