От судьбы не уйти (и не сбежать)

Маленькая девочка сидела в вонючей конуре стража порога и горько плакала. Это было единственное место в округе, где её не станут искать. И старый страж порога всегда был рад ей, а когда она плакала, пытался неловко утешить малышку, стараясь подлезть под руку и облизать текущие по лицу слезы, издавая при этом обеспокоенный свист. Мысли старого зверя были перепутаны, но девочка чувствовала источаемые им теплоту и волнение за нее, Эрин. Девочка вытерла слезы с лица и с благодарностью обхватила большую угловатую голову. Так они просидели некоторое время, а затем совсем успокоившись, девочка начала почесывать выступающие надбровья, пока огромные фасетчатые глаза зверя не сменили красный цвет тревоги на бирюзовый цвет довольства. Ее сердце переполняли чувства теплоты и любви, которые она сразу же направила на стража, который был ее единственным настоящим другом и самым родным существом. Ей нужно было возвращаться домой, хотя очень не хотелось, поскольку она знала, что снова получит тумаков от мачехи и нагоняй от дяди за то, что сбежала с кухни несколько часов назад. Ее унижал сынок поварихи со своей шайкой, не давая ей прохода, скалясь и обзывая ее никому не нужной сироткой. «СИРОТКОЙ»- и это то при живой матери. Родной матери, которая после смерти мужа поспешила сплавить нелюбимую дочь его родственничкам, а самой снова выскочить замуж, необремененной детьми. Мать никогда не любила ее, отец просто не замечал, так как получил еще одну головную боль вместо долгожданного наследника. Единственным человеком, по-настоящему любящим ее, была бабушка, которая растила ее с самого рождения и заменила девчушке мать. Пока она была жива, девочка могла назвать свою жизнь почти счастливой. Однажды, когда у них на ферме началась лихорадка, Эрин слегла с сильным жаром. Бабушка тогда умоляла дочь и ее мужа вызвать целителя, но те отказались, поскольку понесли большие потери из-за болезни и на счету были даже самые небольшие средства. При чем ни один из них не хотел тратиться на нелюбимого ребенка. -Если она сильная, то выживет,- сказал тогда отец.- Слабые нам не нужны. Бабушка не сказала тогда больше ни слова, развернулась, и молча вышла прочь из комнаты. Она целых две недели днями и ночами сидела около малышки, беспрестанно обтирая ее полотенцем и поя горячим бульоном мяса птицы и отваром против жара. Благодаря ей Эрин выкарабкалась, но это время далось бабушке высокой ценой и подкосило уже и без того шаткое здоровье. Такой эмоциональной нагрузки ее сердце не выдержало и она умерла. А еще через неделю с горячкой слег ее отец и умер через несколько дней, не приходя в сознание. Эрин с какой- то странной отстраненностью наблюдала за своей так называемой матерью, которая не пролила ни единой слезинки у бабушкиного смертного одра, как она смахивала несуществующие слезы платочком сначала на ее похоронах, а затем на похоронах мужа. Почти сразу после похорон мать сослала девочку родственникам, ссылаясь на то, что в одиночку не сможет обеспечить ребенка всем необходимым. Ее теперешние опекуны жили и прислуживали в небольшом холде Форк, который находился недалеко от Бенден холда.. Холдер не был зажиточным человеком, поэтому и он сам, и слуги жили очень скромно. Мачеха вечно брюзжала из-за постоянной нехватки денежных средств и так называемых «НЕСКОНЧАЕМЫХ ЗАТРАТ» на это неблагодарное отродье, которое им сплавила на руки родня мужа. Дядя сказал, что они одни не смогут прокормить ее, поэтому она должна будет работать на кухне хозяина холда и помогать по хозяйству. Девочку там приняли радушно. Повариха увидела, что девчушка трудолюбивая и очень сообразительная, поэтому давала ей различные поручения. И все бы было неплохо, если бы не поварихин сынок, в котором она души не чаяла. Материнская любовь бывает слепа, и родитель может не замечать недостатки своего ребенка, постепенно превращающиеся в дурные привычки, а вследствие отсутствию правил хорошего тона. Эрин сразу же невзлюбила его, поскольку он начал придираться к девочке с первого дня, как она туда попала. Он толкал ее, ставил подножки, и один раз, погруженная в свои невеселые мысли она не заметила расставленной ловушки вследствие чего споткнулась и опрокинула большую кастрюлю горячего жаркого, которое несла к столу раздачи прямо на вошедшего господина холдера. Тот несколько мгновений стоял потрясенно молча, а затем, сверкая глазами от еле сдерживаемого гнева рявкнул: -Что здесь происходит? Почему накрывать на стол вместо взрослой прислуги помогает какая-то пигалица, которая и кастрюлю- то удержать не в состоянии? Сынка поварихи как ветром сдуло с кухни, а Эрин стояла перед ним, опустив очи долу и готова была провалиться сквозь землю от стыда. -Простите пожалуйста.- очень тихо пролепетала она.- Этого больше не повторится... -А это и не повторится.- сквозь зубы процедил холдер.- Вон отсюда! К родителям домой. Тут на шум прибежала повариха Рухина и стала извиняться перед холдером за неуклюжесть своей подчиненной, обещая, что впредь подобного не повториться. -Что она тут делает?- раздраженно спросил он.- Как родители могли своего ребенка отправить на такую тяжелую работу? Ей же надо идти учиться, образование хоть какое- то получать, а не здесь с кастрюлями надрываться. Женщина объяснила хозяину ситуацию девочки и вкратце рассказала ее историю. Глаза холдера перестали яростно сверкать, и темные брови сошлись к переносице. Когда он вновь взглянул на Эрин, в глазах его светилось понимание: -Хорошо. – сказал он, глядя на девочку сверху вниз.- Я разрешаю тебе и дальше работать на кухне, только не падая больше с кастрюлями посреди помещения и зазря переводя пищу. И убери все это безобразие.- чуть строже сказал он, кивая головой на разбросанное по полу жаркое. Развернулся и ушел прочь. Она тряхнула головой, избавляясь от непрошенных воспоминаний, снова наклонилась, погладила направленную к ней голову стража и почесала за ушами. Потом попрощавшись с ним развернулась и побежала вновь на кухню, поскольку прошло совсем немного времени с ее исчезновения, и она в глубине души надеялась, что повариха Рухина не будет очень строго ее ругать. Та уже готовилась накрывать на стол, и прибежавшая запыхавшаяся Эрин избежала взбучки за свое исчезновение, поскольку не хватало рабочих рук, ее Рухина отправила вытирать перемытую посуду, а затем сервировать стол. Когда она закончила с посудой, начала помогать остальным слугам накрывать к ужину. После того, как холдер с семьей поели, слуги начали убирать все на кухню. Рухина стояла около горы тарелок грязной посуды и деревянной ложкой сваливала в большую чашу остатки еды с холдерского стола. Она увидела направляющуюся в ее сторону Эрин со стопкой грязных тарелок в руках, забрала у нее посуду и сунула взамен чашу с остатками еды. -Иди покорми стража порога. Его еще сегодня не кормили. Он и так бедняга, питается остатками человеческой пищи вместо необходимого мяса, но тут уж мы с тобой ничего поделать не можем. Девочка согласно кивнула, и развернувшись, выбежала прочь с кухни выполнять новое поручение. Покормив старого стража Эрин торопливо бежала обратно, чтобы помочь убраться на кухне и перемыть грязную посуду, поскольку Рухине нужно было уже заботиться о продуктах для приготовления завтрака. Внезапно от стены отделилась тень и Эрин полетела в пыльную землю, сбитая с ног сильным тычком в бок. Она собралась, готовясь к новому удару, желая обернуться, чтобы взглянуть в лицо врага. Она услышала звук удара, но не почувствовала его. Обернувшись, девочка увидела согнувшегося почти пополам от боли высокого темноволосого мальчика. Это он закрыл ее от удара обидчика, приняв его на себя. -Лукан? Что ты тут делаешь?- послышался полный издевки знакомый голос Дэрека, сынка Рухины.- Решил поиграть в благородство? Ты, жалкое ничтожество. В словах Дэрека сквозило столько яда и неприкрытой ненависти, что Эрин невольно поежилась. Она не видела лица мальчика, потому что он смотрел в сторону противника. Его худощавое тело напряглось, подобно струне от резких и обидных слов, ударивших по его гордости, не хуже пощечины. -Это ты по- моему Дэрек полное ничтожество, и никто иной.- спокойным голосом ответил мальчик, его серебристые глаза казалось покрылись ледяной коркой. Он выпрямился, и в его высоко поднятой голове и гордой осанке ей чудилось что-то благородное. – Ведь ты хуже самого паршивого цеппи, задирая тех, кто слабее тебя и теша свое жалкое самолюбие этой мелочной властью. От слов мальчика лицо Дэрека аж перекосилось и пошло красными пятнами. Эрин поднялась, и уже стала обходить своего защитника, желая вмешаться в их перепалку, как ее обидчик вскинул руку, сжатую в кулак, намереваясь напоследок ударить девочку. В тот же момент Лукан перехватил ее и сжал с такой силой, что его противник завизжал от боли. -Ты больше не тронешь и пальцем эту девочку, понял? Или кого-либо еще. Если я только узнаю о чем- то подобном, Дэрек, в следующий раз ты так легко не отделаешься. Я со своей стороны буду вынужден потолковать с отцом, чтобы тот серьезно поговорил с твоей матерью и попросил ее пересмотреть методы твоего воспитания, сделав их жестче.- отчеканил мальчик. Его звонкий, холодный голос, был подобен щелчкам хлыста. Он помедлил мгновение и отпустил руку противника. Тот отошел на несколько шагов назад, продолжая бросать озлобленные взгляды то на Эрин, то на ее спасителя, и начал растирать онемевшую руку. -Тебе это так просто с рук не сойдет.- срывающимся на фальцет от ненависти и страха голосом закричал Дэрек.- Кому ты что докажешь? Ты хуже бастарда, ты жалкий нищий, младший сынок бедного холдера, ты не получишь и жалкого камешка от этой халупы, называемой холдом. Все достанется твоему старшему братцу, а ты будешь при нем жалким служкой, лижущим его сапоги, а если мне повезет, помяни мое слово, ты еще и пятки моих сапог оближешь не раз.- И злобно рассмеявшись он развернулся и убежал прочь. Лукан несколько мгновений смотрел ему вслед, а затем обернулся к девочке. Он внимательно осмотрел её с головы до ног и спросил: -Ты цела? -Да, все в порядке.- ответила девочка, глядя на своего защитника снизу вверх. Мальчик не отводил от нее серьезного пристального взгляда, от которого щеки девочки невольно порозовели. Прозрачные чистые цвета расплавленного серебра глаза, казалось заглядывали в самую душу. -Как часто он тебе докучает?- спросил Лукан. Девочка неприязненно поморщилась и махнула рукой: -Ты имел в виду, насколько часто я получаю от него тычки с пинками?- она ехидно сгримасничала и потерла ушибленный бок.- А ты то сам как?- вдруг птичкой встрепенулась она , обеспокоенно заглядывая ему в глаза.-Он ведь и тебя ударил, сильно болит?- на лице Эрин исчезла маска отстраненности и сейчас оно светилось искренним участием и беспокойством. О нем уже давно никто не беспокоился, и ее искренность разрушила скорлупу отчуждения, которой Лукан отгородился от окружающих. -А у тебя есть друзья?- внезапно переключившись на совсем иную тему, в лоб спросила она. Он потрясенно смотрел на нее несколько мгновений, а затем лишь покачал головой и коротко ответил. -Нет. Она подпрыгнула в восторге и схватила его за руку:- А можно мне стать твоим другом? Глаза девочки вопросительно смотрели на него снизу вверх, и вдруг поддавшись внезапному порыву, он обнял ее за плечи и притянул к себе. -Я только с радостью.- внезапно очень тихо произнес он, ласково проведя рукой по взъерошенным волосам девчушки. Эрин никак не ожидала такой реакции на свое предложение, его искреннее участие, тепло серебристых глаз напомнило девочке казалось давно минувшие времена, когда была жива бабушка. Она стойко переносила все обиды, унижения и оскорбления мачехи, дяди и Дэрека, поэтому поклялась никогда не плакать и до сегодняшнего дня была верна обещанию, но доброта этого мальчика разбила внутренние бырьеры, и казалось давно забытые эмоции нахлынули на нее потоком, подобно реке, размывающей плотину. Боль от потери бабушки, единственного любящего её человека, захлестнула ее и по щекам малышки заструились непрошенные слезы. Лукан ласково гладил ее по голове, что- то тихонько приговаривая и стараясь утешить Эрин, но она только стояла, прислонившись лбом к его груди и продолжала плакать. Так они простояли какое- то время, а затем Лукан, оглядевшись по сторонам, и увидев место, куда можно присесть, взял Эрин за руку и отвел туда. Он усадил ее и присел рядом, осторожно обняв девочку за плечи. Какое- то время плечи девочки еще подрагивали, а затем она успокоилась. Измотанная и обессилившая от мучивших ее слез Эрин уснула в теплом кольце рук Лукана под спокойные и размеренные удары его сердца под ухом. *** Девочка проснулась, когда небо над горизонтом уже начинало темнеть. Лукан сидел тихо и не шевелился, чтобы ненароком ее не разбудить. Она потянулась, и посмотрев на него снизу вверх с улыбкой, выскользнула из кольца заботливо держащих ее рук. Лукан тоже поднялся и потянулся, разминая затекшие мышцы. -Ну как, выспалась?- глядя на нее сверху вниз и ласково улыбнувшись спросил он. -Да, прости пожалуйста, тебе пришлось со мной нянчиться, как с маленькой.- застенчиво улыбнувшись ему, произнесла Эрин. -Да ничего страшного.- отмахнулся мальчик.- Ну а теперь пойдем обратно. По дороге домой они беспечно шутили и смеялись, у них оказалось много общего. Придя в холд, они попрощались и договорились о следующей встрече. -В следующий раз я обязательно познакомлю тебя со старичком Спайском. Он очень добрый и умный, ты ему должен понравится.- улыбнувшись на прощание, прощебетала Эрин, крутанулась на месте и счастливо смеясь помчалась домой. -Я ему понравлюсь?- потрясенно в пустоту повторил мальчик, потом посмотрел ей вслед, обескуражено помотал головой, и тихонько посмеиваясь, направился сторону родительского холда.