Дядя Джо

Джоэль сидел на диване, поджав ноги и укутавшись в одеяло, он неотрывно смотрел на маленького вубвэрианца, спавшего на соседнем диване, раскинув конечности и мирно посапывая. В кромешной темноте четвертого часа всё сливалось в единый силуэт, в тело ночи, Джо едва мог разглядеть ребенка. Рядом с диваном лежала аккуратно сложенная одежда и две спортивные сумки с вещами. С наступлением утра им придется расстаться. Малыш улетит в Лос-Анджелес, Джоэль же останется в одиночестве в Торонто. Джо старался, как мог, но так и не сумел заслужить любовь и доверие Себастьяна, мальчик не принимал его, считая сумасшедшим. Опять тщетно попытавшись сглотнуть огромный ком, застрявший в его горле около трех лет назад, Джоэль закрыл глаза, мысленно возвращаясь к светлым моментам их жизни. Сонни выглядел уставшим, но очень счастливым, держа на руках новорожденного ребенка. Спустя пару минут после появления Себастьяна на свет, он разрешил Джоэлю войти в спальню, где проходил до этого сокрытый от посторонних глаз процесс появления вубвэрианца на свет. Джо неуверенно заглянул в комнату, на ватных ногах проковылял к Сонни, сел рядом, приобнял его за плечи и посмотрел на ребенка. Малыш лежал неподвижно, не дышал. Джоэль перевел обеспокоенный взгляд на Сонни. — Все хорошо, – предугадав его вопрос, кивнул пришелец, – Если сейчас он будет дышать, то может отравиться кислородом. Он жив и скоро начнет, не бойся, я чувствую это, – он ласково улыбнулся, договорив. Они ещё долго сидели, обняв друг друга и глядя на своего ребенка. Когда Себастьян сделал первый вдох, Джо расслабился, облегченно вздохнул и поцеловал Сонни в висок. Тот смущенно улыбнулся, положил голову на плечо Джоэля и прикрыл глаза. Малыш быстро рос и легко обучался, спустя всего неделю, он уже садился, держась за пальцы или футболку Джоэля, копировал некоторые движения своих родителей, приводя их этим в полный восторг. Проснувшись рано утром от возни и тихого детского лепета Себастьяна, лежавшего на его руках, Джо поспешил вылезти из теплой постели и уйти с ним на первый этаж квартиры, оставив Сонни в тишине и покое досматривать сны. — Тсс… Ты разбудишь маму, Басти, - прошептал он, приставив палец к губам. Крайне удивленный этим жестом, Себастьян мгновенно его повторил, глядя на Джоэля округлившимися глазами. Джо же, умиляясь его действиям, улыбнулся, опустился на диван, положил малыша себе на колени и начал возиться с ним, легонько щекоча: — Ты просто чудо, Басти! Мы так гордимся тобой. — Мх, – мальчик издал приглушенный звук, внимательно следя за движениями губ родителя. — Мы: мама и я, – закивал Джоэль в ответ. — Мааааа... – сам удивляясь своим способностям, тянул Себастьян. — Мама? Ты хочешь сказать «мама»?! – теперь глаза округлил Джо, подрагивая от волнения. — Маааа... М-мм... – ребенку никак не удавалось закончить, и Джоэль активно суфлировал, всеми силами помогая ему и подбадривая, — Мама... Мама! Мама! Мама! – наконец, сумев, рассмеялся Себастьян, захлопав в обе пары ладошек. — Что такое? – сонно улыбаясь, спросил Сонни, стоя в одной пижаме на лестнице и потягиваясь. Джоэль взял Себастьяна на руки, подлетел с ним к Сонни и молча передал ребенка ему, сияя от счастья. — Мама! – мальчик положил ладошки на щеки Сонни, прищурился и посмотрел ему в глаза. — Ничего себе, – восхищенно прошептал пришелец, задрожав от переизбытка чувств, – Только вчера, кажется, говорили об этом, а сегодня уже... — Я счастлив, что его первым словом стало именно «мама», – Джо осторожно обнял плачущего от радости Сонни, одной рукой помогая ему держать Себастьяна, а другой гладя по голове. — Надеюсь, он так же скоро скажет «папа», – тихонько всхлипнул Сонни, положив голову на плечо Джоэля и прикрыв глаза. — Папа, – слегка напрягшись, произнес Себастьян, глядя то на Сонни, то на Джо Хихикнув, будто что-то задумал, Джоэль начал шептать Себастьяну на ушко, надеясь, что тот повторит: — Я люблю маму. — Любвю маму... – неуверенно пролепетал ребенок. — Люблю. — Люб... Любвю... — Пожалуй, хватит, он и так очень старается, – снисходительно улыбнулся Сонни, погладив Себастьяна пальцем по щеке. — Да, ты прав, – Джоэль слегка отстранился от Себестьяна, посмотрел на Сонни, кивнул, а затем чмокнул сына в лоб, – Любвю так любвю. Подправить произношение этого слова смог впоследствии только Сонни. — Смотри, Сонни, смотри, мы ходим, – Джоэль держал Себастьяна за ручки, а тот стоял ногами на стопах отца, делая вместе с ним шаг за шагом, – Сонни, ты не смотришь! – притворно обижаясь, выдал Джо, выходя на второй круг. — А? Да-да, прости, здорово... – пришелец испуганно встрепенулся, когда его отвлекли от раздумий, но вскоре снова погрузился в омут своих мыслей. Оставив Себастьяна наедине со ставшими его верными стражами Мяуингтонсом и Нянкэт, Джоэль подсел к Сонни, приобнял его за плечо и заглянул в глаза: — Ты так грустишь последнее время. Что-то случилось? — Нет, просто... – Сонни тяжело вздохнул, печально глядя на сына, – Себастьян растет, скоро придется перестать прятать его. — Да, ты прав, будет тяжело, – Джо отвел взгляд, зная, что у него нет аргумента против, – Он твоя точная копия, нам не поверят, если сказать, что он неродной. Сонни тихо вздохнул, взял Джоэля за руку и закрыл глаза: — Я бы и так не смог врать ему, что он приемный. Быть приемным... Врагу не пожелаешь...– печально усмехнулся Сонни. — Надо найти подставную мать. Объяснить ей её роль, поселить у тебя и готово, – задумчиво пробормотал Джоэль. — Мама! Мама! – во весь рот улыбнулся Себастьян, протянув четыре ручонки к Сонни. — Не грусти, все хорошо будет, – Джо поцеловал Сонни в щеку и взял малыша на руки, мгновенно отбросив плохие мысли. Skrilly-love: Оливия согласна, обещает без расспросов. Me: Ок. Тяжело быть далеко от своей семьи, от родных, любимых людей, чьи жизни тебе дороже своей. Джоэль едва справлялся с тоской по Сонни и Себастьяну, находясь с концертами в другом городе и другой стране. Каждый вечер он звонил им по мобильному, через интернет или, в крайнем случае, отправлял несколько sms. Весть о нахождении подставной матери была противоречивой для него: хотелось верить, что теперь жизни Себастьяна ничто не угрожает, что он вырастет счастливым в нормальной семье, что ему не придется прожить все свои года взаперти; однако что-то ныло внутри. Ревность, питаемая страхом оказаться ненужным, острое желание укрыться от людских глаз и рыдать как маленькая девочка, собственнические чувства, отвратительные разуму Джо. — Хей, Сонни! Связь нормализовалась лишь в глубокой ночи, когда гостиничным wi-fi перестали пользоваться все, кому не лень. Джоэль лежал в кровати, одетый в кепку и футболку, по пояс укрытый одеялом, и вглядывался в белое колесико загрузки изображения. Skype нехотя соединил его с Сонни, и вскоре Джо услышал шорох, а затем и заспанный голос Сонни: — Привет, Джоэль. Как ты? Ты получил мою sms-ку? — Нормально, ещё три выступления, и я буду дома. Ты рад? – он тихо усмехнулся, устало улыбаясь Сонни на экране, но после его слов о сообщении, улыбка пропала, – Получил, получил... — Конечно, рад! – пришелец кивнул, затем зевнул и потянулся, – Только вот у нас пять утра-а-а... — Два часа ночи, добро пожаловать в клуб, – усмехнулся Джоэль, с улыбкой наблюдая за своим возлюбленным, – Сонни, – голос его прозвучал неожиданно серьезно и печально, – Ты же обещаешь, что не влюбишься в кого-то другого, пока я далеко, правда? — Не влюблюсь, что ты! – Сонни испуганно впился взглядом в Джоэля на мониторе, – Мы же семья, Джо. Ты, я и наш маленький Себастьян. Мы ведь уже обсуждали, что подставная мать на то и подставная. Мы не будем даже общаться больше, чем раньше, мы... — Сонни, – Джоэль склонил голову на бок, мягко улыбнувшись пришельцу, – Я знаю это, прекрасно знаю... Просто... Ну, поклянись, что ли... Неспокойно мне без вас, с ума схожу! – он усмехнулся, выдавая свое реальное состояние за шутку. — Обещаю и клянусь, – Сонни кивнул, подняв ладонь и показав её на вэб-камеру, – А теперь иди спать, мы с нетерпением ждем тебя. Пока! – он послал Джоэлю воздушный поцелуй, завершил звонок и вышел из сети. — Пока, гоблин, – едва успел ответить Джоэль. Новость о поддельной свадьбе застала Циммермана в очередном турне. Пересилив бурю чувств внутри себя, Джоэль согласился на свадьбу Сонни с Оливией. Будучи хорошими друзьями, парочка не воспринимала затею всерьез: они шутили, играли с церемониальным оформлением, веселились, радуясь свадьбе как очередному красочному шоу. Джо старался убедить себя в том же, он знал, что вся церемония от начала и до конца — фальшь, ложь во спасение, но все равно ходил хмурый как туча, по возможности, не попадаясь никому не глаза и не выходя в сеть. В Лос-Анджелес он прилетел за день до свадьбы, закрылся в гостиничном номере и не выходил оттуда. За полчаса до торжества, нарядившись в классический костюм и не забыв о любимой кепке, Джоэль подъехал к церкви. Весенняя свежесть, бурное цветение всего вокруг, лучи солнца и сладкие запахи лишь угнетали его, однако, увидев Себастьяна, Джо ожил: — Привет, малыш! Как обстоят дела? – он усмехнулся, присев на ступени церкви рядом с нарядно одетым ребенком, игравшим до его прихода с небольшой плюшевой мышью. — Все готовы, – деловито кивнул мальчик лет пяти на вид, — Пойдем к ним? — Да, пойдем, надо бы, – скрепя сердце, вздохнул Джоэль, легонько хлопнув ребенка по спине. — Мама очень красивая, – восхищенно шептал Себастьян Джоэлю на ухо во время церемонии, пока тот держал мальчика на руках. — Согласен, – мечтательно улыбался Джо, глядя на Сонни. — И папа красивый, – ребенок склонил голову на бок, все так же наблюдая за происходящим. В ответ на его слова Джоэль лишь довольно усмехнулся. — И дядя Джо красивый, – мило улыбнулся ему Себастьян, даже не представляя, каким тяжелым ударом было для Джоэля закрепившееся за ним «дядя Джо». Сразу после церемонии вся процессия, за исключением Джоэля, отправилась в центр города для шумного продолжения праздника. Джо не мог, его голова раскалывалась, его передергивало при виде целующихся и обнимающихся Сонни и Оливии. Руки машинально потянулись к карману, но нет, электронная сигарета не могла его успокоить, ничто в мире не могло, кроме голоса Сонни. Джо уехал в гостиницу и весь вечер ходил кругами по номеру, не находя себе места ни в четырех стенах, ни за их пределами. Он так и не сомкнул глаз до утра. Днем Сонни позвонил Джоэлю. Циммерман ответил только с четвертого раза, его голос звучал немного сипло: — Привет. Прости, не услышал звонка, - Джо говорил тихо, хотя внутри все кричало от боязливой ревности. — Ничего-ничего, - по голосу Сонни можно было понять, что он улыбается, - У меня замечательная новость! — Вы разводитесь? – нервно усмехнулся Джоэль, резко оторвавшись от своих мыслей. — Нет, Джо, нам нельзя, ты же знаешь. Конспирация. Но новость действительно хорошая, слушай. Оливия, - он сделал паузу, безуспешно пытаясь заинтриговать Джоэля, - тоже вубвэрианец! Циммермана сковало по рукам и ногам. Страх, что у его возлюбленного будет кто-то ближе, заставил побледнеть и впиться взглядом в пустоту прямо перед собой. Сонни же тем временем продолжал: — …Я чуть не сдох от удивления! Мы разговорились и, в общем, теперь она всё знает. Обещала помогать нам. Джоэль, ты рад? Джоэ-эль?.. Сонни вызывает Джо, Джо, ответь… — А? – Циммерман вздрогнул, сбрасывая с себя оцепенение на пару секунд, - Да-да, это здорово. Не надо прятаться и все такое. Безудержное веселье, ура-ура. — Ты опять? – по-матерински заботливо спросил Сонни, меняя тон на снисходительный. — Прости, - после продолжительного молчания виновато вздохнул Джо, - Завтра я снова уеду и перестану трепать тебе нервы, потерпи немного, - прошептал он со смесью печали и нежности в голосе. — Можешь подъехать сегодня? Мне надо передать тебе подарок. — Выезжаю, - кратко ответил Джоэль, повесив трубку. Мягкий кашемировый шарф блеклого серо-голубого цвета прекрасно смотрелся на Джоэле, хоть тот и ёрничал, шутливо фыркая «это по-пидорски». — Тебе очень идет, - Сонни улыбался, не в силах отвести восхищенный взгляд от глаз Джо, которые, подобно хамелеонам, сливающимся с окружающей средой, приобрели зелено-голубой оттенок на фоне шарфа, - Ты очень красивый. Находясь дома, в кругу проверенных лиц — Оливии, Себастьяна и Джоэля — Сонни не маскировался, и его светло-серая кожа медленно заливалась бирюзовой краской смущения, становясь один в один по цвету с шарфиком: — Не забывай нас с Басти в разъездах, мы обнимаем твою шею, - прошептал он, обвив талию и шею Джо четырьмя руками и чмокнув его в губы. — И вы меня. Пожалуйста, - Джоэль постарался произнести это с минимумом эмоций, не заметив, с какой мольбой во взгляде смотрит на Сонни, - Хотя… Дядя Джо, да?.. — Ты же помнишь, что мы решили, - Сонни нахмурился и отвел взгляд, слегка отстранившись. — Помню-помню, - тяжело вздохнул Джоэль, - Когда скажем хоть? — Лет через десять-двенадцать, - серьезно кивнул Сонни в ответ. — Я вернусь раньше, - Джо усмехнулся, поцеловал его в щеку, снова вогнав в краску, отстранился, помахал Себастьяну и Оливии рукой, - Пока, ждите через месяц! – и скрылся за дверью. На следующий день он, как и обещал, покинул Лос-Анджелес. Неожиданный звонок в дверь ранним утром поднял Сонни с кровати. Он нехотя отстранился от мирно дремавшей в его объятьях Оливии, потянулся, зевнул, наскоро оделся и пошел открывать. Удивлению его не было предела, когда через глазок парень увидел, кто стоит на пороге: — Джоэль?! – пришелец быстро открыл дверь, пропустив его. — Гобли-и-ин! – Джо метнулся к нему, крепко обнял, приподнял над землей и восторженно затараторил, – Как же я рад тебя видеть, Сонни! Сколько же... Полгода прошло! Я так соскучился! А ты скучал? Да? Да? Скучал ведь? — Поставь меня, пожалуйста, – Сонни говорил серьезным тоном и, в отличие от Джоэля, не светился от радости. — Прости-прости, – Джо все так же приветливо улыбался. Он поставил Сонни на землю, взял за верхние руки и, посмотрев в глаза, приблизил лицо для поцелуя в губы. Сонни нахмурился и отпрянул, отчего Джоэль незаметно вздрогнул. Улыбка мгновенно пропала, он отпустил ладони Сонни: — Ты не ждал меня, верно? — У меня теперь есть Оливия, – пробурчав это, пришелец сильнее нахмурился и отвел взгляд в сторону. — Мне не стоило приезжать, так? – Циммерман прикусил губу и нервно усмехнулся, Сонни молчал, – И мне лучше уехать... Пришелец сверлил пол взглядом, пока Джоэль выжидающе смотрел в его глаза, щеки его становились бирюзовыми от стыда, лицо Джо бледнело и серело. — Нда... – выдал Джоэль после долгого молчания, – Может, хоть мой сын будет рад мне. Он только хотел обойти Сонни и направиться в детскую, как тот преградил ему дорогу, выставив две руки в стороны. Вторую пару рук он скрестил на груди: — Нет. Тебе нельзя к нему, дядюшка Джо, – фыркнул Сонни с необычным для него презрением в голосе, – Нельзя вот так запросто пропадать половину его жизни черт знает где, а потом прийти и лезть. Он не твой сын, он наш с Оливией, причем, как по документам, так и в жизни. Джоэля трясло от обиды, злобы и безвыходности его положения. Он мог возразить Сонни, в два счета убедив, что он ни в чем не виноват, но что-то внутри остановило и его самого, и его слова, и руку, занесенную для пощечины. Все силы резко угасли в нем, оставив на верную моральную смерть. Джо мягко улыбнулся, погладил Сонни по щеке — про себя с горечью отметив, что тот больше не ласкается к его рукам, всеми силами избегая соприкосновений — и хрипло прошептал: — Не обижайте Басти. Пожалуйста. Сонни снова ничего не ответил, молча открыв дверь. Джоэль уехал в аэропорт, даже не представляя, что теперь будет с ним и с его жизнью. «Решил, ради прикола, не звонить первым, называется», – пробурчал он себе под нос, уже сидя в самолете. Дни текли медленно и безрадостно, едва отличаясь один от другого. Из гостевой и хозяйской спален за пару лет так и не выветрилась полностью странная смесь запахов свежести и человеческого тела, исходившая от Сонни и его частей одеяла, каждая вещица в доме напоминала о нём и Себастьяне, раня сердце Джоэля. Первые недели жалкого существования в полном одиночестве Джо проводил именно там, сворачивая одеяло в трубу, обнимая его с закрытыми глазами, представляя на его месте Сонни и невольно мысленно возвращаясь в день их расставания. И каждый раз все внутри ныло, и ответ на простой вопрос «что пошло не так?» казался далеким и неоднозначным. Порой ему не хватало сил сдерживать эмоции, в такие вечера — а происходило это, в основном, вечерами — Джоэль напивался чуть ли не до потери пульса. Затуманенное сознание не брезговало ни рыданиями, ни воем, ни общением с неживыми предметами. Излюбленным собеседником Циммермана было одеяло, ставшее самым верным заменителем людей: — Сонни, я тебя люблю, – заплетающимся языком шептал Джо, обнимая его, – Ты предатель, но я все равно тебя люблю. А ты меня нет... И катись к этой своей... Или лучше останься... Прости, малыш... С последней встречи с Сонни Джоэль практически перестал снимать подаренный ему когда-то шарф, поэтому он тоже служил терпеливым слушателем в моменты сильного душевного беспокойства Джо: — «Мы обнимаем твою шею», «мы обнимаем твою шею», а что теперь?! Выставили меня за дверь, видеть не хотят... Почему я стал им не нужен?.. Басти... Интересно, как он там?.. Дядя Джо... Помнит он меня или совсем забыл?.. Две мои маленькие коалы... Черт... Через месяц Циммерман резко отказался от жалости к себе. Он перебрался на первый этаж, изолировав себя почти от всех вещей, вызывавших воспоминания. Джоэль спал только на диване, в холодные дни довольствуясь компанией Мяунгтона и Нянкэт. Наверх он старался не подниматься, храня пару джинс и футболок на втором диване и умываясь на кухне. Единственное, от чего он не смел отказываться — это шарф. У него быстро развилась привычка перебирать декоративные завязки на краях во время тяжких размышлений. В привычку также вошло ежедневное посещение Instagram-а Сонни, просмотр и сохранение их с Себастьяном фотографий. Каждый снимок, получавший от Джо Like, бесследно пропадал с появлением Сонни в сети. Минута за минутой, час за часом, день за днем — время неумолимо шло вперед, болезненно залечивая душевные раны. Джоэль вышел из анабиоза спустя три месяца, начав медленно вливаться в привычный для него ритм. Сэмплы, демки, полноценные треки, которым, однако, было не суждено стать услышанными миром. «Я же обещал, что буду записывать колыбельные Себастьяну», – печально посмеивался он себе под нос, пытаясь совместить инструментал любимого Slayer с нежным электронным звучанием. Отстраненным от мира сего затворником, изредка отсвечивающим в мелких клубах сомнительной репутации, полностью залегшим на дно и едва напоминавшем о своем существовании одним-двумя tweet-ами в неделю, Джоэль прожил ещё около семи лет. Когда по дому разлилась Fade to Black в исполнении группы Apocalyptica, Джоэль испугался, решив, что у него галлюцинации. Но нет, ничего необычного с ним не случилось, просто звонок, которого он так давно ждал, и мелодия, которую он так давно не слышал. Джо недоверчиво потер глаза, вглядевшись в имя и фотографию, но они не пропали и не оказались сном. Skrilly-love, фото Сонни с полугодовалым Себастьяном на руках. Джоэль поёжился, но взял телефон и нажал на кнопку ответа, боясь дыхнуть в трубку. — Джо? – Сонни неуверенно позвал его, не услышав за полминуты ни шороха со стороны Циммермана. — Да, – пересилив себя, выдавил Джоэль, с трудом сдерживая эмоции. Его всего трясло, ему хотелось расспросить Сонни о нем и о Себастьяне, хотелось сказать ему о своих чувствах, о том, как он скучал, ему, в конце концов, хотелось слушать голос Сонни, наслаждаясь неуловимой иллюзией прежней жизни. Но Джоэль молчал, подвернув язык и плотно стиснув зубы. — Это Сонни, Сонни Мур. Помнишь такого? – пришелец кашлянул, в его голосе чувствовались смущение и волнение, он словно оттягивал момент перед чем-то важным. А Джоэль... Джоэль не мог не помнить, за семь лет он без каких-либо усилий оставался верен Сонни. Циммермана тошнило от людей, от шумных компаний, от красивых девушек, от не менее красивых парней — от всего, из чего состояла его прежняя жизнь. Не успел он толком обдумать ответ, как выдал: — Помню... Я соскучился по вам, — сказав это, он прикусил язык, широко распахнул глаза и отвел взгляд, понимая, какую глупость совершил. — У нас такой форс мажор… Нужно к кому-то Себастьяна отправить на лето и недельку осени. Ты не против? — Я только за, ты же знаешь, – уголок губ Джо приподнялся в печальной ухмылке, – Когда он приедет? — Дня через три, максимум — пять. Подойдет? – деловой тон Сонни казался холодным, раздумывая над поездкой Себастьяна, пришелец мрачнел. — Хоть завтра, у меня планов нет и не предвидится, – Джоэль усмехнулся. «Жаловаться на одиночество причине этого самого одиночества, как же низко я пал», – промелькнуло в его голове. — Замечательно, – задумчиво согласился Сонни, – Тогда жди, он позвонит из аэропорта. Пока. Джо не успел ничего ответить, как пришелец повесил трубку. Его не расстроили холод и отстраненность Сонни, в сердце блеснула призрачная надежда. Циммерман и сам не понимал, на что надеется. Сонни снова полюбит его? Верится слабо. Его семья вспоминала о нем? Как бы ни так! Себастьян развеет его тоску?.. А вот это было вероятно и своей малой, но все же существующей вероятностью, заставляло Джоэля улыбаться. Подняв глаза на комнату и оглядевшись вокруг, он невольно вспомнил младенчество Себастьяна: первые слова, первые шаги, первый приготовленный ему завтрак. Родительские хлопоты, так пугавшие и напрягавшие его когда-то, казались сейчас интересной забавой. «Теперь он взрослее, теперь все будет иначе. Все будет иначе», – облегченно вздохнул Джо, не представляя, как прав и одновременно неправ в этот момент. — Ты опоздал, – угрюмо пробурчала маленькая копия Сонни с зелеными человеческими глазами. — Там пробки! – виновато протянул Джоэль, пытаясь забрать у Себастьяна чемодан. Безуспешно. Одетый полностью в черное: отцовская футболка с Burzum, мешковатые джинсы, кожанка с шипами на плечах, миниатюрные, детского размера, гады — мальчик выглядел мило, вопреки очевидному желанию оттолкнуть своим внешним видом. Он хмуро смотрел Джо из-подо лба: — Ты опоздал. — Да ла-а-адно! – Циммерман закатил глаза, устало простонав, – Всего на пару минут! — Ты опоздал, – фыркнул Себастьян, – Ты опоздал года на три, раньше я был ребенком, нуждающимся в ком-нибудь рядом, теперь — нет. Не хочу ездить к родственничкам, – он тяжело вздохнул, – Пошли, хочу, чтобы это быстрее закончилось! Джоэль мягко улыбался, покорно проглатывая злые холодные слова Себастьяна. — Так ты мой дядя Джо? – спустя пару минут поездки и полчаса стояния в пробке, спросил Себастьян, когда его плеер отключился. — Да, он самый, – Джоэль усмехнулся. Если раньше его глубоко ранил статус дальнего, лишнего в семье, родственника, то теперь он готов был приходиться им хоть дядей, хоть крестным, хоть просто другом. — Папа показывал мне твою фотографию. И mau5head. И про мою игрушку рассказал. — Какую игрушку? – неуверенно спросил Джо. — Та красная мышь, что была у меня с раннего детства. У неё ещё голова на твой шлем похожа. — У тебя ещё сохранилась та игрушка? – Джоэль удивленно округлил глаза, бросив быстрый взгляд на Себастьяна в зеркале заднего вида. — Нет. Я распорол ей брюхо и сжег, когда узнал, – мальчик презрительно фыркнул, отвернулся к окну, – Знаешь, мне не нравились треки отца, пока я не услышал твои. Полное днище, если хочешь знать. — Жаль, что тебе не понравилось, все эти годы я писал музыку для тебя, – печально усмехнулся Джо. — Лучше избавься от них, уверен, звучит так же дерьмово, как и остальное, а остальное звучит просто омерзительно. Худшее, что я слышал, после попсы, – голос Себастьяна был похож на голос Сонни, когда мальчик старался быть строгим. — Я... эм... я приму к сведению, – Джоэль тихо вздохнул, перевел взгляд на дорогу и начал молча переваривать информацию. Результат был явно не в его пользу. Ночью того дня Циммерман плохо спал, ему снилось, что он оказался на месте мыши и теперь горит заживо с распоротым животом. Вечно сердитый ребенок не подпускал Джо к себе ни на шаг, бросая колкости в его сторону, запираясь в своей спальне, без передышек слушая музыку, всячески выражая нежелание находиться в его доме. Это продолжалось все лето: Джоэль старался быть добрее и терпеливее, пытался угодить мальчику, брал его на рок-концерты, проводил с собой на андерграундные выступления талантливых новичков, возил по паркам, музеям, лесам и побережьям, один раз даже показал родной город и Ниагарский водопад. Джо развлекал ребенка, как только мог, однако стена меж ними не уменьшалась. Один лишь раз Джоэль получил послабление: Себастьяну приснился кошмар, и он пришел к Джо на диван, ища защиту и успокоение. Обрадовавшись временной оттепели в отношении мальчика к себе, Циммерман распахнул объятья, давая заплаканному ребенку лечь рядом. Джо едва заметно улыбался, гладил Себастьяна по голове, кутал в плед, стараясь успокоить: — Что ты, малыш, это просто сон. — Он может стать реальностью, – всхлипнул Себастьян, прижимаясь к Джоэлю. — Что же тебе снилось? – Джо вопросительно посмотрел на Басти, не переставая машинально поглаживать. — Ты... Это все из-за тебя... – мальчик заревел с новой силой, ударяя Джо при каждом всхлипе кулаком в грудь, – Мама с папой развелись и бросили меня. — Такого никогда не будет, они тебя любят и друг друга тоже, – Джоэль стиснул зубы и нервно сглотнул, едва ощутимо задрожав. — Нет, они вечно ругаются! Ругаются из-за тебя! Из-за тебя мама плачет, а папа кричит! – Себастьян всхлипывал, безуспешно пытаясь что-то объяснить, – ... Всё из-за тебя! Лучше бы ты вовсе не рождался! Лучше бы тебя не было, и мама с папой жили мирно! — Наверное, ты прав, – тихо вздохнул Джо, виновато отводя взгляд, – Но сейчас они помирятся, я уверен. Проведут больше времени вместе, обновят свои отношения. Все будет хорошо, малыш. Все будет в порядке. Джоэлю вспоминались дни, когда так же в его грудь рыдал Сонни, переживая за жизнь Басти. «Они так похожи, даже возненавидели меня одинаково. Смешно и грустно», – задумчиво пробормотал Джоэль про себя. — Не грусти, это только плохой сон, такие сны не сбываются, – он осторожно поцеловал Себастьяна в лоб, – Я точно знаю, поверь, – Джо усмехнулся, прикусил губу и кивнул сам себе. «Кого из нас, интересно, я сейчас успокаиваю?» – пронеслось в его голове. — Малыш, это все была ложь! Оливия тебе не мать, твоя мать — Сонни, а твой отец — я, – Джо смотрел в глаза Себастьяна, стоя перед ним на коленях, подрагивая и натянуто улыбаясь. — Очень смешно, – устало вздохнул мальчик, закатив глаза, – Дети не появляются у двух парней. — Но ты же знаешь, ваш вид двуполый, – Джоэль слегка покраснел, опустив глаза. — И что? – усмехнулся Себастьян, – Я даже не похож на тебя. Джо вгляделся в черты лица, один в один повторявшие внешность Сонни. К словам Себастьяна не придраться: и нос, и губы, и скулы, и подбородок у мальчика были в мать, только глаза... «Точно! Глаза! У вубвэрианцев таких глаз не бывает!» – внутри Джоэля все ликовало, и он поспешил высказать эту мысль. Однако мальчик лишь фыркнул: — Это может быть мутация, вспомни папу, отверстий на заушных отростках у других вубвэрианцев нет, и что теперь? — Но я не вру тебе, – надежда в голосе Джо угасала. — Значит, ты сумасшедший, – Себастьян пожал плечами, повернулся к нему спиной и направился в свою комнату. — Нет! Нет! Нет! Ты прав, это шутка, просто глупая несмешная шутка! – Джоэля внезапно охватила паника, он боялся, что Себастьян расскажет все Сонни, – Прости, я думал, мы посмеемся вместе. — Ха-ха, – с леденящим безразличием бросил мальчик и скрылся за дверью. Джоэль пытался ещё несколько раз донести правду до своего сына, но все попытки оборачивались против него: вместо любви и хоть малейшего намека на понимание он получал лишь раздражение, злобу и замечания о своем сумасшествии. — Прости, малыш, я всегда забываю, что тебе не нравится эта шутка. — Бедный глупый дядя Джо, – фыркал Себастьян, вновь и вновь уходя в свою комнату и избегая общения. Как бы ни хотелось Джоэлю оттянуть этот момент, но утро наступило. Лучи солнца коснулись серой кожи, Себастьян проснулся, потянулся, вскочил с дивана и вприпрыжку побежал к лестнице: — Наконец-то! Наконец-то! Домой! Я поеду домой! Джо ещё не успел одеться, когда он примчался обратно с влажным лицом, кривовато наложенным маскировочным гримом и улыбкой до ушей: — Не тормози, поехали! — Пять часов до вылета, ты ещё должен позавтракать, – Джоэль зевнул и потянулся, скрывая дрожь в теле. — Только быстрее, – ничего вокруг не замечая, Себастьян рванул на кухню. Всю дорогу из аэропорта Себастьян был неспокоен. Сидя на заднем сиденье машины, он ерзал, вертелся, то припадал к своему окну, то впивался взглядом в другие. Такси медленно перемещалось по маленьким улочкам, длинным шоссе и огромным проспектам, снаружи шел дождь. Джо казалось, что время останавливается, сворачивается в некую петлю и пропадает вовсе. Он отчетливо слышал удары капель о стекло, меж ними успевала проходить секунда, воспринимаемая Циммерманом как пара минут. «Один, два, три — капля», – всеми силами прогоняя плохие мысли, Джо считал их, безразлично глядя в свое окно. Л.А., здравствуй, родной. Из транса его вывел голос Себастьяна, возвестивший о том, что они на месте. Расплатившись и забрав вещи из багажника, Джоэль вышел на каменную дорожку перед небольшим двухэтажным домом. Пройдясь по нему взглядом снизу вверх, он тяжело вздохнул. Разреженный воздух, будоражил воспоминания своим легким, свежим, едва уловимым запахом, ноги Джо стали ватными, и он с трудом заставил себя шагнуть в сторону дома. Себастьян уже был у двери и яро нажимал кнопку связи. Дверь открылась, Сонни радостно улыбнулся, склонился к Себастьяну, крепко обнял его и пропустил внутрь. Однако, когда он заметил Джоэля, улыбка резко пропала с его лица. Он побледнел ещё сильнее, чем обычно, нахмурился и даже отшатнулся. Джо медленно зашел в дом под предлогом проноса багажа. — Зачем ты приехал? – угрюмо спросил Сонни, скрестив руки на груди. — Я... – Джоэль отвел взгляд, он впервые почувствовал вину за свое присутствие, – Я хотел проследить, что он долетит без происшествий. И багаж тяжелый. — То есть, по-твоему, частник и такси — это небезопасно? – скептически усмехнулся Сонни. — А ещё я хотел увидеть тебя, – Джо старался говорить тише, пока Себастьян не убежал к Оливии на второй этаж, – Семь лет ведь и все такое. — Джоэль, я благодарен тебе за помощь, но, черт возьми! Это ничего не меняет, я выбрал Оливию, я люблю её. — Я знаю, малыш, – Циммерман нервно криво улыбнулся, заглянув в глаза Сонни. Впопыхах пришелец забыл надеть линзы, и Джоэль утопал в манящей черноте его глаз. Сонни редко удавалось быть строгим, но, видимо, за годы отцовства, он научился серьезности, и сейчас его взгляд болезненно сверлил Джо. — Меня до сих пор мучает вопрос: что я сделал не так? Прошу, Сонни, скажи мне, где я свернул не туда? – в его словах слышалась ужасающая фрустрация. — Ну, – Сонни обвел потолок взглядом, перевел его на Джо и фыркнул, – Мягко говоря, всё. Ты постоянно обижал меня, смеялся надо мной, унижал. Даже твои комплименты обидны!.. — Но, малыш... — Вот и сейчас! – Сонни горько усмехнулся, – Оливия никогда не смеялась надо мной. Я считал себя омерзительным существом, которое ты терпел из жалости, а потом появилась она и подарила мне надежду на настоящую любовь! Она во всем лучше тебя, ясно?! Никаких подколов, никаких обидных прозвищ, она меня действительно любит. — Сонни, я... – Джо вздрогнул и замялся, – Прости меня. Прости, что не говорил, какой ты замечательный. Я боялся, что ты поймешь это и уйдешь к другому. Я тебя люблю и любил всегда очень сильно. Мой милый, мой Сонни, моё чудесное дитя космоса... — О, сначала рост, теперь детское одиночество. Над чем ещё издеваться изволишь? – он сердито смотрел на Джо, подрагивая от злобы. — Зачем ты это делаешь? – Джоэль улыбался мягко и печально, глядя прямо в его глаза, – Зачем перевираешь мои слова? Ты ведь знаешь, что я никогда не буду так издеваться над тобой; знаешь, что я люблю тебя; знаешь, что мне больно это слышать, – Джо взял руку Сонни в свою и поднес к губам. — Хватит, Джоэль, хватит! – пришелец раздраженно вскрикнул, вырвав свою ладонь из рук Джоэля. — Дай мне обнять тебя на пять минут, и я уеду, раз и навсегда, – Джо снова пришел в себя, собрав эмоции под семь печатей. — Так долго? — Что такое пять минут рядом с вечностью? – грустно усмехнулся Джоэль, понимая, как же убийственен для него ответ. — Рядом с тобой и пять минут — вечность, – недовольно пробурчал Мур, но все же послушно обнял Циммермана. Джоэль улыбался и смотрел в пустоту, прижимая Сонни к себе. Он осознавал, что терять уже нечего, что это их последняя встреча, что он сам подписал свой приговор. Джо начал целовать лоб Сонни и шептать ему такие нежности, каких не отваживался сказать во время их отношений. — Прекрати! – с трудом дождавшись происшествия пяти минут, Сонни резко оттолкнул Джо, – Ты гребаный лжец, и твоя ложь не исправит ситуации. Уходи! – его губы задрожали. Неожиданно Сонни рванул вглубь дома, оставив Джоэля одного в растерянности стоять в прихожей. Джо тихо вздохнул, прикрыв глаза на пару секунд, затем развернулся и уже было открыл дверь, как вдруг что-то обняло его со спины: — Прости меня, Джоэль, умоляю, прости! – задыхаясь от слёз, шептала Оливия, обвивая Джо всеми четырьмя руками, – Я должна была беречь Сонни для тебя, а вышло... Я ужасно виновата перед тобой, умоляю, прости меня! Джоэль почувствовал тепло, даже жар, исходивший от девушки, повернулся к ней и мягко улыбнулся. Свободное воздушное платье уже не могло скрыть горячий округлившийся живот, пришельцы решили завести второго ребенка. Оливия стыдливо закрыла лицо всеми четырьмя руками и продолжала лепетать что-то о своей вине. Джо лишь осторожно коснулся её живота. «Горячий, как у Сонни когда-то...», – подумал он, улыбнувшись ей. — Не плачь, тебе нельзя сейчас нервничать, – Джоэль осторожно обнял её и начал гладить по голове, успокаивая, – Ты ни в чем не виновата, все хорошо. Я... Эм... Я рассказал Себастьяну, знаешь, будет, наверное, лучше, если он продолжит думать, что его дядя сумасшедший. Оливия сильнее залилась слезами, она просила Джо остаться, но тот лишь горько рассмеялся: — Пустота в моем доме скучает, мне пора. Береги их, ладно. Уходя, Джоэль увидел в окне второго этажа Себастьяна и помахал ему рукой на прощание. Мальчик скривил лицо, закатил глаза и показал ему средний палец. Абсолютно разбитый, Циммерман позвонил родителям, но те лишь припомнили, как когда-то Джоэль уже сделал свой выбор в пользу Сонни, тем самым отказавшись от звания их сына. Джо промолчал и повесил трубку. Он стоял в прихожей, медленно обводя взглядом свой дом. За окном уже стемнело, и полумрак придавал квартире атмосферу старого заброшенного места, где ни одна живая душа не отважится находиться в одиночестве. Джоэль оглядывал то гостиную, то кухню, то свой уголок с компьютером. В его голове звучал детский смех и неразборчивая смесь признаний в любви. Звуки казались далекими, словно он слышит их из-под воды, но вскоре их сменили более «близкие» крики Себастьяна о его ненависти к Джо. Через пару минут испарились и они, настала жуткая тишина, нарушаемая лишь дыханием Джо. Мяуингтонса и Нянкэт он похоронил ещё два года назад, и теперь его компанией были только стены и компьютер. Не включая свет и толком не раздеваясь, Джоэль подошел к нему. «Надо отвлечься». Спустя пять часов безвылазного просмотра старых постов и переписок, он наткнулся на свою запись почти десятилетней давности: Я умру старым и одиноким. Джоэль фыркнул, ему никогда не нравилось ныть, показывая свои слабости, но в этот раз рука сама дернула мышь к кнопке репоста. Он дописал лишь: Я же говорил. Интернет уже не спасал, из-за той записи по спине Джоэля вновь начали бегать мурашки, внутри все леденело. Он почувствовал сильную усталость и легкие покалывания в руках. — Надо заканчивать с этим дерьмом, – произнес Циммерман, чтобы хоть как-то прервать давящую тишину, – Мне... Мне нужно просто... Мне нужно просто прилечь и ощутить, что я ещё существую. Он нервно выдохнул, встал из-за компьютера, подошел к дивану, лег на него и закрыл глаза. Джоэль практически мгновенно уснул настолько крепко, что ощущение падения, часто преследующее людей по ночам, не пробудило его. Настолько крепко, что он больше никогда не открывал глаза.