Будние игры

Цель обнаружена. В рации тихо и приятно шипит голос жены. Я иду, милая, иду. Затвор уже передёрнут, пути назад нет, о, сейчас или никогда. Погоди, что-то слышу на втором этаже. Тихо-тихо. Я уже рядом. Лестница полуразрушена, приходится прыгать и подтягиваться. Я в этом лабиринте уже минут двадцать блуждаю, ориентируясь лишь на звук, потому что кроме осыпающейся с потолка пыли ничего не вижу. Не-е-ет, меня не обманешь, маску я ни за что не сниму. После кросса с пулемётом жестоко ломит спину, но я упрямо иду к цели. Дорогая, я уже тут, потный, весь мокрый и грязный, но тебе и так сойдёт. Ты прячешься за той стеной, я же вижу, нет, чувствую твоё присутствие. Давай же, выходи, чтобы я с легкостью прострелил твою грудь. Ах, ты! Продырявить меня решила? Я твой Калашников тебе знаешь, куда засуну? Выходи. Пулеметную очередь, точно нежный воздушный поцелуй, посылаю тебе, не замечая даже, что в клубах поднявшейся пыли совсем тебя не видно. Вот стерва, вот это удар в спину, знаешь же это здание лучше меня, вот за это я тебя так люблю. О, слезай с меня, ну что такого? Проиграл, снимаю «шляпу». Я опускаюсь пред тобой на колени, да я зубами с тебя эти берцы стащу, только дай себя поцеловать. О, никогда с такой страстью не впивался женщине в губы, надо почаще тебе проигрывать. А ты уже вовсю трахаешь меня, наседая сверху, не знаю, откуда у меня вообще на стояк силы остались. Извела меня, гадюка. О-ох, хочу тебя ещё сильнее. Теперь я главный, а ты моя собачка. Да, скули, проси меня о добавке. Чёрт, больно же! Резко скручиваю твою руку и снимаю с такой нежной кисти тактические перчатки со встроенным кастетом. Брыкаешься, пытаешься доминировать, хех. Ну нет, только не сейчас, когда я только одержал свою победу. За горло поднимаю тебя над землёй и снова вхожу, впечатывая твою накаченную спину в стену. Наверное, царапины останутся. Да и ладно, детка, я их лично оближу, точно верный пес, и залечу так, как не смог бы и самый лучший врач на свете. Как ты умудрилась оттолкнуться ногами от стены, моя малышка? Повалила на землю, как рестлера-новичка, и теперь сама меня царапаешь, двигаясь всё быстрее. Дыхание перехватывает, о да. Никогда не было так хорошо, даже в нашу первую брачную. На страйкбольной площадке в будние дни мы могли позволить себе всё, что душе и телу порочному угодно. - Люблю тебя, сучка. Ты только улыбаешься и крепче стискиваешь мой вновь затвердевший член.