Akatsuki. Saga. Forever

Ваниль. Ошибки отметьте, пожалуйста, а то я уже без сил... ----------------------------- Oh you'd better stop before you tear me all apart you'd better stop before you go and break my heart ooh you'd better stop (Sam Brown «Stop») Кроме бабушки ещё был дядя, который особо не вмешивался в дела Вики, но именно он официально являлся её опекуном. Оба родителя по выходным, или как сейчас, в будние дни, уезжали в гости, иногда на два дня, а иногда только вечером субботы были дома. В такие дни девушка, бывшая дома одна, ходила от окна к окну, втайне мечтая, чтобы они не приехали никогда. Часто она даже представляла себя безутешной сироткой, оставшейся одной во всем мире, с единственным желанием, чтобы её пожалели. Она бы справилась со всеми трудностями, у неё бы теперь точно всё получилось. Останавливало каждый раз лишь то, что без денег она и месяца не сможет протянуть, а единственный доход в их семье – пенсия бабушки. Филимонова отвернулась от окна. В темноте ярко отсвечивал экран монитора, показывающий страницу какого-то богом забытого форума. На улице был день, сияло холодное солнце, решившее разнообразить дождливую погоду поздней осени. Девушка ненавидела свет, и солнечные дни для неё были самыми ненавистными, как и всё лето. Вика любила осень и иногда зиму, если она была вьюжной. *** Лина лукаво покосилась на Обито, который спокойно жевал жареное мясо с гречневой кашей. Итачи посмотрел на девушку, подцепляя вилкой салат. - Я почти доделал, - имея в виду магнитофон, делился Дейдара, махнув ложкой, которой обычно ел, едва не попав в голову Сасори. - Осторожнее, - отводя от себя его руку, проговорил тот. - Там микросхему надо запаять только… Лин, ты не помнишь, куда я канифоль положил? - Под диван, с правой стороны, если не ошибаюсь, - откликнулась та. - А, так вот, на что я наступил ночью, - сказал Яхико, выгнув брови. – Я убрал на шкаф – возьмёшь потом. Романова снова лукаво покосилась на Обито. Хидан, заметивший это, весело фыркнул. - Линка, ты Учих не перепутала, часом? Чего ты на него, бля, смотришь, нужен он тебе? Итачи пригвоздил Кирилла ленивым взглядом к полу. Тот, впрочем, на это не поддался. Обито, отвлекшись от своих мыслей, непонимающе воззрился на говорящего, прослушав его слова. - Ты лучше о себе побеспокойся, - толкнул напарника в бок Какудзу. – Лезешь ко всем, как затычка в одном месте. - Пф, - оплевал его фырканьем Хидан, заставив зло утереться салфеткой. – Да у меня в личной жизни, в отличие от некоторых, все позаебатистей будет, ага. - О, ну-ну, - скептично выдал Андрей кладя салфетку на стол. - Кстати, Хидан, ты не забыл ещё, как быть язычником? – вдруг спросила Лина, серьёзно посмотрев на него. Взгляд Матсураши опасно потемнел. - Допустим, нет. А тебе что за дело? - Да есть одна мысль по этому поводу. Тот криво усмехнулся во весь рот, собравшись уже брякнуть что-нибудь в ответ, как Нагато, спокойно до этого обедающий, сказал: - Хидан. Но с такой интонацией, что все припомнили прошлую жизнь. За столом на несколько секунд повисла тишина. - По хуям вообще-то. Я сегодня в плохом настроении, извиняй, - мрачно признался блондин. - Я так и поняла. Хорошо, обращусь в другой раз, - кивнула девушка. - Ты что, обиделась? - Нет. - Тц, ну епта… Блять, ну что ты там хотела сказать, говори. Лина смерила его равнодушным взглядом. - Потом скажу. - Бля, Лин, ну нахуя такое делать?! – вскочил он из-за стола. – Что это за «возбудим и не дадим»?! У вас это с Зосей по дружбе или все в этом мире такие? - Я серьезно, - просто отвечала Ева. – Этот разговор не для посторонних ушей. Остальные, заметив, как ревниво покосился на неё Итачи, так и поняли, что Лину оставят наедине с Хиданом. Аж трижды. - Да ладно, - бухнулся обратно на стул блондин. – Что там, мне скрывать нечего, я впервые в жизни чист перед законом, - хмыкнул. - Я хочу познакомить тебя с религией этого мира… - Да ни за что! – возмущенно заорал он, тут же получив сильный тычок в бок от Какудзу. – Ай, блять… - согнулся из-за боли и ударился лбом о стол, едва не опрокинув на себя тарелку с гречкой. – Ебаный пиздец… Лина приложила ладошку ко рту, сделав страшные глаза. Конечно, он теперь не бессмертный, но дико хотелось рассмеяться. Кисаме и Какудзу – уже. - Могу добавить, - лукаво щуря зеленые глаза, сказал домашний казначей. - Да пошли вы все, - беззлобно откликнулся Моргунов. – Садисты, бля. Я не поклонник эро-гуро, знаешь ли. - А я тебе и не предлагаю, - фыркнул Какудзу. - Ну бля, а я так надеялся, - заржал Хидан, еще раз получив, на этот раз по плечу. - В нашем мире, - заговорила Лина. – Великое множество религий. И все они остаются не до конца исследованными, потому что все судят со своей колокольни, и никто не может добиться истины. Кирилл, сощурившись, посмотрел на девушку. - Что-то ты какую-то хуету непонятную заливаешь. Ну и хер мне с того, что они не исследованы, бля? Мне вообще срать на эту ебатеку с высокой башни. Лин, не, бля, ты представь: меня на самом деле выдумал какой-то перец, заставив поклоняться собой же выдуманному богу, приносить жертвы и трахаться налево-направо. Да знаешь, что я сделаю с ним, когда найду? Блять, не знаю, но придумаю. Хидан, впрочем, выражал их общие мысли. Хором согласившись с ним молча, Акацуки вновь взялись за обед. - Так-то оно так, но ты ведь привык во что-то верить, - голос Лины по странному проникал в самую душу. Хидан нахмурился, сопротивляясь этому. – У тебя не отнять того, какой ты есть, но можно выправить. Религия – это твое. Ну так будь мастером в этой области, каких свет не видел, - равнодушно положила в рот кусок мяса. - Фех! – вздернул нос блондин. – Ну хер с тобой, уломала. Покажешь потом. - Ага, - переглянувшись с Итачи, откликнулась Ева. *** Красное солнце медленно опускалось за дальние деревья, когда Обито вышел из дома. Застегнув молнию куртки до конца, он прошёл в дальний конец сада и по привычке скрылся за калиткой, направившись знакомой тропой к асфальту. Девушка уже ждала его на лавочке у магазина, хмуро косясь на редких прохожих. Учиха, завидев её, освещённую фонарем, издали, несколько обрадовался. Приблизившись к магазинчику, он прошёл и сел напротив неё. - У меня дома никого нет, - она не смотрела в глаза. – Пошли ко мне? – робкий взгляд в лицо. - Пошли, - легко согласился юноша. Вика поднялась из-за стола, и они вместе пошли по асфальту. - Ты что-то хочешь сказать? – вдруг спросил Обито, которого начала немного раздражать аура почемучки, витавшая вокруг неё. - Да, вообще-то… - произнесла она и замолчала, смотря в сторону. Она была ненамного ниже его, но чувствовала себя рядом с ним неловко. А ещё её отвлекал его возраст, происхождение, то, что скажут люди и его домочадцы, и куча всяких бессмысленных вещей, ради которых она могла бы тут же всё остановить и умчаться подальше от него. - Ну и? – кинул он на неё взгляд. Они прошли мимо дома Романовых. Мельком глянув на окна, Олег заметил, как колыхнулась штора. Видимо, это Лина решила сыграть в шпионов. Бывший шиноби хмыкнул и вновь покосился на спутницу. - Пришли, - сказала девушка, открывая калитку и пропуская его вперёд себя. Затем прошла к дому, открыла ключом висячий замок и растворила покосившуюся от старости дверь прихожей. – Проходи, - с каким-то тяжёлым чувством сказала она, жестом приглашая войти. Юноша неспешно вошёл, оглядывая обшарпанные стены, прикрытые засаленными обоями, и раскрыл дверь в комнаты. Тут ситуация обстояла немного лучше, только беспорядок был такой, словно хозяева начали уборку: на телевизоре стояли цветы в пластиковых одноразовых стаканчиках, на полках вразнобой стояли книги от букваря до томика стихов Есенина. Книги также были и под шкафом, кажется, поддерживая его вместо ножки, и под столом, на котором стоял телевизор. Груды тряпья валялись на стульях, кресле и на спинках кроватей – в зале их было целых три, также одна в маленькой комнатке, где спал дядя. На столе, который был использован под кухонный, был просыпан сахар, крошки хлеба, будто только что кто-то обедал, и разлита вода. Обито сравнил обстановку с домом Лины и понял, что их сравнивать нельзя, ибо чистое небо и свинская земля. Аккуратностью Вика не отличалась. - Раздевайся, - её мрачный голос раздался из зала. Она снова вышла к нему, уже в домашней одежде – джинсах в краске и болотном свитере. Волосы были светлее, чем он помнил. - Ты покрасилась? – несколько безучастно спросил парень, протягивая свою куртку ей. - Нет, голову помыла, - на полном серьезе ответила та, небрежно бросая его вещь на спинку стоящей в зале у входа кровати. – У меня неубрано, прости, - пофигичным взглядом обвела беспорядок. – И нет желания убираться, - едва слышно проговорила Вика. – Если не брезгуешь, могу тебя покормить. Руки вон там можно помыть, - она указала на тазик в углу. - Я не брезгую, но я не голоден, - отвечал Обито, начиная понемногу понимать причины ее зависти. - Хорошо, я не буду настаивать. Всё равно активированного угля нет, - несколько ворчливо добавила девушка, снова уходя в зал. – Иди сюда, Олег… Было непривычно, даже слишком. Парни всегда были её больной темой, а сейчас один из них так спокойно прошёл в зал и присел в кресло, из которого она только что перенесла кучу тряпья на свободную кровать. «Шлюха, - отвернувшись от своего гостя и взяв в руки линейку-треугольник, мрачно подумала Вика. – Не надо было его звать. Такое чувство, будто я хочу от него денег, и ради этого готова на все… Блять, что? – еще мрачней скривила губы. – Я хочу его? Тело, блять, ты серьезно? Он младше меня на три года, если не больше. Хотя когда меня это останавливало, ахахах, - едва сдержала слезы. – Сегодня же руки порежу, чтобы все желание прошло. Ненавижу себя. Жалкая шлюха». - Ты хотела что-то сказать, - раздался его голос. - Когда? – не поворачиваясь, откликнулась она. - Когда мы шли сюда. - Как тебе дом? – переводя тему, повернулась она к нему. Вопрос был мрачным, как и сама Филимонова. - Здесь уютно, - признался Обито. – Похож на птичье гнездо – всё также беспорядочно навалено в кучу. - Хах, - не сдержала невесёлого смешка Вика. – Есть немного. В комнате воцарилась относительная тишина. Учиха почти с любопытством рассматривал незнакомую обстановку, иногда косясь на саму хозяйку, напряженно о чем-то думавшую. - Послушай, - собравшись с мыслями, она развернулась к нему, отчего стул жалобно скрипнул. Обито опустил взгляд с потолка, где рассматривал лампочку, висящую на одной* проводке и патроне. – Я хочу тебе кое-что рассказать, - наконец, полностью решившись, сказала девушка. – Я шлюха, - с упавшим сердцем сказала она и посмотрела ему в глаза. Тот же лишь пожал плечами, сильно её удивив. - У меня нет денег, - спокойно ответил он. Вика вспылила, вскочив со стула и принявшись носиться по комнате. - Я не то имела в виду! Ты меня не понял! - Ты сказала, что оказываешь услуги сексуального характера, за которые требуешь определённой платы. Филимонова остановилась и вытаращила на него огромные позеленевшие глаза. - Я такого не говорила! Я лишь сказала… - и осеклась. – Нет-нет, я не то имела в виду! – и, бухнувшись на кровать, уткнулась лицом в подушку, кажется, снова начав рыдать. Впрочем, спустя минуту присела и, стирая тушь из-под глаз, заговорила: - На самом деле это сильно меня тяготит. - Что именно? – выгнул брови Обито. - Давно это было, мне тогда было четырнадцать, - голос звучал глухо. – Мы живем и жили бедно, а я постоянно считаю себя лишним ртом и думаю, как бы хорошо было им без меня, я бы их не объедала, - тоскливый взгляд за окно. – Тут раньше парень жил по соседству, они сейчас переехали… У него были деньги, и я решила заработать для семьи, чтобы они рассчитались по долгам, - она покусала внутреннюю сторону щеки, видимо, это было её привычкой. - И? – не дождавшись продолжения, спросил Обито. – Ты переспала с ним? - Нет, я не смогла! – срываясь на плач, ответила девушка. – Мне так противно стало, я просто отобрала силой тысячу и заявилась домой… Рассказала всё бабушке. Она ничего мне не сказала, только попросила вернуть ему деньги, потому что никогда бы не приняла от меня таких жертв… - Вика понемногу успокоилась и, чувствуя, будто ее снова поимели, из-за того, что открылась малознакомому человеку, зло сжав зубы, уставилась в окно. Ей всегда хватает хорошего отношения, чтобы довериться человеку. Её чувство вины и чувство ответственности столь велико, что, несмотря на всё зло, скрытое в её сердце, она и слабого пожалеет и в долгу не останется, чего бы ей это не стоило. С неким удивлением поняв это, Обито увидел разницу между Линой и Викой. Они были настолько разными, словно огонь и вода. Роднило их, пожалуй, чувство ответственности. Учиха, не до конца познавший загадочное русское мировоззрение, не понял, собственно, где в её печальном прошлом проблема. Каждый волен выбирать свой путь: быть шлюхой, главой государства, сумасшедшим злодеем или вымышленным персонажем… Утрированно, конечно, да и с последним неувязочка, однако… - Я себе все руки изрезала, пытаясь избавиться от… ощущений, - прервала тишину Филимонова, закатывая рукава и показывая бордовые полосы на обеих руках от запястья до локтя. - Тебе жизнь один раз дана, а ты её так просто хочешь истратить только из-за засунутого в тебя предмета? - Э-эй… - вспыхнула как маков цвет девушка. – Не надо так, - опустила взгляд в пол, скатывая обратно рукава. – Для меня это важно… - Тогда зачем ты решила продать себя, если тебе важно сохранить себя? - Я не знаю! Глупая была и не понимала! - Думаю, сейчас ты не умнее. Вика глянула в его сторону. На секунду ей показалось, что она разговаривает с собственным разумом, который часто приводил ей достаточные доводы, но, как говорится, она была быстрее. Девушка опустила голову с грустной насмешкой над самой собой. - Знаешь, что самое смешное? То, что на самом деле никому это не нужно. Бабины слова о том, что она бы не приняла моих денег, резанули больше всего. Пожалуй, меня поимела собственная семья. А теперь мне кажется, что она меня брезгует и ненавидит. Какой смысл жить тогда, если ты никому не нужен. Если собственная семья тебя ненавидит и презирает. Да я сама себя ненавижу! – обхватила руками голову. - Они сегодня приедут? – после паузы спросил Обито. - Нет, - качнула головой в ответ. – Послезавтра вечером обещали. - Я останусь у тебя. Вика тут же вперила в него полуиспуганный взгляд. - Н-нет, не надо, зачем… - и аж дыхание перехватило. - Я не специалист по самопожертвованию, - усмешка легла на его губы. – Но это слишком много для тебя значит, а этим рассказом ты себя расстроила. Не хочу, чтобы ты что-нибудь еще себе сделала. Руки ведь тебе будет мало, ты и шею начнёшь резать. Девушка снова опустила голову, несколько потрясенная такой заботой. Ей не верилось, всё казалось каким-то фарсом, который разрушится словно карточный домик, если она что-то неправильно сделает. И ей совсем не хотелось тешить себя лишними надеждами, которые все равно бессмысленны. - Ты слишком классный, - поджав губы, сообщила она ему. – Таких не бывает. - Я обычный, - фыркнул Обито, подумав: «Меня и не существует». - Я не хочу, чтобы ты оставался здесь, потому что я боюсь что-нибудь с тобой сделать… - краснея, призналась Филимонова. – Ты младше, скорее всего несовершеннолетний… Твоя Лина мне потом голову оторвет, если узнает… Обито усмехнулся, а потом рассмеялся. Его, антагониста из клана Учиха, грозится изнасиловать какая-то там недоманьячка из богом забытой деревни. Вика покраснела сильнее, смущенная его смехом. - Ты беспокоишься о том, что сделаешь что-нибудь со мной? – уточнил он. Та промолчала. – А ты не боишься, что я с тобой это сделаю? – веселые искры сверкали в черных глазах, когда он подался вперед. Девушка приложила руку к лицу, чувствуя, как на нервной почве дёргается глаз. - Пожалуй, я буду только счастлива, - пробормотала она. – Оставайся, - девушка поднялась с кровати. – Я уже слишком тебя люблю, чтобы пытаться очернить какими-то посягательствами на твою честь, - окончательно разоткровенничалась Вика, подойдя к шкафу и, раскрыв его, что-то там ища. - Но ты ведь девственница? Та замерла. - Технически – да, - выглянула она из-за дверцы. – И это… Давай не будем об этом – я стесняюсь… - Как хочешь, - серьезно ответил юноша, веселым взглядом глядя на шкаф. «Бля, - осознала вдруг она, - я же толстая. Как я перед ним разденусь, если я жирная, как свинья? Ну косяк… Так, стоп! Какие раздевания, ты чё? Окстись, грешная! Ну что за мысли, ёпрст! Накорми парня лучше». Выглянула из-за шкафа. - Ты проголодался, кстати? – заметно повеселевшая, девушка даже похорошела. - Да, немного, - подумав о том, что сегодня дома плов на ужин, произнес Учиха. - Хорошо, - радостно хлопнула в ладоши, резко переменившись в лице – с хмурой старухи на веселую девчонку, - и умчалась в комнату, чтобы поставить на стол скромную еду. Обито с усмешкой проводил её взглядом и перевёл его на окно, задумавшись о чём-то. Вика, готовя чай, а к чаю хлеб, масло, сахар и печенье, вдруг снова помрачнела. - Ты, наверное, не привык так есть, - приблизившись к креслу, негромко сказала она, смотря на торчащие во все стороны чёрные волосы. Парень обернулся к ней, вставая и немного возвышаясь над девушкой. - Напротив, - с прищуром глядя на неё, ответил он. - Угу, - поджала губы Вика, не поверив. – Всё готово. Учиха сел за стол, отметив, что он стал намного чище. - Чай чёрный, зелёный? - Без разницы. Хозяйка налила чая, по привычке разбавила его холодной водой и только потом догадалась спросить: - А ты горячий пьешь? - Уже неважно. - Прости, - извиняющейся улыбкой улыбнулась Вика, ставя перед ним кружку. А потом села сама и, подперев щеку рукой, влюбленными глазами уставилась на него. Обито первые две минуты отнёсся к этому нормально, но, в конце концов, это ему надоело. - Со мной что-то не так? – покосился он на неё. - Нет, - дурацки улыбнувшись, махнула рукой девушка. – Просто, - резко помрачнела, - никогда не видела, чтобы люди ели. Обито подавился чаем, закашлявшись. Подсуетившись, Филимонова быстренько подала ему полотенце, заботливо стукнула по спине, чуть дольше положенного задержав ладонь на нем. - Ты в порядке? – заглянула в лицо, вновь присаживаясь рядом. - Да, - хрипло отозвался тот. Поели. Девушка быстро прибрала со стола, разметав по углам хлебные крошки и поставив кружку к грязным тарелкам. - Я постелю тебе на этой кровати, - сказала она, указывая на ту, возле которой стояло кресло. Еще одна стояла у дальней стенки – там спала обычно бабуля, а ближе к выходу из зала – лично Викина кровать. – Только я так рано не ложусь. Хочешь, фильм посмотрим? - Мне всё равно, - усаживаясь в кресло, сказал Обито, чувствуя, что не наелся. Избаловала их всё-таки Лина. - Так… «Сумерки»… - начала она рыться на полке с книгами и дисками. – «Скала»… «Парфюмер»… Не, только не он, хе-хе… «Титаник», ахах! О, «Матрица». Её и посмотрим. И, заправив диск в дисковод своего старенького стационарного компьютера, Вика, придвинув стул к столу, ушла на свою кровать, забравшись туда с ногами и изредка косясь на своего потрясающего гостя. *** Сытный ужин в доме Романовых состоял из вкусного плова, который приготовили Яхико и Конан, и чая с блинами и вареньем Лининого производства. Хидан сидел с Библией в руках, читал, иногда дико ржал, иногда вдруг серьёзно хмурился, но постоянно мешал при этом Какудзу. Дейдары за столом не было – он срочно решил доделать магнитофон до конца ужина, чтобы успеть всем продемонстрировать свой талант. Сасори отнёсся к этому скептично, но промолчал. Нагато выразил похвалу поварам, заметив, что их умение с прошлого раза выросло. Яхико смущенно засмеялся, ответив, что этот рис невозможно приготовить так, как в их мире, поэтому пришлось выкручиваться. Итачи подкармливал Лину вареньем, не обращая внимания на остальных. Блины все расхватали – их получилось немного, так что для нежелающих поправиться пришлось пить чай с вареньем. На кухню вбежал счастливый Дейдара, окрылённый победой над своим изделием. - Лина, я его сделал! – заявил блондин, ставя магнитофон на стул возле холодильника. - Молодец, - откликнулась та. – Показывай. - Ща! – Тсукури сдвинул кассету, нажав на нее, и включил в розетку... ...Оставалось надеяться, что свет вырубило только у них, а не у всей деревни. - Дейдара... - в темноте нашаривая спички, проговорил Нагато так, что блондин сжался где-то у холодильника. - Ну ёб твою мать! На самом интересном месте! – вскинул руками Хидан. - Не машись, размахался… Бабочка, что ли? – пробурчал Какудзу. - Ахахах, херасе нежности! – загнулся от смеха Матсураши. - Я теперь в варенье, - несколько расстроилась Лина, потому что промазала от неожиданности ртом мимо ложки и испачкала всю щеку. - Ничего страшного, - щеки коснулось что-то теплое и влажное. – Я помогу. - Кажется… Я его не доделал, - шкодливым тоном заметил Дейдара. - Руки бы отломать – какой в них прок, если растут из задницы, - подал голос Сасори. - Куда делся блин? - Яхико, ты уронил его на стол. - Ой, и правда… Когда Нагато зажег свечу, Дейдара вместе с магнитофоном уже по-над стеночкой пробрался к дверям комнаты. - Стоять, - твердо сказал Романов. – Сейчас пойдешь и сделаешь свет. А потом уберешь со стола и вымоешь посуду. Задание ясно? - Да там пробки выбило только, - оправдался Денис. Ответом послужил многозначительный взгляд, подразумевающий, что сейчас ему что-то выбьют. – Понял, - и ушёл. Итачи и Лина, сидящие в конце стола, не привлекали к себе ненужного внимания. Учиха аккуратно, держа девушку за подбородок, губами убирал варенье с её щеки. Романова краснела, но сидела прямо и искренне делала вид, что так и надо. А когда чужие губы накрыли её собственные, на кухне, как по закону подлости, загорелся свет. Они оторвались друг от друга в ошеломлённой тишине, Лина, покраснев пуще прежнего, уткнулась лбом ему в плечо, а Итачи, делая вид, что всё в абсолютном порядке, спокойно взял в руки кружку. - Нихуясе, - выразил общую мысль Хидан. – Я, значит, тут главный ебарь-террорист, а Учиха только и ждёт темноты, шоб до Линки добраться. - Лина, - в голосе Конан слышалась улыбка, - я могу сегодня поспать здесь. Романова только сильнее вцепилась пальцами в рукав парня. Итачи, чувствуя, что та сейчас расплачется, сказал: - Я был бы благодарен тебе, - и покосился на Еву, готовую уже упасть в обморок. - Хорошо, - кивнула Катерина. - Я пойду, мне что-то нехорошо, - поднялась Лина. - Кстати, об этом. До официальной регистрации брака чтоб никаких беременностей, - и слова эти принадлежали как ни странно Нагато. Романова молча закрыла за собой дверь. «Аааа!!! – вбежала в свою комнату и захлопнула створу так, что штукатурка посыпалась. – Мать моя женщина!!! Я никого сюда не впущу! Никаких Учих!!! Господи, что он со мной сделает?! О, Боже, помоги мне!!!» - металась она в панике от двери до дивана. В комнату негромко постучали. - Кто? – голос сорвался на писк. - Это Итачи. Дрожащими руками растворила дверь, огромными испуганными глазами глядя на то, как суровый чёрноглазый мужчина входит в комнату и запирает за собой последний путь отступления. Под натиском села на диван, взглядом испуганного кролика глядя на Учиху, как никогда серьёзного, с непроницаемым выражением лица. - Итачи… А может, не надо? – и, смотря на то, как он склоняется к ней, крепко зажмурилась. Диван рядом прогнулся. Лина открыла глаза, видя, что парень сел рядом, положил ногу на ногу и, опираясь на правую руку, грустно смотрел на неё. - Я настолько тебе противен? – спросил он её. - Нет-нет, что ты! Просто, - она опустила голову. – Я так сильно тебя люблю и от этого не могу отделаться от мысли, что ты всё это делаешь по принуждению. Потому что считаешь себя обязанным мне… По его лицу скользнула усмешка. Он отвернулся, рассматривая комнату, в которой бывал достаточно редко. Светильник у всегда разложенного дивана, тумбочка, на стене портрет Мадары Учихи, порисованный, в дырках, утыканный иглами, ножничками и дротиками. - Весьма интересно, - он кивнул в сторону картинки. - Ой, это… - покраснела Лина. – Не обращай внимания. - Если это не ритуальное поклонение, то… Ты так сильно его ненавидишь? – малость насмешливо выгнул брови. - Скорее боюсь. Ну, как бы тебе объяснить… Я боюсь, что он может появиться, а это вроде сдерживающей печати, да, - и кашлянула от смущения в кулачок. Двадцать лет девушке, на ней десятеро детей, а она в сказочки верит. Итачи улыбнулся, почти весело. - Так, что ты говорила обо мне и чувстве вины? – после паузы спросил он. - Ты меня совсем не слушал? – подняла она на него взгляд. - Не считаю нужным возвращаться к тому, что уже пройдено. Я не говорил тебе об этом только потому, что думал, это и так понятно по моим поступкам, - он смотрел прямо ей в глаза. - Эм… - затаила дыхание Романова. - Я люблю тебя. Лина едва не лишилась чувств – чёрные точки точно появились перед глазами. Она потёрла переносицу. - Я хочу, чтобы ты перестала сомневаться во мне, - продолжал парень, подавшись к ней. – Я сделал свой выбор не из жалости, а потому что так хочу. Прости мне мой эгоизм. - Э… Я… Ну… - Лина вскочила с дивана и, краснея и от собственных мыслей, и от его слов, жалобно взглянула на любимого юношу. – Ну мы ещё не… - активно жестикулируя, начала она. – И ты… И я… И вообще… Я боюсь! Сильно-сильно! Так что не надо! Я… Я дико счастлива, но вот… вот этого всего, - она обвела пальцем диван, - не надо, - помотала головой. - Ну не надо, так не будем, - подходя к девушке и сгребая в охапку, заверил её Учиха. – Но ко мне ты должна привыкать, - в полутьме его улыбка показалась дьявольской усмешкой. Он уложил Лину на постель и лег сам, загораживая путь к спасению. Романова рвано вздохнула, чувствуя жар, исходящий от тела Итачи. Он же лежал на боку лицом к ней, подперев голову рукой. Лина несмело протянула руку, касаясь пальчиком его груди. Илья с интересом наблюдал за ней, улыбаясь. - Не улыбайся так, мне страшно становится, - взмолилась девушка, утыкаясь лбом ему в грудь. - Ты устала? Хочешь спать? - Ага, - кивнула. - Ну раздевайся, ты же не будешь спать в одежде. - Итачи! - Шучу, - он прижал ее к себе. – Но я и сам могу тебя раздеть, - заметил Итачи ей на ухо. – Когда ты по обыкновению будешь очень крепко спать. - Не надо, пожалуйста, - зная, что он этого не сделает, всё же едва не рыдала Лина. - Я подумаю, - и, подняв ее лицо за подбородок, прильнул к губам, осторожно раздвигая их и проникая в рот языком. Медленно скользнул по зубам, нащупал язык, ласково потерся… Рука тем временем легла на бедро девушки и чуть сжала его. Романова уже перестала соображать, где находится, внезапно захотелось только это горячее тело, этот сладкий рот и чтоб до утра… Учиха оторвался от губ Лины и, глядя на её затуманенный взгляд, произнёс: - Остановимся на этом. Ты не владеешь собой, особенно в руках того, кого любишь. Не хочу этим пользоваться. Она вздохнула, с трудом приходя в себя. - Итачи… - прошептала Ева, прижимаясь к нему. - Не дразни меня. Ты даже не представляешь, как тяжело сдерживаться, - он поцеловал её в лоб и, нашарив одеяло, укутал её, чтобы она была подальше от него. А затем, собственнически обняв её, постарался уснуть. *** Обито проснулся в два часа ночи и долго не мог понять, где находится, рассматривая незнакомый потолок и странного вида люстру. Затем услышал приглушенные подушкой рыдания и сразу всё вспомнил. Они с Викой уснули, конечно, на разных кроватях. При этом девушка переодевалась за дверцей шкафа в старческую ночнушку, какую носили бабушки в советское время, если не при царе. Потом прошла до кровати и, укрывшись с головой одеялом, пробурчала что-то о спокойных ночах. А сейчас Филимонова, так и не уснув, ревела, коря себя за "распутство", припоминая старые грехи, называя себя всем известным ей матерным лексиконом, уже собираясь пойти резать вены. Обито подошел к ее кровати, будучи раздетым до трусов, отнял подушку, обнаружив там зарёванную девушку. - Сейчас-то что не так? – кладя подушку ей в ноги, несколько устало спросил он. - Я распутная женщина… Как я могла пустить к себе домой парня и остаться с ним на ночь в одной комнате-е-е… - рыдания, однако, были тихими – видимо, сказывались "тренировки". Учиха абсолютно спокойно протянул руку и положил ей на плечо, вдавливая в матрац. Вика мгновенно успокоилась, уставившись на него огромными глазищами. - Успокоилась? – глядя ей в глаза, произнес Учиха. Она приложила руку к лицу. - Скорее обрадовалась, - призналась девушка. – Не уходи, - отняв руку от лица, попросила она его. – Тут слишком большое расстояние, и я не чувствую твоего присутствия. - Я тоже хочу спать и не смогу просидеть так всю ночь, - не убирая своей руки и присаживаясь на постель, ответил Обито. - Тогда ложись, - девушка откинула одеяло. - Места мало. - Я могу постелить на полу. - Спи, - он поднялся. – Иначе утром будешь снова реветь. Прошло десять минут тишины. Филимонова, таращась в потолок, не могла уснуть. Ей сейчас хотелось чьего-нибудь тела и, со стыдом признавая это, она косилась в сторону парня. Ещё через пять минут она вылезла из кровати и, скрипя половицами, добралась до его постели. Призраком встала над ним. Обито открыл глаза и без слов отодвинулся. Обрадованная девушка залезла под одеяло, тут же сграбастав парня в свои руки, ещё и закинув на него ногу. - Я сейчас так хочу, - глядя на него счастливыми глазами, сказала Вика. – Пофиг, что будет утром. Он только тихо вздохнул, укрыв их плотнее одеялом. Чтобы было удобнее, он обнял её обеими руками, а ногу просунул между её ног. - Это приятней, чем я думала, - закусив губу, прошептала Филимонова, глядя в его чёрные глаза. - Спи. - Как скажешь, - и, дотянувшись до его губ, легко поцеловала, тут же расслабляясь и засыпая. И только ошеломленный Учиха не мог уснуть ещё полчаса. *** Итачи проснулся утром раньше Лины. Одеяло было где-то на полу, Романова полулежала на самом Учихе, кофта задралась, оголяя мягкий живот. Нога девушки тёрлась коленом в районе паха, вызывая ненужные сейчас чувства. Осторожно убрав с себя Лину, так что та даже и не проснулась, Ветров выбрался из постели, подобрал одеяло, укрыл им свою девушку и удалился из комнаты. На кухне в компании Яхико на диване спала Конан. Решив их не будить, Итачи тихо ушел на улицу. *** Вика и Обито проснулись от звука звонка мобильного телефона. Спали они в такой позе, что нельзя было сразу понять, где чья рука. - Бля, ну кто так рано звонит… - пробурчала злая с утра девушка, вставая с кровати и тут же плюхаясь на пол, потому что ноги занемели. Учиха, присев на постели и укрывшись одеялом, смотрел, как она идёт в другую комнату за телефоном. Потом перевёл взгляд в потолок, вспоминая ночь и запах травяного шампуня, которым пахли её волосы. Спустя несколько минут вернулась Вика, застыв на пороге комнаты и глядя на него, такого необыкновенного, будто из сказки. - Звонила бабуля, - поймав его взгляд, заговорила она. – Сказала, что задержатся до воскресенья. Девушка прошла и села рядом с ним на кровать. - Позавтракаем чаем. А на обед я сварю кашу. Ты любишь гречку? - Мне всё равно, - посмотрел он на неё. Она, отвлекшись на его тело, выдохнула и снова подняла глаза. - Ты останешься со мной до воскресенья? - Останусь, - он поднялся, ища в ворохе беспорядка свои штаны. – Только нужно зайти домой, забрать кое-какие вещи. - Хм, - улыбнулась Вика, закинув ногу на ногу. – Только возвращайся скорее. Обито обернулся к ней и усмехнулся. - Я не сбегу от тебя, если ты об этом. Считай, что ты сама на это подписалась. - А я разве сопротивляюсь? – и, соблазняя его, сняла ночнушку, кинув её на спинку кровати, и прошла к шкафу. Учиха на это показательно закрыл глаза рукой. Спустя две минуты он уже застегивал куртку, выходя из дверей её дома. Вика стояла у окна, глядя, как юноша выходит за калитку и идёт по асфальту. Улыбнулась чему-то своему и отвернулась от окна. - Итак, - хлопнула она в ладоши. – Пора разгрести этот хаос! Ради моего прекрасного принца… ============= *Проводка, а не проводок.