Слабый сильный

Ты никогда не покажешь своих истинных чувств, да? Ты никогда не покажешь себя настоящего. Трус! Мне больше нечего сказать по этому поводу, ведь ты все время прячешься. Хотя, да, я понимаю, что подчиненным нет ни малейшего дела до тебя и твоих переживаний, им плевать. Конечно, кроме Леви, тот будет бегать за тобой и в этом случае. А я? Я что, тоже как они? Я хочу видеть тебя настоящего, Занзас! Я ведь вижу, что что-то не так... Мы с тобой сидели в полутемном кабинете варийского замка, ты в кресле, а я на его подлокотнике. Ты всегда разрешал мне так сидеть. Только мне. У ног на ковре вальяжно развалился и уже давно мирно сопел Бестер. Большой, теплый, практически всегда лениво-спокойный, сильный...Люблю его. Я улыбаюсь краешками губ и перевожу взгляд на тебя. Все также неподвижно сидишь и смотришь в одну точку, в одной руке стакан любимого виски. С тобой уже нет смысла ругаться по поводу алкоголя, но мне искренне жаль Скуало, хотя бы потому, что бедняге каждый день приходится мыть голову, а с такими длиннющими волосами это не самая простая задача, держу пари, что они уже давно пропахли твоим виски и никакой шампунь не спасет. - Хочешь? - тихий, хриплый голос нарушает тишину в кабинете, ты наконец отрываешься от созерцания жидкости в стакане и переводишь взгляд своих алых глаз на меня. Под этим взглядом я всегда чувствую себя неуютно, иногда даже становится до ужаса страшно. Но сейчас ты не злишься, нет. - Хочу что? - пытаюсь уточнить вопрос, ведь я не говорила тебе о том, что думала. Но это и не нужно, ты почти всегда понимал меня без слов. - Увидеть «меня настоящего», - усмехаешься и закрываешь глаза, а я запускаю пальцы в твои волосы. Жесткие. Медленно киваю, ты, даже не открывая глаз, понимаешь мой ответ. Нет. Ты знаешь его. Такие же, как у Бестера, лениво-спокойные движения, сейчас ты напоминаешь мне огромного тигра. Сажаешь меня ближе к себе, так и не открывая глаз. Собираешься с силами? Да, наверняка, сказать о том, что ты чувствуешь трудно будет даже тебе. Или, особенно тебе? Ведь ты слишком сильный, чтобы показать хоть какие-то слабости, вроде собственных чувств и мыслей. Шумно втягиваешь носом воздух. - Ты приятно пахнешь. - Запах твоего виски все равно сильнее. - качаю головой, но не тороплю тебя, потому что понимаю как это трудно. Я просто перебираю пальцами твои волосы, в тусклом свете, который доходит от камина до нашего кресла, они кажутся с кроваво-красным оттенком, как и твои глаза. Тебе как никому другому известно, что кровь имеет не ярко-красный цвет, а какой-то больше...бордовый? Наверное, такой. Или же цвет спелой вишни. Ужасно красиво. Я люблю смотреть на тебя такого расслабленного, когда ничто и никто не мешает мне тобой любоваться. Пара минут. В кабинете абсолютная тишина, нарушаемая лишь сопением Бестера, да потрескиванием огня в камине. За окном легкий ветер. Хотела бы я сейчас его почувствовать здесь или хотя бы услышать, но твой кабинет полностью изолирован от посторонних звуков, а значит, я могу только наблюдать за тем, как ветер качает кроны деревьев, пока их еще можно различить в темноте. Снова смотрю на Бестера, теперь уже лениво машущего полосатым хвостом, а затем на тебя. На шрамы на лице, шее. На теле тоже есть, но ты одет. Слишком большое желание, касаюсь подушечками пальцев одного из них на твоей щеке и чувствую мгновенно напрягшиеся мышцы. Тихо смеюсь. Такой большой и сильный, а сейчас кажешься одновременно с этим беззащитным, как ребенок, вздрагиваешь от каждого прикосновения. Не бойся. Ты знаешь и ты снова расслабленно лежишь в своем кресле. Хочу. Стараясь сдержать свои порывы, обнимаю тебя за шею и зарываюсь носом в твои жесткие с красным отблеском волосы. Ты весь пропах алкоголем. Алкоголь и еще какой-то запах...сильный, терпкий, сейчас заполняющий для меня все. Чувствую, как ты кладешь руки на мою талию. Да, теперь уже мой черед пугаться. Улыбаюсь. - Почему меня никто не любит? - твой голос тихий и спокойный, но от этого меня лишь еще больше накрывает буря чувств. Одиночество. Боль. Отчаяние. Ты это чувствуешь постоянно, да? Ты лишь сильнее сжимаешь меня в своих объятиях, утыкаясь носом в ложбинку между грудей. В этом нет ничего пошлого. Абсолютно. Прижимаю тебя к себе еще сильнее, отчаяние, охватившее меня, только усиливается. Почему ты так думаешь? Нет, ты не будешь объяснять. Никогда. Но я знаю. Ты считаешь себя ненужным? Потому что приемный, потому что у тебя уже не осталось дорогих и любимых, потому что о тебе никто в общем то и не заботится...да и не заботился, ведь Девятый был часто занят, а ты был предоставлен себе. И ты все еще терпишь...Ты такой сильный. Теперь это одиночество на двоих. Я люблю тебя.