Спаситель

- Дайте мне сил! Дайте! Дайте! Дайте! Молю… - это он повторяет уже тысячный раз, не замечая того, как распух язык и сбивается дыхание. Это неважно. Важно успеть! - Терио, они почти… - испуганный мальчишка жмётся к стенке, смотря на него. А он что?.. - Беги! Я не хочу, чтобы ты пострадал… - маг, парящий над пентаграммой лишь на пару секунд отвлёкся, чтобы слабеющим голосом сказать это юноше. И чтобы самому изогнуться от того, что больно стало везде и сразу. Пентаграмма засветилась потусторонним голубоватым сиянием, а весь воздух в комнате дешёвой гостиницы словно выгорел, став едва ли пригодным для дыхания. *** - Ты просишь у нас сил, ничтожество! Ты настойчив ровно настолько, насколько презренен и слаб. С чего бы нам милости тебе раздавать и наделять тем, о чём молишь? - Прошу… не за себя. Я лишь защитить уповаю того, кто дорог мне, моему сердцу и душе моей. Не желаю я выгоды для себя, ради спасения его жизни вас тревожу, Всевышние! - А чем заплатишь тогда, презренный? Неужели решил прельстить нас блеском злата или смехом того, кого спасти желаешь? Или, может, пообещаешь нам воздвигнуть храм и приносить кровавые жертвы? Непременно на алтарь таская девственниц прелестных, чтобы те своими предсмертными криками ублажали нас? - Нет, Всевышние… У меня нет ни злата, ни возможностей, я не смогу приносить вам кровавых и жестоких жертв. Я прошу лишь об одном: заберите меня в вечное вам служение, но только сохраните жизнь мальчишке! Пусть он проживёт сполна, пусть сможет скрыться от преследователей и добраться до переправы… Пусть сможет укрыться с моими людьми в другой стране, пусть никогда не вспоминает о том, что уже пережил… - Как благородны речи твои, ничтожнейший! И предлагаешь ты себя в услужение, не имея ничего другого. А может, нам мальчишку забрать? Тогда с ним точно не случится ничего… - Нет! Молю, пощадите… - Пощадим, ничтожнейший! *** - Тер!!! - мальчишка был напуган как никогда. Он едва не плакал, но, собрав остатки своего мужества, крепился и лишь крепко-крепко сжимал кулаки. - Что… что слу… - маг едва смог пошевелиться, потому что все его тело кровоточило, а доспех на нём надетый, призванный защищать, теперь сковал его движения и придавил к каменным плитам пола, изрисованным уже ненужной пентаграммой. Всё кончено… - Они совсем близко! Мы не выживем, - как-то преувеличенно спокойно сказал юноша и выдохнул, закрыв глаза. Настоящий Император. Таковым он должен был бы стать, если бы не переворот, что устроила его благодатная сестра, убив всех: родителей и двух старших братьев. И младшего хотела прикончить, только тот сбежал с дворцовым магом, лелеявшим в тайне свои нежные чувства к этому мальчику. - Тер, прошу тебя, посмотри мне в глаза… - юноша аккуратно опустился рядом с мужчиной на колени и приподнял его голову. Тот просьбу своего Императора выполнил и чуть улыбнулся, когда мальчишка, глупо, но отчаянно приник к его губам, чтобы испить с них если не прощальный, то горько-солёный от запёкшейся на них крови поцелуй. И невинный почти, но… - Я буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило. Ведь при прочих равных я никогда бы не познал вкус и мягкость губ твоих. - Силы, словно лавиной прорвавшиеся сквозь тонкую препону, хлынули в его израненное тело, и уже не было разницы, какова цена всего, что сейчас должно произойти. Терио лишь позволил себе вольность: притянул мальчишку к себе и поцеловал ещё раз. По-взрослому, жадно впиваясь в ещё такие детские губы и проникая меж них языком, чтобы провести по ровному ряду белых зубов, дабы понять, как сладок этот юноша. И чтобы закрыть глаза, и на секунду задохнуться, когда мальчишка ответил, сплетая их языки робко, едва не плача от избытка чувств и собственной смелости. Вот так вот запросто даря магу свой первый поцелуй, он понимал, кажется, что дарит нечто более ценное, нежели… Нежели что? - А теперь побежали! – мужчина ловко поднимается на ноги и, не отряхиваясь, звеня кованым доспехом, хватает его на руки и, открыв дверь, в проёме которой чуть не сталкивается с их преследователями, бежит. Не обращая внимания на то, что в спине стрела. И на то, что ранен трижды в бок острым жалом меча, когда прорывался сквозь недругов, заполонивших узкий коридор. Всевышние сжалились над ним, даровав частицу своих сил и везения. Слишком малую, чтобы сотворить что-то серьезное, но достаточную, чтобы уйти живыми от преследователей. Чтобы выбраться из ночного города и добрести, пошатываясь от усталости и держась друг за друга, до пристани, где их ждал доверенный человек. И чтобы уже в хлипкой лодке, вновь соединить греховные уста, не обращая внимания ни на кого. А после поцелуя, мальчишка спохватился, начал стаскивать с Терио доспех, чтобы обработать раны и остановить кровь. Кормчий, что правил их лодкой, только вздохнул, когда увидел, как мальчишка топит столь дорогие, мастерски выкованные доспехи, как рвёт на груди рубаху на бинты мужчине, что, теряя сознание, нашёл в себе силы улыбнуться ему. Теперь уже плевать, что дальше. Всё будет хорошо. Во всяком случае так думал маг, умирая. Ну, или, думая, что умирая. Кто ему теперь умереть-то даст, спасителю?