На игре 3: Game over

      Когда Рита довезла компанию до места, уже стемнело, так что все дела решили отложить на завтра. К счастью, в деревенском домике хватило места, чтобы разместить всех с относительными удобствами. Док и Гарпия заночевали в спальне бабки, Комар и Арис остались в комнате Кирилла. Хозяин дома целомудренно принял решение не оставлять пока наедине Иру и Яна, и потому Зацу предложили скрипучий диван в гостиной, а Вампирку поселили с Ритой в спальне наверху.       Тяжелый день на всех сказался, и спать всем хотелось нестерпимо, так что со сном боролись немногие. Тем не менее, некоторые комнаты не спали. Например, спальня внука хозяйки.       Катя вошла в помещение первой и, сделав несколько шагов вперед, чтоб не заставлять Кирилла стоять в дверях, начала осматриваться. Комната была очень компактной, но в ней помещалось все необходимое: односпальная кровать у окна, табуретка, выполняющая роль тумбы, стол и стул у противоположной стены. Поразительно, но в таком захолустье имелся и работающий компьютер, причем не такой уж и древний.       — Конечно, не хоромы, но ночь скоротать можно, — засуетился где-то на заднем плане Комар. Арис рефлекторно обернулась на звук и обнаружила парня с ворохом подушек и одеял в руках. — Я лягу на полу, а ты располагайся на моей кровати…       Девушка немного вяло от усталости, но по привычке все так же грациозно подошла к Кириллу и, ловко лавируя длинными пальчиками между краями постельного белья, нащупала заветный боковой карман на камуфляжной куртке парня.       Катя уже прекрасно знала, где Комар носит плеер, знала все композиции наперечет, а также знала, где искать заветную папку, именованную «Катя». Папка с ее именем в его архиве. Ее личный уголок в его мире.       Арис, чуть выгнувшись, нашла под одеждой конец своих наушников и подключила их к плееру Кирилла. Нажав на Play, девушка прижала наушники к ушам и погрузилась в мир родной классики.       Смотря в упор на парня, она его не видела, ну и, разумеется, не слышала. Хотя когда Комар зашевелил губами, видимо, о чем-то спросив, Катя сразу же отвлеклась и вернула наушники на шею.       — Нервничаешь? — повторил Кирилл.       — Просто устала, — прошептала в ответ Арис. — Сегодня был… тяжелый день.       — Может, тебе поспать?       — Несколько сонат Бетховена, концерты Вивальди, и я буду как огурчик, — улыбнулась девушка.       Учитывая то, что с семи утра и до часу ночи она была на ногах, в изгибе губ едва ли угадывалась вложенная туда непосредственность. Скорее Катино личико излучало усталость и горечь, без этого никуда.       Комар отложил одеяла и подушки и, подойдя к девушке, нежно провел рукой по ее щеке. Арис, блаженно закрыв глаза, наклонила голову в бок, давая понять Кириллу, что его действия ей чертовски приятны.       — Ты ведь зависима, Кать, — едва сдержавшись от саркастичной усмешки, констатировал парень. — Оставь тебя на пару часов без музыки, и ты свихнешься.       — Возможно. Только не надо проверять, хорошо?       Комар подошел к девушке настолько близко, насколько позволяло пространство, аккуратно снял с ее шеи наушники и надел на себя. Так как Арис на паузу музыку не ставила, то Кирилл тут же поморщился, когда по ушам ударили диссонансы Баха.       — Не понимаю, как ты получаешь от этого удовольствие, — удивленно пробормотал парень, возвращая устройство хозяйке.       — Так же, как и ты получаешь удовольствие от возможности видеть или чувствовать, — пожала плечами девушка и отключила плеер.       — О чем ты?       Катя глубоко вздохнула и села на уголок кровати, уперевшись локтями в колени. По ее красноречивому взгляду Кирилл понял, что ему необходимо занять место напротив. Не видя смысла этому перечить, парень взял стул от компьютерного стола, поставил его спинкой к кровати и уселся, как на коня.       — Моя мамочка была первой скрипкой в городском оркестре, — начала Арис, и парень, подперев руками подбородок, приготовился слушать. — А отец играл на контрабасе. — Катя чуть отвернулась, оказавшись к Комару полубоком, и иронично хмыкнула, возвращаясь мыслями в раннее детство. — Я с детства струнную музыку ненавидела, потому что мама, не зная, с кем меня оставить, каждый вечер тащила меня на струнные концерты в филармонию. Не самое лучшее место для пятилетней девочки, не так ли?       Кирилл весело хмыкнул, представляя себе зажавшего уши ребенка в первом ряду огромного концертного зала. Осознав, что Арис замолчала, он поспешил вернуться глазами к ней, тем самым показывая, что внимательно слушает дальше.       — Когда мои родители погибли, я ото всех закрылась. Я часами слушала музыку, от которой тошнило, пытаясь их вспомнить. — В глазах девушки стояли слезы. Неосознанно она уже мяла в руках края простыни, чтобы не задеть ногтями кожу ладоней. Комар теоретически понимал, что творилось у нее в душе, и очень хотел успокоить. Вот только Катин словесный поток уже было не остановить. — Я раньше ненавидела их обоих за те часы, что они заставляли просиживать на их репетициях, а теперь… теперь я жалею каждую упущенную секунду, каждый миг, что мы могли бы провести вместе, но не провели…       Арис замолчала и уставилась в какую-то конкретную точку на покрывале, хотя вряд ли она там что-то видела. Ее глаза и впрямь теперь напоминали океан — бездонный, необычайной прозрачности океан.       — Так ты слушаешь классику, чтобы не забывать о родителях? — уточнил парень, пытаясь чем-нибудь заполнить затянувшуюся паузу.       Девушка отвлеклась от узора бежевой ткани, задумалась на долю секунды, а потом отрицательно качнула головой.       — Нет… — снова хмыкнув, вспоминая былое и переживая заново, Катя почему-то заговорила чуть бодрее, будто самое страшное уже было позади. — Когда я попала в детдом, Оксану как раз вернули приемные родители. Тогда-то мы с ней и подружились. Мы обе потеряли в своей жизни что-то важное, и стало пусто. Эту пустоту надо было чем-то заполнять. Гарпия отрывала головы куклам наших соседок, а я… я слушала музыку. А ничего кроме классики я тогда и не понимала.       — Брось, Кать, — ухмыльнулся Кирилл, пододвигаясь к девушке поближе. — Никогда не поверю, что такая зависимость от музыки столетней давности — это всего лишь оставшаяся с детдома привычка.       — Это не привычка. — Арис даже обиделась. — Просто мир, который я знала, перевернулся с ног на голову, и я разучилась видеть в нем хорошее. Я не понимала, как можно любить жизнь, которая рано или поздно кончится. — Девушка отвлеклась, посмотрела на озадаченного Комара, подмигнула ему и продолжила уже бодро и почти весело: — Тогда-то я и стала смотреть на все сквозь призму классиков. Бах, Бетховен, Вивальди… Они научили меня видеть хорошее даже там, где такового по определению быть не может.       Кирилл все никак не отходил от благоговейного шока, поэтому Катя встала и присела рядом с ним на пол, нежно взяв парня за руки. Смотря ему точно в глаза взглядом, наполненным любовью и желанием разубедить сидящего напротив человека в плачевности своей судьбы, Аристократка превзошла саму себя: слезы попросту испарились, лицо было чистым и почти свежим (немного выдавали усталость темные круги под глазами), а мелодичный голос напоминал симфонию.       — Посуди сам: мои родители умерли, а я продолжаю убеждать себя в том, что они просто уехали. Туда, где нет телефонов и интернета. Они просто не могут со мной связаться, но когда-нибудь мы обязательно встретимся. — Это детская логика взрослой девушки одновременно и забавляла, и заставляла задуматься. Примерно такие чувства испытывал сейчас и Комар. — Меня облучили огромной дозой радиации, под угрозой смерти вручили пистолет и заставили убивать людей, но я смотрю на это, как на искусство. Нужно просто сделать все без ошибки, чтобы тем, кого мне заказали, до самого последнего вздоха было хорошо. Чтобы они не успели испугаться или почувствовать боль. Это ведь не расправа, это…       — Талант смотреть на все, как на подарок, — продолжил за девушку Кирилл.       Катя довольно улыбнулась и согласно кивнула головой. Парень понял, что она хотела до него донести. Большего она и не просила.       — Теперь ты понимаешь меня? Я не хотела смотреть на мир. Да я и сейчас этого не хочу. Классика — это мои личные розовые очки, которые не позволяют мне от всего отвернуться. Я никогда не расстанусь с музыкой, потому что это моя связь с реальностью.       Последняя фраза Арис Комара явно задела. Не столько задела, сколько повергла в шок, превратив все то, что он считал аксиомой, в полнейшую чушь.       — Но ведь реальности нет, — протянул парень, глядя девушке точно в глаза. Теперь была Катина очередь удивленно вздернуть брови и слушать. А еще хотя бы попытаться принять чужую точку зрения. — Вокруг каждого из нас есть свой мир, а общего не существует.       А ведь это было правдой. Арис, как никто другой, это понимала. Она знала не понаслышке, что в жизни каждый сам за себя. Каждый борется за жизнь, цепляясь за то, что дорого, идя по головам. Если бы не полиция, приехавшая в клуб в тот самый роковой день встречи, Катя бы убила Кирилла, Гарпия подстрелила Дока, а Кира расправилась с Яном. Просто потому что они были помехой в их миссии, просто потому что они поставили под угрозу задание.       Но ведь полиция приехала. И тогда на старой стройке что-то пошло не так, заставив и Арис, и Комара остановиться, выслушать друг друга. И полюбить.       — Мы ведь с тобой вместе сейчас, — прошептала Катя и поднялась на коленях, чтоб быть глазами на одном уровне с Кириллом. — Значит, у нас одна реальность на двоих.       Нежно прикоснувшись губами к губам парня, девушка закрыла глаза и погрузилась в блаженство.       Все-таки не только музыка доставляет удовольствие…

***

      Кира наматывала круги по спальне. Но так как размеры комнатенки были чертовски малы — две односпальные кровати там умещались с трудом — то все круги девушки заключались в двух шагах от одной стены до другой и обратно. На ходу Вампирка пыталась привести волосы в относительный порядок — что-то делать было просто необходимо, иначе, Кира была уверена, она могла попросту свихнуться.       — Может, я могла бы чем-то помочь? — предложила Рита.       Гонщица сидела на краю кровати, не без жалости наблюдая за истязаниями некогда девочки-пофигистки, по глазам которой никогда нельзя было понять: собирается она стрелять, целовать или шутить. Сейчас же Вампирку можно было читать, как открытую книгу: девушка была подавлена, расстроена, пыталась найти сестре замену. Тем не менее, легче от этих знаний Рите не становилось.       Кира замерла на пару секунд, будто бы что-то вспоминая или обдумывая, а потом снова продолжила свое увлекательное занятие.       — Ира, я понимаю, что тебе сейчас очень непросто, но это пройдет. Со временем…       Договорить гонщице не удалось. Вампирка больно резко сорвалась с места, перепрыгнув через кровать, и села перед Ритой, оказавшись к ней близко-близко.       — Скажи, если бы Вампиру сказали, что ты мертва, а на самом деле это было не так, ты бы сказала ему правду, рискуя собственной безопасностью?       Кира выпалила вопрос настолько быстро, что гонщица не сразу собрала слова в понятную фразу, и потому поморщилась, анализируя буквы. Когда она, наконец-то, уловила суть вопроса, то озадачилась еще больше и едва ли смогла выжать из себя элементарный ответ:       — Думаю, да, безусловно.       — Отлично! — воскликнула девочка и выскочила из комнаты.       Спускалась по лестнице она очень медленно: половицы скрипели, и велика была вероятность поднять на ноги весь дом, что Кире очень не хотелось. На ее счастье, Ян еще не спал а, положив руки под голову, пялился в потолок, время от времени моргая, давая глазам секундный отдых. Девушку он тоже не сразу заметил. Очнулся только, когда Вампирка загородила ему обзор.       — Ира? — удивленно произнес парень и поспешно поднялся на ноги, разглядывая вроде бы знакомую, но совершенно чужую ему девушку.       Не было в Вампирке больше ее оригинальности, была беспомощность и тоска. Очень много тоски, что, в принципе, не удивительно. Зац сейчас испытывал то же самое.       — Ян… — прошептала Кира и ткнулась парню в грудь, чуть намочив его рубашку собственными слезами.       Вопреки всем ожиданиям девушки, парень осторожно отодвинул Вампирку от себя, держа на расстоянии вытянутой руки, и только в таком положении решился заговорить:       — Ира, прости. Я знаю, у вас, у близнецов, есть свои заморочки… Вроде как, что, когда один умирает, второй должен прожить жизнь за них обоих, но… — Зац запнулся, беспомощно опустил руки и долго подбирал правильные слова, пока все-таки не выпалил: — Но твою сестру мне никто не заменит, даже ты. Ты понимаешь меня?       Кира долго изучала лицо парня, все прикидывала, искала подвох и не находила. Ян не узнавал ее, и это было самое обидное. А не изменила ли ее смерть сестры настолько, что больше она не будет той Кирой, которую полюбил ее любимый?       — Понимаю, — голосом, лишенным интонаций, прошептала Вампирка и собралась уходить.       Вот только в последний момент передумала. «А что терять-то?» — подумалось ей. Потому-то она и развернулась к парню снова лицом и задрала майку, оголяя шрам.       — Кира? — не веря собственным глазам, воскликнул Зац и, мысленно самостоятельно ответив на свой вопрос, бросился обнимать девушку. — Кира, родная, неужели это и вправду ты? — шептал Ян, гладя любимую по волосам, переходя на плечи и спину. Сама же Вампирка с облегчением выдохнула, полностью отдаваясь ласкам парня. — Кира, милая, как же так? Все же уверены, что Док убил тебя, он и сам так думает, и…       — Док убил Иру, — перебила девушка и сама отстранилась от парня.       Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься, Кира отвернулась и стала глубоко вздыхать, заполняя легкие до отказа. Но даже дыхательная гимнастика не могла спасти ее от накативших мыслей. Девушка была настолько измождена, что ноги просто отказались держать хозяйку, и Вампирка почувствовала, как заваливается набок. К счастью, Ян вовремя сориентировался и поймал девушку. Держа ее практически навесу и крепко прижимая к себе, Зац убирал Кире со лба прилипшую мокрую челку и неуклюже вытирал большим пальцем слезы, шепча слова утешения. Кира пришла в себя очень нескоро, но все-таки в конечном итоге успокоилась.       Уже минут двадцать спустя они скованно сидели на диване в полуметре друг от друга. Смотрели вперед, в темноту, стараясь, видимо, разглядеть там для себя что-то ценное.       — А тебя и не узнать теперь без линз и школьной формы, — неловко улыбнулся Ян, имея подсознательное желание нарушить гнетущую тишину.       Вампирка тоже улыбнулась. Очень ненадолго, но и это уже был прогресс. Еще большим прогрессом было то, что Кира начала говорить о сестре без истерики.       — Мы с Ирой придумали этот образ, когда нам было по четырнадцать. Нам надоела наискучнейшая жизнь в интернате, и захотелось ее разбавить. Мы думали, что немного яркости этой тюрьме для школьников не повредит. Купили линзы, вымазали лицо и руки самым бледным тоном, раздобыли себе форму младшеклассниц, стали держать осанку, улыбаться, как маньяки, и картавить буквы «р».       — Вас отчислили?       — С позором! — воодушевленно воскликнула девушка и чуть ли не рассмеялась. — Учителя шарахались от нас, одноклассники не сводили глаз, соседка боялась оставаться с нами на ночь в одной комнате!       Кире явно было хорошо от таких воспоминаний. Можно было даже подумать, что она забыла, что сестры уже нет в живых. Вот только Зац рано обрадовался, потому что уже в следующую секунду все хорошее настроение девушки улетучилось.       — Только что теперь говорить, — прошептала Вампирка и уставилась куда-то в пол. — Это был наш с ней образ, один на двоих. Нам казалось, что если мы вместе, то нам море по колено, а толпа — это всего лишь толпа. Нам было плевать, что скажут другие, мы просто играли, веря, что сможем навечно остаться детьми. Вот только детство кончилось, а мы… доигрались.       Кира замолчала. Она уже не плакала, но лишь потому, что слез не осталось, не могут же они быть неисчерпаемыми.       — Знаешь, — протянул Ян, очень надеясь, что поступает правильно. — Когда мы с парнями выходили на первое задание, погиб наш лучший друг.       — Правда? — пораженно переспросила девушка, пододвигаясь к парню поближе.       — Да-а… его звали Костя. Он был в нашей команде вроде талисмана. На соревнованиях, когда подходила наша очередь, мы дергали его за волосы наудачу.       — А мы целовали статуэтку ангела. Такие продавались раньше в метро. Мы вскладчину купили ее после первого выигранного турнира, — вставила с улыбкой Кира. — А каким был ваш Костя?       — Он был высокий… кудрявый…       — Блондин? — в каком-то немом восторге распахнув огромные карие глаза, перебила девушка.       — Да. А откуда ты знаешь?       — Не знаю. Просто Ира говорила, что выйдет замуж только за высокого кудрявого блондина.       Кира смущенно улыбнулась и захлопала пышными ресницами, нетронутыми тушью. Ян, представив себе на секунду восемнадцатилетнего Костю-Длинного рядом с Ирой-Вампиркой, тоже заулыбался. А ведь у них, и правда, мог сложиться великолепный тандем…       — Скажи, а ты веришь в жизнь после смерти? — неожиданно для девушки, да и для самого себя спросил Зац.       — Нет, — пожала плечами Кожевникова. — А ты?       — Я тоже… Но наш Костя и твоя Ира могли бы быть отличной парой.       Кира, чуть прищурившись от умиления, положила голову парню на плечо и забылась. Ян аккуратно, боясь потревожить, погладил девушку по светлым волосам. Делать это было очень неудобно, и потому у парня получалось неуклюже, но Зац старался, и Вампирка это прекрасно понимала.       — Ира верила, — неожиданно нарушила тишину девушка и, почувствовав на себе недоуменный взгляд Яна, поспешила объяснить: — В жизнь после смерти. Ира верила.       — Длинный тоже верил, — хмыкнул Зац, тоже вспоминая важную деталь. — Ну, Костя.       Кира сонно потянулась, обвила талию парня руками и потерлась носом о его шею. Кажется, сердечко успокоилось, и девочка засопела, блаженно прижимаясь к Яну. Тот пару минут укачивал ее на руках, пока сам не провалился в глубокий и, что немаловажно, счастливый сон.

***

      Дольше всего не спалось Рите. После того, как Вампирка ушла, она провалялась на кровати около четырех часов, прокручивая в голове всю их с Димкой жизнь.       За то время, что они были вместе, они успели сотню раз поссориться и сто один раз помириться, перепробовать все сорта кофе в кофейне за углом дома и все гонки и стрелялки из видеомагазина напротив. Они пережили смерть Димкиных родителей и развод Ритиных, сбор и распад команды Grand Masters, а также десятки турниров геймеров. Они вместе получили облучение от диска с якобы новой разработкой видеоигры и вместе пережили все то, что было с ним связано. Вместе они оказались в тюрьме, вместе попытали счастье оттуда сбежать, а теперь Вампир снова оказался там, но уже один. Без Риты.       Гонщица подняла на уровень глаз ладонь, смотря на безымянный палец и накрученную на него проволоку. От ржавого металла началось раздражение, кожа покраснела и жутко чесалась, но у девушки и в мыслях не было высвободить свой несчастный палец из плена. Ведь это был Димкин подарок, который Рита ни за что и ни на что не променяет. Только на второе, уже настоящее кольцо и только в день свадьбы.       Девушка уже продумала, что брак можно заключить и в тюрьме. Как только вся сложившаяся ситуация чуть уляжется, Рита непременно пригласит сотрудника ЗАГСа к Димке в камеру, чтобы официально зафиксировать их союз. Кольца она купит сама, потратит последние деньги, но раздобудет золотые, и платье себе тоже закажет. Белое и очень-очень пышное, чтоб Вампиру понравилось.       За своей разыгравшейся фантазией Ритка и не заметила, как на первом этаже началась возня. Сначала приглушенная, но буквально с каждой секундой все усиливающаяся и усиливающаяся.       Осознав, что за всю ночь она так и не сомкнула глаз, гонщица небрежными жестами оправила одежду и волосы и осторожно начала спускаться по лестнице, боясь своим шумным появлением помешать чему-то важному.       В большой комнате на первом этаже уже шла активная деятельность. Ян и Вампирка перерыли домик сверху донизу и насобирали несколько охотничьих ружей дедушки Кирилла. Большинство из них давно были в негодном состоянии, и спецы по оружию всеми силами оживляли древние агрегаты. Комар работал за компьютером, нервно стуча по клавишам, и то и дело отправлял что-то на печать. Рядом с ним сидела Арис и, забирая из принтера бумагу, зачитывала что-то вслух, задавала уточняющие вопросы и требовала новых сведений, которые Кирилл тут же кидался разыскивать. Док и Гарпия ползали по полу, устланному мозаикой уложенными в определенную картинку листами А4, и, перебрасываясь парой фраз, делали какие-то пометки на них красным маркером. Все присутствующие в комнате перебивали друг друга, бубнили что-то самим себе под нос, говоря одновременно все сразу. За этой суматохой никто Ритиного прибытия и не заметил, пока она громко не закашляла, привлекая к себе внимание.       Все оторвались от своих дел на пару секунд, пораженно уставившись на гонщицу, и так и не вернулись к работе, пока Руслан не дал команду.       — Садись, Рит, твоя помощь может пригодиться, — пригласил Авдеев, указывая на пустующий диван. Гонщица неуверенно прошла к центру комнаты и скованно уселась на самый краешек старинной мебели. Проследив за действиями девушки, парень обратился уже ко всем остальным: — В принципе, у меня есть наметки плана, так что давайте все сюда. — Ребята быстро сгруппировались вокруг него, прихватив с собой то, чем занимались. Ритка тоже чуть вытянула шею в попытке разглядеть, что они так пристально изучают. — Жилая зона состоит из трех ярусов, — начал Док, показывая что-то на своих картинках. — Подойти можно с трех сторон: с главного входа, с запасного и с крыши. Ян, Кира, учитывая ваши ранения, вам лучше не соваться в пекло, пойдете с запасного. На вас второй этаж. — Кожевникова и Зац согласно кивнули, а Авдеев продолжил, отмахнув часть листов широким жестом. — Арис с Комаром пойдут с крыши. Ваша задача — обезвредить вышки и проверить третий этаж. — Ключевская и Комаренко тоже не стали перечить. — Мы с Гарпией пойдем напролом и возьмем на себя первый этаж. Встречаемся у запасного выхода, куда постараемся подогнать машину, которая не привлечет внимания.       — Толкового девайса нет, — продолжил вместо Руслана Ян и принялся раскладывать на полу оружие. — Но справиться можно. Док, Гарпия, у вас ружья какие-то, кабанов забивать. Отдача большая, патрона два. Так что сразу на рожон не лезьте, отстреляйте хотя бы двоих из укрытий, чтоб табельное их забрать было можно.       — Разберемся, — согласился Авдеев и принял поданный другом девайс. В руке держать его было не очень удобно, но можно, а это главное.       Оксана тоже примерила ружье, осталась недовольна, но смогла это скрыть. Выбирать все-таки не приходилось.       — Арис, Комар, — продолжил тем временем Зац, — вам мы, конечно, из отходов ПМ собрали, но могут клинить, так что будьте осторожны.       — Не впервой, — сухо прокомментировал Кирилл, взвесил в руках пистолеты и тот, что полегче, отдал Кате.       — Идеальное время в пять часов вечера, — убирая девайс в задний карман брюк, принялась отчитываться Арис. — В шесть часов на своей машине отъезжает начальник тюрьмы. Паркуется он как раз у заднего входа, так что с машиной и мудрить не надо. В пять часов мы поднимаем суматоху, а в начале шестого пугливый начальник трусливо ретируется. Кстати, его автомобиль полностью бронированный, так что можно не опасаться, если даже по нему откроют стрельбу.       — Отлично, — одобрил Руслан. — Значит, машина в безопасности. Ритка, ты назначаешься главной по отходу. Изначально идешь с Кирой и Яном, они добывают тебе ключи, ты запираешься изнутри и ждешь нас.       — Стоп! — воскликнула гонщица, чуя, как закипают от переизбытка информационного шума мозги. — О чем вы вообще? Объясните!       — Ох, Ритка, соображай, — устало выдохнул Док. — Мы тут обсуждаем план, как вытащить Вампира.       — Что? — не веря своим глазам, равно как и ушам, переспросила гонщица. А потом, не дожидаясь, когда ей относительно терпеливо повторят еще раз, протестующе замахала руками: — Нет! Даже и не думайте!       — Рит, — удивленно вытаращил глаза Комар, — ты чего?       — Да не смейте даже обсуждать все это! — гневно выпалила гонщица и ногой смела с пола карту-схему нижегородской тюрьмы.       — Рита! — чуть ли не по слогам выкрикнул Авдеев имя девушки и схватил ее за руки. — Ты понимаешь, о чем мы сейчас говорим? Мы говорим о Вам-пи-ре! О Диме, понимаешь? О человеке, которого ты любишь.       — Я понимаю, Док, я не сумасшедшая! — огрызнулась гонщица, дернув на себя руки в попытке освободиться.       — Тогда на кой черт ты нам мешаешь? Ты понимаешь, что ты теперь не увидишь его 18 лет? Ты понимаешь, что твой ребенок не увидит отца до совершеннолетия?       — Я понимаю! — почти в слезах выкрикнула девушка. — Но так мой ребенок увидит отца хотя бы на совершеннолетие. А если вы туда сунетесь, то мы Димку вообще не увидим. — Руслан в несколько шокированном состоянии разжал пальцы, высвобождая Ритины запястья, и так и остался стоять перед ней на коленях с слегка приоткрытым ртом. — Сейчас его взяли, как сбежавшего убийцу, — чуть поуспокоившись, тихо заговорила гонщица. И почему-то именно сейчас, когда она перестала кричать, все присутствующие молча слушали, боясь упустить хоть слово. — А если вы пойдете вытаскивать его из тюрьмы, да и еще круша все на своем пути и убивая смотрителей направо и налево, все поймут, что вас целая банда. Тогда Димке уже припишут множественные убийства по предварительному сговору, а от этого… уже не отвертеться.       Рита замолчала и ушла глубоко в себя. Остальные тоже не решались заговорить, а только переглядывались между собой, пожимали плечами и грустно вздыхали, понимая, что, и правда, совсем не в силах помочь.       — Слушайте, — неожиданно нарушила тишину Кира, и все уставились на нее за неимением другого оратора, — а возможно доказать, что Вампир выполнял все действия по приказу? Ведь Димка же не виноват: ему постоянно угрожали, и ему ничего не оставалось, как молча выполнять то, что от него требовали.       — Сейчас никаких угроз мы не докажем, — буркнула Оксана. — Лебедев и Громовы мертвы, базы уничтожены, так что не осталось никаких доказательств того, что Вампира к чему-то принуждали.       — А как же проект «Геймеры»? — воскликнула обрадованная Арис. — Разве создание профессиональных убийц из гениев Поинта и Контры не доказывает, что зачинщиками терактов в городе являемся не мы?       — Информация о проекте тоже уничтожена, — продолжала бросать пессимистичные замечания Гарпия. — Вместе с нашим коттеджем.       — Нет! — расцвела Кира. — Диски на нас испытывали не в коттедже. Помните, после облучения нас почти четыре часа везли по городу?       — Точно, мы же были в какой-то там подпольной лаборатории, — подхватила подругу Арис. — И про нас вели научные дневники, проверяя реакции на различные дозы излучения. Ученые же сумасшедшие люди, они наверняка сохранили копии этих записей. Если сможем их достать, будет неопровержимое доказательство существования проекта.       — Вашего, — перебил радостную Катю Руслан. — Там будут присутствовать исключительно ваши имена, и ни одного намека на причастие к этому Вампира.       Казалось бы, идеальный план девушек рухнул, но на помощь пришла пессимистка-Гарпия:       — Гомелев! Константин говорил вашему Лебедеву о том, что он торговался с Гомелевым, когда вы затевали бунт против его брата. Кто это, Гомелев?       — Гомелев — это… — протянул Док, пытаясь выудить из памяти фамилию.       — Руководитель холдинга «Терранко», — помог Комар, уже опять занявший место за компьютером. — Раньше им руководил Зарицын. Ну, первое задание Громова, припоминаете?       — То есть, они обсуждали либо палладий… — протянул Руслан, обведя Яна и Кирилла красноречивым взглядом. — Либо нас.       — А если они обсуждали нас, то у Гомелева есть диски Покровского, — довольно продолжил Комар.       — А если у него есть диски Покровского, то у нас есть для Вампира билет на свободу, — закончил мысль Зац и довольно прищелкнул пальцами.       — Ну, не совсем билет на свободу, — развел руки в несколько беспомощном жесте Авдеев. — Но я тебе обещаю, Ритка, срок мы Диме скостим.       С последней фразой Руслана все перевели взгляды на гонщицу, о которой в порыве своего мозгового штурма забыли. А девушка в это время поочередно смотрела на каждого присутствующего с безмерной благодарностью и в немом восторге качала головой.       Она понимала прекрасно, что сказанное на словах еще далеко не сразу воплотится в жизнь, но уже сейчас Рита знала, что с такими друзьями ее Димка точно не пропадет.