Ты думал убежать от меня, Победитель?

Пит бежал сквозь лес. Ветви деревьев хлестали его по лицу, ноги то и дело запутывались в корнях, он падал, скользил, но не останавливался. Победитель несся сквозь лес со всей возможной скоростью, но он знал, что ему не убежать. Его дыхание, тяжелое и громкое, его шумные шаги выдавали его. Как жаль, что он не Китнисс. Уж она бы убежала бы, спряталась от охотника. Но Пит не Китнисс. Он уже выдохся и бежал едва-едва, превозмогая усталость и боль в мышцах, но остановиться было бы подобно смерти. Да, Гейл убьет его, однозначно. Это чудо, что он все еще не нагнал парня. Лес резко заканчивается, и Пит вылетает на небольшую поляну, с одной стороны перекрытую огромным валуном. Бывший трибут останавливается. Он жадно дышит, лихорадочно оглядывается, ища глазами охотника. Ведь не мог же он просто так оставить Пита в покое. Проходит минута. Парень уже начинает успокаиваться, и в нем рождается робкая надежда на то, что Гейл отказался от своих кровожадных намерений. Однако в тот же момент на плечо Пита ложится чья-то тяжелая рука. Он оборачивается и, прежде чем тяжелый удар дезориентирует его, видит улыбающегося Гейла. И его улыбка не сулит Питу ничего хорошего. - Ты думал убежать от меня, Победитель? – насмешка в голосе, доносящемся как сквозь вату. Пит с трудом фокусирует глаза на нависшей над ним фигуре Гейла. – И как ты вообще выжил на Голодных Играх с такой подготовкой? Они оба знают, как. Благодаря Китнисс. Гейл усмехается и сплевывает. - Ты сам виноват в происходящем, Пит. Если бы ты не геройствовал на Играх, Китнисс не переживала бы. А после твоих слов о «вечной любви» она уже не может спокойно быть со мной. Чувствует, будто предает тебя. И знаешь, кажется, я нашел способ это исправить. Сильная рука вздергивает Пита за шиворот и бросает прямо на серый камень. - Китнисс со мной, потому что я нужен ей, Гейл. И даже если ты убьешь меня, с тобой она не будет. Охотник рычит сквозь зубы и бьет трибута в живот. Пит сгибается, пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха. Сильные руки тут же выпрямляют его и прижимают к холодному камню. Гейл подходит в плотную, его лицо так близко, что, кажется, будто он собирается поцеловать победителя. Но вместо этого он зло выдыхает: - Ты ответишь за свои слова, Пит, – и трибут тут же утыкается носом в землю. Гейл чувствует жаркую пульсацию в паху. Его злость, ярость и ненависть преобразуются в возбуждение. Конечно же, вот он – лучший способ унизить победителя! Пит вздрагивает, когда руки охотника вздергивают его бедра вверх, заставляя прогнуться в спине, и расстегивают его штаны. Глаза трибута расширяются от удивления, а внутри все сжимается. Пит хочет подняться, развернуться, но сильная рука ложиться на затылок, прижимая лицо к земле. Догадка холодной волной проходится по спине и скручивает внутренности в узел. - Нет, нет, нет, не надо, - он хочет закричать, но из его горла доносится лишь сдавленный шепот. Гейл победно рассмеялся. Поиметь Пита ему мало, он хочет сломать, унизить, растоптать личность. Он хочет, чтобы от прежнего победителя ничего не осталось. - Да, детка, да. Расслабься, тебе понравится. Ты будешь умолять меня. Ты будешь вертеться на моем стояке, как последняя блядь, стонать, как шлюшка, пока я насаживаю тебя на свой член. Заманчивая перспектива, не так ли?- над самым ухом пекаря мурлыкнул Гейл, стягивая с него штаны. Пит сжался, от унижения и позора на глазах его выступили слезы. Он почувствовал, как к сжатому колечку мышц прижалось что-то горячее, но слишком тонкое, для члена. Прижалось на секунду, а затем резко вошло внутрь, обжигая болью. Пит закусил губу, чтобы сдержать крик, перед глазами вспыхнули искры, на землю потекла тонкая струйка крови из прокушенной губы. - Расслабься, Мелларк, это только пальцы, - с издевкой произнес Гейл. – Ну и тугой же. Я думал, в Капитолии тебя хорошенько растянули, но, видимо, этим придется заняться мне. Пальцы исчезают. Но только трибут успевает расслабиться, как в него снова врываются. На этот раз боль еще резче, она выбивает из глаз Пита крупные слезы. Пекарь чувствует, как по бедру что-то течет. - Ты такой слабый, Победитель, только три пальца, а я уже тебя порвал. – И пальцы начинают двигаться. Сквозь звон в ушах Пит слышит отвратительный чавкающий звук, его мутит, слезы градом текут по его лицу. Но через десяток движений боль начинает утихать. Она уже не рвет внутренности десятками лезвий. Вдруг пальцы охотника задевают какую-то точку внутри трибута, и по его телу волнами расходится наслаждение. Он не сдерживается и громко стонет. Теперь, кажется, он верит в слова Гейла о том, что он будет умолять его трахнуть. Пальцы врываются еще глубже, раз за разом проходясь по точке удовольствия, вызывая у Пита сладкую пульсацию в паху и не менее сладкие стоны. Пальцы исчезают. Вместо них к распяленному, мелко сокращающемуся входу, прижимается что-то твердое и ледяное. От этого прикосновения Пит вздрагивает. Предмет входит в его растерзанную задницу, он гораздо шире пальцев, но не такой большой, как член, и Пит понимает – это рукоять ножа. Он крепче сжимает зубы, чтобы не закричать, а после – чтобы не застонать от накатившего наслаждения, когда рукоять задевает простату. Его член пульсирует, требуя разрядки, и вдруг его крепко сжимает чужая твердая рука. Пит удивленно выдыхает. - А тебе, похоже, нравится происходящее, да, детка? – низкий, бархатный голос Гейла звучит прямо над ухом. Пита вдруг пронзает осознание – он хочет почувствовать охотника в себе. Это желание бьется в его голове, отдается во вздрагивающий в чужой руке член, проходит судорогой по сокращающимся вокруг рукояти ножа мышцам. И вдруг предмет выскальзывает. Пит издает мученический, умоляющий стон. – Ну давай, скажи это. - Сделай это…- голос пекаря срывается - Что? Не слышу. Чего ты хочешь? – Гейл явно наслаждается его мучениями. - я хочу…чтоб ты… трахнул меня… - слова даются трибуту с трудом, он задыхается от наслаждения.- Давай… поимей меня… Гейл торжествующе рассмеялся и резко двинул бедрами, проникая сразу на всю длину. Пит вскрикнул, все же член охотника был огромен, и теперь он входил в победителя, словно поршень, разрывая, растягивая отверстие вокруг напряженного ствола. Гейл стонет, наслаждаясь непривычными ощущениями, Пит узок, он сжимает член охотника так туго, что кажется, Гейл сейчас кончит. Но нет, он еще не в полной мере насладился страданиями жертвы. Жесткое, резкое проникновение до упора. Медленно выйти. Снова резко, эгоистично войти, сосредотачиваясь на собственных ощущениях, причиняя партнеру как можно больше боли. Низкий, возбуждающий стон. Терзать членом узкую, тесную задницу, выбивать стоны из ненавистного победителя. - Так сладко стонешь... Неужто нравится, когда тебя имеют? Да ты просто... - глубокий сильный толчок в сокращающийся вход, - сучка. Кулак сжимает плоть сильнее, заставляя Пита биться в предоргазменных конвульсиях. – Давай, - входит на всю длину, - кончи для меня, похотливая шлюшка, - подрагивает, изливаясь, член, пачкая спермой чужую ладонь. – Да, сожмись еще туже!.. Давай! – Душащий захват на шее. В глазах темнеет. Пит задыхается, а сзади в тугой, сжавшийся в оргазме проход, продолжает вбиваться на нереальной скорости огромный член охотника, причиняя боль и растягивая до предела, насаживает, приближаясь к оргазму. Темп нарастает и вот еще несколько резких, отрывистых, вгоняющих член до основания, движений и в пылающую, растраханную задницу победителя выплескивается сперма Гейла. - Спасибо, детка, - охотник встает, застегивает штаны и звонко шлепает по отставленной, растянутой заднице. – Как-нибудь повторим, - и уходит, оставляя дрожащего, измученного от наслаждения и унижения парня в одиночестве.