Простые слова

*** Простые слова… они бьют так больно, что не успеваешь перевести дух… - Я не люблю тебя… - и твой мир разлетается на куски… - Я совсем не знаю тебя… - миг – и твое отражение в осколках того, что уже принадлежало тебе… - Лучше, когда между нами – океан… - да, наверное, так – лучше… проще… легче… ясность в голове, звенящая пустота в мыслях и дыра в том месте, где было сердце… Нет, оно – бьется, старается, перекачивает кровь по венам, но – все это не делает тебя живым. И ты пытаешься изо всех сил – сначала смириться, просто не помнить, а потом и забыть. Но ничего не выходит, потому что она – то, ради чего ты живешь… Приходить в себя всегда трудно, будто возвращаешься со дна глубокого темного колодца. Губы непроизвольно шепчут ее имя и, кажется, она даже откликается… - Я здесь… Но это же невозможно… Я резко открываю глаза – плохо… яркий свет, как в операционной, белые стены, тихое гудение, идущее извне… Наверное, здесь же держали отца и Бурбуху. - Как ты? – девичий голос, полный раскаяния, заставляет меня сфокусировать взгляд на той, что сидит на краю койки – Сандра. Глупая девчонка, решившая, что я – любовь всей ее жизни. Я пытался объяснить ей все по-хорошему… видимо, не дошло. - Терпимо, - поднимаюсь, чувствуя свинцовую тяжесть в затылке, - где мы? - Мама меня накажет, если я скажу, - игриво прижимаясь ко мне, шепчет она, - но с тобой я ничего не боюсь… Мы на подводной лодке, представляешь? Скоро придем в порт, и не на тот клочок суши, куда повел твоих друзей-неудачников наш Макс, а на настоящую землю! - Какую землю, о чем ты? - Ту самую, где мы теперь живем. Там есть почти все, что было дома – горячая вода, электричество, телевизор, - простодушно отвечает она, - там даже самолеты летают и ездят машины. Мы сойдем на берег и пойдем гулять по пляжу, взявшись за руки… - склонившись близко, глупышка пытается выглядеть коварной и опытной соблазнительницей… Куда тебе до моей занозы, дурочка… Моя ладонь на ее затылке кажется просто неумелой лаской, но пальцы легко находят две активные точки – на них достаточно надавить всего десять секунд и человек теряет сознание… - Прости, малышка, - ни капли не раскаиваясь, шепчу я, укладывая ее на койку. – В моем сердце заноза, пустившая корни, ее не вырвать, не удалить хирургическим путем. Простые слова… они ранят сильнее гарпунной стрелы или пули… - Сегодня благородный принц не сможет спасти свою драгоценную принцессу, а вот злодей… - и ты понимаешь, что такое – бессильная ярость… - Каждый раз, когда вы вместе, думай о том, что она с тобой лишь потому – что я вам это позволяю… - внезапно осознаешь, что способен на убийство… А струйка крови, что бежит по ее губе, лишает возможности дышать… - Помоги мне спасти мою дочь… - аккуратное дуло пистолета в руках твоего заклятого врага, нацеленного прямо тебе в сердце… И единственное, о чем ты в состоянии думать – что она так и не узнает, как невыносимо пуста твоя жизнь без нее… То, что мне удалось выбраться с подводной лодки незамеченным – чудо. Простое и банальное, из серии чудес, что преследуют наш корабль на протяжении всего плаванья. Наверное, мой ангел-хранитель утомился, оберегая меня, но он все еще исправно несет свою нелегкую службу… А вокруг и правда – земля… На многие-многие мили простирается цепь островов, где-то крупнее, где – помельче… Макс ведет «Полярную Звезду» к одному из мелких и необитаемых, по сути, островов. На такие раньше, до потопа, ездили в медовый месяц… Скорее всего, минимум для жизни там есть, но – у Вильмы будет ребенок, Родриго хромает, а Поломаресу нужна еще одна библия… И я не говорю про Саломею, отца и мою маленькую принцессу… Эти мысли каким-то ворохом застревают в голове, пока я пытаюсь пробраться к выходу из ангара, в котором стоит субмарина. - Вы издеваетесь, Александр? – Леонор! Этот резкий голос я узнаю из тысячи! – Мне наплевать, как далеко вы намерены зайти в своем эгоизме, но за моих людей отвечаю я. И мне нужны не ваши разглагольствования, а дело! - Я не могу просто взять и расстрелять всех на тех семи кораблях, Леонор! - Отчего же, с русскими вы прекрасно справились! - Это специфика нации, - снисходительно отзывается тот, кого она зовет Александром. Я осторожно приближаюсь, чтобы услышать чуть больше. - Мы должны избавиться от балласта, - Леонор зла не на шутку, - и использовать по назначению тех, кто нам нужен. - Вы мне предлагаете рабовладельцем заделаться? – явно веселясь, уточняет он, Леонор пожимает плечами. - Если будет необходимость. Нам не успеть достроить и запустить в срок новый… Разговор прерывается неожиданно, скорее всего – из-за меня… - Улисс… - голос Леонор насквозь пропитан ядом, - мы так давно не виделись. Заметьте, Александр, какой талантливый юноша… он бы очень пригодился нам – там. Макс не справляется один. - Он не будет сотрудничать, - едва бросив на меня взгляд, качает головой тот, - я знаю таких, как он. Да и про самого Улисса Гармендиа слышать приходилось. Виктор! – лениво крикнув в сторону бункера, «самая большая шишка проекта» поворачивается ко мне. – Мне жаль, что приходится поступать именно так, молодой человек, но – нет никаких гарантий, что вы не слышали чего-то важного. - Да-да, - соглашаюсь я, - понимаю вас. Вы просто вынуждены меня убить. - Приятно работать с умными людьми, - просто констатирует он, кивая подоспевшему «очкозавру» с пулеметом в руках. – Закончи и сбрось в воду, чтобы не заляпать кровью пол… Простые слова… - Ты убьешь меня? – молчание твоего заклятого врага или неслучившегося друга говорит за себя… - Я должен с ней попрощаться… - на эшафоте не принято отказывать в последней просьбе… Слова... это все, что нам осталось… Всего лишь полтора часа прошло, как я снова увидел тебя и вернулся к жизни… но – ничего не успел… А теперь – мы опять говорим через рацию… - Эй, стукачка…ты – там? *** Простые слова… Когда земля не останавливается…зрачки не расширяются и сердце не выскакивает из груди, дыхание не перехватывает… Только тогда твой мужчина перестает быть – твоим… тогда он может стать другом, приятелем, просто хорошим знакомым. У нас – никогда не было все просто… но в одном ты прав – зачем нам нормальная история, когда у нас есть наша… Ты появляешься в грохоте выстрелов и мир снова несется на бешеной скорости в тартарары… Мне хочется лишь одного – почувствовать тебя, твое дыхание на своих губах, очутиться в твоих руках, услышать твой голос… Но у нас снова нет времени – ни на здравствуй, ни на прощай… Фотография… всего одна фотография и наше будущее, в которое я уже успела поверить – испаряется туманом над водой… Должны были пройти дни, чтобы я начала думать… и сожалеть… Но уже ничего не исправить – ты остался позади, в том странном отеле, окруженном водой. Ночами мне хочется обернуться птицей, чтобы вернуться к тебе… я долго стою на корме, глядя назад… Нельзя… нужно терпеть и делать вид, что все хорошо. Поэтому я не подхожу к рации, когда ты – связываешься с кораблем. Я боюсь не выдержать и сорваться в крик – как я невыносимо скучаю по тебе, как мне тебя не хватает… Макс постоянно рядом, а я – не верю ему… Простые слова … Они приходят ниоткуда и кажутся самыми важными в твоей жизни. Если ты не произнесешь их вслух – именно здесь и сейчас, момент исчезнет и второго шанса не будет… - Восемнадцать минут… меня не было всего восемнадцать минут… Это много или мало – восемнадцать минут? Мало – для того, чтобы перестать любить и много – чтобы успеть поверить в реальность меча, зависшего над головами тех, кого любишь… Тебя не было – восемнадцать минут и мы потерялись во времени и пространстве, так и не встретившись по-настоящему… Лицо Гамбоа уже напоминает кровавое месиво, а ты не можешь остановиться… Было верхом идиотизма соваться между вами, но мы так устроены…Нам кажется, если мы очень хорошо попросим, вы прислушаетесь к нам… Да, в той ссадине на губе я виновата сама, как и в невозможности просто пережить эти несколько часов. Мы не можем быть вместе, но и порознь ничего не выходит… Я не хочу видеть в твоих руках другую, не могу представить, что между нами никогда больше не будет расстояния в десять сантиметров, и нам придется быть лишь друзьями… - Айноа, помоги! – Валерия, моя маленькая принцесса, отвлекает меня. Платье застегивается на спине и она топчется на кровати, разворачиваясь и егозя. Браслет… знакомый браслет из розовых бусинок бросается в глаза. - Детка, откуда он у тебя? - Это мой! – тут же пряча руку за спину, обижается она, - не проси, не подарю, хоть он и велик мне. - Конечно, мне он не подойдет, - успокаиваю сестру, застегивая последний крючок, - я ведь не такая красивая принцесса. Ты завела себе ухажера? - Откуда ты знаешь? – склонив головку, словно маленький галчонок, Валерия смотрит строго, - Улисс не должен был проговориться! - Улисс? – стараюсь не расплываться в улыбке при упоминании его имени я, - при чем здесь он? - Это наш с ним секрет! Но – если хочешь, можешь спросить у него, я ему отказала. - Отказала? – меня уже вовсю разбирает смех, - отказала в чем? Он о чем-то просил? - Мы обсуждали возможность того, могу ли я быть парнем Валерии, - негромкий твой голос на пороге нашей каюты заставляет меня вздрогнуть и подняться. Ты же, наоборот, опускаешься на корточки, чтобы удобнее было говорить с моей сестрой. – И моя принцесса мне отказала… Сказала, что не встречается с парнями сестры… От твоего взгляда у меня пол плывет под ногами, ты молчишь и смотришь… и чем дольше длится это молчание, тем яснее я понимаю, что сейчас просто шлепнусь на пол, поскольку ноги отказывают мне. Ты чувствуешь это, я знаю, потому что – миг, и ты уже рядом, твои руки опираются на стену по обе стороны от меня, почти не касаясь, но и не давая упасть… - Айноа …- твое дыхание касается щеки, это всего лишь шорох волн снаружи, ты все еще не проронил не слова… Наши «не объятия» полны тем, что мы не можем сказать друг другу… твоя рука скользит по моему бедру вверх, искушая и напоминая о том, что было… Твои губы – так невыносимо близко и я тянусь к ним с жадностью умирающего от жажды… Твои глаза … в них столько обещаний, что я почти не могу сопротивляться самой себе. Я так хочу тебя! - Айноа! - хвала богам, Валерия вернулась в каюту вовремя. Резко выдохнув и еще раз полоснув по мне взглядом, ты отступаешь. Ну да – мы теперь друзья, которые могут жить дальше… Простые слова… Они возвращают нас в прошлое, буквально, за миг. Стоит лишь вспомнить… Тебе не хватает важной детали, твоей синей юбки… Ты произносишь это, и мы оказываемся в самом начале пути… Ты думаешь – я не замечаю твоего взгляда, неотрывно следящего за мной. А я – хочу, чтобы ты смотрел… как можно дольше, всегда… смотрел только на меня… - Иногда две фигурки, не подходящие к одному месту, могут подойти к другому, как в тетрисе… Русский корабль – точная копия нашего… Та самая возможность, о которой мечтал ты… которой так боюсь я. Потому что – тогда мне придется сделать этот выбор, пугающий меня. Выбор между жизнью с тобой и без тебя… Управлять семидесяти пяти метровым кораблем вдвоем – почти нереально. Но мы как-то справляемся. Запасов провизии немного, ни ты, ни я не подумали об этом всерьез – уходя с Полярной звезды… Но в трюмах нашлось горючее и мне не приходится лазать за парусами, хотя ты ежедневно грозишься привязать меня к мачте вместо флага… Я не знала, что можно быть такой счастливой… Нет, я не идеализирую тебя – мы ссоримся, часто, громко – благо, что весь корабль в нашем распоряжении… - Ты – кретин, Улисс Гармендиа! Ты – хуже Бурбухи, у того хоть пузырь в голове, у тебя там – пустота! – ты еще терпишь, но я замечаю закипающий огонь в твоих глазах и подливаю масла, - какого дьявола ты оставил этого китайца на борту? - Корейца, - почти машинально поправляешь ты, впрочем, тут же взрываясь, - а ты бы хотела, чтобы я выкинул его в море?! Конечно, твой кумир – Гомбоа, несомненно, даже не раздумывал бы… Пощечина закономерна, но ты успеваешь перехватить мою руку, - не дергайся, стукачка, а то – поврежу ненароком… - ты шепчешь мне это на ухо и весь мой гнев переплавляется в чисто животное желание – почувствовать тебя внутри себя. Эту мгновенную перемену ты улавливаешь на уровне инстинктов – резким рывком развернув к себе, целуешь меня… Если бы наши поцелуи длились вечность… - Я испугалась, тебя не было очень долго, - спустя сотню тысяч поцелуев, жадных быстрых прикосновений, мучительных ласк и откровенной страсти, я лежу в твоих руках. И мне больше нигде не было так … и не будет… - Всего сорок минут, - вдыхая запах моих волос, произносишь ты, - надо было проверить винты. Наш пассажир напугал тебя? - Не то чтобы… - пожимаю я плечами, запрокидывая голову, чтобы видеть твое лицо, - он шумит и что-то все время лопочет. А когда я приношу ему еду – хватает за руки, - поежившись, говорю, - мне от него как-то не по себе. - Мы не можем его выпустить, Айноа, - твои пальцы переплетаются с моими, - кто знает, почему он здесь. - Но ты же оставляешь меня с ним наедине, - возражаю я. Ты смеешься. - Мне так спокойнее, стукачка, что ты ничего не натворишь… Простые слова… Они наполняют смыслом нашу жизнь, не давая забыть… - Знаешь, почему попугаев-неразлучников называют так? Потому что они рождены быть вместе и умрут друг без друга… Ты вполне серьезен… хотя вчера про свадьбу и слышать не хотел…А после, под угрозой очередного крушения, ты заявляешь свои права на меня, при всех этих, чужих для нас, людях… - Пообещай, что ты не посмотришь на другого, что не будешь говорить с парнями – только с детьми и стариками… Сказать «люблю» - легко… жить с этим – невозможно, но без любви сама жизнь теряет смысл… - Улисс… я скучаю по Улиссу… - моя верная маленькая принцесса не подводит меня и в этот раз, позволяя произнести это вслух… Рация оживает неожиданно, словно ты меня слышишь… Впрочем, ты всегда чувствуешь меня, как и я – тебя…Помнишь русалку?... - Стукачка, ты – там? – твой голос в рации немного другой, будто ты что-то пытаешься скрыть от меня… снова секреты… - Да, Улисс, я здесь… Твой голос звучит внутри меня, закрываю глаза, представляя тебя перед собой… От желания – коснуться сводит челюсть… Ты говоришь отрывисто, словно боясь не успеть рассказать все то, что вдруг пришло тебе в голову… Я слышу горечь неслучившегося и спешу развеять твои страхи – я твоя… всегда была и всегда буду… только твоя… Я ведь поклялась однажды… а клятвы заканчиваются только вместе с жизнью… Наша собственная история, как окрестил ты наши отношения однажды… все те моменты, из которых и складывается жизнь – счастливые, радостные, неудачные, простые и сложные, шутки и боль… я не хочу потерять или забыть ни один из них… И еще – я хочу, чтобы мы вместе создали еще множество таких мгновений, я хочу быть с тобой… - Если ты прощаешься по рации, значит, я тебя больше не увижу? – ты слышишь меня… и ты меня понимаешь… И, глядя в лицо своему палачу, ты опять улыбаешься, - Кто знает… *** Простые слова … они дают нам надежду… когда ничего другого уже не осталось … Говорят, что любовь — это ловушка природы, придуманная для продолжения вида. Может и так… а для нас любовь — это то, что синхронизирует удары сердца, синхронизирует дыхание. Любовь сильнее всего на свете, потому что ни атомная бомба, ни ускоритель частиц не могут её разрушить… ни четыре выстрела в грудь… ни ложь во спасение... То, что я – выжил, было Чудом… тем самым, с большой буквы, которое случается чуть чаще, чем никогда… Если бы Макс не задержался на корабле… если бы Бурбуху отвезли на субмарину чуть раньше или позже … я бы загнулся – от потери крови… Гамбоа стоит отдать должное, его меткость поражает – три выстрела и ни один не задел жизненно-важных органов… А вот запасы крови у Хулии в потайном холодильнике очень пригодились… Но все это я узнаю гораздо позже, когда моя Айноа просиживает со мной ночи напролет, лишь Хулии удается отогнать тебя от меня на пару часов, чтобы ты могла поспать и поесть… Мы разговариваем… вернее, говоришь – ты… обо всем, что случилось, пока меня не было рядом, о том, почему не отзывалась по рации, про твой разговор с Сандрой… - Я ничего не поняла – тогда, - медленно, старательно подбирая слова, говоришь ты, сидя на краю моей койки в больнице, наскоро сооруженной Хулией и ребятами в небольшом ангаре, явно раньше служившим чем-то вроде гаража для пляжных машинок. – Только очень испугалась. Была уверена, что с тобой что-то случилось… - я накрываю ладонью твою ладонь, переплетая наши пальцы, ты переводишь взгляд на меня. – Что-то очень плохое… - Сандра – молодая дурочка, - тороплюсь свести к минимуму возможный ущерб, - юношеский максимализм, помноженный на избалованность… - Когда это ты стал экспертом, балда! – легко толкаешь меня в лоб ладошкой ты, которую я успешно перехватываю, поднося к губам. Ты замолкаешь вдруг, просто глядя мне в глаза… стараясь не прерывать наш контакт, я ласкаю твое запястье сначала пальцами, а потом и языком… непроизвольно закусив губы, ты негромко стонешь… - Обожаю твою отзывчивость, стукачка, - притягивая тебя на себя, шепчу я, - могу провести всю жизнь, слушая твои стоны наслаждения… Русский корабль выглядит заброшенным и захламленным. Я методично обхожу свои новые владения, на ходу отмечая – что и где надо будет подлатать или исправить. Работы много, чудо, что он вообще на плаву и отзывается на управление. Шорохи и шаги привлекают мое внимание – здесь никого быть не должно… силуэт на фоне светлого пятна открытой с противоположной палубы двери на миг выбивает почву из-под ног… На какие-то секунды мне кажется, что ты снова оказалась права – и наши двойники живут здесь… Но вот ты делаешь шаг мне навстречу и еще один, распахивая двери пустых кают по пути, впуская дневной свет в полутемный коридор. - Думаю, тебе понадобится помощник, чтобы поднимать паруса… Возьмешь безбилетника? – улыбаясь, спрашиваешь ты. - Мне нравятся безбилетники… - отзываюсь я, чувствуя, как горечь последних дней смывается волной безудержной радости… - Я знаю, где мое место – здесь, с тобой, - уверенно произносишь ты. А я все не верю собственным глазам и умираю от желания просто дотронуться до тебя. И мне кажется, пока я все крепче сжимаю тебя в объятиях, что никогда в жизни я еще не был счастливее… - Эй-эй, ну-ка, разлепитесь, неразлучники! – это мой доктор – Хулия входит в импровизированную палату, - ему еще рано так напрягаться, Айноа, я же тебя предупреждала – только разговоры, ничего больше… Вообще запрещу визиты до будущей недели! - Нет, Хулия, только не это! – умоляюще улыбаешься ты, заставляя и ее улыбнуться в ответ. - Хорошо, только пообещай… - Обещаю! – ты снова садишься возле меня. – Понял, дорогой, будем только говорить… Говорить – пожалуйста… сколько угодно… разговор ведь состоит из слов… - Стукачка, что ты опять натворила? - Влюбилась… - Надеюсь – в меня… Простые слова – из них соткана сама жизнь. Мы появляемся в этом мире, не умея говорить… но – чем взрослее становимся, тем сложнее и значительнее слова, что мы произносим… Люди женятся, потому что любят друг друга, потому что приходит момент, когда хочется кричать на все четыре ветра, что ты влюблен по уши! Однажды встречаешь человека в очереди в кино или в музыкальном магазине и вдруг начинаешь делать то, чего никогда от себя не ожидал… Например, мазать ей тосты маслом, оставлять цветы на кровати, смотреть романтические фильмы вместо футбола... Поженившись, вы все делаете вместе… и тебя пугает, что тебе это нравится. Потому что ты счастлив… Потому что наконец-то ты нашел любовь всей своей жизни… Но все отступает, стоит только произнести – Люблю тебя… – и жизнь обретает смысл… А самое простое в мире слово – Да – в один миг дарит тебе весь этот мир, пусть и на 90% залитый водой… - Улисс, я обещаю любить тебя в болезни и здравии… - … в богатстве и бедности… - ... под кокосовой пальмой с крабами у моря… - Навсегда…