Компьютерный мирок

Не у каждой коробки есть характер, но каждая коробка с характером не подчиняется законам логики. А уж если это коробка мира Куза, тогда о логике можно и вообще не заикаться. Как бы то ни было, мир Куза создал сам Трикстер, но каждому изваянию нужен своеобразный толчок. И толчком послужила как раз та коробка с характером. В магическом мире Плута такие коробки были дорогим развлечением, но с быстро истекающим сроком службы. Вот кому-то и не захотелось прилагать усилия, починив её, а потому одна из коробок оказалась выброшена в реку. Саркану повезло находиться у быстротечной реки в столь раннее утро, пока сломанное устройство не унесло дальше, так что Плут, выловив её, стал обладателем на первый взгляд старой неработающей рухляди. Немного похимичив, мужчина смог заставить коробку заработать. Но работала она не так, как надо. Она не могла перенести любой объект на несколько метров вперёд. Однако коробка эта делала кое-что другое. Если положить внутрь какую-то часть чего-то и закрыть крышку, то, при открытии, вы ни за что не нашли бы эту часть в коробке, зато нашли бы её там, откуда она была взята или же там, куда она подходила по всем параметрам. То бишь, если говорить проще, коробка эта перемещала недостающие части обратно друг к другу. Трикстер хотел носить своё сооружение с собой, но вот незадача – коробка слишком громоздкая, чтобы таскать её по всему свету, а именно по всему свету мужчина и путешествовал. «В таком случае коробка понесёт меня», — Плут улыбнулся и залез в короб, не думая, что выйдет что-то стоящее. Когда же мужчина открыл крышку, то оказался в совершенно другом мире. Тонкие плачущие ивы с белоснежными листьями, их так много, что, казалось, никогда не будет конца этому ивовому лесу, хотя, быть может, именно так и было. Трикстер уже не думал об этом, а шёл к виднеющемуся впереди озеру. Как оказалось, это было даже не столько озеро, сколько озерцо, но вот прозрачнейшая вода заворожила Плута своей красотой. Когда он поднял взгляд на противоположный берег, то весьма удивился тому, что в этом мирке есть люди. Во всяком случае хоть один человек, но был. Странноватый парень в костюме с серо-белыми полосами бегал за летучим змеем, и ему не казалось странным то, что змей летал тогда, когда ветра нет и в помине. «Может, в этом мир такое совершенно обычно», — пожал плечами Саркан и принялся следить дальше за «полосато-меланхоличным человечком». Довольно долго наблюдал Плут за картиной, что развернулась на противоположном берегу озера, и начал было уставать от однообразия действий. Но… - Эй, Сайрес! Ты что, вечно тут будешь бездельем маяться? – крикнули ему парень и девушка, ехидничая. Ведь в такую глушь они забрались специально, зная, что Простак всегда тут. - Бездельем – нет, — спокойно ответил тихоня, спустив змея на землю и теперь защищаясь им, будто щитом. - А ты только бездельем и занимаешься! – лесную тишину пронзил злой смех. - Пусть будет так… - пожал плечами Сайрес и пошёл от них подальше. Те парень с девушкой, поняв, что в очередной раз мало чего добьются, пошли прочь. А Трикстер наблюдал за этой сценой. Ему хотелось защитить этого человечка, сказав тем недалёким, что Сайрес занимался самым лучшим из того, на что сгодилось человечество: витанием в мечтах, однако Трикстер дал себе слово ещё тогда, когда только пришёл в ивовый мир, о том, что не будет вмешиваться ни во что. Шли дни. Трикстер намеренно следил за Простаком. Ему было интересно наблюдать за его жизнью, не встревая, не пытаясь помочь, а просто наблюдая. Выводом из наблюдений стало то, что Простак мало с кем говорил, а если и говорил, то какими-то односложными и почти бессмысленными фразами, предпочитая общество своих мечтаний людям, и в какой-то степени даже боясь последних. Тогда Саркану до жути захотелось разговорить Сайреса или хотя бы предотвратить страх. Трикстер не был бы самим собой, если бы, вбив что-то себе в голову, не попытался этого совершить, потому он вновь воспользовался коробкой для того, чтобы найти то, что смогло бы помочь отвлечь Простака от его мечтаний. Трикстер уже не удивился тому, что, открыв крышку, оказался в каком-то непонятном месте. Место то было полностью белым. Нет, не белая комната, у которой при помощи теней можно было бы определить, где находятся стены и начинается пол. Это же было просто белое пространство, без каких-либо намёков на окончание. А рядом с коробом, откуда вылез Трикстер, находилось нечто, утыканное проводами разных цветов и незакрытыми микросхемами. Саркан обошёл это странное устройство и, оказалось, что это огромнейший компьютер с двумя системными блоками, стоявшими слева и справа от мониторов. Мониторы, коих было аж четыре, вместе с двумя клавиатурами и тремя мышками находились на прозрачном стеклянном столе, а оттого поначалу можно было подумать, что они висели в воздухе. Около всего этого заботливо был поставлен стул, на который Плут и сел. Мужчина разбирался в компьютерных программах, однако интерфейс той, что была открыта на всех четырёх мониторах, не был ему известен. Тогда Трикстер начал разбираться и вскоре понял, что это редактор четырёхмерного пространства. Редактор тот создавал объёмный рисунок того, что было в голове, считывая информацию с правого полушария мозга. А потом при помощи множества кодов образ приобретал логическое объяснение. Долго Саркан не отходил от компьютера, создавая идеальный, по его мнению, мир, который понравился бы Простаку и смог угасить его меланхоличное настроение одиночества. Увы, отладчик редактора не смог справиться с таким объёмом программы, потому всё проверялось вручную, что было не совсем хорошо, однако вроде ничего Трикстер не напутал. После проверки можно было с уверенностью сказать, что четырёхмерное пространство готово, а потому коробка вновь отправилась в путешествие до того мирка с белесыми ивами. Однако Трикстер, надеясь, что застанет Сайреса там, где он всегда и обитал, не учел самого простого и главного - человеческого фактора, и был донельзя удивлен, не увидев Простака у озера. Тогда Саркан, пожав плечами, отправился обратно к компьютеру, полагая, что в мире белых ив ещё пока ночь. Мужчина решил проверить работу компьютерного мирка, который назвал странным словом «Куза». Какого же было его разочарование, когда все работало прекрасно, но, увы, только на компьютере. Саркан хлопнул себя по лбу, ведь программа была написана для четырёхмерного пространства, а потому просто так в обычный трёхмерный мир её не вытянешь. Тогда он вспомнил, что видал однажды, как один приезжий из-за Трёх Морей маг в их городе поместил себя в компьютер. До того как маг ушёл, он успел объяснить, что, если поменять в заклинании, которое было на древнем латинском языке, некоторые слова, то оно будет давать обратный эффект, то есть компьютер переместится в человека. Только вот, если при первом варианте совершенно не имелось побочных эффектов, разве только что сначала для глаз все казалось слишком резким, потому они болели, то вот при втором случае программой заменялись чувства и эмоции, оставляя только лишь те, которые были изначально заданы при составлении программы. Саркан, конечно, создал себя там, но дал самому себе только те качества, про которые ему постоянно говорили, что только они у него и есть. А это коварство, ехидство, сарказм, недоверие и поистине нереальное умение запутать всех и вся. А такие чувства, как, к примеру, сострадание, любовь, умение бескорыстно помогать были Саркану известны, но он думал, что их у него нет и в помине, ибо так говорили все его окружающие люди. «Но хватит размышлять!» — да, помимо всего, Трикстеру была слишком свойственна порывистость в действиях. Слова, которые услышали только компьютер и белая бесконечность, вступили в силу. Программа, голубоватым светом отделившись от системных блоков, втянулась в мужчину. Тот тут же закашлялся и упал на колени, но в следующий миг резко поднялся. Открыл некогда карие глаза, радужка которых стала теперь белой, будто впитав в себя белую бескрайность. Вокруг мужчины начали проявляться контуры теперь уже трёхмерного города Куза. Саркан стал центром и, он отлично это знал, мирок будет там, где будет он сам. Единственное, чего Саркан не знал, так это то, что это был его главный бескорыстный поступок всей жизни, ибо не каждый согласился бы променять свободу ради того, чтобы попробовать развлечь другого совершенно чужого человека. «Ну что ж… Проверим мою теорию на практике», — подумал Трикстер, ухмыльнулся и залез в короб. Почтальоны мирка белых ив ещё не знали, что скоро донельзя удивятся, узнав, что Простаку, человечку не от мира сего, впервые прислали посылку, да ещё и настолько огромную…