Белокурая Моргана

Как же плохо. Боли нет, но эта всепоглощающая усталость... Будто невидимый паук оплёл тонкой, но прочной паутиной всё тело, не давая пошевелить конечностями, и выпивает через серебристые нити силу. Она уже даже в реальности видит эти тонкие паутинки, невесомо касающиеся щёк... А, нет, это всего лишь волосы. Только раньше они были золотистыми, казавшимися в солнечном свете ангельским нимбом. А теперь вот серебристые... Когда Нарцисса рассказала о последствиях гарриного любопытства, его первой реакцией стал ступор. Или шок. Или ступор от шока. Потом казалось, что это неудачная шутка, он даже начал весело смеяться. Вскоре весёлый смех перерос в истерический и окончился безобразными рыданиями. Всю юбку Нарциссе промочил. Такого с Гарри не творилось даже посреди войны. Хотя тогда у него и не было особой надежды, не было радужных планов на будущее. Успокоившись и налакавшись коллекционного виски, Гарри даже начал видеть плюсы в сложившейся ситуации. Для начала, он, став потомственной чистокровной аристократкой, сможет повлиять на течение первой волдемортовской войны. Он, конечно, будет маленькой девочкой, а потом и девушкой, но определённо сумеет оградить многие чистокровные семьи от рабства тёмной метки. Не зря же портрет стервозной Вальбурги плакал, во время его рассказа о хоркруксах и Регулусе. Вряд ли гордые аристократы пойдут за монстром с покалеченной душой. Даже не зная полной информации об осколках души и последствиях раскола, все они росли на Сказках барда Бидля, и помнят, чем закончилось "Лохматое сердце". А ещё он проследит, чтобы родители в этот раз остались живы и маленький Гарри Поттер вырос в полной семье. Если понадобится, лично оглушит родителей, крёстного и Ремуса до кучи и отправит куда-нибудь в Антарктиду, разводить пингвинов. Или лучше в сибирскую тайгу, там водятся медведи и русские волхвы, которые всяко удачнее защитят от пожирателей, чем пингвины. К тому же, у него всё-таки намечается запоздавшее детство. Нарцисса сказала, что пусть память и останется, но детское тело, детские гормоны и детская душа наложат свой отпечаток на его поведение. Драко, правда, бубнил, что если бы у шизанутого на всю голову Поттера детство в попе не играло до сих пор, то и последствий бы таких не было. Но блондинчик быстро заткнулся, после любящего материнского подзатыльника и дальше внимал молча. Ну и увеличение магических сил тоже приятный бонус. Он сам считается сильнейшим магом Альбиона, а если ещё прибавить силу Нарциссы, далеко не последней ведьмы своего поколения, то вообще, тушите свет, сажайте пальмы. Ни один Волдеморт не страшен. Слияние, или скорее, абсорбция одной души другой, прошла довольно быстро. Однако побочные эффекты просто убивали. Не физически конечно, морально. Маленькой Нарси, на момент подселения Гарри, было три годика. А это шило в мягком месте и моторчик Карлсона вместе взятые. Хотя куда там какому-то Карлсону! Гарри на тот же момент было 24, но у него с возрастом энергии не убывало. Всё-таки профессиональный герой! Жажда действий была, а силы даже пальцем пошевелить нет. Повлияла ли так на самочувствие девочки болезнь тела или же то, что Гарри был не кровным ребёнком Нарциссы, было неизвестно. Сначала малышка развлекалась тем, что пыталась осознать себя. Нарси - это прошлая хозяйка тела. Нарцисса - это та великолепная аристократка из будущего, которая пожертвовала своей душой ради, по сути, чужого ребёнка. Гарри - это вообще мальчишеское имя. Рассуждая таким образом девочка очень скоро остановилась на альтернативном сокращении официального имени - Цисса. Ну, или Цисси. Ей оба варианта нравились. Как ни странно, Цисси совсем не смущал свой нынешний пол. Ну, была мальчишкой, ну и что теперь? Ну, спала с девушками, а вот теперь с мальчиками, наверное, будет. Или с одним. С будущим мужем. А вообще, это всё мелочи жизни. Ведь ей так хочется встать и побегать! Или хотя бы походить. Ну, или просто встать. Да хоть бы пальцем пошевелить! Всё это было первый месяц. Потом пришла Грусть. Цисси как наяву видела эту седую старушку. Днём она сидела где-то в уголке маленького сердечка, покачивая головой в такт словам родителей, сестёр и бессчётных колдомедиков. Или просто наблюдала за трудами паучка, усердно ткущего свои серебристые тенета. А ночами, когда дом благородного семейства засыпал, принималась поливать цветы Тоски и Надежды. Цветы Тоски были неприхотливы, и хоть старушка Грусть их нещадно заливала, они только покачивали тускло-серыми головками, с каждым днём вырастая всё больше. А нежные цветы Надежды роняли на пол перламутровые лепестки, и даже, кажется, скорбно вздыхали. А вода, переливаясь через края горшков, затапливала сердце и капала из глаз. Из затяжной депрессии и полной апатии малышку вывели сёстры. Такое непривычное, но, безусловно, приятное явление. И бывшего героя-гриффиндорца даже ни капли не волновало, что самая старшая сестрёнка в будущем стала кровавой психопаткой. Менять, так менять по крупному! Сейчас, маленькая Беллочка, или, как упорно называла её Цисси, Трикси самозабвенно в лицах пересказывала больной сестре очередную волшебную сказку. Она испуганно хлопала ресничками и смущалась, изображая принцессу, героически вскидывала подбородок и размахивала воображаемым мечом, показывая принца, и забавно рычала, пытаясь подражать дракону. Андромеда, Роми, отдавшая на откуп Трикси сказки из домашней библиотеки, тайком проносила в комнату Цисси контрабанду от дяди Альфарда. Маггловские сказки зачитывались в строгой тайне от родителей, которые естественно были в курсе, но закрывали на это глаза, видя как младшая дочка постепенно возвращается к жизни. Приблизительно в таком ключе и прошёл год. Цисси наконец-то преодолела болезнь. *** Четырёхлетняя девчушка вздыхала, сидя у окна своей комнаты. Сине-зелёные глаза, изменившие цвет после болезни и вводившие лечащего колдомедика в неизменный ступор, провожали падающие на асфальт снежинки, светлые бровки сосредоточенно хмурились, а розовые пухлые губки что-то беззвучно бормотали. Причиной такого пасмурного настроения было ну совсем несправедливое наказание. Лишение свободы сроком на одну неделю (заперли в собственной комнате!) и ограничение на контакты с внешним миром (сёстрам запретили даже приближаться к её двери) за совершенно безобидное проникновение со взломом (влезла в запертый отцовский кабинет). Ну, залила нечаянно чернилами какой-то пергамент, неужели нельзя потребовать у управляющего повторный отчёт? Неужели ж нет резервной копии? Ну, и кокнула хрустальное пресс-папье, подарок прадедушки папе на совершеннолетие. Оно страшное было, тоже мне потеря! Ещё раз тяжко вздохнув, Цисси про себя порадовалась тому, что причин этого-самого взлома с проникновением у неё не допытывались. Что взять-то со шкодливого ребёнка? А то была бы она хороша, сообщив, что искала компрометирующие документы, о связях отца в частности и семейства Блэк вообще с Волдемортом. И как обрадовалась, не найдя ни малейшего намёка! Общий, не слишком законный, бизнес с Малфоями, политическая переписка с Краучем, отчёт об удачной контрабанде какой-то редкой травы и никакого Волдеморта! Собственно от радости у неё слегка сорвало крышу. Самообладания хватило только на то, чтобы заныкать всю тайную макулатуру обратно в сейф и восстановить охранные заклинания. Потом радостная малявка, совершенно забыв где она находится, исполнила победный танец аборигенов племени тумба-юмба, в процессе которого и натворила дел. Прибежавшие на звук бьющегося хрусталя родственники застали перемазанную чернилами малышку, отчаянно ревущую над порезанным пальчиком. Друэлла Блэк сразу кинулась залечивать порез и утешать мурзатую шкоду. - Цисси, почему нас не позвала с собой!? - возмущение Трикси быстро сошло на нет, после встречи большого пальца левой ноги с роминым каблучком. - И хорошо, что не позвала, - Цигнус строгим взглядом окинул смутившуюся Трикси и тихо всхлипывающую в плечо матери Цисси. - И только по этому, она получит только неделю домашнего ареста в своей комнате. - Дорогой, ты не думаешь, что это слишком? - Друэлла принялась вытирать белым кружевным платком личико дочери. Чернила оказались стойкими и категорически не хотели оттираться, только сильнее размазываясь. - Нарцисса и так перепугалась. - Это не повод поощрять недостойное поведение, - видя как протестующе открылся рот супруги, он со вздохом добавил, - душа моя, если мы сейчас не накажем Цисси, не поощрит ли это её на ещё более дикие выходки? Сегодня она залезла в мой кабинет, к слову, запертый на несколько родовых заклятий. А через неделю, на Йоль, она захочет проникнуть в ритуальный зал Блэк-касла. Или в один из тёмных тайников. И не мне тебе объяснять, что порезом и синим лицом она тогда не отделается. Ни возражать отцу, ни пытаться как-нибудь оправдаться Цисси благоразумно не стала, а то мало ли, срок и накинуть могли. Сейчас в доме звучал голос матери, отдающей последние распоряжения домовикам. На время празднования Йоля семья собиралась перебраться в фамильный замок. Впрочем, собирались туда не только они, но и вообще все Блэки. А значит, будет весело!