Дети крыш

Я жила в одном из семиэтажных домов города. В нем не было лифтов, лишь только исшарканные тысячами подошвами лестницы. Ободранные перила, темные двери. Каждая квартира была обособленной, словно была не частью дома, а одиноко стоящей хижиной. Была котельная, был подвал. Еще была просторная крыша с множеством антенн и живущих на ней детей… Через стенку от меня в соседней комнате жила одна девочка. Кажется, ее звали Лизой. Да, Лизой. Мы были одноклассницами, даже часто виделись на лестничной клетке, когда выкидывали мусор. Но друг друга практически не знали. Отдельно существовала я, и отдельно от меня – она. Иногда по ночам я слышала, как она всхлипывала. Я никогда бы не могла подумать о том, что у нее могут быть неприятности. Лиза росла в семье трудоголиков, потому что глубокие шаги тяжелых ботинок и цокот каблуков я слышала лишь рано утром и глубоко ночью сквозь сон. Позднее я стала перестукиваться с ней через стенку. Так мы с ней и сблизились. Оказалось, что в глубине души она была очень одинокой и несчастной. Ее единственной радостью был домашний ежик, с мягкими колючками и милой мордочкой, который жил с ее далекого детства. Ежик, так похожий на свою хозяйку. - Я назвала его Нимфусом, - Лиза опустила в коробку несколько угощений для питомца, - Он мой друг и совсем не колючий. Я даже улыбнулась тогда. Мне казалось, что Лиза говорит мне, мол смотри, я твой друг и совсем не колючая. Через два месяца ежик сдох. Лиза переживала, но понимала, что старость в итоге все равно прибирала к рукам любое живое существо. Мне казалось, что после смерти Нимфуса Лиза больше времени стала проводить наедине с собой. Я это прекрасно осознавала, ведь за короткое время она проявляла себя как чувствительный и эмоциональный человек. Она постепенно стала исчезать из квартиры, но не говорила мне куда. Мои глухие стуки о стенку оказывались безответными. В какой-то из вторников я проходила через лужи в школу. Из ниоткуда появившаяся Лиза схватила меня за рукав и повлекла за собой. Я была рада тому, что она не забыла меня, что она, вот она!, тянула меня куда-то по лестнице. - Я нашла прекрасное место! – Лиза впервые за последнее время была такой счастливой. Она вела меня просто на крышу. На крышу дома, в котором я проводила серые будни и не более яркие выходные. - Подожди, вот еще немного! Она нырнула в люк наверху и протянула мне руку. Я поднялась следом и передо мной открылась целая жизнь. Жизнь города, жизнь улицы, жизнь моего отдельного дома. Прислонившись к обшарпанной кирпичной трубе, на полу сидели дети. Один маленький мальчик с альбомом и карандашом в руке, девочка с розовыми волосами, слушавшая музыку, и один неприметный парень с книгой в темной обложке. Все они приветливо посмотрели на меня и улыбнулись. Затем снова ушли в свои личные миры, словно никого больше кроме них самих не было. Я так и не узнала их имен. Просто не довелось ни с кем из них пообщаться. Но я видела, что в этой тишине они чувствовали себя одной семьей. Маленький мальчик казался мне ужасно обидчивым и впечатлительным. Я видела, какие рисунки он создавал практически каждый день. Они были наполнены горечью и обидой. Его персонажами были то группа мальчишек, издевающаяся над некрасивой девочкой, то мокрый умирающий котенок, мимо которого проходила толпа людей, но никто так и не оборачивался на него. Розовые волосы девочки, должно быть, стали одной из причин ее ссоры с родителями. Из ее наушников доносилась нежная музыка, которая чередовалась с приятным вокалом. Она закрывала глаза и расплывалась в улыбке. Парень с книгой всхлипывал практически каждую минуту. Я видела ее название, «Зеленая миля», я позже обещала себе ее прочитать. Но никак не довелось. Лиза просто приходила на крышу, чтобы полюбоваться закатами и восходами, которые исцеляли ее одиночество. - Знаешь, я никогда не чувствовала себя настолько комфортно, - Лиза перекинулась через кирпичную ограду крыши, - Видишь этих вечно торопящихся людей? Они спешат всю жизнь неизвестно куда, при этом опаздывая уделить время самому ценному. Я просто смотрела вниз на уныло идущих сутулых карликов в черных пальто и кивала. На крыше я словно проникалась истиной, так глубоко утаенной от обычных людей. Что бы ни было: ливень ли, гроза или сильный ветер – никто на крыше не прятался от капризов погоды. - Природа нас породила, поэтому не может причинить вреда, - смеялась Лиза. Впервые на крыше я услышала ее успокаивающий смех. Обитатели крыши часто спускались вниз, ведь там все равно ждали испытания, обязанности и застойная жизнь. - В нашем городе нет жизни на асфальте, - Лиза лежала на кирпичном полу и смотрела на небо, - Нет той жизни, которая должна так звучно называться. Позднее она перестала ходить даже в школу. Учителя были в недоумении – куда пропала самая тихая девочка класса. - Здесь я могу куда большему научиться, чем в школе, полной пустых учеников и угрюмых учителей, - рисуя мелками на полу, Лиза выдыхала истинные слова. Я стала сама все чаще приходить на крышу. Мне нравилось слушать неназойливый шум переворачиваемых страниц, далеко звучащую музыку из наушников, скорый бег карандаша по листу и видеть, как с каждым днем становилась счастливее Лиза. - Мне кажется, мои родители уже не помнят, когда я в последний раз заходила в комнату, - она грустно смотрела на меня и я понимала, что она была права. Через несколько недель заболел парень с книгой. Его долго не было на крыше и его место на кирпичном полу пустовало. - Я видела, как его увозили на скорой, - не мигая говорила мне Лиза, - С крыши все видно. Я чувствовала, как она грустила по нему. Я и сама ощущала, что его не хватает для идеального мира. Перед началом зимы уехала в школу-интернат девочка с розовыми волосами. Перед днем отъезда она в последний раз поднялась на крышу и оставила под кирпичной трубой свои наушники. - Она прощается, - печально посмотрев на розовые локоны, говорила Лиза, - С настоящей жизнью здесь. Мальчик с карандашом продолжал рисовать, и однажды через плечо я увидела его рисунок с надписью «Дети крыш», на котором были изображены улыбающиеся обитатели. Девочка с розовыми волосами держала за руку парня с книгой. Рядом на кирпичном полу сидел с перекрещенными ногами сам мальчик с карандашом и слева от него, облокотившись на руки, лежала Лиза. Меня среди обитателей крыши не было, и это сильно обидело. Позднее я поняла, что для настоящего обитателя крыши я была слишком счастливой в сером мире людей в черных пальто. Позднее уехал и этот мальчик с карандашом. Из города на машине. Навсегда. Я видела его разочарованное лицо и глаза, полные печали, которыми он смотрел на крышу, сидя на переднем сидении машины. Лиза практически перестала говорить и редко появлялась дома. - Меня там не ждут. Я постепенно начала чувствовать себя угнетенно, находясь рядом с ней. Лиза снова становилась замкнутой, отдаленной, чужой. Я пробовала с ней заговорить, но она лишь смотрела на закаты и молчала. Позднее я узнала о скором сносе нашего дома, на месте которого должен был быть построен небоскреб. Всем жителям предложили переехать в более новые квартиры в другом районе города. Практически все сразу же согласились и принялись заказывать грузовики для перевозки мебели и паковать чемоданы. Лишь некоторые бабушки на лавочках томно вздыхали. - Я ведь в доме-то этом своего Ванечку растила. И тут на тебе – на снос! - Да ты, поди, тоже согласилась переехать в новую квартиру-то? – рядом сидящая остроносая бабка шмякнула очередную семечку. - А куда ж деваться, не с домом же, чать, падать-то. Я поднималась на крышу несколько раз, чтобы прощаться с Лизой. Мои родители уже давно были готовы к отъезду из приговоренного к сносу дома. Лиза все время молча лежала на кирпичном полу. Ее глаза были каменно холодными и она словно не слышала меня. Но в один из моих визитов к ней на крышу она так пристально посмотрела на меня, что по моей спине пробежали мурашки. Видимо она предчувствовала, что я в последний раз захожу к ней попрощаться. - Я знаю, что дом сносят. Но разве они властны уничтожить мою жизнь здесь? – Лиза окинула руками кирпичное пространство, - Они просто хотят стереть ее! Я попыталась успокоить ее, но она слишком полюбила эту крышу, ставшую ей домом. - Это мое единственное убежище за все время моего существования. Здесь я жила… лишь только на этой крыше. Я была ужасно одинока до тех пор, пока не стала частью ее мира. Лиза всхлипнула и неуклюже стерла слезы с щек. - У меня отнимают эту жизнь, эту прекрасную жизнь, в которой я чувствую себя счастливой! Я приобняла ее за плечи и уткнулась в расслабленное плечо носом. - Я должна остаться в моем мире даже после сноса дома. Я не буду спасаться бегством, как крыса, бегущая с тонущего корабля,. Я капитан моей жизни на крыше, ради которой стоило бы существовать, - шептала мне она. Лиза просто спрыгнула. Спрыгнула в пропасть, которая нежно заманивала ее к себе руками. Я не могла даже пошевелиться. Мои родители нашли меня на крыше, стоящую на кирпичном полу, на том месте, где когда-то сидела девочка с розовыми волосами. Смерть Лизы растолковали как несчастный случай, не вникая в происходящие с ней события. Просто один из банальных несчастных случаев. Родители потом долго водили меня к психологам, которые пытались сгладить последствия ужасного происшествия, которого можно было бы избежать, остановившись на секунду и перестав торопиться неизвестно куда. … А где-то на старой крыше плачет ребенок, моля о внимании со стороны толпы спешащих людей в черных пальто и мечтая о чудесном мире.