Дом

Черноволосый юноша стоял у окна маленького домика, затерявшегося в глуши дремучего леса, который еще во времена Мерлина можно было назвать вековечным. Подоконник был уставлен десятками свечей, мягкое сияние которых заставляло тени скручиваться во всевозможные причудливые узоры. Здесь было тихо и абсолютно безлюдно. Последнее было особенно ценно. Это был личный рай человека, которому осточертело быть вечно в центре внимания толпы. Эти глаза, которые впиваются в тебя и не отпускают, держат, выдавливая все соки, мучая, раздирая, как будто они хотят проникнуть глубоко-глубоко в тебя, куда-то под кожу и даже дальше, туда, где находится сердце, чтобы убедиться, уверится, что у тебя оно тоже есть и оно бьется. Вот только никого не интересовало, кем был он сам. Что творилось у него в душе. Чем он дышал. Что заставляло его цепляться за свою жизнь и бороться за жизнь других, когда намного проще было бы просто исчезнуть, стереть себя со страниц мироздания и будь что будет. Если бы они знали, сколько раз он порывался все бросить, пустить на самотек, сдаться. И каждый раз только один человек, один единственный из всей той галдящей, глазеющей толпы, встряхивал его. Он препарировал его душу, задевал самые болезненные струны, играл на его слабостях. Он убивал его и помогал возродиться заново. Он был его ядом и противоядием. Смертью и жизнью. Он стал для него наставником, другом, братом, отцом, возлюбленным - всем. Он стал его душой. Именно поэтому тогда он позволил ему уйти. Так было надо. Так было правильно. А потом пришло время и ему исчезнуть. Был - и нету. Его, вероятно, искали, да вот только это все было бесполезно. У него был замечательный учитель. Вот уже год как человек по имени Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, прекратил свое существование, а вместо него появился Феникс, Возродившийся-из-пепла. - Опять витаешь в облаках? – тихий вопрос и родные руки обнимают за талию, притягивают в такие надежные и теплые объятия. - Вспоминаю. - Зачем? - Чтобы не забыть. - Логично. - Тебе не кажется, что наш разговор лишен смысла? - Не спорю. Мне просто нравится слушать твой голос. - А мне твой. В домике опять воцаряется тишина. Она не несет в себе напряжение. Только уют и спокойствие. - Ты помнишь нашу первую встречу после твоего ухода? - Попробуй такое забудь, - фыркнул мужчина. – Было Рождество. Очередной тихий и, как я считал, спокойный вечер. - Пока не появился я. - Пока не появился ты. Ввалился ободранный, дрожащий, похожий на маленького бездомного котенка. - Мне пришлось продираться сквозь все эти заросли, проваливаясь по пояс в снег. Еще бы мне не быть ободранным и дрожащим. - Твоя одежда промокла насквозь, и тебя начало лихорадить. Даже самые сильные мои зелья практически не действовали, - мужчина сильнее сжал юношу в своих руках. – Я думал, что потеряю тебя. - Я просто перерождался. Искал нового себя. Мне было это нужно, - тихо шепнул юноша, понимая какой ужас пережил тогда его собеседник. - Теперь я это знаю, мой Феникс, но тогда… Я испугался. Очень. Именуемый Фениксом успокаивающе сжал ладони возлюбленного. Он сам смутно помнил то время. Просто в один прекрасный день юноша понял – пора и тотчас аппарировал. Его не волновало, куда он попадет. Он просто следовал велению своей магии, которая как будто бы нашептывала ему, что все будет хорошо, и он просто ей поверил. Его забросило в этот лес. Он провел несколько часов, блуждая по округе, основательно продрог, но упорно продолжал идти, а потом юноша увидел слабое мерцание среди деревьев и пошел туда. Феникс задумчиво посмотрел на подоконник. - Зачем ты зажег их тогда? - На Рождество окна сельских домов принято освещать свечами, поэтому сельские жители называют ночь под Рождество «ночью свечей». Я просто вспомнил об этой традиции и решил, что немного света мне не повредит. - Этот свет привел меня к тебе, Северус. - И я ему бесконечно благодарен. - Поэтому ты сегодня снова зажег свечи? - Да. И в следующем году сделаю то же самое, и в том, что будет идти после него и во все последующие года. Зельевар развернул юношу лицом к себе и запечатлил на его губах собственнический поцелуй. Долгий, тягучий и такой невообразимо сладкий. Феникс нежно очертил линию подбородка мужчины, провел ладонью по шее, спустился ниже, туда, где бьется сердце. Часто, взволновано. И как приятно было осознавать, что именно он, Феникс, вызывает у Северуса подобную реакцию. Руки мужчины скользнули к груди юноши, проворно расстегивая его рубашку, ища прикосновения к голой коже. Невесомо погладили ключицы, плечи, грудь, уже затвердевшие розовые соски, покружили подушечками пальцев по нежным ореолам, чуть задевая чувствительные горошины. - В кровать. Сейчас, - выдыхает Феникс, поднимая на возлюбленного затянутые дымкой страсти глаза. Согласно рыкнув, зельевар подхватывает юношу на руки и несет в их спальню. Там любовники быстро избавляются от одежды и, одаривая друг друга жадными поцелуями, уже полностью обнаженные валятся на кровать. Руки скользят по разгоряченной коже, поглаживают, заставляют стонать и выгибаться от страсти. Северус через силу прерывает поцелуй и благоговейно рассматривает своего возлюбленного: припухшие губы, раскрасневшееся лицо, шалые от возбуждения глаза. - Ты прекрасен. Хриплый голос мужчины посылает по телу юноши волну мурашек. Северус принимается изучать любимое тело губами, слегка покусывая нежную, покрытую испариной кожу. Скользит к паху юноши и захватывает пульсирующую плоть ртом. Тот выгибается и протяжно стонет. Северусу приходится придержать его за бедра. Он начинает движение, заглатывая как можно глубже, посасывая и дразня языком. Феникс мечется от полноты ощущений, стонет, извивается. Он не знает, куда деть руки, то зарываясь ими в волосы любовника, то судорожно комкая простыню, то закидывая их за голову и цепляясь за спинку кровати. - Сееев… я сейчас… ммм… кончу… оууу… - Не так быстро, - коварно улыбается мужчина. Он достает смазку, разводит ноги юноши в стороны и, удобно примостившись между ними, начинает разрабатывать анус возлюбленного. Один палец, два, три… Северус не спешит, ему доставляет истинное удовольствие доводить Феникса до полубезумного состояния, когда все, о чем может думать парень, это как бы поскорее почувствовать в себе его, Северуса, член. - Я больше не могу, - всхлипывает юноша. - А больше и не надо, - шепчет зельевар, одновременно закидывая ноги Феникса себе на плечи и одним плавным движением погружаясь на всю длину. Юноша что-то шипит, скользит руками по спине любовника, царапая ее ногтями. Они двигаются в унисон, подаются навстречу. Быстрее, сильнее, ближе. Раствориться друг в друге, стать единым целым и когда их накрывает оргазм, с губ срывается только одно слово: - Мой… В глуши леса, в маленьком домике, тесно прижавшись друг к другу спят двое. Вокруг на много километров нет ни души, но их это устраивает, это то, что им так необходимо, то, что позволит забыть прошлое и научит смотреть в будущее, где нет опасности, где они вместе. Они еще не знают, что младший из них носит под сердцем ребенка, их маленькое персональное чудо, подаренное этой рождественской ночью. Пройдет пару лет и им придется проститься со своим одиночеством, но к тому времени они уже будут готовы вернуться в покинутое ими общество. А пока они просто спят и только свечи загадочно мерцают на подоконнике.