Дочь Сириуса Блэка

      Резкий вдох — и на кончике носа защипало. В Косом Переулке шел снег, гонимый ужасным ветром. Весна в этом году была очень холодной. Открыв глаза, я тут же их закрыла — снежинки летели прямо в лицо, было невозможно что-либо разглядеть. Я зажмурилась. Дышать было сложно — воздух был невыносимо холодным. Поднеся ладони ко лбу, стараясь защититься от вьюги, я снова открыла глаза. На улице светало, и люди, укутанные снизу-доверху в разнообразную одежду, шли быстрым шагом, опустив головы вниз, спеша укрыться в лавках торговой улицы. Также опустив голову, натянув шарф до носа, я пошла прямо по переулку. Начинали свою работу первые магазины — было приблизительно около семи утра.              Каждый шаг отдавался пульсацией в висках. Сердце бешено билось в груди — я только что чудом сбежала от Темного лорда. Теперь Пожиратели знают, что я — предатель, и будут искать меня, я в этом уверена. Я не знала куда идти —как на площадиГриммо, так и в доме приёмных родителей, они меня будут ждать. Гостиницы также патрулируются. Нужно найти укрытие. Может, покинуть Лондон на время? Хотя, нет. Гарри здесь, и я не должна пренебрегать возможностью случайной встречи. Нельзя покидать Лондон. В Хогвартс я также не могу вернуться — понятное дело, меня там схватят. Но куда же мне тогда пойти?              Рядом послышался звон колокольчика — я обернулась на звук, и увидела, как на очередном магазине надпись на табличке с «Закрыто» сменилась на «Открыто». Из-за метели сложно было понять, что именно это за лавка, но, тем не менее, мне удалось прочесть вывеску — «Зелья от всего и для всего».              Снова завыл ветер, в лицо ударил новый поток снежинок, и я вздрогнула. Так как я была не сильна в чарах, действие согревающего заклятия постепенно заканчивалось. Нужно было согреться, поэтому я подошла к магазину зелий, дернула дверцу ручки, и сделала шаг внутрь. В лавке было тепло, в комнате витал приятный аромат разных трав и растений, а на полках выстраивались разнообразные баночки и пробирки с зельями. Желтые, синие, красные — все они переливались цветами радуги, отражая свет ламп.              — Доброе утро! — послышался бодрый голос продавца из-за прилавка. Я подошла к нему, стянула с лица шарф, улыбнулась и тоже пожелала ему доброго утра. — Вам что-то подсказать?              — Мне, пожалуйста, согревающее зелье.              — Да, в такую погоду только зелье и спасает. — Парень говорил с улыбкой, было видно, что ему нравится его работа. На вид ему было не больше двадцати пяти. Русые кудрявые волосы безобразно торчали в разные стороны, а ямочки у внешних уголков светло-карих глаз делали его взгляд очень тёплым и доброжелательным. Невольно он располагал к себе. — Вам одно?              — Три, пожалуйста.              — Ого, да вы, я смотрю, любите всегда находиться в тепле, — он говорил с насмешкой, но его голос был настолько добр, что я не могла сдержать улыбки. После моего кивка он спросил: — И всё-таки, зачем такой юной девушке столько согревающих зелий? У вас дома не работает камин?              Я прыснула и пожала плечами:              — Нет, что вы. У меня поезд через несколько часов, а в такую метель просто необходимо запастись зельями в дорогу.              — Поезд? Понимаю, тяжелые времена для Лондона. И куда же вы отправляетесь?              — В Бирмингем, — я закусила губу и потупила глаза. Это первое, что пришло ко мне в голову. — К бабушке.              — Очень приятно осознавать, что молодежь не забывает своих стариков.              Я снова подняла глаза и спросила:              — Вы так говорите, будто у вас уже у самого внуки есть.              Парень хохотнул:              — Нет, слава Мерлину, внуков у меня ещё нет. Но у меня есть бабушка, о которой нужно заботиться. — Он упаковал мне зелья и протянул пакет. — Поэтому я вам даже немного завидую, так как выехать из Лондона я, к сожалению, не могу.              — А увезти бабушку с собой? — я взяла пакет в руки.              Продавец вздернул плечами:              — Не получится. Она — оборотень. А оборотни очень тяжело переносят полнолуния в незнакомой обстановке, особенно в таком возрасте. С вас 15 сиклей.              Я вытащила из рюкзака мешочек с деньгами и расплатилась. В голове всплыла картинка —дежавю. Я уже была здесь и делала покупку на 15 сиклей. Но как такое может быть? Я никогда раньше не покупала зелья.              — Спасибо за покупку. Лёгкой дороги вам!              — Спасибо, — ответила я. — Удачи вам и вашей бабушке.              Развернувшись к двери, я медленно направилась к выходу.              Бабушка. Оборотень. Зелья. 15 сиклей.              Открыла дверь, вышла на улицу. Ветер немного успокоился.              15 сиклей. Зелья. Оборотень.              Повернулась лицом к вывеске. «Зелья от всего и для всего».              Зелья. Оборотень.              Оборотень.              Вспыхнувшее в голове имя заставило вздрогнуть —Римус Люпин!              Два с половиной года назад я впервые встретила его в этом магазине. Это не я делала покупку на 15 сиклей. А он покупал себе зелье. Он заплатил 15 сиклей. Точно!              Где-то глубоко под рёбрами что-то защекотало и в пальцах рук начало покалывать от волнения. Внутри возник луч надежды, который разбудил бабочек в животе. Шевеля своими крылышками, они разгоняли кровь, согревая её, заставляя сердце работать усерднее.              Нужно найти Римуса. Да, точно. Нужно найти Римуса!              Улыбнувшись своим мыслям, я сделала шаг вдоль аллеи и тут же остановилась — и где мне его искать?              Очередное дуновение ветра — и новая порция снежинок залетела за шиворот свитера. По коже пробежали неприятные мурашки, загоняя ту яркую надежду, только возникшую внутри меня, в дальний угол моего сознания. Реальность снова грянула на меня, будто гром, и новый поток мыслей дождём обрушился в моей голове.              Я нормально не говорила ни с кем из Ордена с тех пор как умер отец. И на сто процентов уверена, что им известно, что всё это время я была с Пожирателями. Римус мне не поверит — более того, наверняка он попытается меня убить. К тому же, я совершенно не знаю где их новая штаб-квартира, и где они все проживают. Что же мне тогда делать?              Я вытащила из пакета бутылочку с согревающим зельем и сделала пару глотков. Тёплая жидкость приятно растекалась по горлу, разгоняя жар внутри моего тела. Мне стало намного теплее. Уткнувшись носом в шарф, я зашагала вдоль переулка.              Может, отправить Римусу сову с письмом о встрече? Нет —Главная Почтовая Совятня Лондона тоже под присмотром Пожирателей, птицу перехватят. А может отправиться в Хогвартс, и попытаться поговорить с МакГонагалл? О да, Ветрикс, лучше плана просто и придумать нельзя — отправиться в место, кишащее шестёрками Волан-де-Морта!              — Эй, дорогуша! — из поворота на Лютный переулок доносились неприятные голоса. Я пропустила их мимо ушей и прошла дальше. Засунула руки в карманы мантии и нащупала палочку. — Куда идёшь, красавица?              Где-то сзади начал хрустеть снег под чужими сапогами. За мной шли.              — Подожди нас, мы тебя проведем, — грубый хохот зазвенел в ушах.              Только этого не хватало. Мало мне того, что за мной теперь будут охотиться Пожиратели, возможно, захотят убить члены Ордена Феникса, так теперь ещё и шайка попрошаек из Лютного переулка навязалась. Я ускорила шаг. Внизу живота почему-то заныло, и страх скользкой змейкой взвился по позвоночнику. У меня было нехорошее предчувствие.              Ветрикс. Ты видела Волан-де-Морта. Тебя пытала Беллатриса. Ты была в логове Пожирателей. И ты боишься каких-то бездомных волшебников?              Мне стало смешно от этих мыслей, но ноги почему-то становились ватными с каждым шагом всё больше, а под грудной клеткой что-то неприятно щекотало — будто по рёбрам бегали маленькие паучки.              — Ты что, убегаешь от нас? — шаги сзади стали быстрее.              Нужно что-то быстро решать. Я от них не отделаюсь. Нужно обернуться и указать им их место. Нужно их обездвижить. Да, обездвижить.              Вытащив палочку и крепко сжав её в руке, я резко остановилась и развернулась на сто восемьдесят градусов. Но, не успев даже хорошо разглядеть попрошаек, я услышала:              — Экспеллиармус! — палочка вылетела из моей руки.              Какого Мэрлина?! Я подняла взгляд на бездомных — их было четверо — три парня и одна девушка. Замотанные в грязные порванные мантии, сияя практически беззубыми улыбками, они приближались. Один из них направлял на меня волшебную палочку, у остальных же в руках были ножи. Грязные жирные волосы каждого из них ниспадали на плечи запутанными локонами. Лица их были испачканы и исцарапаны.       — Что вам нужно? — я сглотнула, слегка попятившись. Расставила руки чуть шире обычного, ощущая дрожь в пальцах. Слегка подогнула колени — то ли для того чтобы было удобнее уклоняться от летящих заклинаний, то ли для того чтобы было занять более удобную позицию для обороны, если набросятся те, у кого в руках ножи.              — Деньги, — сказал тот, у которого была в руке палочка. Похоже, он был здесь главным. — Та и мантия у тебя хорошая, — кивнул он, и добавил: — снимай!              — Ещё чего! — на секунду я покосилась на участок земли перед магазином справа — там лежала моя волшебная палочка — быстро перевела взгляд обратно на компанию.              Чтобы достать до палочки мне нужно сделать приблизительно пять шагов.               Маленький шаг назад и вправо — уже ближе.              — Снимай, тебе сказали! — воскликнул второй парень.              — Иначе что? — быстро облизала губы, сделала ещё один шаг немного правее, пятясь. Из губ вырвался тихий судорожный выдох. Пальцы рук покалывали от мороза. Я окинула взглядом улицу — удивительно, что именно в этот момент на аллее не было ни единой души. Деревянные магазины откидывали большие тени от восходящего солнца. Повсюду сверкал снег, тучи расходились, ветер утихал. Может, стоит крикнуть «Помогите»? Большая часть магазинов ведь открылась, продавцы же не магглы— колдовать умеют, помогут мне.              Стоп, Ветрикс. Как ты собираешься найти Гарри, дать отпор Пожирателям, встать с Золотым Трио против Тёмного лорда, если ты не можешь справиться с четырьмя бездомными воришками? К тому же, только у одного из них есть палочка. Остальные — безоружны. Не считая ножей, конечно.              — Иначе — смерть, — девушка сверкнула ножом. — Что у тебя в рюкзаке? Давай сюда!              Ещё шаг назад и вправо. Снова покосилась на полочку. До неё осталось два шага. Всего два.              Их главарь, похоже, проследил за моим взглядом, потому что в следующий момент его рука дрогнула, и он воскликнул:              — Эвартестатум!              Я мигом оттолкнулась от земли и метнулась вправо, намереваясь как увернуться от заклинания, так и подобрать палочку. Ноги подкосились, и как только я упала на колени, потянувшись рукой к волшебной палочке, в живот ударила волна воздуха, меня подбросило вверх, всё вокруг закружилось, было невозможно вдохнуть, и вдруг — удар по голове, который вышиб из лёгких последние остатки кислорода. В ушах зазвенел ужасный грохот. Резкая боль быстро начала разбегаться от затылка к шее, а от неё — к спине, будто образовавшаяся на льду трещина. Тяжелый вдох и долгий гудящий выдох, с примесью стона от боли. Я лежала под одним из магазинов, слегка облокотившись о небольшой забор. Вокруг были обломки какого-то стенда — я снесла его во время полёта.              — Что тут происходит? — на шум начали выбегать люди из лавок.              Голова гудела, улица наполнялась волшебниками и движением, мелькали вспышки и доносились голоса, я слабо соображала что происходит. Подняла руку и прикоснулась к затылку — тут же резкая боль пронеслась по всему телу, словно электрический разряд. Я вскрикнула. Опустила руку обратно и взглянула на неё — она была в крови. В глазах белело. Кто-то подбежал ко мне.       — Тебе нужно лечь полностью, — чьи-то руки стащили меня на землю, и боль слегка притупилась от прикосновения головы к холодному снегу. Солнце вышло из-за облаков, ослепив меня. Я закрыла глаза, и мне показалось, что земля уходит из-под меня.              Открыв глаза, я не могла понять где я. Надо мной кружились голубые звёзды на белом фоне. Закрыла глаза. Снова открыла. Ничего не изменилось. Повернула голову вправо — деревянная тумбочка. Значит, я лежу в какой-то комнате. Немного перевела взгляд — капельница? Я в больнице?              Посмотрела на руку — капельница была не присоединена; на том месте, где должна была торчать от неё игла, был налеплен пластырь. Свитера на мне не было, я лежала, укрытая пододеяльником, и на мне была лишь белая ночная рубашка с короткими рукавами.              Я резко села, обвела взглядом комнату. Бежевые обои, справа — старое окно с белыми занавесками, напротив неё — дверь, над дверью — часы; рядом с моей кроватью тумбочка, а возле неё — стул с моей одеждой и рюкзак. Напротив меня такие же стул, тумба и кровать, а на ней человек, сидящий под таким же пододеяльником, закрывший лицо книгой. Я не смогла разглядеть названия.              Человек, будто почувствовав мой взгляд, опустил книгу, и я увидела, что это девушка. На вид ей было лет четырнадцать. Русые волосы затянуты в не очень тугой хвост, пухлые щёки, тонкие губы, растянутые в улыбке.        — Наконец-то ты проснулась! — голос звучал довольно доброжелательно. — Я Лили.              —М-м… — протянула я, дотрагиваясь к своему затылку — раны не было, значит, она уже затянулась. А раз она уже затянулась, то… — сколько времени я здесь нахожусь?              — Дня два, — девушка пожала плечами.              — Я в Мунго? — Да. Я выдохнула. Прикоснулась пальцами рук к вискам. Голова больше не гудела, но думать чертовски не хотелось. Начала прокручивать в голове всё то, что произошло.              Мэнор. Косой переулок. Лавка. Бездомные. Палочка. — Палочка! — воскликнула я, волчком обернувшись на кровати на сто восемьдесят градусов.              — Она в тумбе.              Сбросив с себя пододеяльник, я встала с кровати. В глазах потемнело, всё вокруг завертелось, и я чуть не потеряла равновесие. Взявшись руками за голову, я переступила с ноги на ногу. Моргнула, слегка встряхнула головой. Потихоньку она переставала кружиться.              — Я думаю, тебе не стоит так резко вставать — ты ещё слаба.              И без твоих советов обойдусь.              Эта Лили начинала меня раздражать. Пусть перестанет вставлять свои реплики, ради Салазара.              Когда мебель в комнате перестала летать перед глазами, я сделала несколько неуверенных шагов к тумбе, выдвинула ящик, и действительно обнаружила в нём палочку. Осторожно вытащив её, я покрепче сжала палочку пальцами, будто только она могла мне помочь, будто только она была единственным ориентиром в этой палате, в этой больнице, в этом мире.              Прикрыла глаза, выдохнув. Перед глазами возникла картинка — аллея, магазины, бездомные, вспышки и голоса. Меня передёрнуло. Резкий вдох. — Как я сюда попала? — я обернулась к девушке. Она всё это время наблюдала за моими движениями.              — Не знаю, — пожала плечами. — Тебя уже переодетую врачи занесли в палату и уложили на кровать. Сказали не шуметь, потому что у тебя…              — Небольшое сотрясение, —за Лили закончила вошедшая в палату медсестра. Она была в белом врачебном халате и медицинском колпаке на голове. Перед ней парили два подноса с какими-то похлебками, ломтями хлеба и стаканами воды. Медсестра взмахнула палочкой, и подносы мигом пересекли комнату. Один из них, обогнув меня, опустился на мою тумбу, второй — на тумбу Лили. — Тебе нужно поесть. А потом приступим к осмотру. Ты же Кларк, верно?              — Нет, я Ве…              Я хотела сказать «Ветрикс».              Однако… с чего она взяла, что меня зовут Кларк?              Я нахожусь здесь два дня. За два дня Пожиратели наверняка отослали своих людей на мои поиски. Ведь даже здесь, в Мунго, у них есть свои люди. Возможно, я уже в ловушке? Тогда почему они до сих пор меня не схватили?              — Тебя зовут не Кларк? — медсестра сощурилась, и из её кармана вылетели блокнот и перо, готовые записать мои слова. — Мне нужно знать твои имя и фамилию, чтобы найти родителей и сообщить им о том, что ты здесь. Ты помнишь, как тебя зовут?              Мозг отчаянно работал, и скрип шестеренок в моей голове, казалось, наполнил своим шумом всю комнату. Что мне делать?              Ладно. Попробуем как-то выйти из сложившийся ситуации.              Сжав крепче палочку в руке, я кивнула:              — Кларк. Меня зовут Кларк.              — Отлично, Кларк! — Медсестра кивнула. Перо, сделав отметку в блокноте, спряталось обратно в карман. Блокнот последовал за напарником, и также скрылся в халате. — Сейчас сообщу твоей сестре о том, что ты очнулась, и в двенадцать приступим к осмотру. Поешь и ложись в кровать — тебе нужен отдых.              Сестре?! Какой ещё, ради Мерлина, сестре?              Медсестра вышла, и как только за ней закрылась дверь, я бросилась к стулу, схватила джинсы, и в спешке начала натягивать их на ноги.              Я в ловушке. Они уже здесь. Меня убьют всего через несколько минут.              — Что ты делаешь? — Лили с удивлением следила за моими движениями.              — Ухожу отсюда, — я встала, подпрыгнула, натянула джинсы повыше, и застегнула молнию с пуговицей.              Нельзя было здесь оставаться. Кларк, сестра – что за бред? Это Пожиратели. Они нашли меня, и сейчас нужно немедленно…              —Ветрикс!              Я вздрогнула и уставилась на дверь — девушка, которая окликнула меня, сделала несколько нерешительных шагов из коридора внутрь комнаты.              Нет. Это не она. Это кто-то другой. Это не может быть…              Терпкий запах роз наполнил лёгкие доверху, когда Тонкс мигом пересекла комнату и заключила в крепкие объятия.              Запах не мог подвести — это она. Она!              —Тонкс! — выдох сорвался с губ, шевеля волосы кузины.              Я обняла её в ответ, и почувствовала, как тёплая волна облегчения накрыла меня с головы до ног. В объятиях родного человека было невероятно спокойно и уютно. Глаза заслезились, когда Нимфадора отступила на шаг, и коснулась руками моих щёк:       — Не могу поверить, что это ты, — нежно розовый цвет глаз сменился на почти прозрачно голубой. — Где же ты пропадала?       — Ох, Тонкс, — только и смогла произнести я.              Какое-то время мы так и стояли, глядя друг другу в глаза.              — Ладно, — деловито произнесла Нимфадора и вздёрнула подбородок. Её волосы тут же сменились на угольно черные. — Все подробности потом, а сейчас — пора выбираться!              — Подожди, — сказала я. — Как ты узнала, что я здесь?              — О, моя дорогая, совершенно случайно. Я шла в туалет по коридору второго этажа, когда увидела, как тебя несут на третий, и последовала за врачами.              — А что ты здесь делала? Кто-то из наших здесь? Ранен? — дыхание перехватило.              — Нет-нет, что ты… —Тонкс как-то странно посмотрела на меня, и начала заламывать свои ладони. Прикусила губу. — Я… я… я родила.              Что? Родила?              У меня было такое ощущение, будто мне на голову упало яблоко с дерева. Удивление воздушным шаром поднялось в груди, я приоткрыла рот и выпучила на кузину глаза.              — Но…              — От Римуса, — щёки Тонкс залились краской, и она вытянула перед собой правую руку. На безымянном пальце красовалось золотое обручальное кольцо.              — Мерлин… сколько же я пропустила…              — Идём, Ветрикс, — она взяла меня за руку, и потянула к двери. — По дороге домой обсудим всё, что произошло.              Я схватила рюкзак, накинула на себя мантию, и последовала за кузиной.              — Ах, да, — она вдруг остановилась и посмотрела на Лили, которая всё время наблюдала за нами. Я вовсе забыла об её существовании. Достав волшебную палочку, Дора направила её на девочку, и прошептала: — Обливэйт.              Через долю секунды мы уже неслись вниз на второй этаж. По дороге она сообщила мне, что именно она представилась врачам моей сестрой, и сказала им, что меня зовут Кларк. Остановившись возле очередного кабинета, Тонкс попросила подождать её здесь, а через несколько минут вынесла на руках маленького человечка, закутанного в пелёнки.              — Познакомься, это Тедди, — она встала так, чтобы мне было видно его личико. — Тедди, это твоя тётя —Ветрикс.              Я ахнула. Он был настолько маленьким, что невозможно было сдержать умиления.              Подойдя поближе, я увидела, как крохотные глазки Теда сверкнули, и из зелёных тут же превратились в карие.       —Тонкс… — я выдохнула, — он…              —Метаморф, как я, — кузина улыбалась, её лицо светилось от радости.              — Привет, Тэдди, — я коснулась рукой его ладони, и маленькие пальчики тут же ухватились за мой указательный палец.              Я забыла обо всем. О Гарри, Пожирателях, Волан-де-Морте. Об опасности, которая грозила за стенами больницы. Рядом с новой маленькой жизнью мне не хотелось думать ни о чем плохом. В моей голове был лишь он — первый в моей жизни родной племянник.              Осторожно высвободив палец, я обняла Дору.              — Как же я рада за тебя.              — Я тоже безумно счастлива, — кивнула кузина, и через секунду её голос снова посерьезнел: — Пора выбираться.              — Куда же мы пойдем?              — Мы сейчас живём с моей матерью. Туда и направимся. Ты ведь ещё с ней не знакома?              Я покачала головой. Я много слышала об Андромеде и Теде Тонксах, однако никогда их не видела.              — А твой папа живёт сейчас отдельно?              Лицо Доры помрачнело.       — Его убили месяц назад, — она сжала губы. — Пожиратели.              Сердце больно бухнуло в груди.              — Прости, Тонкс. Мне жаль…              Она кивнула:              — Пойдём.              Я взяла сумку с вещами Нимфадоры, мы спустились на первый этаж, и вышли из больницы.               Ярко светило солнце, от недавней вьюги не осталось и следа. Улица кишела волшебниками, которые, не обращая на нас ни малейшего внимания, направлялись по своим делам.              — Как мы туда доберемся? — спросила я. — Трансгрессируем?              — Нет. С детьми опасно трансгрессировать. Они могут или покалечиться, или вовсе умереть. Мы отправимся на «Ночном рыцаре».              Кузина кинула на дорогу палочку, и будто из ниоткуда появился большой трехэтажный автобус.              Моё сердце сделало кувырок. Я вспомнила, как кто-то из Пожирателей говорил, будто Стэн Шанпайк — кондуктор «Ночного рыцаря», помог им обнаружить настоящего Поттера летом, когда Орденовцы перевозили Гарри в другое место. Если Шанпайк — шестёрка Пожирателей, значит, он знает кто я такая, и непременно доложит Пожирателям о нашем местоположении.              Однако, когда двери автобуса открылись, перед нами предстал вовсе не Стэн, а девушка.              — Добро пожаловать на «Ночной рыцарь» — автобус для волшебниц и волшебников, попавших в передрягу. Меня зовут Марли Уанроуз, сегодня я буду вашим сопровождающим.              Тонкс подняла палочку, мы зашли внутрь. Пока я выбирала нам места, кузина назвала Марли адрес и расплатилась за проезд. Едва она опустилась на сиденье рядом со мной, автобус мигом тронулся, и нас зашатало из стороны в сторону.               — Сколько с меня?              — Ветрикс, ради Пенелопы, оставь! Расскажи лучше о том, чем ты занималась всё это время? Где пропадала?              Я вздохнула и прикусила губу. Врать не было смысла. И я начала рассказывать обо всём, что происходило в моей жизни после смерти отца, опуская некоторые моменты, которые могли показаться Доре совершенно из ряда вон выходящими.              — А потом я кинула в Беллатрису оглушающим заклятием, Гарри, Рон и Гермиона сбежали с Добби, а я трансгрессировала в Косой Переулок, после чего оказалось в Мунго.              Слёзы навернулись на глаза, и я всхлипнула. Рассказ заставил поднять из своих глубин те ужасные воспоминания, которые я старалась запрятать куда подальше. Я вдруг поняла, насколько ужасно прозвучала вся моя речь, и что я была совершенно неправа, проводя столько времени с Малфоями.              — Простите меня, пожалуйста. Вы, наверное, считаете меня предателем…              — Совсем нет, Ветрикс, — Тонкс, лицо которой до этого было абсолютно серьезным, смягчилось. Она провела рукой по моей щеке. — Для меня ты всегда была самой любимой кузиной, и навсегда ей для меня останешься.              Она вздохнула и убрала руку.              — Всем нам пришлось нелегко. Однако, сейчас мы вместе, и мы справимся. Я уверенна. — Нимфадора посмотрела на сына, который посасывал свой большой палец, и улыбнулась. — Спасибо что рассказала мне обо всём. Я очень рада, что мы доверяем друг другу.              Я вытерла кулаком покатившуюся слезу и попыталась взять себя в руки. Нимфадора Тонкс. Моя неуклюжая кузина. Кажется, за эти полтора года, которые мы не общались, она значительно изменилась. Повзрослела. Посерьезнела. Стала более внимательной. Неужели, все мы теперь такие?              — Спасибо, что не осуждаешь. Расскажи теперь, что происходило у вас всё это время?              Рассказ Доры также был невероятно вместительным. Она рассказывала о тех миссиях, которые они проводили — «Битва за Хогвартс», «Семь Поттеров», «Побег со свадьбы Билла и Флёр», а я, слушая их, проводила параллели с теми миссиями, которые организовывали Пожиратели. Рассказала также о том как Люпин сделал ей предложение, об их свадьбе, о том, как Римус хотел уйти от неё, когда узнал, что она забеременела и как он, в конце концов, остался.              Так незаметно мы и добрались до дома Тонксов. Поблагодарив Марли и водителя «Ночного рыцаря», мы вышли из автобуса, и подошли к небольшому одноэтажному домику.              Дора постучала в дверь. С другой стороны послышался женский голос:              — Пароль?              — Возрождение Феникса.              Дверь открылась, и я чуть было не кинулась бежать — на пороге стояла Беллатриса! Чёрные кудрявые волосы, тёмные глаза. Я застыла, сжав в кармане мантии волшебную палочку.              — Нифадора, доченька!— женщина хотела обнять мою кузину, однако остановилась на полушаге: — О, Мерлин, Тедди!              Нет, это была не Беллатриса. Голос волшебницы был очень мягким, и, когда я немного пригляделась, заметила, что она была немного полноватой, в то время как Лестрендж была тонкой, как палка.       Удивительно, как они похожи.       — Как же он прекрасен, — прошептала Андромеда и взглянула на меня.              — Мам, познакомься, это Ветрикс Блэк, дочь Сириуса.              С минуту миссис Тонкс разглядывала меня, а потом кивнула, будто что-то одобрила.              —Очень приятно, Ветрикс. Я —Андромеда. Пожалуйста, проходите в дом.              Мы прошли внутрь, и волшебница закрыла за нами дверь.              Внутри обстановка дома была точь-в-точь как у магглов — шкафы, тумбы, кресла — никаких тебе громадных каминов и устрашающих портретов, как в особняке Малфоев. Обычный уютный дом, с головокружительным запахом домашних пирогов.              Только сейчас я поняла насколько я хочу есть. В животе заурчало.              —Вы проголодались, мои хорошие? — будто прочитав мои мысли, спросила хозяйка дома.       Я кивнула.       — Я не голодна, — ответила кузина. — Пойду уложу Теда, что-то он начинает хныкать. Ему явно не понравилась его первая поездка на автобусе.              —Хорошо, я накормлю нашу гостью и подойду к тебе.       Андромеда кивнула мне, прошла на кухню, и я последовала за ней. Но не успела я и присесть, как входная дверь отворилась, и послышался ужасно знакомый голос:       — Нимфадора Тонкс! Как ты посмела сбежать с больницы без моего ведома?       Сердце бешено забилось. Я не видела этого человека полтора года. Римус Люпин. Именно его я хотела найти пару дней назад, к нему хотела обратиться.       — Да ещё и на автобусе! — Тем временем продолжал он. — Ты хоть понимаешь, как это было необдуманно и опасно...       Волшебник замолчал, стоило ему увидеть меня.       Улыбка растянула мои губы и я уже готова была заключить его в объятия, как вдруг глаза его сузились, и он мигом направил на меня палочку.       Я застыла.       В груди начала подниматься волна паники. Что это значит?       —Инкарцеро!       Дюжина веревок обвилась вокруг моего тела, я не смогла устоять на ногах и упала на пол.       — Римус, осторожнее! — воскликнула Андромеда. — Это же девочка!       Она осторожно приподняла меня за плечи и оттащила в другой конец кухни. Я облокотилась спиной о тумбочку.       — Кто ты такая? — Римус медленно приближался ко мне, направляя палочку. За это время он побледнел ещё больше и вид у него был ещё более болезненный.       — Это я... — я сглотнула. — Ветрикс.       Я совершенно не ожидала такого приема. Но, с другой стороны, как я могла надеяться на то, что они поверят моим словам после всего того, что произошло?       От этих мыслей под ребрами закололо. Было очень больно осознавать, что действительно близкие люди мне не доверяют. Ведь кроме этих людей у меня больше никого нет...       — Не ври мне!       — Я не вру!       — Что тут происходит? — Тонкс влетела на кухню, сжимая в руке палочку. Увидев меня связанную на полу, и нависавшего надо мной Люпина, она воскликнула: — Римус! Что ты делаешь?       — Дора, кто её привел? — произнес он, не отрывая от меня взгляда.       — Я её привела.       — Сбежала с больницы, так ещё и шпиона притащила?       — Римус, это Ветрикс!       — Я ей не верю.       — Мама, скажи ему!       — Прости, дорогая, но эту девушку я вижу впервые. В наше время нельзя доверять первому встречному.       — Может, даже, если это и Ветрикс, — голос оборотня дрогнул, — скорее всего, её прислали сюда прошпионить за нами. Или она под Империусом. Возможно, Пожиратели уже стоят в нашем дворе, и вот-вот ворвутся сюда и перебьют нас всех.       — Есть только один способ это узнать, — миссис Тонкс осторожно отодвинула штору, выглянула в окно, и, убедившись, что там никого нет, направилась к одной из тумбочек. Немного покопавшись там, она достала небольшую колбу с каким-то зельем. — Сыворотка правды.       Всё это время я испуганно наблюдала за всеми присутствующими. Мозг отказывался верить в происходящее. Они мне не верят, считают предателем.       Не верят, не верят, не верят.       Когда Андромеда подошла ко мне со снадобьем, я взглянула на кузину. Ей это все явно не нравилось, однако она кивнула, и я открыла рот. На вкус зелье чем-то напоминало одуванчики. Только жидкие. Может, сок из одуванчиков?       Меня передёрнуло.       — Итак, начнем, — Римус понизил голос. — Кто ты? Расскажи о себе.       Я даже не успела обдумать ничего из того, что могла бы сказать, как язык начал двигаться, и изо рта полился неконтролируемый поток слов:       — Меня зовут Ветрикс Блэк. Мне семнадцать лет, учусь на седьмом курсе в Хогвартсе.       — Ты служишь Тому-Кого-Нельзя-Называть?       — Нет.       — Ты шпион Пожиратели смерти?       — Нет.       Все в комнате переглянулись. Тон Римуса стал ещё мягче:       — Ты причинишь вред кому-либо из членов Ордена Феникса?       — Нет.       — Ты всё это время была среди Пожирателей смерти?       — Да.       — Ты докладывала хоть какую-либо информацию об Ордене Феникса Пожирателям смерти?       — Нет.       — Ты расскажешь нам всё, что тебе известно об их планах, без Сыворотки правды?       — Да.       Римус улыбнулся. Опустил палочку.       — Тогда последний вопрос. Ты примешь нашу сторону в борьбе с Тем-Кого-Нельзя-Называть?       — Да.       Все в комнате облегчённо выдохнули.       —Я же говорила! — Воскликнула Нимфадора. Она взмахнула палочкой, и веревки исчезли. — Я знала что это Ветрикс, я верила ей!       Люпин тут же подошел ко мне, помог встать, и через секунду заключил в крепкие объятия.       В нос ударил знакомый аромат дождя и крови. Я помню, насколько странным казался мне этот запах, когда я почувствовала его впервые. Казался ужасно страшным. Диким. Ненастоящим.       — Прости, Ветрикс. Я не хотел тебя обидеть. Сейчас такое время... далеко не всем можно верить. Мерлин, как же ты выросла! Сколько времени мы не виделись? Удивительно, как ты ещё жива...       За ужином я снова повторила ту же историю, что и днём поведала Тонкс.       Я была безумно счастлива, что наконец-то встретилась с Римусом, ведь он мне был словно второй отец. Я всегда ему доверяла больше, чем кому-либо (не считая папу, конечно). Не знаю почему. Но это было так. А теперь, женившись на Нимфадоре, он стал полноценным членом нашей семьи. Семьи Блэков. И я была несказанно этому рада.       Две недели я провела вместе с кузиной и Андромедой, ухаживая за Тедди, и каждый день узнавала что-то новое о делах Ордена. Узнала также, что Гарри, Рон и Гермиона живы благодаря мне и Добби, однако Добби, к сожалению, погиб. Мне было его ужасно жаль. Он был замечательным домовиком.       Всё это время мне ужасно хотелось увидеть Гарри, и, одновременно, я ужасно боялась нашей встречи.       Что, если он мне не поверит? Как мы будем общаться после всего, что произошло? Может, просто стоит забыть его?       Однако, каждый раз, когда я пыталась о нем не думать, он возвращался в мою голову все чаще и чаще, и с каждой мыслью о нем, сердце стучало всё сильнее и сильнее.       И когда я, наконец, решилась на эту встречу — встречу, от которой зависила вся моя жизнь — когда я, с напрочь вылетающим из груди сердцем, вместе с Римусом, перешагнула порог дома Билла и Флер, оказалось, что Золотого Трио нет на месте.       — И куда же они отправились? — Спросила я у Молли Уизли, после того как она закончила душить меня в объятиях, и после того как я в сотый раз за эти две недели пересказала свою историю.       — В банк Гринготтс. Они собрались заглянуть в сейф Беллатрисы Лестрейндж.       Сейф Беллатрисы?       —Значит, я отправляюсь туда же, —кивнула я, и стремительным шагом направилась прочь из дома.