Эквилибриум: Начало

****** Дороге читатели! Прежде чем вы прочтете данное произведение хочу вас предупредить, что я НАМЕРЕННО изменил возраст персонажей, и реалии вселенной фильма. Так что не надо мне указывать на явные не соответствия. Спасибо! События фика происходят задооооооолго до событий фильма! Если вам понравится (то есть будут отзывы с просьбами продолжения продолжу писать) Не бечено! ****** Я очнулся от невыносимого холода комнаты, погруженной во тьму. Нажав на выключатель, я зажег лампу, и озорной свет осветил мою спальню. Обветшалая, обои покрыты плесенью, в потолке небольшая дыра через которую видно предрассветное небо, и запах гари, который видимо уже настолько въелся в стены, что не выветрится никогда. Но это лучше чем маленькое помещение бункера, которое гордо именовалось комнатой! Бетонный куб, 2 на 2 метра, в котором я рос до своего пятнадцатилетия, даже по сравнению с этой, готовой обрушиться помойкой, был настоящей тюрьмой. И там не было видно неба! Сорок лет назад люди начали выходить на поверхность, просто невероятно, что все, что осталось от человечества это всего несколько сотен тысяч человек! Когда я был маленьким, дедушка рассказывал, что на Земле жило больше десяти миллиардов. А сейчас несколько сотен тысяч. 30 лет назад человечество начало свое возрождение. Был заложен первый камень нового города. Оплот новой эры. Либертания. Сейчас этот "город", вмещает в себя двести тысяч жителей, но многим приходится ютиться на окраинах, в полуразрушенных руинах, хотя мне еще повезло сюда уже год как провели электричество, хотя его отключают каждое утро и включают подачу только за полночь, и не редки сбои. Но мне грех жаловаться. Родители погибли, когда мне было 14, и я долгое время скитался по руинам в поисках пищи, которой нередко оказывались крысы, и любой работы. Либертания. Город, который должен олицетворять новую эпоху, стал лишь отражением человеческой жадности и всей прочей мерзости, что сидит внутри человека. Мне противно. Почему большинство должно медленно умирать и вести жалкое существование ради роскошной жизни меньшинства? Я поднялся со своей кровати, которой являлся старый просевший и местами обугленный диван. В комнате холодно и мерзко пахнет сыростью, после того как меня выкинули из бункера это лучшее жилье что у меня было. Город начали строить над сетью убежищ, которые в свое время спасли тех немногих от ядерной войны. Уже почти 200 лет прошло со времени, когда взорвалась первая бомба. Уже никто и не помнит, почему все началось. Как вид, который победил саму природу, чуть не уничтожил сам себя? Лично мне думается корень всех зол в том, что люди изначально мерзкие, губительные твари и паразиты. Хуже животных. Животные не ведут воин. Не уничтожают природу вокруг себя. Мне противно от мысли, что я один из этих тварей, которых кто то когда то назвал "Человек Разумный". Безумный подошло бы лучше. Я одел свою поношенную куртку с нашивкой старшего строительной смены. Получить эту должность оказалось нелегко. Ведь она давала возможность получать удвоенный паек, и двойную ежедневную порцию воды. Пить воду из ближайших водоемов опасно. Радиация. Но это не останавливает отчаянных бродяг, тех, кто слишком стар или болен, чтобы работать, их тела усыпают почти весь берег и ближайшие окрестности. Выйдя на улицу, я окунулся в поток уставших и изможденных людей. На лицах всех была написана вселенская усталость, а глаза пусты как у мертвецов. У многих следы лучевой болезни. Хоть предсказания ученых и не сбылись, и ядерная зима не наступила, радиация будет еще долгие годы выветриваться, или как она там пропадает, из этих мест. Где ее точно нет, так это в Либертании. Там нет радиации, нет голода. Зато есть чистая вода, еда в изобилии, и электричество. Жить там мечта всех, кто вынужден, ютится в руинах на окраинах. Несбыточная по своей сути. Чтобы попасть в город нужно получить специальное разрешение. Иначе охрана, расположенная по периметру начинает стрелять. Город постоянно расширяется. И строим его мы. Обычные люди, оказавшиеся на обочине. И все понимают, что их выкинут из их обветшалых, грозящих обрушиться в любую минуту, домов, но у нас нет выхода. Как и у меня. Как я их ненавижу! Эти стены! Стены окружающие Либертанию высотой в 20 метров, созданы из цельных, многотонных бетонных плит. Город явно обещает превратиться в город-государство. Наконец они показались в поле моего зрения. Стены. На них видны солдаты с автоматическим оружием. Подходить к стенам запрещено всем, у кого нет допуска. Территория близ этого участка стены огромная стройка, которая тянется почти на десяток километров в длину и ширину. И так почти на всей ее протяженности вокруг города потом стены разберут и возведут вновь, чтобы продолжить строительство города гиганта. Я показал пропуск охраннику с винтовкой и прошел вместе с остальными. На самом деле это просто формальность, ведь этот идиот даже не смотрит толком, что ему показывают входящие на стройку люди. Уверен, я мог бы, с тем же успехом, показать ему обертку от пайка он бы так же меня пропустил. Ведь на самом деле ему плевать кто сюда входит, один из рабочих многочисленных строительных бригад, или тот кто пытается себя за такого выдать, кем ты ни был, стоит подойти к стене на расстояние тридцати метров как охрана возьмет тебя на прицел и если тебе не хватит скорости, или мозгов, что убраться за пять секунд они открывают огонь. -Эй! Патер! Какого черта?! Ты должен быть на участке ровно в восемь! А сейчас уже половина девятого! - закричал мне издали грузный мужчина, в строительной каске, и старом выцветшем жилете, который изначально должен быть ярко желтым. Эдвард Марш прораб нашей бригады. Мерзкий толстяк который является, пожалуй одним тех кого я бы убил не раздумывая, голыми руками. Если бы это не повлекло за собой многочисленные проблемы для моих "соседей". Солдаты Либертании постоянно патрулируют наши "улицы", и им по большей части плевать, что творится на окраинах, но иногда можно задеть не того, и тогда они просто "потрошат" целые районы и берут под арест десятки людей, целыми семьями. Все знали, что у Марша есть связи, причем по меркам нашей помойки, просто запредельные. Этот ублюдок наладил целый бизнес по контрабанде некоторых товаров из города. Еда, вода в бутылках, лекарства. То, что так необходимо всем нам и то чего нам так не хватает. Оплату берет исключительно ценностями, ювелирные изделия, предметы искусства и роскоши, те, что не повреждены или их можно восстановить. Не чурается, и брать оплату более специфическую. Как прораб он получил себе целый дом! Небольшое ветхое, двухэтажное строение. По нашим меркам настоящий дворец, говорят, у него там есть даже водопровод с чистой водой. А еще у него там гарем. Все знают что у него там, около десятка женщин и девочек. Боже там у него в заточении три маленькие девочки, из которых самой младшей всего 12 лет! Некоторые пришли сами, чтобы получить еду или лекарства для тяжело больной родни, некоторых поймали и продали ему. Они там, на положении рабынь. И он активно "сдает их в аренду" солдатам патрулей. За это его оберегают и охраняют. Он продает им ценности, которые люди ищут в пустошах, а в обмен получает, бутилированную воду, еду, медикаменты и прочее. Для солдат Либертании это хорошая сделка. В городе все это стоит гроши, по их меркам, а тут это настоящее сокровище. Он неплохо устроился. Поэтому его пока и не прикончили. -Я тебя, мать твою, спрашиваю! Почему ты опоздал! - орал он уже мне в лицо брызжа слюной, его жирное, залитое потом красное лицо было направлено на меня, а маленькие поросячьи глазки таращились так, словно хотели прожечь во мне дыру. -Сейчас, десять минут девятого. На КПП затор - никакого затора не было, но мне не хотелось объяснять этому мерзкому ублюдку, что я опоздал, потому что просто не могу выносить его отвратительную харю. -Мне плевать! Ты должен быть здесь ровно в восемь! И ни секундой позже! За это Патер, я лишаю тебя половины пайка! И скажи спасибо за мою доброту!- сказал он и резко развернувшись, поплелся в свой вагончик, где он проводил почти все рабочее время, покидая свой сарай лишь, чтобы накричать на кого-нибудь и лишить пайка. Марш ввел запутанную систему правил и штрафов за нарушение этих правил, большинство которых просто нелепы. У нас говорят, если у тебя не было штрафа значит, ты не работал на Марша. Половина пайка! Не велика потеря. Гораздо хуже если бы он лишил меня недельного довольствия, вот тогда был бы повод забеспокоится. Как прораб нашего участка стройки он ведет отчетность выполненных работ и, разумеется, распределяет пайки. Получить паек и воду можно только в конце рабочей смены у окна раздачи. И если на твое имя не поступило распоряжения о выдачи, то не помогут ни молитвы, ни уговоры, ни угрозы. Я подошел к своей бригаде, состоящей из десяти мужчин, они поприветствовали меня рукопожатиями. -Что Алекс, жирный урод опять лишил тебя пайки?- спросил меня Стенли, пожилой мужчина сорока лет. Его изможденное лицо "украшала" обширная паутина морщин, а густую бороду почти полностью захватила седина. Я не преставал удивляться как этот, просто стальной человек, до сих пор не упал замертво. В свои сорок он выглядит как древний старик. Но он вынужден работать, и часто брать дополнительные смены, чтобы прокормить жену и дочь страдающей лейкемией. -В этот раз только половины- ответил я и постарался ухмыльнуться, хотя сам понимал насколько должно быть это жалко выглядит. Я сам не раз смотрел на свое отражение в лужах и там, в мутной отравленной, грязной воде отражался уставший от такой жизни человек лет тридцати, хотя мне только 25, кажется. Я уже давно перестал считать свои дни рождения. Обменявшись еще несколькими дежурными фразами, мы принялись за работу. Сегодня нам нужно, за каких-то пять часов покрыть бетоном площадь в полкилометра. Без какой либо строительной техники. 80% всей строительной техники, это еще довоенные машины, вызволенные из консервации или восстановленные после того как их нашли среди руин и дезактивировали. Новую технику из нас никто не видел вблизи, промышленность еще слишком слаба и не может удовлетворить аппетиты растущего города. Но поговаривают, что скоро запустят расконсервированные заводы, где то далеко от города. Но это только слухи. Должность старшего смены по своей сути просто другое название такого же работяги что и люди из моей бригады, но я несу ответственность за выполнение ежедневного плана работ и потому если мы не успеем выполнить поставленной задачи, отвечать за все придется мне. Марш, разумеется, ставит нам и остальным бригадам почти невыполнимые нормативы. Но даже он понимает, что если нормативы будут запредельны и рабочие не будут получать паек и воду, то даже его "крыша" не спасет его от расправы. К сожалению, тупость не была в списке многочисленных недостатков этого ублюдка. Когда работа была выполнена, мы снова закончили буквально за полчаса до конца норматива, мы смогли передохнуть. Некоторые из нас ложились прямо на землю и забывались сном без сновидений больше похожим на обморок. Прозвучал сигнал, и мы нехотя двинулись к подъехавшему грузовику-цистерне чтобы получить рабочую норму воды. Рабочие как всегда толкались и бранили друг друга, то тут, то там вспыхивали мелкие потасовки. У каждого в руках была какая либо емкость для воды и многие в буквальном смысле были готовы порвать другим глотки если хоть капля драгоценной жидкости прольется на землю ведь замену не получит никто. Я в свое время смог отыскать среди руин в необитаемой части, старую армейскую флягу. Она была помята, но без пробоин. На самом деле я взял ее с истлевшего трупа какого-то солдата, который видимо погиб еще задолго до того как начали рваться ядерные ракеты. Я понял что был не первым кто наткнулся на останки бойца из далекого прошлого, так как ни оружия, ни патронов или еще чего не было при нем. На самом деле я просто запнулся об трухлявые останки и когда посмотрел под ноги у видел металлический предмет погруженные в сухую глину. Используя кусок арматуры, я откопал почти целую флягу объемом почти в литр. Она была местами покрыта ржавчиной, а из ее нутра, когда я с трудом отвинтил крышку, доносился такой смрад что мне показалось что там скопилась вся вонь планеты. Но преодолевая брезгливость, и использовав почти всю суточную норму воды я смог хорошенько ее отчистить и теперь у меня была прекрасное и надежное хранилище для воды. Когда, наконец, подошел конец смены, я встал в очередь к окну раздачи пайков, которое располагалось в небольшой бетонной коробке с массивной металлической дверью. Очередь продвигалась быстро, каждый, кто получал свой паек, так быстро хватал его и пластиковую бутылку с нормой воды, словно они могли исчезнуть. Что в принципе было не далеко от правды. Быстро получив свою уполовиненную порцию и двинулся к выходу со стройки. Ночная смена уже спешила приступить к работе. На самом деле стройка никогда не останавливается. Оно и не удивительно. Либертания город, чьи жители не задаются вопросом, где найти еду и воду. И потому такая вещь как рождение ребенка для них радостное событие, в то время как здесь это проблема глобального масштаба. На окраинах живет более двух миллионов человек, смерть здесь не редкость, но даже зажравшиеся снобы из города понимают, что без нас им самим придется работать. И потому иногда происходят "благотворительные ярмарки", которые являются просто скудной подачкой. Почему же мы так живем? Очень просто мы боимся. Как я ненавижу этот страх! Ненавижу это чувство! Чувство бессилия, отчаяние, ярость! У любого у кого найдут оружие того тут же берут под арест и увозят на работы в шахты и фабрики. Оттуда не возвращаются. Я шел по усыпанной мусором улице к своему дому. В моей руке была бутылка воды, а в кармане половинный паек. После того как я выпью воду и съем паек я обязан сдать отходы в пункт приема, это обязан делать каждый, иначе при следующей выдаче можно не получить паек. Тут начинается замкнутый круг: Чтобы получить паек надо сдать обертку и бутылку, а чтобы сдать обертку и бутылку нужно получить паек. Я задумался о несправедливом замкнутом круге, и тут почувствовал как мой карман неестественно пуст. ЧЕРТ! Я резко оглянулся и увидел как в переулок шмыгнула неясная тень, и не раздумывая погнался за вором. Я не для того горбатился на этой каторге чтобы остаться голодным! Вор убегал, а я гнался за ним по лабиринту переходов, проломов и завалов. Я знал этот район как свои пять пальцев, если он не свернет раньше времени то попадет в тупик и я настигну его. ПО пути я подхватил доску с торчащим из нее гвоздем. Ярость наполнила меня. Этот выродок посмел украсть у меня! Как только он попадется мне в руки, он не жилец. Вор был быстр, каждый раз когда я достигал очередного поворота он был уже за другим и я видел лишь неясную тень. Но как я и думал он решил бежать через свободный от завала проулок, и не заметил скрытый в нише пролом, и теперь он упрется в тупик. Когда я наконец достиг последнего поворота, я остановился и постарался дышать как можно тише, хоть мне это и давалась с трудом после такой беготни. Вор понял что попал в ловушку и я слышал как он мечется в поисках выхода которого нет. Дабы не подставится под подлый удар я бросил за угол камешек и тут же был вознагражден высоким, истерическим криком. -Простите меня! Я верну вам ваш паек! Простите!- Голос, нет даже не голос, голосок резал уши и я понял что незадачливым воришкой был ребенок. Я резко вышел из-за угла и поначалу опешил так как никого не увидел! Тупичок был пуст! Только потом я увидел как в углу, в тени, свернувшись в комочек сидел ребенок. Мой паек лежал на земле, между мной и ребенком. Воришкой оказался мальчишка лет десяти. Весь в грязных лохмотьях, которые впрочем не скрывали чудовищной худобы, на исхудавшем, чумазом лице я увидел яркие, наполненные ужасом глаза, которые уставились на доску с ржавым гвоздем в моей руке. Мальчишка закрыл голову руками и со слезами в голосе воскликнул: -Сэр, умоляю простите! Я не хотел у вас красть! Простите! Я ничего не тронул, пожалуйста не делайте со мной ничего!- слезно молил меня мальчик. Мне приходилось делать много темных поступков в своей жизни и я не горжусь ими, но я бы никогда не обидел ребенка. Я смотрел на сжавшегося в ужасе, дрожащего мальчугана и вспомнил как я сам метался по руинам в поисках еды. Он был очень худ и слишком мал для того чтобы рассчитывать получить хоть какую-нибудь работу, где шанс выживания выше двадцати процентов. Я понял, что продолжаю сжимать доску и отбросил ее в сторону, и она с глухим стуком упала на землю. В другой руке я все еще сжимал бутылку воды. Я подошел к пайку и поднял его с земли и пошел к мальчику. Он зарыдал еще сильнее и выставил руки в защитном жесте, умоляя меня не трогать его, клянясь сделать все что угодно только бы я его не убивал. Когда я подошел к мальчику вплотную он уже даже не рыдал, а мычал какие-то неразборчивые звуки, прерывающиеся частыми всхлипами. Я присел на корточки перед ним и вскрыл упаковку пайка. Рыдания прекратились и мальчик решил открыть глаза, которые не замедлили расширится когда он увидел что я протягиваю ему вскрытый паек. -Спокойно парень, я ничего тебе не сделаю. Вот поешь. Ты же голоден?- сказал я ему настолько дружелюбным голосом, каким был способен. Я не часто имею дело с детьми, но иногда я незаметно подбрасываю еду местным оборванцем у которых нет никого кто мог бы о них позаботится. К сожалению приходится делать это незаметно и не так часто как мне хотелось бы и как я мог бы. Ведь тогда они от меня не отстанут, а я не могу прокормить их всех, а так я хоть кому то дарю шанс прожить еще один день. НЕ знаю зачем. Просто считаю правильным сделать хоть что то если это в моих силах. Мальчик тупо уставился на паек, и похоже впал в прострацию. Слишком разителен был контраст в его сознании, между ужасным убийцей и дружелюбным благодетелем. -Эй, парень ты что не голоден?- спросил я и он вновь посмотрел на меня, полным недоверия взглядом. Я решил не терять времени и просто пихнул ему паек, мальчик резко закрылся руками, но когда понял что я не намереваюсь его бить он увидел паек у себя на коленях. Рядом с ним я поставил бутылку с водой и сел рядом привалившись к стене. Мальчик продолжал смотреть то на меня то на паек не в силах пошевелиться. -Парень ешь, меня давно не заставляли так побегать, так что считай ты выиграл приз- сказал я. Мальчик схватил паек и вцепился в него зубами кажется жуя его вместе с упаковкой. Совсем оголодал. -Воду тоже можешь пить. Только верни мне бутылку и будь так добр не сожрать упаковку- с усмешкой посоветовал я ему. Мальчик все еще с недоверием смотрел на меня но стал есть медленнее, впрочем уже через минуту от пайка не осталось и крошки. Он старательно вылизал упаковку аккуратно положил ее рядом со мной. На самом деле на вкус это дерьмо просто ужасно но нам выбирать не приходится, а для парнишки это сейчас самый изысканный деликатес. По себе знаю. Затем он осторожно взял бутылку наблюдая за моей реакцией. Увидев что я спокойно продолжаю сидеть и просто наблюдать за ним он наконец смог утолить жажду уполовинив бутылку. Потом он с сожалением посмотрел на бутылку понимая что воду ему унести не в чем а бутылку следует вернуть и начал озираться в поисках чего угодно пригодного для того чтобы перелить неожиданную халяву. -Не торопись парень, я никуда не спешу сможешь спокойно забрать воду. Как тебя зовут?- спросил я. Если честно я и сам не ожидал от себя подобного вопроса. Какое мне дело до имени парнишки который не сегодня так завтра умрет сред этих руин, и вполне возможно бродяги растащат его тело по кускам. На самом деле и мы, и солдаты Либертании жестоко караем каннибалов. Но эти мрази умудряются пробираться ночью в окраины, миновав патрули незамеченными. Они рыщут в поисках неудачников погибших в этом аду, и не чураются даже тухлятиной, а иногда и крадут людей но это большая редкость. В последние месяцы солдаты совершили несколько рейдов в пустоши и истребили несколько десятков бродяг, что образовали что то вроде первобытного племени. Но не все они погибли, о чем свидетельствует несколько случаев исчезновения тел. Так что я совершенно не понимал, зачем спросил мальчика о его имени, но неожиданно я получил ответ. -Франц Дюпон- тихо сказал мальчик уставившись в свои колени. ****** Вот теперь жду отзывов если вам понравилось и вы жаждете продолжения то прошу написать отзыв))) ******