Щедрый подарок

День Святого Валентина Ирка не признавала. Конечно, праздник праздником, но было в нем что-то такое… Такое мерзопакостное, глупое и бессмысленное. «Уж если и праздновать что-то на четырнадцатое февраля, пусть это лучше будет немецкий День Умалишенных,» — весело думала Хортица, одеваясь в этот день ярко и кричаще. Тем самым отпугивая потенциальных кавалеров, желающих вручить девочке маленькое бумажное признание в любви, купленное в ближайшем киоске по дороге в школу. И неизвестно, делала ли это Ирина без задней мысли, или же мужское внимание, коим она была обделена с рождения, приносило ей дискомфорт. Однако Великий Дракон Вод был явно не из пугливых, а на дискомфорт наглой ведьмы ему было плевать и подавно. Каким-то невообразимым образом Айтварас умел сочетать в себе королевское воспитание и кошмарный характер. А характер действительно был кошмарным, ибо царевич-полоз, пусть и выглядел невозмутимым, но очень резко воспринимал критику в свой адрес. А уж если критика эта исходила со стороны человеческой ведьмы… Гад мог обшипеть так, что потом самой захочется пойти и повеситься. Так ведь он и повеситься не давал! В общем, взаимоотношения у этой гордой парочки были весьма напряженными. Но вот что Айт умел делать красиво и с размахом, так это дарить подарки. Змиям, наверно, присуща врожденная способность выбирать для себя самые великолепные сокровища. А также умение правильно преподносить их другим, что случалось довольно редко, так как чем-чем, а расточительностью царственные змеи никогда не отличались. Но шоколад, пусть и был сокровищем, а рядом с золотом и самоцветами храниться не мог — испортится же! Зато точно мог быть подарен ведьме. Она ведь девушка, а девушки любят сладкое. Ирка, конечно, привыкла уже к царским причудам своего парня, но тут он превзошел себя. Проснувшись, девчонка широко зевнула и сонным взглядом обвела свою комнатку под крышей. Первым, что бросилось ей в глаза и заставило подумать, будто она еще спит, было огромное красное пятно напротив кровати, при дальнейшем фокусировании взгляда оказавшееся шикарнейшим букетом алых, словно кровь, роз. «И почему у меня красный только с кровью ассоциируется?» — Подумала Хортица и завалилась спать дальше. В этом году — аллилуйя! — День Умалишенных пришелся на выходной. «Психам тоже нужен отдых,» — решила полубогиня, твердо вознамерившись проспать до обеда. В комнате одуряюще пахло розами. — Аааааа, не могу я так! Ну за что ты так со мной?! — Вроде бы обращение в пустоту, да только Ирка точно знала, что у этой пустоты есть длиннющее имя, на полное название которого уйдет не один час. Сонная и помятая (злости или даже раздражения не было — запах роз сводил на нет все негативные мысли) Хортица отправилась на кухню — выпить воды. Точнее, собиралась отправиться, но дорогу ей преградил… Шоколад. Он был повсюду — в витых корзинках стоял на каждой ступеньке лестницы, на подоконниках, по периметру гостиной. — Подавитесь шоколадом, называется. Кое-как добравшись до кухни, Ирка увидела там нечто. И от этого «нечто» рука нестерпимо тянулась ко лбу. Несомненно, гвоздем данной программы была шоколадная фигура Ирки, одетой также, как когда-то на новогоднюю дискотеку в школе — то есть в короткое, «только посередине», обтягивающее платье и тяжелые скинхедовские ботинки, подаренные Айтом. Фигура была выполнена настолько достоверно, что, казалось, сейчас оживет и будет смотреть на оригинал с таким же неверием и немым восторгом. Девчонка подошла поближе и заметила в руке у копии аккуратно свернутый листочек. Взяв его, Ирка прочла всего три слова, написанные там. «Самой любимой ведьме». Плакать хотелось от счастья, если честно. Да что там — в истерику тянуло почти нестерпимо, но… Минуту радости прервал задумчивый голос Таньки, доносившийся с порога кухни: — Ир, слушай, это всё, конечно, жуть как романтично и вообще, прости, что отвлекаю, но у меня один вопрос. Куда теперь девать весь этот шоколад? Учти — я столько не съем. — А мы с соседями поделимся, — ответила Ирка, улыбнувшись. — Сегодня ведь День Умалишенных, так пусть думают, чего это Хортица пошла добро раздавать. Может, решат еще, что у меня от парней отбоя нет. Подруги секунду стояли с серьезными лицами, а потом заливисто рассмеялись.