Муки сердца: Том III — Гибрид

— Суп? Опять? По кухне пронесся высокий, полный вселенского страдания стон Сварм. Маленькая кобылка раздраженно фыркнула и, поставив передние копыта на край стола, попыталась заглянуть в кастрюлю, в которой, по-видимому, был “опять” суп. — Уже третий раз за неделю! Сварм родилась гибридом: наполовину пони, наполовину ченджлингом. Она с детства завела привычку менять свой внешний вид по несколько раз на дню. Сегодня она была в "базовом", как его называли ее родители, облике: с серой шкурой и белыми гривой и хвостом. Цвет ее глаз менялся практически постоянно, всего остального — каждую пару часов, однако кое-что оставалось неизменным. Будучи ребенком ченджлинга и пони, она унаследовала от отца крылья, а от матери — рог. Врачи терялись в догадках, когда в возрасте пяти лет у малышки начал прорастать маленький единорожий рог. Все-таки медицинская практика Эквестрии до этого не имела дела с такого рода гибридами. — Видишь, ты уже неплохо считаешь, — ответил Варден, тепло улыбнулся дочери и вернулся к помешиванию своего варева, — Если ты будешь учиться в школе с таким же рвением, с каким ругаешь мою стряпню — то первая неделя пролетит незаметно! Варден, пегас, не выделялся ни цветом, ни размером. Не большой и не маленький, не худой и не толстый, не молодой и не старый, не слишком красивый, но отнюдь не уродливый. Весь белый, за исключением голубых гривы и хвоста, а так же пары пятен от супа на шкуре, до которых еще копыта не дошли оттереть. Лицо пегаса было совершенно непримечательным, крылья — среднего размера, как, впрочем, и все тело. Все в нем было средним, в том или ином смысле. Отличался он разве что тем, что его копыто и крыло были серьезно сломаны. Сварм так и не смогла получить внятный ответ, как именно он умудрился покалечиться. "Официально" считалось, что он упал с лестницы в молодости, но, когда папа об этом рассказывал, то всегда с грустью смотрел куда-то вдаль, а мама никогда не вдавалась в подробности. — Я не хочу в школу, — недовольно проворчала Сварм, опуская ложку в суп и выуживая кусок капусты цвета и фактуры вареного старого носка. Кьютимаркой Вардена была пара лиан на жердочках, и он неплохо готовил. Неплохо готовил суп. Любое блюдо поинтересней считалось маминой прерогативой. Дверь кухни открылась, и вошла Куно — мама Сварм и жена Вардена. Она была небольшого для ченджлинга роста — или решила быть, Сварм никогда не спрашивала — и очень отличалась от папы. Куно была на голову ниже мужа, и была целиком покрыта темно-темно синим, почти черным "хитином", как она его называла. Ее "хитин" всегда был гладким, блестящим и чистым — благодаря регулярным ваннам и папе, который, бывало, часами натирал свою жену до блеска. Глаза Куно были ровного светло-голубого цвета, а на спине она носила крылья — как у насекомых, но очень твердые и совсем не хрупкие. Сварм видела, как мама превращается в самых разных пони: в пегасов, в единорогов и, как папа клялся и божился, однажды даже в дракона! У нее самой не было маминого таланта к изменению формы. Она легко меняла цвет глаз, шкуры, хвоста и гривы, но физически изменить свое тело ей было не под силу. Ее вес, размер, крылья и рог всегда оставались такими же, какими были — не то что у мамы. Сварм как-то видела во время одной из редких родительских ссор, как папа велел маме "заткнуться уже наконец!", и она заставила свой рот исчезнуть до самого вечера. Полюбопытствовав, как Куно будет есть без рта, она выяснила, что мама питается "любовью". Сварм решила, что это звучит глупо и мерзко. — Мама, я не хочу в школу! — возмущенно чирикнула она, стуча копытом по столу и требуя внимания, — Я хочу остаться дома и играть! — Сварм, я уже говорила, что ты либо будешь ходить в школу, либо я буду учить тебя сама, и в этом случае отлынивать у тебя не выйдет. Гарантирую, будет очень скучно! — пригрозила Куно, высыпая горсть ягод на стол рядом с плитой. Варден благодарно кивнул, чмокнул жену в щеку и принялся точными движениями нарезать ягоды. — Ну мааааааам! Школа — это скучно! Зачем вообще чему-то учиться? Мне уже шесть лет, и мне ни разу не приходилось ничего писать! Или читать! А эта математика! Кто это только выдумал, приписывать значки к цифрам? — простонала Сварм, вцепившись в мамину ногу. Варден негромко рассмеялся, высыпал ягоды в кастрюлю и покачал головой. — Ой, что будет, когда она узнает, что к цифрам приписывают еще и буквы! Сварм медленно моргнула, обдумывая эту новую для себя концепцию. Она разбиралась в простой, базовой математике. Сложение, немного вычитания, и все. Несколько секунд спустя по ее лицу расползлась хитрая улыбка. — Я могу делать математику с буквами! Варден оглянулся через плечо и усмехнулся. — Куно, подкинь-ка ей немножко алгебры? — Пожалуй, я предоставлю эту честь главе семьи, — она неопределенно махнула копытом и уселась за стол. Варден задумался, кусая нижнюю губу. — Ну-у... Что такое А, если А плюс восемь равно десять? — Банан, — уверенно заявила Сварм, гордо глядя на родителей. Варден мягко рассмеялся. — И почему же? — Думай сам, мне лучше знать! Куно фыркнула и мягко шлепнула Сварм по копыту. Та обиженно отдернула ногу. — Это не объяснение, Сварм. В школе нужно объяснять свои ответы. — Ну, А — это апельсин, правильно? — с тем же гордым видом ответила Сварм, — Очевидно, что если у нас восемь апельсинов и десять, то ответ — банан! Куно тяжело вздохнула и повесила голову. — Ну хорошо, А — это два, — Варден помахал копытом, — Видишь ли, буква может быть любой цифрой. Сварм уставилась на отца, затем на мать, и помрачнела. — Зачем тогда вставлять туда буквы, если они могут быть чем попало? Варден открыл было рот, но замер, задумчиво почесывая подбородок. — Я... честно говоря, не припомню, чтобы алгебра как-то пригодилась мне в реальной жизни. По крайней мере, не в работе точно. — Мне тоже, — вставила Куно с довольной ухмылкой, — Бесполезный предмет! — На самом деле, — возразил Варден, для убедительности поднимая копыто, — она учит абстрактному мышлению. Делает умнее. — Быть умным глупо, — внезапно заявила Сварм, скрещивая копыта и откидываясь на спинку стула. Оба родителя удивленно уставились на нее. — Почему ты так считаешь?.. — осторожно спросила Куно. — Подумай сама, мама! Воробьи ведь глупые, да? — серьезно спросила Сварм. Ченджлинг удивленно моргнула, затем пожала плечами. — Ну-у... да? По сравнению с пони — конечно, умом они не блещут. — И воробью для счастья достаточно немножко семян и воды, — уверенно продолжила она, указывая копытом на окно, — Или там червяк какой. Они просто радостно прыгают, летают, чирикают... Потому что они глупые. — И что в этом плохого? — осведомился Варден. — Ничего! — Сварм негромко фыркнула, — Но нам-то не хватает просто еды, воды и неба над головой! Нам для счастья нужны книжки, и разговаривать, и разные блюда, и подушки, и одеяла, и большой дом, и десерт, и домашние животные! Быть умным иногда очень, очень глупо. Куно довольно рассмеялась, а ее муж задумчиво покачал головой. * * * Варден тихонько выбрался из комнаты Сварм, гася по пути свет и оставляя очередной роман про Дэринг Ду на комоде. Куно дремала перед камином. Отблески огня окрашивали ее хитин в теплые красные и оранжевые тона. Свет от камина сверкал на ее крыльях и на гранях пустого стакана, покоящегося в одной из дырок в копыте. Варден подкрался к жене, улегся рядом и, просунув копыто ей под голову, прижал к себе. Пробормотав что-то неразборчивое, она перевернулась на спину, сладко зевнула и открыла глаза. — Она опять заставила тебя дочитать до конца, да? — сонно спросила Куно. Варден устало улыбнулся и потерся о ее шипастую гриву, вдыхая запах теплого хитина. — Ага. — Можешь попробовать рассказать ей нашу историю, — устало усмехнулась Куно. — Это уже слишком, — усмехнулся он в ответ, кусая ее за ухо, — Чего ты тут разлеглась, в гордом одиночестве? — Ну, ты читал ей книжку про Дэринг Ду, но там не было картинок. У меня была мысль превратиться в Дейринг Ду и влететь в комнату, но она бы просто посмотрела на меня тем самым взглядом, — зевнув, Куно перекатилась на живот и с удовольствием потянулась. Она вытащила стакан из копыта, отставила в сторону, подползла поближе к пегасу и забралась под его крыло, как под одеяло. — Слушай, ты когда-нибудь о чем-нибудь... жалеешь? — Жалею? Конечно, — ответил Варден, пожав плечами, и мягко потерся о черную щеку, — Это важная часть жизни. Если мы делаем неправильный выбор и жалеем об этом — то в следующий раз мы поступим иначе. — И... как ты с этим справляешься? Варден нахмурился. — Ты... никогда ни о чем не жалела? Куно покачала головой. — Я делаю то, что должна. Я не жалею... практически ни о чем, в принципе. — Даже о том, что заколдовала меня и заставила влюбиться? Куно нервно поежилась. — Я знаю, тебе трудно это понять, но... мне нужна была твоя любовь, чтобы не умереть. К тому времени, когда я поняла, что тоже люблю тебя, я уже не могла, ну... "выключить" заклинание так, чтобы не причинить тебе боль. А я не хотела причинять тебе боль. Так что... Я не жалею об этом заклинании. Совсем. — Если бы тебе пришлось пережить это все еще раз, ты бы что-нибудь изменила? Куно закрыла глаза и задумалась. — В аналогичных обстоятельствах? Нет. Я бы сделала все точно так же. Варден улыбнулся и ткнулся носом в ее шею. — Достойно уважения. А насчет Даггертейла? Ты жалеешь о том, что угрожала ему? Учитывая последствия? — Все случившееся было прямым следствием угроз, да, но только потому, что Даггертейл — тот еще ублюдок, — отметила Куно, — Я обещала, что прикончу его, если он не оставит тебя в покое... и я сдержала слово. Варден оглянулся на дверь, опасаясь, что Сварм могла их услышать, затем расслабился и кивнул. — Понимаю. Итак... О чем ты жалеешь? Несколько долгих секунд Куно, прижав уши, смотрела на догорающие в камине угли. — Я... жалею о том, что рассказала принцессам о Кризалис. О заклинании, которое она украла. Варден нахмурился. — То есть, ты жалеешь, что помешала Кризалис заполучить Шайнинга и, возможно, в дальнейшем снова попытаться захватить Кантерлот? Ченджлинг грустно кивнула. — По крайней мере, Шайнинг был бы счастлив. Счастлив с той, кого "любит". — Не по-настоящему, — сухо отозвался Варден. — Когда у нас была свадьба, ты был счастлив? — внезапно спросила Куно. Варден прижал уши. — Это был... лучший день в моей жизни. — Вопрос закрыт, — Куно махнула копытом. — И почему ты жалеешь об этом? — в замешательстве спросил пегас, — Тебе-то какая, в принципе, разница? — Кризалис была моей королевой. Я поклялась ей в верности. Но это не главное. Когда я смотрела ей в глаза... Я увидела в них тот же самый огонь, ту же самую непреодолимую тягу к тому, кого любишь. Как у меня к тебе. Она действительно влюблена в него, а единственный способ для нее завоевать его любовь — это такая вот манипуляция. И теперь она сидит в холодном, темном подземелье и гремит цепями, вдали от того, кого так любит. Если бы кто-то поступил так со мной... Отнял бы тебя у меня... — Куно скрипнула зубами и ударила копытом по полу, — Я бы их убила. Убила, воскресила и убила еще раз. Варден нахмурился, затем нежно поцеловал Куно в щеку. — Не забывай, он уже женат. Куно презрительно поджала губы. — Я знаю, и они любят друг друга, я это чувствую. Очень теплой любовью, как от лампы. Любовь же Кризалис — бушующий вулкан страсти. Какое право я имею вставать у нее на пути? — Вина выжившего, — сказал Варден через секунду. Куно удивленно моргнула и в замешательстве посмотрела на мужа. — Что-что? — Это называется "Вина выжившего". Когда, например, выживший в катастрофе чувствует вину за то, что уцелел он, а не сидевший рядом друг или кто-то еще, кто был "достойнее", — пояснил Варден, целуя жену в шею, — Дай-ка угадаю, тебе кажется, что... "Судьба" или "Жизнь" были несправедливы к Кризалис. Куно задумчиво кивнула. — Да, пожалуй... У меня лучший в мире муж, прекрасная дочь... А Кризалис проведет остаток жизни в пустой, холодной темнице. Варден хитро улыбнулся и потерся о ее спину. — Сварм сейчас дома, так что твоя лесть не принесет извращенных плодов, не забывай! — Завтра она идет в школу, а ты будешь мне должен, — она небрежно махнула копытом. — Ну, что я могу сказать... Жизнь несправедлива. У твоего мужа сломано крыло и нога, — напомнил пегас, помахав означенной конечностью перед ее носом, — Так что вселенский баланс сохранен. Будь я в полном здравии, да еще и с тобой рядом — то на наш дом бы свалился какой-нибудь метеорит, во имя все того же баланса. А так — все как бы в порядке. Куно прижала уши. — Я все равно чувствую себя немного виноватой... Это ведь из-за нас она сейчас заперта вдали от своей любви. На ее месте... Я бы мечтала со мной поквитаться. — Даже не беря в расчет все эти суицидально-эквицидальные теории, Кризалис — та еще сучка. В подземелье ей самое место, — сухо сказал Варден. — А если бы она была на моем месте? Если бы тогда, на поле, ты бы нашел не меня, а ее — израненную, глухую, полумертвую? Что бы ты сделал? Варден замолчал и прижал уши, не в состоянии найти ответ. — Вот поэтому-то я и жалею, что рассказала им о заклинании. * * * Куно и Варден нежились в ванне очень ранним утром следующего дня. Пока Сварм дома, у них редко выпадала возможность подолгу застревать в ванной вдвоем — разве что с утра пораньше, пока она еще спала. Варден сидел впереди, Куно — сзади, с банкой мази на краю ванны. Она аккуратно наносила зеленое средство в его больное крыло, втирая анестезирующий состав в шкуру и перья, ослабляя постоянную ноющую боль. — О-о, как же хорошо-то... — тихо простонал Варден, вытягивая ноги и крылья и придерживаясь одним копытом, чтобы не опрокинуться на спину. Куно хихикнула, продолжая работать над мышцами крыла. — Хорошо, что к этой штуке не вырабатывается иммунитет. — Только если вдыхать, — напомнил Варден, довольно потягиваясь. Больное крыло громко хрустнуло. Пегас покраснел и сложил его обратно, прижимая к телу. — Страшно подумать, как больно было бы сейчас без бинтомха. — Меня от одного этого хруста дрожь берет, — согласилась Куно, хлопнула Вардена по плечу, обняла передними копытами за шею и подтянула к себе. — Я так люблю, когда ты ко мне прижимаешься. Как большой плюшевый медвежонок, только лучше, потому что ты теплый и я чувствую твой пульс. Варден оглянулся через плечо. — Я уверен, что так писали в какой-то книжке про вампиров. В каждой книжке про вампиров, в которой есть романтика, в принципе. — Я не собираюсь кусать тебя за шею и пить твою кровь, — Куно хихикнула и покачала головой, затем наклонилась и медленно провела языком по внутренней стороне уха пегаса, — Или тебя это возбуждает? Варден вздрогнул. — Я придерживаюсь распространенного мнения, что крови место внутри. И — никаких шуток про эти ваши "женские" особенности! — моментально добавил пегас, стоило Куно открыть рот. Ченджлинг хихикнула и радостно вцепилась в его шею с громкими чавкающими звуками. — Я жажду твоей сладкой крови, Варден! Ом-ном-ном-ном! Варден довольно рассмеялся и прижался спиной к жене, обхватив здоровым копытом ее ногу — единственную часть тела, до которой мог дотянуться. — Почему жеребята не чирикают? — внезапно спросила Куно, не отрываясь от вдумчивого пережевывания шеи пегаса. — Не... чирикают? — удивленно переспросил Варден. — Не чирикают! — укусив его напоследок еще раз, Куно отцепилась от шеи и кивнула, затем нежно лизнула пегаса в щеку, — Я про тот звук, который Сварм издает, когда требует внимания. Варден продолжал смотреть на нее в полном смятении. — Я думал, все ченджлинги так делают. Куно медленно покачала головой. — Не-а. Только самые маленькие, когда хотят есть или чего-то еще. Пегас задумчиво хмыкнул и пожал плечами. — Никогда не слышал, чтобы ты так делала. Куно ответила ему задумчивым взглядом, сосредоточилась, наклонив голову набок, и издала странный звук. — Читтр-чиррп! Варден медленно моргнул, наклонил голову и дернул ухом. Куно с улыбкой повторила звук, вспоминая утраченные в далеком детстве навыки. — Это же... чертовски очаровательно! — пегас восхищенно покачал головой, развернулся, обнял свою жену и горячо поцеловал. Куно усмехнулась, чирикнула еще раз и с довольным урчанием ответила на поцелуй. — Представь себе, ты приходишь домой, а на кровати лежу я... — Как богомол-переросток... Куно стукнула его по затылку. — Не перебивай! Приходишь домой, а на кровати лежу я, жду тебя... чирикаю... Варден хищно облизнулся, затем с сожалением рассмеялся. — Не делай обещаний, которые не сможешь сдержать. Куно закатила глаза и поцеловала его в нос, затем принялась массировать его бока, обыкновенно закрытые крыльями. Варден с довольным стоном растаял в ее копытах. — Нужно же мне что-нибудь придумывать, чтобы ты не заскучал, — сладко прошептала она, нежно покусывая его за ухо, — Либо я буду соблазнять тебя историями про чирикающих ченджлингов, либо придется превращаться в фигуристых кобылок с обложек журналов, которые ты внимательно НЕ разглядываешь каждый раз, когда мы бываем в городе. Варден хмыкнул и пихнул ее копытом. — Как прикажешь мне их не разглядывать? Они сексуальны, а мы, мужчины, запрограммированы пялиться на каждый симпатичный круп! Куно хитро ухмыльнулась. — А я запрограммирована пользоваться твоим программированием! — Значит, ты должна понимать, что я был бы только рад, если бы это твой прелестный зад красовался на каждой обложке? — Чтобы каждый прохожий тоже на него таращился? — Куно презрительно махнула копытом. — Прекрати прокалывать дырки в воздушных шариках моей импровизированной лести! — Варден шлепнул ченджлинга и прижал к себе для очередного поцелуя. Куно усмехнулась и с довольным урчанием потерлась щекой о его нос. — Я, конечно, люблю лесть, но в ней нет никакой необходимости. Я и так узнаю, если ты вдруг полюбишь кого-то еще. Варден помрачнел. — Звучит... жутковато. Почти угрожающе. Куно мудро кивнула. — Ага. Потому что в этом случае мне придется быть настолько очаровательной, что тебе просто придется влюбиться снова, — ченджлинг хихикнула, наклонилась и, медленно проведя языком по щеке пегаса к самому уху, тихо чирикнула. Варден рассмеялся, покачал головой, прижал Куно к себе и уткнулся носом ей в шею. — Я никогда не перестану любить тебя. Ты слишком милая. — Я тоже тебя люблю, Варден, — счастливо ответила Куно, игриво кусая его за кончик уха, — А теперь хватай губку, пора драить мой хитин! * * * К тому времени, когда Куно и Варден нашли силы выбраться из ванной, Сварм уже сидела за столом, задумчиво отправляя в рот ложку за ложкой хлопьев с молоком. Перед ней лежала книжка с картинками — известная детская история про единорога-путешественника. На одной из страниц уже красовалось молочное пятно и несколько крошек. Куно неодобрительно покачала головой, взяла со стола тряпку и аккуратно протерла страницу, с упреком глядя на дочь. — Если за книжками не ухаживать — то они долго не проживут. Сварм закатила глаза и нежно пригладила страницу. — Я за ними ухаживаю! — Как за той, что мне пришлось выбросить на той неделе? — строго спросила Куно. Сварм невинно посмотрела на маму. — Я за ними ухаживаю! Я просто не сказала, сколько раз в месяц! Куно пристально оглядела свою дочь, строго покачала головой, затем расплылась в улыбке, прижала ее к себе и поцеловала в лоб. — Ты слишком милая, чтобы на тебя сердиться, и ты этим нахально пользуешься! — У нее это наследственное, — отметил Варден, поставив чайник на огонь. Куно хитро улыбнулась и громко чирикнула. Пегас обернулся. Мать и дочь как ни в чем не бывало невинно улыбались ему из-за стола. * * * Час перед школой пролетел до ужаса быстро. Сварм с тяжелым сердцем вышла из дома и направилась к ждущей ее на дороге большой школьной карете. Из окон торчали лица жеребят ее возраста, с любопытством разглядывающих новую остановку на привычном маршруте. Варден и Куно — в облике пегаса, чтобы не напугать маленьких пони, — стояли на крыльце и ободряюще смотрели на дочь. Нервно сглотнув, Сварм забралась в карету и уселась на дальнее место, застенчиво поправляя гриву. Карета тронулась, и вскоре машущие ей вслед два пегаса скрылись за поворотом. * * * Четверть часа спустя Варден задумчиво пил вторую чашку кофе и листал свежую газету. Раздался странный звук. Пегас поднял голову, отложил прессу, вышел из кухни в коридор и остановился перед дверью в спальню. Куно лежала на животе на кровати, трепетала крыльями и, прищурившись, смотрела на Вардена. Она наклонила голову и чирикнула. Варден воровато оглянулся, поставил чашку с кофе на тумбочку и проскользнул в комнату, захлопнув за собой дверь.