Прошу останься...

Говорю сразу... Глава маленькая. Простите, я исправлюсь. Яркий коридорчик не встречает нас теплыми объятиями. Только морозный поток воздуха, вырывающийся из настежь открытой двери, дает о себе знать легкой дрожью, пробегающей по всему телу. Сейчас, только родное тепло руки согревает мою ладонь. Мы идем не оборачиваясь назад. Нам не разрешено говорить до начала суда, поэтому мы идем молча. Даже говорливый Хэймитч притих. Кстати, он трезв, что это не может не радовать. Но с чего бы? Неужели из-за Бряк? Если да, то он не перестает меня удивлять. Давно пора нашему холостяку найти достойную девушку. И, кажется, Эффи отлично подойдет на эту роль, ведь она сможет его изменить. Я уверенна. Наша группа идет слишком долго, поэтому создается впечатление, что коридор никогда не закончится. Он , словно, вечная дорога, ведущая в никуда. Томительная и бесполезно долгая дорога... Становится до ужаса скучно идти. Персонал, работающий здесь, разделился на две группы: те, кто смотрит на нас искоса, и те, кто восторженно вздыхает и на свой риск кричат наши имена. Имена победителей. Революционеров. Воинов. Выживших. Сейчас нет ни безгласых, ни жестоких миротворцев в масках. На улицах дежурят просто люди в камуфляжах, а в самом здании нас провожают громилы в строгих костюмах. Мы идем дальше и дальше, зевая и прикрывая рот рукой. Скучный путь. За все время мы пересекли столько этажей и коридоров, что от одного упоминания голова попросту раскалывается. Я кокетливо толкаю Мелларка в плечо, от чего тот издает легких смешок и кашляет в кулак. Блондин поворачивается ко мне и, улыбнувшись, притягивает и дарит сладкий поцелуй. Я слегка посасываю его нижнюю губу, а потом громко выдыхаю, как-бы намекая, что на нас смотрят. - Фуф, наконец-то мы добрались, - шепчет парень. Да здесь намного светлей и теплей, чем на проделанном нами пути. Но это только кажется. Мы подходим ближе и осматриваем хоромы, оставшиеся еще от прежних хозяев. Огромные двери манили к себе, поблескивая лакированными ручками. Узоры на деревянной поверхности были похожи на щит Ахиллеса. На них будто была выбита вся история Панема за все годы, после прошедшей революции еще 80 лет назад. Подумать только, что через 74 года после подавления, революция вновь возродится, охватываемая всепоглощающим пламенем. Я дотрагиваюсь к каждому символу, вырезанному на дверях. Мои пальцы изучают рельеф и гладят дорогие для меня слова: "Помни, кто твой настоящий враг!" По щеке скатывается одинокая и холодная слеза. Прошло много лет после победы. Но не настолько, чтобы забыть об этом. Я все еще храню любовь и заботу, любимых мною людей. Глубоко в сердце. Чувствуя теплое прикосновение на талии, оборачиваюсь и утыкаюсь носом в шею любимого. Я знаю, сейчас он чувствует то же, что и я: тягучую боль в сердце, угрызение совести, за не совершенные обещания перед родными, и, невыносимое чувство вины перед погибшими. Но я уверенна, они не хотели бы такой судьбы для нас. Они хотят, чтобы мы с Питом были счастливы и, возможно, делают всё возможное для этого. Теперь они наши ангелы-хранители. Из раздумий меня просто вырывает удушливый и до тошноты знакомый голос - Гейл. Что ж, представление начинается. Чувствую неприятное покалывание в спине, от чего начинают неметь ноги. Оперившись о стульчик, вдыхаю воздух полной грудью. Самый большой страх сейчас передо мной. Стоит в наручниках, с перекошенным от ярости и нескрываемым ненавистью, лицом. Он словно вепрь - дикий и неуправляемый. Сердце неприятно сжимается, а страх накрывает меня своим темным пледом. И, буквально в эту же минуту, теплые руки Пита ложатся мне на плечи. Мозолистые пальцы легонько потирают кожу. Будто гора с плеч. Теперь намного легче. "Спасибо, Пит" - О, Эвердин! Какими судьбами? - ехидничает брюнет. Его лицо искажается от этой ядовитой улыбки. Теперь Гейл другой. Злой и холодный. Враг. - О, Хоторн, а почему ты не в смирительной рубашке? - парирую я. Нет, ну а я чем хуже? Пит легонько хлопает меня по спине мол "не надо провоцировать", но сейчас это неуместно. Совсем. - А вот и женишок! Ну как она? Правда горячая? - сейчас я готова убить Гейла даже не дождавшись начала суда. - Хоторн, закрой рот и не смей лезть! - отзывается блондин. Его кулаки настолько сильно сжаты, что костяшки пальцев побелели. Он напряжен. - Дорогой, не стоит, - обняв любимого, говорю я. Пит стоит словно скала, закрывая меня от брюнета. Хотя впрочем и от всего мира. Рядом с ним я чувствую себя защищенной. - Кискисс, ну что же ты прячешься! Не уж то позабыла, как нам было хорошо вместе? - злобная ухмылка не сходит с его смуглого лица. Так бы и разодрать в клочья! - Ты тогда была такая... ммм.. - Что ты несешь? - меня разрывает от возмущения. - Вспомни, как ты издевался надо мной, извращенец! Я тебя за друга считала, а ты козлом оказался! Я вырываюсь, чтобы дать пощечину Хоторну, но мою руку перехватывает Хэймитч. - Солнышко, не надо... - он зло смотрит на сопровождающих и выкидывает только холодное: - Уведите его прочь! Солдаты сильнее хватают парня за руки и ведут в зал суда. Он чертыхается и, напоследок кричит, заливаясь громким смехом: - Пит, знаешь, а она-то шлюха! То со мной, то с тобой! Я помню, как я её хорошенько трахну... - и дверь громко захлопывается.