Whispers in the Dark

На улице темнеет. Сумерки медленно окутывают город, освещаемые лишь тусклым светом фонарей. На дорогах исчезают пробки, а редкие прохожие спешат по домам, чтобы не оказаться целью уличных хулиганов. Приближается то неповторимое время, когда город засыпает, прекращая свою активную жизнь, тонет во тьме. Для многих это время клубов и развлечений, одиночных гулянок и долгих запоев. Но только не для меня. По ночам я слышу шёпот. Какой-то потусторонний, низкий голос зовет меня. Он тихо шепчет мое имя и что-то еще прямо над ухом. Но, открывая глаза, я никого не вижу. А по телу бегут мурашки. Иногда голос воет. И этот вой не похож на человеческий. Подобно дикому зверю, он вселяет леденящий страх и уныние. Я зажимаю уши, накрываю голову подушкой. Но он не затихает, наоборот, он отдается звоном у меня в голове. Голос со мной уже давно, и я давно понял: от него не скрыться, не убежать, не спастись. Так что мне остается? А иногда голос смеется. У него пронзительный, истерический смех. В тысячу раз громче гула самолета и любой самой тяжелой музыки, включенной на полную мощность. Его не заглушить ничем, не перебить. Иногда мне кажется, что если даже я оторву себе уши, оглохну, обольюсь кислотой, я все равно услышу голос. И он будет смеяться, смеяться, смеяться... Я не знаю точно когда он появился, помню только, я был еще ребенком. То лето было очень жарким и сухим. Родители отвезли меня в деревню к бабушке, а сами отдыхали в дорогостоящем отеле где-нибудь в Турции, благополучно забыв про меня. Но я не скучал, нет. Очень быстро у меня появились друзья. Слава и Влад. Каждый день с которыми оборачивался для меня целым приключением. Мы ловили лягушек, ходили на речку, а иногда даже на рыбалку. По вечерам мы рассказывали друг другу страшилки, привлекая в нашу компанию кучку девчонок. Те визжали при рассказе о Слэндере, ходячем мертвеце или еще какой жути. А потом мы провожали их до дома, забавляясь и пугая по пути. Нам было просто весело. - Тут недалеко заброшенная больница. Может, сходим? - предложил как-то Влад в один из таких вечеров. Он отличался особой смелостью и находчивостью, отчего девчонки души в нем не чаяли. Мы с Славой тут же поддержали его идею, как отличный повод проверить друг друга на храбрость. Вот так, дружной толпой, мы быстро дошли до старого, полуразрушенного здания за лесом в полутора километрах от нашей деревни. Здание было огорожено забором с колючей проволокой и живой изгородью с другой стороны. Оно не вызывало ужаса и тем более панического страха, наоборот. Нам не терпелось проникнуть туда, узнать все тайны этого места. И, найдя в заборе дырку у земли, мы легли на живот и проползли на участок. А вокруг уже смеркалось. На небо неторопливо взошла большая круглая луна. Из своих убежищ выбирались ночные птицы, ища добычу в виде какой-нибудь мышки-полёвки или другой маленькой обитательницы леса. Цветы закрыли свои бутоны, склоняя их к земле. Лес опустился в непроглядный мрак. В этом мраке лес застыл, будто кто-то невидимый нажал кнопку паузы. И лишь кучка теней тихо двигалась к дому. Было настолько темно, что я постоянно натыкался на Славу, а замыкающие цепочку девочки отставали от нас, не видя куда идти. Тогда Славик достал маленький карманный фонарик. Наверное, у каждого в детстве был такой. Светил он слабо и не ярко, едва освещая лишь метр перед собой, зато фонарик помещался в карман, да и потерять было не жалко. Мы взялись за руки, чтобы не потерять друг друга в лесу. Получилась своеобразная цепочка, замыкаемая самой младшей девочкой. Таней. Ей было около 6 лет. Маленькая, милая и улыбчивая, она нравилась всем. Влад с силой дернул дверь, та не поддалась, лишь издала звук похожий на треск дерева. Но мы не сдавались, вместе взяв за ручку, мы резко рванули на себя. Дверь открылась. Я никогда до того не чувствовал этот запах. Приторно-сладкий, напоминающий смесь запахов жженого сахара и одеколона "Шипр". Он вызвал отвращение и рвоту, быстро проникая в каждую клеточку наших легких, отравляя нас. Мы закрывали нос и рот чем могли, но, казалось, весь дом пропитался им. Позже я много раз чувствовал этот запах. В тот день мама забыла убрать мясо в холодильник и тогда я понял: так пахнет тухлое мясо. Так пахнет труп. -Я хочу домой. Мама, мамочка, спаси меня!.. а-а-а, - рыдала маленькая Таня, вторя остальным девчонкам. А вокруг мелькали тени, слышались невесомые шорохи и, казалось, невидимые руки трогали нас, заставляя девочек кричать и плотнее вжиматься друг в друга. Но как только Слава оборачивался и освещал "участок руки" светом, там ничего не было. "Показалось, наверное", - смущенно говорила девочка, которая закричала. Но я в это не верил. Я явно ощущал чье-то присутствие. Кого-то другого и незнакомого в этом старом доме прямо посередине леса. Возможно, ощутил только я. А может быть Слава и Влад тоже что-то почувствовали, просто решили не говорить об этом. В любом случае, сворачивать было уже поздно. Но и идти вперед с лишним грузом и ненужной паникой не было разумным. Потому мы решили осмотреть дом, оставив девочек за забором, предварительно убедившись, что все в порядке, и пообещав каждые 3 минуты проводить перекличку. Ответственность поручили самой старшой из них. Соне. Это была коренастая девочка, лет 13. Довольно смелая и волевая, не уступающая по силе ни одному мальчику. На том и решили. Мы вошли в дом. Доски под ногами противно заскрипели, оповещая о нашем прибытии неизвестного обитателя. А я взял Славу за руку. Не потому что боялся, нет. Я просто нуждался в поддержке и опоре, которую ощущал через тепло руки. И хотя друг был напуган больше моего, а рука его заметно дрожала, Слава не подавал виду. Он смело повел меня в глубь дома. Внутри старое здание сохранилось гораздо лучше. Когда-то белые стены помещения пожелтели от времени, кое где облупилась краска, обнажая нашему взору грязно-коричневый разваливающийся каркас. На полу зияли огромные дыры, о глубине которых мы могли только догадываться. А в глубине комнаты стояла кровать. Пожалуй, она выглядела явно лучше остального интерьера. Немного грязная наволочка, покосившиеся ножки и порванное одеяло. Вокруг нее была настоящая свалка. Через которую мы аккуратно пробрались за другом. Нос постепенно привык к запаху, а глаза начали видеть в темноте. С каждой минутой я различал все новые и новые детали, старую мебель и осколки стекла на полу. Они впивались в обувь, иногда даже доставая до ноги. От чего я приглушенно вскрикивал, но тут же закусывал губу, пытаясь вести себя как подобает мужчине. Не очень то у меня получалось. Перекличка. За домом послышались девичьи голоса. Немного напуганные, но все же порядком взбодрившиеся девочки кричат свои имена. Затем кричит Слава и я... И кто-то ещё. Неслышимый, невесомый голос кричит у меня в голове, сопровождаемый помехами. Как будто бы кто-то включил радио, но не настроил волну. Тихий, но оглушающий голос. Он заставляет склониться к земле и зажать уши. Я кричу. Кричу, чтобы перебить его голос своим. Но вместо этого лишь срываю связки. Я лишь приношу вред и себе, и Славе. Сознание медленно покидает маленькое детское тельце. Я погружаюсь во мрак, и без того окутывающий все вокруг. Падая на что-то мягкое, я вижу фигуру. Высокую фигуру человека. На нем нет одежды, а кожа до того бледна, что как будто светится. Лица не видна. Лишь улыбка. Улыбка на все лицо.