Мои полоски.

Вечер был совершенно обычным. Я пришел домой после учебы и занимался обычными своими делами; слушал музыку и общался с друзьями, развалившись на кровати. Все было в порядке вещей, и даже повышенное настроение матери не насторожило меня. Казалось бы, что плохого в том, что она улыбается и приходит довольная с работы? Но все не так просто, как казалось бы. Начиная с того момента, когда мне было четырнадцать лет, у родителей появилось новое утешение в жизни. Новая надежда на счастливую старость. Моя младшая сестренка. Уже на первом году ее обучения стало понятно, что она не дотягивает даже до моего уровня. На последних годах обучения я окончательно скатился, за что стал получать куда больше увечий со стороны отца. Когда я привык к синякам я уже и не помню. С раннего детства, кажется. Я не помню, чтобы на моем теле не было ни одного синяка. Взрослые постоянно спрашивали от куда они появляются. Я просто говорил, что я очень неуклюж, отчетливо понимая, что сказав правду, я получу только новую порцию ударов крепкого мужика по моим тогда еще слабым рукам, ногам, животу, спине и голове. Я уже давно смирился с тем, что отец снимал так напряжение. Проблемы на работе, ссоры с матерью – отличный повод поставить мне несколько новых синяков. Открылась дверь в мою комнату, я повернул голову на вошедшую мать. - Меня повысили. Можешь поздравлять. - Congratulations. - Действительно, чего я ожидала от эгоиста вроде тебя. Ожидала, что сын обнимет, поздравит. Святая наивность. Спорить с матерью в тот момент было просто бессмысленно. Говорить что-то о том, что я поздравил ее, просто на английском, было бы просто глупо. Она бы посчитала это моими оправданиями, она никогда не верила мне. Дверь захлопнулась. Какое-то время я, продолжал лежать на кровати и слушать музыку, из-за стены доносились не громкие возгласы отца и матери. Я не слушал, зацикливаясь на своей музыке. И снова страдает бедная дверь, ударяясь о стену. В мою комнату залетает отец и начинает на меня орать. - Что ты за мразь? Тебе так сложно поздравить мать? Повернувшись в сторону отца, я с каменным лицом приготовился слушать все его нотации. Но нотаций больше не было. Больше не было ни одного слова. Сорвавшись с места, отец быстро преодолел расстояние между нами и дернул меня за руку, поднимая на ноги. Посмотрев пару мгновений в мои глаза, он выплюнул: «Выродок». Сильный удар в живот и я падаю на пол, ударяясь головой о стену и теряя сознание. Голова ужасно болела, когда я очнулся. Я помнил каждый миг, каждое слово. Была уже глубокая ночь, все давно спали, оставив меня лежать на полу. Я осторожно поднялся на ноги и как можно тише прошел в ванную, прихватив с собой все необходимые атрибуты. Мне почти не было больно от ударов, я к ним привык за столько лет. Было обидно на душе. Обидно на столько, что из глаз сами катились слезы. Я ведь не ревел лет десять уже. Включив горячую воду, я сел в ванную, крепко сжимая в правой руке канцелярский нож, сделал несколько глубоких продольных порезов на левой руке. Спустя несколько мгновений те же махинации и с правой. Через пару минут ванная, наполненная водой, приобрела красный цвет. Кровь из вен продолжала вытекать, а моя кожа постепенно бледнела. Мне не было больно, я лишь чувствовал, как из меня равномерно вытекает жизнь. Раньше, я постоянно внушал себе, что все будет хорошо: «Еще год, максимум два и всё у тебя наладится. А пока ляг на диван лицом вниз и ни о чем не думай». И мне помогало. Но только не сейчас. Это моя точка срыва. Живешь, живешь, а потом умер. Еще минуту назад был, а теперь уже нет. Компьютер еще включен. Кто-то пишет тебе сообщения. Звонит. Какой-то человек думает, что скажет тебе что-то важное. А это уже совершенно неважно... Мои полоски перестали кровоточить и я потерял сознание снова. В этот раз на совсем. Мне было всего 17 лет.