Счастливые времена

- А помнишь, как мы в детстве ревновали друг к другу дядю? - Фили улыбнулся, даже прикрывая глаза, чтоб ничто не мешало потоку приятных воспоминаний, хлынувших из далеких образов былого. - Конечно! - младший брат растянул улыбку еще шире, немного откидываясь и закидывая голову, словно высматривая на далеком потолке невидимые картины. - Помнишь, даже дрались однажды, не решив на словах, кто же пойдет с ним на охоту? - Я тогда тебе знатно бока намял! - хохотнул старший, не раскрывая глаз. - Ты был больше и тяжелее! - А дядя потом меня в угол поставил... - А я таскал тебе туда мамины пирожки. - О, это были самые вкусные пирожки из всех, что я когда-либо ел! Братья вздохнули, словно вновь ощутив тот незабываемый вкус. - А я помню свой первый выстрел из лука... - блаженно прикрыв глаза по примеру старшего, проговорил Кили небыстро, не желая упускать восхитительное ощущение переживания того волшебного момента вновь. - Я с детства думал по сказкам, что луками пользуются только эльфы, а люди так, кое-как где-то что-то. А дядя взял и пристрелил тогда орка, что на нас побежал... - Я тебя долго потом успокаивал... - покачал головой Фили. - Конечно, мне ж всего четыре было, до сих пор помню, как ревел! А выстрелил я впервые в гоблина, правда, не попал. - Да, зато попал в Двалинов сапог! - Ох, и крику было-о-о... - Кили тихо захихикал. - И громче всех кричала мама, да. - Не-а, Балин. - Да ладно? - Неужели подзабыл? Дядя тогда мне такой выговор сделал, что если уж стрелять, то наверняка, а Балин, что это услышал, начал отчитывать его не хуже, чем мама нас с тобой! - Ах, точно, да! В жизни не видел Торина таким смущенным, да. - Все могут ляпнуть что-то не подумав, - философски развел руками младший гном. - Слушай, а тогда, когда гроза была и дорогу размыло, помнишь, как мы втроем сидели на дереве и ждали, как поток грязи поутихнет? - А как же. Я тогда не удержался на мокрой ветке и рухнул бы, если бы Торин не поймал меня за шкирку, - Фили взмахнул руками, изображая, как трепыхался в крепкой хватке старшего родича. Помолчав, братья продолжили неспешную беседу на теплых тонах, что была предназначена только друг для друга. - А ты помнишь отца? Хотя бы немножко, Кили? - Только обрывками каких-то размытых воспоминаний, - признался лучник. - Помню, что у него были светлые волосы и он пах сталью. - Конечно, сколько он ковал-то... - Фили как-то печально усмехнулся. - Однажды, поссорившись с мамой, папа был вынужден сбежать, чтоб не получить чем-то тяжелым, не помню, чем. Не то топором, не то шваброй, хоть убей, словно стерло из памяти! - К маме под горячую руку!.. - ахнул младший. - Ага. А Двалин его спрятал, пока Торин маме зубы заговаривал, ловко уворачиваясь от того, чем она его прибить хотела. И ведь спаслись все!.. - А помнишь, помнишь, как ты в прорубь провалился? - глаза Кили загорелись лукавым золотистым огоньком, отчетливо различимым в полумраке. - Такое не забывается! - поморщился, но тут же улыбнулся Фили. - Торин тогда так ругался, что я и половины не понял. - Конечно, искупаться-то и ему пришлось, когда лед хрустнул. - А я, помню, жутко испугался, когда увидел, что я-то на берегу, а дядя уже в воде... И помочь-то ничем не поможешь, только руку тяну, он ругается и отгоняет, мол, второй раз могу и не вытащить, кыш, а то маме расскажу. - Да-а-а, суровый аргумент, всегда действовал, - Кили ярко вспомнилось, как на них всегда действовали эти слова. - Страшнее кары не было! - согласился с ним брат. - Знаешь, я скучаю по тем временам, когда не было Эребора, не было похода и всего этого золота. Когда это было простой и красивой сказкой на ночь, которую дядя рассказывал так редко, но всегда с теплой улыбкой и искренностью, от души... - Когда мы просто жили там, в доме у Синих Холмов, и мама каждый раз ругалась, если дядя задерживался в кузнице, а мы рвали штаны или рубашки, - поддержал младший, пару раз быстро моргнув. - Или когда Двалин слишком громко что-то праздновал! - Или когда Глоин надирался и просил у нас убежища от жены... - А уж когда мы дяде бороду заплели черти-как, ух, вот уж она ругалась! - Она не ругалась, она больше уши нам драла. - Ну потом-то ругалась! - А бороду он так и не расплел, хотя потом даже спасибо сказал... - Конечно, с короткой-то ему куда лучше! Фили с Кили дружно усмехнулись и переглянулись, прижавшись друг к другу плечами. - Пора идти, брат, - негромко произнес старший, поднимая лежащую рядом корону и как тяжкое бремя водружая её на голову со сложной прической из множества кос. - Скоро увидимся, дядя, - тихо попрощался Кили, напоследок нежно проведя ладонью по надгробному камню, на котором оба только что сидели, наплевав на все меры приличия, точно зная, что дядя бы им эту халатность простил. - До встречи, - кивнул Фили и, сморгнув, повернулся к выходу. Обнявшись за плечи, Король-под-Горой с его советником вышли из гробницы, куда приходили каждый день уж множество долгих лет.