Немедленно и без раздумий

— Самая дорогая вещь короля Сердика, — сказал Утер, — это Камельярдский посох, украденный до него у Лодегранса. Захват его даст нам, с одной стороны, преимущество в битве против Сердика, а с другой, если мы вернём его Лодегрансу, он мог бы стать идеальным подарком, чтобы заключить с ним союз. Нам придётся пересечь Королевство Гарлота, что может оказаться трудным, потому что… Все в зале напряглись, когда позади них раздался скрип открывающейся двери. Артур услышал несколько быстрых шагов, прежде чем они вдруг прекратились. Владелец шагов, видимо, понял, куда он только что по неведению зашел. В одну секунду все присутствующие замерли и замолчали в шоке от того, что кто-то посмел вломиться на тайное заседание, совершенно закрытое от посторонних глаз. Один из лордов ахнул, и Утер одарил незваного гостя холодным взглядом. — Убей его! Артур знал, что прозвучавший приказ предназначался ему и что у него нет никакого выбора. Они не могли рисковать, чтобы кто-то, за исключением доверенных лиц, присутствовал на секретном совете и слышал об их планах. Хотя это было жестоко и несправедливо, принц быстро извлек свой меч и, резко подскочив с места, развернулся, решительно настроенный обезглавить ни в чем неповинного человека… Мерлин. Артур замер, встретившись взглядом с большими испуганными глазами своего слуги. Он подсознательно опустил свой меч. Юноша держал в руках кучу доспехов, доспехов, которые он только что отполировал для принца. Мерлин сглотнул, когда в полной мере осознал ситуацию, в которую только что вляпался, и то, как ему придется расплачиваться за свою фатальную ошибку. Старые и давно забытые слова разговора вдруг вернулись в разум чародея… — Ну да, если ты скажешь, то тебе придется меня убить, так? — Немедленно и без раздумий. Мерлин никогда всерьез не задумывался над значением этой фразы. Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Сколько невысказанных слов парило в воздухе между двумя друзьями. Слов, которых они никогда не говорили: мольба и понимание, принятие и отказ. Мерлин вдруг выронил из своих рук охапку доспехов. Резкий и громкий лязг разрезал гнетущую тишину и эхом отдался во всем зале, оглушая всех присутствующих. Слуга выпрямился, используя лишь взгляд для общения с Артуром, как и на протяжении всех этих долгих лет. Этот взгляд сказал принцу о том, что все в порядке, и он все понимает. Он сказал принцу просто сделать это. И то, что для Мерлина было честью служить ему так долго. Пендрагон видел, что его друг просто стоял там, полностью ожидая от принца выполнения своего долга, заключающегося в немедленном убийстве Мерлина, и это разбило ему сердце. Холодный острый нож вонзился в грудь Артуру, пронзая его легкие, тем самым лишая способности дышать. Он никогда не испытывал столько заботы о Мерлине, как в одном этом ударе. Секундное колебание не ускользнуло от внимания короля. Он позвал стражников, и те ворвались в двери с обнаженными мечами, готовые устранить любую возможную угрозу. Это можно было прочитать по их глазам, горящим стальной решимостью. Взгляд стражников остановился на Мерлине, и они быстро подскочили к чародею, направив свои мечи ему в спину. Что глубоко в груди Артура внезапно вспыхнуло и пробудило к действию. — Нет! — закричал будущий король, а затем схватил Мерлина за его шейный платок и потащил за собой. Кончик меча одного из гвардии царапнул Артура поперек груди, но он проигнорировал это и обхватил друга в свои объятия так, чтобы стражники не смогли до него добраться, не задев при этом принца. — Не трогайте его! Он мог чувствовать, как участилось сердцебиение Мерлина в его груди. — Артур, что ты делаешь? — Защищаю тебя, — прошипел он в ухо слуге. — Артур, отпусти его! — приказал Утер. — Нет! — снова крикнул принц. Он притянул Мерлина еще ближе к себе и положил руку на его затылок. — Пожалуйста! Он ничего не слышал! Отпусти его! Король слышал, как раньше Артур заступался за жизнь человека, но никогда прежде он не делал этого так, как сейчас. С таким отчаянием, с такой решимостью. Однако, как и всегда в прошлом, Утер отказал сыну в столь нелепой просьбе. — Мы не можем так рисковать, Артур! Как коронованный принц Камелота ты несешь ответственность за безопасность своего королевства! — Мерлин никогда нас не предаст, — утверждал будущий король. Он не ослабил своей хватки, когда немного повернулся лицом к своему отцу. — Я доверяю ему больше, чем кому-либо в этом замке. Ему нечего скрывать. Слуга слегка напрягся, но Артур не обратил на это внимания, хотя он легко мог почувствовать его напряжение. — Пожалуйста, — голос принца сломался. — Отпусти его! Помилуй! — Ты знаешь, что я не могу этого сделать, — проворчал Утер, изо всех сил пытаясь игнорировать, что Артур выглядел так, будто готов был умолять об этом короля, стоя перед ним на коленях. Как отец, Утер хотел осуществить отчаянную просьбу сына, но, как королю, ему было стыдно за поведение принца, который просил его пощадить своего слугу. — Он должен быть казнен. Леденящая сердце тишина заставила Артура напрячься. Его глаза ожесточились, а голос стал низким, посылающим озноб по спине каждого присутствующего, в том числе и Мерлина. — Если ты убьешь его… ты убьешь меня. Чародей слегка отстранился, чтобы взглянуть на лицо Артура. Его взгляд был твердым, а зубы — крепко стиснутыми. Принц повернул голову к Мерлину и посмотрел ему в глаза. Их молчаливый разговор был почти осязаем в воздухе. Они смотрели друг другу в души только для того, чтобы обнаружить, что она у них одна. Одна душа, разделенная между двумя смертными телами, которые полностью зависят друг от друга. Артур говорил правду. Если один будет убит, второго постигнет та же участь. Одна сторона медали не может существовать без другой. — Если ты убьешь его, ты убьешь меня, — повторил принц, но на этот раз он смотрел на Мерлина, и, казалось, что эти слова направлены именно на него. Связь между ними была нерушимой. — Это абсурд. — Это правда, — сказал Артур, сильнее притягивая к себе Мерлина в защитной позиции, прежде чем переключить свое внимание обратно на отца. Утер многозначно глянул на своего сына. — Оставьте нас, — сказал он, обращаясь к придворным и стражникам в зале. Все вышли из помещения, слишком ошеломленные даже для того, чтобы перешептываться. Артур не шевелился, пока они проходили мимо него, хотя принц мог почувствовать на себе неодобрительные взгляды. Эта новость, вероятно, очень быстро разнесется по замку. Все узнают, что Артур бесстыдно просил пощадить простого слугу перед аудиторией самых доверенных советников. Хотя в данный момент будущему правителю было на все это глубоко наплевать. Сохранить Мерлина в живых — вот все, что важно в данный момент. И если это означало, что Артуру придется на коленях целовать сапоги своего отца или даже отречься от своего права на престол, он это сделает. Немедленно и без раздумий. Утер ущипнул себя за переносицу. — Ради Бога, Артур, прекрати обниматься с мальчишкой. Будущий король стиснул зубы и выпустил из своих объятий Мерлина, однако продолжал поддерживать с ним связь, держа за руку. Артур старался предоставить своему другу как можно больше поддержки всеми возможными способами. При других обстоятельствах им обоим было бы стыдно за подобное проявление чувств, но сейчас эта связь была необходима им как воздух, без которого невозможно дышать. Однако Утер так не считал. Он смотрел на соединенные руки с отвращением на лице. — Это неестественно: иметь подобные отношения с прислугой. Это нездорово. Это просто, — король протянул руку, делая акцент, — неправильно. — Чего же может быть плохого в спасении невинной жизни? — спросил Артур, сжимая руку Мерлина. — Его жизнь больше не является невинной, — сплюнул Утер. — Теперь он прямая угроза для благополучия Камелота. — Разве ты меня не слышал? Мерлин никогда нас не предаст! Он уже доказывал это снова и снова. Волшебник почувствовал внезапную слабость. Он рисковал быть казненный каждый день, проведенный в Камелоте, и предупреждающие звоночки уже были, но Мерлин никогда не был так близок к казни, как в этот момент, он не мог себе представить, что столкнется с чем-то подобным... Чародей был немного смущен тем, что его пальцы переплетались с пальцами принца. Мерлин чувствовал себя настолько уязвимым, больше чем когда-либо в своей жизни. И эта связь с Артуром, казалось, было единственным, что удерживало его на месте. Какая-то часть мага немного опасалась того, что принц может насмешливо отреагировать на его ответное сжатие руки, но Артур не ослаблял хватки, продолжая разговаривать со своим отцом: — Но что если он скажет? Что тогда будет? — Он никому не скажет. — Но что если так? Если его жизнь может оказаться не столь невинной, как ты можешь подумать, — сплюнул Утер, снова переводя взгляд на слугу. В его голосе было столько желчи, чего Артур никогда не слышал в его тоне. Лицо короля помрачнело, и нечто мелькнуло в нем на долю секунды, нечто, что заставило принца на мгновенье утратить уверенность в себе. Во взгляде правителя была… ненависть. Однако она была направлена не только на Мерлина. Что-то старое… старая рана, прошлый опыт, которого Утер уже не мог забыть и который был каким-то образом связан с Мерлином. — Есть ли что-то, чего ты не говоришь мне, отец? — спросил Артур. — Я просто знаю достаточно о том, что слугам нельзя доверять. Затем принца вдруг пронзило осознание: — Тебя предал слуга. Утер стиснул зубы, и его взгляд снова скользнул на скрепленные руки Артура и Мерлина. Чародей тем временем чувствовал себя очень плохо. Принц заметил, что рука Мерлина влажнеет, и обернулся к нему. Слуга выглядел настолько бледным, что Артуру показалось, что он сейчас упадет в обморок. При других обстоятельствах будущий король, вероятно, рассмеялся бы над ним, но сейчас он лишь крепче сжал руку своего друга, надеясь, что этого достаточно для того, чтобы удержать Мерлина на ногах. — У меня когда-то был друг, задолго до того, как ты родился, — заговорил Утер, и его пальцы сжались на спинке стула. — Я думал, что могу доверить ему свою жизнь. Я даже хотел заключить с ним официальную связь, — последнюю фразу король сказал с таким отвращением, будто не мог представить это сейчас. Взгляд Артура остановился на правом указательном пальце своего отца. — Я был неправ, — Утер глянул на Мерлина с бескрайней ненавистью, и принцу захотелось снова обнять своего друга, чтобы защитить его от нее. — Он оказался не более, чем грязной собакой. Он совершил поступок, который едва не стоил мне жизни, — король коснулся своего скрытого шрама на лбу. — И я, не колеблясь, избавил свое королевство от предателя. Утер никогда не рассказывал своему сыну об этом шраме. Принц и сам не спрашивал его об этом. Он всегда считал, что это старая боевая травма и не более. Теперь очень многие вещи встали на свои места. Вот почему Утер так не любил Мерлина, вот почему он всегда говорил о слуге Артура с ядовитостью в голосе, и вот почему он раздавил цветок, который когда-то был единственным шансом на выживание Мерлина. Голова Артура шла кругом. Внезапно весь их разговор обрел смысл… — Что случилось, отец? — Я хотел поговорить с тобой о твоем слуге. — О Мерлине? Что-то не так? — Да. Ты, кажется, привязался к мальчишке. Артур поежился и прочистил горло, желая говорить обо всем чем угодно, но только не об этом. — Это так очевидно? — Я это вижу, Артур. Ты слишком сблизился с ним. — Что плохого в дружбе? — Нет ничего плохого в дружбе с равными тебе людьми. Например, с рыцарями. Они поклялись в верности, и они благородных кровей. Ты можешь им доверять. Однако, слуга… — Мерлину можно доверять, уверяю вас. Я, не раздумывая, доверил бы ему свою жизнь. Утер немного обдумал его слова. — Хотя твое мнение и может быть верным, лучше, если вы будете находиться подальше друг от друга. Возможно, наиболее правильным решением является избрание для тебя нового слуги. — Нет. Мерлин мой слуга… и, честно говоря, меня это вполне устраивает. Так что если вы меня извините… Артур вновь вернулся в реальность: — Это слуга сделал с тобой? — Он был точно таким же, как и тот, ради которого ты жертвуешь собственной честью. Мерлин заставил себя сглотнуть. — Я уверяю тебя в том, что Мерлин не такой. Он никогда не сделает ничего, чтобы навредить Камелоту или мне. Он полностью предан мне и нет никого другого, с кем бы я предпочел оказаться перед лицом неминуемой смерти. Я знаю, что он никогда ничего от меня не скрывал. — Артур… — имя принца выскочило из губ чародея прежде, чем он смог себя остановить. — Ш-ш. Мерлин ненавидел стоять здесь рядом с Артуром, который яростно боролся за его жизнь, полностью и без раздумий отказываясь от своего достоинства. Это причиняло ему боль. Артур защищал его, откинув всякую гордость, в то время как Мерлин, возможно, был крупнейшим предателем в борьбе с магией во всем Камелоте. К счастью, Утер не заметил их небольшого обмена взглядами. — Отец, — начал Артур, делая шаг вперед, но по-прежнему не отпуская руки слуги. — Как коронованный принц Камелота, я прошу тебя… Помилуй Мерлина. — Нет пути обойти это, Артур, таков закон. Твой слуга будет казнен, как и тот несчастный перед ним. Мир перед глазами принца перевернулся, и настала его очередь полагаться на поддержку Мерлина. Он протянул свободную руку к своему другу и ухватился за его одежду. Чародей, чувствуя внезапное изменение их ролей, кое-как сумел собраться с силами, и его правая рука коснулась запястья будущего короля. Утер выпрямился и поднял голову, глядя на Мерлина снизу вверх. Принц и его слуга слишком хорошо знали, что это значит. — Я, Утер Пендрагон, приговариваю тебя, Мерлин, к смерти за подслушивание разговора, который должен был остаться только между королевскими особами и советниками, ради безопасности королевства. Так или иначе, формальный смертельный приговор, казалось, повлиял на Артура больше, чем на Мерлина. Он не мог его потерять. Не мог, нет, не мог. Принц обнаружил, что разум отчаянно пытается найти выход, зацепиться хоть за какую-нибудь идею, чтобы спасти своего друга. Какая-то лазейка. Окольный путь. Ответ пришел к Артуру не сразу, но, в конце концов, его создание вернулось в зал, где он сейчас и находился. Мерлин был приговорен не официально. Артур вспомнил, как Утер говорил ему о чем-то раньше, и младший Пендрагон понял, как он может все исправить. Он резко отстранился от Мерлина и потянулся к указательному пальцу своей правой руки. Утер, тем временем, смотрел на стол, опершись руками о спинку стула, поэтому не заметил этого движения. — Артур, я действительно очень сожалею, но это единственный способ перестраховаться… — Я, Артур Пендрагон, если мой друг это примет, заключаю с ним официальную связь, — решительно заявил наследный принц, держа в руках кольцо, которое он только что снял с пальца, бесстрастно глядя на своего отца. Голова Утера резко дернулась вверх, и его глаза округлились от шока и гнева. Он резко выпрямился в оборонительной позе. — Как ты смеешь противоречить мне?! — Как смеешь ты, отец?! — с равной силой в голосе ответил ему Артур, в тот момент не заботясь о собственных словах. — Ты знаешь, что Мерлин - мой друг. И ты просто хочешь убить его, будто он какое-то животное! Ты не оставил мне выбора. — Связи должны создаваться для безопасности королевства! Ты никогда не мог понять этого, — сплюнул Утер, через его голос лился гнев. — Ты всегда действовал прежде, чем думал о том, что делаешь, и твое теперешнее заявление является самым ярким доказательством этого факта. — Это не поспешное решение, — спокойно сказал принц. — Я думал об этом. — Сколько? Пять секунд? — прошипел Утер. — Год, — возразил Артур, его зубы скрипнули, а в руке он продолжал сжимать свое кольцо, — если не больше. Мерлин был совершенно растерян. Все это звучало для него как полный бред. Конечно, было очевидно, что Артур каким-то образом пытается его спасти, но он понятия не имел, о чем разговаривают король и его сын. Чародей почувствовал, что он качнулся без поддержки, и отчаянно попытался удержаться на ногах, будто если он упадет, то не на пол, а сразу на плаху. Утера практически трясло от ярости. — Мерлин не подходит для того, чтобы ты создавал с ним связь, Артур. — Чего ему не хватает? Он предан мне. В храбрости и отваге он не уступает моим рыцарям. Мерлин - хороший советник, и он редко ошибается. Он сам говорил, что готов отдать за меня жизнь. Я не сомневаюсь, что он спас меня от смерти больше раз, чем я могу сосчитать. Мерлин был в шоке от всей речи принца, особенно от последнего заявления. Артур никогда не делал ему комплиментов. На самом деле он всегда говорил полностью противоположные вещи: что он трус и совершенно бесполезный слуга. — Что он еще должен сделать, чтобы проявить себя? — продолжал наследный принц, по-прежнему глядя в глаза своего отца, сжав кольцо в кулаке. — Ты сам сказал, что собирался скрепить связь со своим слугой. — Что является моей второй самой большой ошибкой, которую я совершил в жизни. — А какая же первая? Этот вопрос застал Утера врасплох, и в его глазах появилась неудержимая печаль. — Это сейчас не имеет значения. — Отец, — примирительным тоном начал Артур, делая небольшой шаг вперед. — Никто, кроме нас, не слышал о том, как ты приговорил Мерлина к смерти. Это не будет казаться слабостью. Жизнь Мерлина… — его голос слегка дрогнул, и он отступил немного назад, чтобы положить руку на плечи своего друга. — Жизнь Мерлина более значима, чем честь и предрассудки. Что бы твой слуга ни сделал с тобой… — взгляд принца на секунду скользнул к шраму на лбу отца. — Я могу поклясться тебе в том, что Мерлин не сделает того же самого со мной. Король молчал, его лицо было непроницаемым, когда он переглядывался между своим сыном и его слугой. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Утер опустил глаза, и его голова немного наклонилась набок. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Артур резко выдохнул в облегчении, радости, а затем обернулся к своему другу и, убрав свою руку с его плеч, раскрыл свой кулак, в котором лежало кольцо. — Не будь сейчас девушкой, — сказал принц, но не с насмешкой, как раньше, а почти… нежно. — Создание связи — это традиция среди королевских особ и другой знати земель Альбиона, — он замолк, как будто не совсем уверенный в том, как все правильно объяснить. — Как особа королевской семьи, я ношу это кольцо с тех пор, как стал взрослым, для того, чтобы передать его нужному человеку. Я могу выбрать любого, и создать с ним официальную связь, если он будет согласен. Такой человек становится моим советником, защитником, моим самым близким другом. И ты идеально подходишь для этой роли, — Артур пристально смотрел в глаза Мерлину. — Я очень долго думал об этом. Из всех, с кем я когда-либо встречался, ты тот человек, которому я доверяю больше всего, ты всегда защищал меня, Мерлин, — принц выпрямился, принимая авторитетную позицию, но на его устах все же играла легкая улыбка, когда он видел реакцию юноши на свои слова. — Согласишься ли ты быть связанным со мной официальными узами? Колдун остолбенел в шоке, не в силах реагировать другим образом, кроме как выпучить глаза и смотреть на Артура. Он только что пришел в этот зал и едва не подвергся немедленной казни, а теперь ему буквально предлагается законная должность при дворе. Мерлин никогда бы не подумал, что Артур о нем столь высокого мнения, тем более для того, чтобы предложить ему что-то подобное. Лицо чародея расплылось в улыбке, искренней и радостной, которой он всегда осчастливливал окружающих с момента своего прибытия в Камелот. Артур ответил ему такой же улыбкой, и это снова застало Мерлина врасплох: то, что принц был невообразимо рад своему решению. — Э-э, да? Да, — со смешком сказал волшебник, качая головой. — Прости, я не знаю, как это правильно принимать. — Пойдет, — Артур рассмеялся вместе с ним, беря правую руку Мерлина и надевая ему кольцо на средний палец. Оно было тяжелым, но не только из-за веса металла, а и из-за ответственности, которая теперь легла на плечи юному колдуну. — У меня будет точно такое же… Как правило подобные узы заключаются между благородными, поэтому по правилам ты должен был мне также дать кольцо, но в данном случае у тебя нет такой возможности. Эта мысль обеспокоила Артура, и Мерлин почувствовал разочарование от того, что у него нет кольца, которое он мог бы отдать Артуру. Вскоре выражение лица принца сменилось гордостью, когда он посмотрел на кольцо на пальце Мерлина. Утер обошел их обоих стороной и, казалось, с отвращением на лице вышел из зала. Однако его гнев младшего Пендрагона не беспокоил, ничто не могло испортить этот торжественный момент. Другая мысль пришла на ум чародею, как только за королем захлопнулись тяжелые двери, и он почувствовал отягощающее его чувство вины. Если Артур узнает, что он колдун… — Я знаю. Голова Мерлина резко дернулась вверх, когда он услышал тихий шепот принца. Его взгляд был искренним и добрым, по-прежнему наполненный той гордостью, как и раньше, если не больше. Также его глаза выдавали, что он знал правду о своем друге и мягко улыбался ему. — Артур? — Ну, ты же не думаешь, что я был полным идиотом, не так ли? — рассмеялся младший Пендрагон, слегка взлохмачивая волосы Мерлина. Чародей был настолько потрясен, что даже не попытался это исправить. — Ч-что ты знаешь? — Мерлин, я знаю, что ты колдун, — тихо сказал Артур, хотя они были одни в зале. — На следующий день после того, как я понял это, я начал думать о том, чтобы дать тебе это, — объяснил он, кивая на кольцо. — Мои подозрения подтвердились в Эалдоре. Я знал, что вихрь вызвал не Уилл. Правая рука мага медленно поднялась к волосам, а глаза продолжали удивленно пялиться на принца. Его сердце бешено колотилось, а живот заболел, когда Мерлин почувствовал невероятное облегчение, будто гора упала с его плеч. — Ты знал? Ты давно знал об этом? — юноша покачал головой, и по его щекам покатились слезы радости. — Ты не думаешь, что я зло? — Как ты можешь даже спрашивать об этом? — спросил Артур. — Разумеется, нет. Мерлин, именно это и заставило меня задуматься о том, чтобы таким образом сблизиться с тобой. Я наблюдал за тобой на протяжении многих лет. Ты всегда использовал магию, чтобы помочь мне. И я был бы уже давно мертв, если бы ты этого не делал. Я знаю… я знаю, что ты будешь продолжать защищать меня, не так ли? — Всю свою жизнь, — ответил чародей, внимательно выслушав слова Артура, в то время как с его глаз падали слезы. Артур улыбнулся и шагнул вперед, что аккуратно стереть их с лица друга. — Тогда нам не о чем беспокоиться. Потому что я так же буду тебя защищать при любых обстоятельствах. Немедленно. Улыбка Мерлина была полна бесконечной радости. — И без раздумий.