Friendly Fire

2006 год Шел снег. Дома вдоль улицы светились яркими мерцающими гирляндами. Кое-где во дворах стояли снеговики, слепленные местными детьми, снежные замки, на протоптанных дорожках оставались уцелевшие снежки. В окнах домов можно было разглядеть пестро украшенные комнаты и ёлки разных размеров с поблескивающими в огне каминов игрушками. Рождество. Самый прекрасный праздник в кругу семьи за большим столом, уставленным домашней едой и лакомствами. По тротуару, загребая ногами снег, шла девушка. В руках у неё был увесистый бумажный пакет, который при каждом шаге норовил выскользнуть из рук. Дойдя до четвёртого с конца улицы дома, она налегла плечом на дверь и ввалилась в помещение, чуть ли не рассыпая продукты. — Мам, я дома! — радостно сообщила пришедшая, ставя пакет на пол и разгибая спину. — Джейми, милая, я же сказала, что мы можем обойтись без апельсинов и запечённых яблок. В коридор вошла высокая женщина, что с беспокойством посмотрела на дочь. Ей было около сорока. Светло-русые волосы, собранные в высокий хвост. Поверх праздничного платья вишнёвого цвета с коротким рукавом был надет пестрый передник, что немного приподнимался в области живота. Она подхватила пакет, но Джейми перехватила его. — Мам, тебе нельзя таскать тяжести! — возмутилась девушка. — Ты же на третьем месяце! Я сама. — Милая, надо торопиться. Ты ещё даже не переоделась, — женщина с лёгкой улыбкой окинула взглядом дочь, её мокрые ботинки, серые джинсы, тёмно-зелёную парку и синюю вязанную шапку-ушанку, на которой блестели капельки воды, и крикнула в гостинную: — Юджин, оторвись от газеты и помоги ей! — Да-да, дорогая, я сейчас, — раздался весёлый мужской голос и шарканье шагов. Из гостинной появился глава семьи — улыбающийся мужчина с густой рыжей шевелюрой, которую он явно пытался пригладить, но тщетно. На нём была свежая белая рубашка и кремовые брюки. Его карие глаза мельком осмотрели пакет. — Это ты на целую армию прикупила? — присвистнул мужчина. — Будто ты не знаешь бездонный желудок моей маленькой сестры, — Джейми стянула шапку и парку. Высокий, с жилистыми руками он легко подхватил пакет и, подмигнув жене, отнёс продукты на кухню. — Погоди, ты пошла в такой холод без шарфа? — вопросительно подняв бровь, спросила мать и сложила руки на груди. — Он кусается, — буркнула Джейми, расшнуровывая ботинки. — Простудишься — сама виновата будешь. Роджер скоро приедет, да? Девушка ощутила, что краснеет, и кивнула. Она пригласила своего парня на рождественский ужин. И всем сердцем желала, чтобы всё сегодня всё прошло хорошо. — Эй, милая, ты чего так раскраснелась? — ухмыльнулась женщина. — Ничего, — Джейми приложила холодные ладони к щекам и, поднявшись по лестнице на второй этаж, направилась в свою комнату. — Синьорина Помидора! — прокричал звонкий девчачий голосок полный ехидства. Путь к комнате преграждало мелкое восьмилетнее рыжеволосое и ужасно вредное создание под названием «Младшая сестра». На девчушке было пышное бледно-розовое платье. Её рыжие волосы были аккуратно уложены матерью и зачесаны гребнем-диадемой. Карие глаза хитро смотрели на старшую сестру, во рту не хватало правого клыка, но это не мешало девочке внятно говорить. — Принцесса Беззубка, мне некогда с тобой баловаться, — ловко обойдя её по дуге, пропела Джейми. — Джейми Лорейн Доджер, ты ужасно вредная, — девушка не увидела, как малышка показала ей язык, и зашла в свою комнату, щелкнув замком. — Пенелопа Дженнифер Доджер, мне не сравниться с тобой, — донеслось до ушей Пенни из закрытой двери. Её старшая сестра устало выдохнула и стянула с себя зелёный полосатый свитер, а затем бросила его на кровать. Комната была типичной для девочки-подростка. Стены, увешанные фотографиями и плакатами, сквозь стыки проглядывались бледно-голубые обои. На полу лежал мягкий зелёный ковёр, а на нём были в суматохе разбросаны вещи из широкого и старого шкафа, который Джейми ни за какие шиши не хотела выбрасывать. У окна стоял, заваленный всякой всячиной в виде книг, тетрадей и упаковочной бумаги, лакированный стол. Рядом, у стены, была кровать на ножках, заправленная серо-синим пледом в клеточку. Над ней крепилась полка с книгами. — Чёрт, надо торопиться, — девушка глянула на настенные часы возле шкафа. Было восемь вечера. Роджер обещал быть к девяти. Джейми подошла к шкафу и, открыв дверцу, достала оттуда то, на что копила целый месяц, работая по дому и экономя карманные деньги. Она держала в руках тёмно-синее платье свободного кроя из мягкой на ощупь ткани, на петле, что завязывалась сзади на шее, открывая вид на оголённую спину. Низ был на ладонь выше колена и расшит мелкими фиолетовыми бусинками. Дорожка из них поднималась до самой линии декольте и уходила до краев завязок. Доджер быстро переоделась. Ткань приятно касалась её кожи. Расшитые бисером лиловые балетки, что ранее лежали в шкафу, уже были у неё на ногах. Джейми, спеша, направилась в ванную, чтобы посмотреть на себя. Скрипнув дверьми, она вошла в светлую ванную комнату, что соединяла её комнату и тошнотно-розовую обитель сестры, и опёрлась рукой об край раковины, рассматривая своё отражение. На неё смотрела невысокая шестнадцатилетняя девушка со слегка пухлым личиком. Пушистые, немного вьющиеся рыжие волосы, её гордость, были разделены на прямой пробор, спадали на плечи и щекотали шею. Светлые брови и пронзительно синие глаза матери в обрамлении густых, но едва заметных светлых ресничек. Пухлые губы с немного опущенными уголками были приоткрыты. На чуть-чуть выпирающем подбородке виднелась маленькая ямочка. Джейми указательным пальцем надавила на маленький нос-картошку, превращая его в пятачок, и высунула язык, дразня своё отражение. «Что во мне нашел Роджер?», — не раз спрашивала она себя, но тут же отгоняла от себя такие мысли и счастливо улыбалась. Девушка бросила взгляд на свою косметичку. Удивительно, но это была лишь маленькая, похожая на пенал, красная сумочка с парой тюбиков и карандашей. Достав светло-коричневый карандаш, она провела им по бровям. «Чтобы было видно, что они у меня есть», — всегда отвечала Джейми своей сестре, которая с открытым ртом наблюдала за ней. Следующее: накрасить ресницы. Она провела щёточкой по ресницам, тщательно прокручивая их. «Чтобы казалось, что у меня есть ресницы, а не пучки цыплячьего пуха», — в этот момент Пенни заливисто смеялась. Доджер потянулась за карандашами для глаз, но, напряженно посмотрев на них и на себя, положила обратно. «Лучше недоусердствовать, чем переусердствовать», — мама постоянно говорила так, когда её дочь только-только начала пользоваться косметикой. Девушка прыснула со смеху, вспоминая перепуганную мать при виде «глаз панды» или же «синих кругов вокруг глаз», или неудавшегося образа Мэрилин Монро: раскосые «стрелки» на глазах и потраченная впустую красная помада на губах, щеках, подбородке и кончике носа. Внизу раздался звонок в парадную дверь. Джейми пулей вылетела из ванной и, громко топая ногами, спустилась вниз по лестнице и встала, как вкопанная, перед дверью. Она жутко волновалась. Часы в прихожей показывали двадцать минут девятого. «Что-то он рано», — пронеслось у неё в голове. Дрожащей рукой девушка открыла дверь. — Ух, ну, и заметель началась, — не дожидаясь разрешения войти, Роджер переступил порог. — Привет, Морковка. Доджер злилась на него, когда он так её называл, но сейчас она, не отрывая восхищенных глаз, смотрела на своего парня. Взъерошенные после тёплой шапки чёрные волосы, побледневшая кожа и морозный румянец на щеках. Прямой классический нос был чуть-чуть искривлен в переносице. Выразительные брови, выступающие скулы, которых она обожала касаться, и узкие, немного пухлые губы, что складывались с милую улыбку. Больше всего девушка любила его глаза: один голубой, а второй светло-карий. «Гетерохромия — весьма завораживающее зрелище», — подумала Джейми, глядя на Роджера снизу вверх. — Эй, Морковка, — парень легонько ущипнул её за нос. — Чего замечталась? — Ничего, — обиженно пробубнила она, держась за постадавший нос, и густо покраснела. — Синьорина Помидора! — рассмеялась Пенни, спускаясь по лестнице. — Овощ-мутант! — Я поотрываю всем твоим куклам головы и засуну их в миксер, — преспокойно заявила сестра, с наслаждением наблюдая, как переменяется лицо у девочки. — Ничего, что я рано? — Роджер коснулся её плеча и посмотрел на часы. Ровно половина девятого. — Нет, ничего. В девять тогда сядем за стол. Пойдём в гостинную. — Я волнуюсь, — парень взял девушку за руку и слегка сжал. — Не бойся. Ты им обязательно понравишься, — Джейми встала на носочки и чмокнула его в щеку. В главной комнате стояла высокая ёлка, украшенная всевозможными гирляндами и игрушками. Стены были увешаны большим количеством картин, которые рисовала хранительница домашнего очага. Посреди комнаты стоял большой стол с едой. Юджин оторвался от телевизора и встал с дивана, как только парочка вошла в гостинную. — Мистер Доджер, сэр, — голос Роджера подрагивал, когда он протянул руку для приветствия. — Имею честь познакомиться с Вами. — Ты Роджер, да? — улыбнулся мужчина, крепко пожимая ему руку. — Джейми трещит о тебе без умолку. — Неправда, — буркнула Доджер. — А я? А меня забыла! — рядышком возникла Пенни. Её диадема немного съехала набок. — Ох, а это Её Величество Принцесса Беззубка, Величайшая Вредина Девяти королевств и по совместительству моя младшая сестра Пенни. Даже не смотря на столь насмешливое представление, юная принцесса присела в реверансе и, гордо задрав голову, мелкими шажками направилась на кухню, но оттуда появилась её мама, несущая «рождественское полено» с тремя незажженными красными свечками. — Ох, Роджер, здравствуй, — женщина быстро прошла мимо него и поставила торт в центр стола. — Пенни, быстро иди мыть руки. Вас, голубки, это тоже касается. — Мам! — девушка в очередной раз покраснела, и, опустив голову, отвела парня в ванную комнату на первом этаже. Когда Роджер принялся мыть руки, то в его кармане зазвонил мобильный. — Достань, а? — попросил он рыжеволосую, расставив намыленные руки в стороны, чтобы она достала телефон. Джейми приняла вызов и приложила трубку к его уху. – Да? Уже на месте. Хорошо. Да, буду. Я понял. — Кто это? — Дядя, — коротко бросил брюнет и улыбнулся ей. — Пойдём. Вся её семья уже сидела за столом. Роджер галантно подвинул ей стул. Пенни уже схватила со стола несколько оливок и жевала, не отрывая взгляда от матери, которая зажигала свечи на «полене». Глава семьи разливал всем шампанское, но для младшей дочери был припасен сладкий пунш в стеклянном кувшине. — Благодарим тебя, Господи, за пищу посланную нам в этот праздничный вечер, — прочитала молитву миссис Доджер. — Аминь. — Аминь. — Аминь. — Аминь. — Аминь, — тихо произнёс Роджер, достав из кармана вибрирующий телефон, извинился и вышел в прихожую. За окнами раздался грохот салюта. Пенни радостно захлопала в ладоши, и, раскрыв рот, наблюдала, как в небе расцветают вспыхивающие искры. Зазвенело разбитое оконное стекло, и влетела светошумовая граната. Всё происходило словно в замедленной съёмке. Чёрный цилиндрик медленно подкатывался к столу. Мать накрыла собой Пенни и прижала её к полу. Отец стащил Джейми со стула, но тут прогремел взрыв, и яркая вспышка всё собой накрыла. В ушах противно звенело. Лёжа на полу, девушка заметила, что в их дом входят незнакомые люди. Много незнакомых людей. Она потеряла сознание. — Так вот где ты обжился, Юджин, — сквозь пробку в ушах пробивался резкий неприятный мужской голос. — Миленькое семейное гнёздышко, однако. Джейми медленно открыла глаза и подняла голову. Пока она была в бессознательном состоянии, её усадили возле стены, словно сломанную куклу. Мать и сестра в испуге жались в углу комнаты, отца привязали к стулу. Из его уха вытекла тоненькая дорожка крови. Кругом были незнакомые люди в масках. В прихожей, на улице перед окнами маячили их головы, в гостинной они важно расхаживали, держа в руках автоматы. Один из них стоял к ней спиной и говорил с отцом на русском. Джейми не могла понять ни слова о том, что они говорили. Рядом с мужчиной стоял, опёршись спиной на стену, Роджер. Его лицо было совершенно спокойным. — Роджер? — тихонько позвала парня девушка. Он перевёл на Доджер взгляд. Пустой, необычайно холодный взор гетерохромных глаз, словно смотрел сквозь неё. — Очнулась? — безразлично спросил парень. — Вовремя. Джейми почувствовала, как её резко подняли, а руки завели за спину. К ней подошел высокий брюнет — обладатель столь неприятного для её ушей голоса. Девушка мгновенно съёжилась от его цепкого и колючего взгляда ясных голубых, почти прозрачных глаз. Лёгкая щетина покрывала щёки, на носу красовалась небольшая царапина, оставленная, наверняка, ногтями. Его узкие губы, которые в уголке пересекал шрам, скривились в ухмылке. — А это Джейми, не так ли? — мужчина провёл рукой по коротким торчащим волосам. — У неё твои глаза, Лорейн. Его английский был неплох, но местами проскакивал странный акцент. — Что вам нужно от нас? — дрожащим голосом спросила женщина, прижимая к себе младшую дочь. — Ох, Лорейн, разве твой любимый муж тебе не говорил? — брюнет повернулся к ней и наткнулся на полный непонимания взгляд. — Юджин, не соизволишь ли ты прояснить ситуацию? Отец Джейми молчал. Он с ненавистью сверлил взглядом непрошеного гостя. Брюнет передёрнул плечами и, вырвав из цепких рук миссис Доджер девочку, приставил ей пистолет к голове. Слёзы градом катились по испуганному и скривленному личику Пенни. Лорейн держал крепкий мужчина, чтобы она не вырвалась и не побежала к дочери. Женщина слёзно умоляла их ничего не делать. Джейми нервно дёрнулась, но хватка на её руках не ослабла. — Начнём со знакомства, — начал мужчина. — Представь меня, Юджин. — Его зовут Владимир Макаров, — мистер Доджер тяжело вздохнул, не отводя взгляда от Пенни и приставленного к её голове пистолета. — Один из командиров ультранационалистов, правая рука Имрана Захаева. — Отлично, дальше. — Несколько лет назад я оперировал Захаева в России. Ему оторвало руку и после заживления раны пошли осложнения. Потом он находился в загородном коттедже несколько месяцев под моим присмотром. — А затем, в один прекрасный день, в коттедж ворвалась группа американцев, которые, как раз, и сдали тебя. — И ты решил отомстить через столько лет, Макаров? — в голосе Юджина звучала ирония. — Естественно, ведь у тебя такие прелестные дочурки и беременная женушка, — хищно оскалился русский, наблюдая за дёрнувшимся мужчиной. — Юрий, подержи-ка девчонку. Он толкнул Пенни в руки высокого мужчины с очень короткой стрижкой. Девочка испуганно пискнула и уставилась на татуировки Юрия, которыми были покрыты пальцы и предплечья обеих рук. Макаров направил пистолет на Лорейн. Женщина с ужасом смотрела на дуло пистолета, обхватив рукой округлый живот, словно пытаясь защитить малыша. — Чего вы хотите? — крикнула Джейми в попытках вырваться. — Я? — брюнет перевёл на неё взгляд. — Я просто выполняю приказ. Твой папочка должен заплатить за предательство. И нажал на курок. После выстрела наступила немая тишина. Лорейн, свесив голову набок, слепо смотрела перед собой. Из отверстия во лбу вытекла струйка крови. — Мам? — жалобно спросила Пенни, со страхом глядя на убитую мать. — Ты чёртов ублюдок! — взорвался криком Юджин, подскакивая на стуле, насколько позволяли верёвки. — Я убью тебя! Убью! Уб… Его отчаянные с примесью неистового гнева крики прервала пуля в голову. Мужчина поник. — Папа! — выкрикнула Джейми, как тут перед глазами очутилось дуло пистолета. — Вова, мы перехватили сигнал, — раздался голос одного из ультранационалистов в маске. — Вероятно американцы или кто-то похуже. — Вот как, — протянул Макаров и убрал пистолет от лица девушки, а затем провёл им по кончикам её волос. — А ты красавица, как и твоя мать. Правда она хороша, Рома? Роджер ухмыльнулся и кивнул, не отводя от неё взгляда. — Я запомню твои перепуганные глазки, — Владимир снова наставил на неё пистолет. — Отпустите сестру, — прошептала Джейми, смотря ему прямо в глаза. — Она ни в чём не виновата. — Ах, как же я люблю трепетную любовь между членами семьи, — губы русского скривились в гадкой усмешке. — Тогда я убью её первой. — Мы не убиваем детей, — нахмурился Юрий, когда тот подошел к девочке. — Юра, приказали убить всех. И без свидетелей. — Пожалуйста, не надо, — всхлипнула Доджер. — Девочка, закрой глаза и считай до десяти, — брюнет отшагнул от девушки и направил оружие на плачущую Пенни. — Начинай. — Р-раз… два… три… Джейми трепыхалась в хватке. Она со всей силы наступила держащему её мужчине на ногу. Он зашипел от боли и выпустил девушку из рук. — Семь… восемь… Доджер толкнула Макарова в сторону, падая на него сверху. Рядом взвыли сирены полицейских машин. Ультранационалисты закопошились, кто-то передёрнул затвор автомата. Юрий ухватил девушку за плечи и оттащил от командира. На его небритой щеке появилось несколько царапин, глаза горели яростью. — Ах, ты маленькая дрянь, — процедил брюнет и выхватил из-за пояса нож. — Оставь их! — придержал его Юрий. — Надо уходить! — Погоди немного. Макаров опустился перед ней на колено. Джейми, прерывисто дыша, смотрела ему в глаза. Без страха. С одной только ненавистью и отвращением к нему. — Мне кажется, что ты особенная, — прищурив глаза, мужчина провёл кончиком ножа по её оголённому плечу. — А особенным я всегда оставляю подарки на память. Он вогнал лезвие ножа ей в ладонь, которой она упиралась на пол. Джейми страшно закричала, хватаясь дрожащей рукой за рукоять ножа. Русский довольно хмыкнул и поднялся. Пенни, шурша юбкой платья, подобралась к ней и уткнула зарёванное лицо сестре в грудь. Девушка на грани понимания происходящего положила окровавленную руку ей на голову. Вторая, прижатая к полу, с вертикальным разрезом горела огнём. Перед глазами всё плыло. Она во второй раз потеряла сознание, когда входную дверь протаранили полицейские. Джейми очнулась и резко села на кровати. Сердце бешено колотилось в груди. Глаза быстро рассматривали окружение. Белые стены больничной палаты, лёгкая попона на ногах, пиканье аппаратов, глухая тишина, поскрипывающая кровать. Госпиталь. — Пенни… Имя сестры тихо сорвалось с губ и сработало, как включатель сознания. Девушка нетвёрдо стала на ноги, как вдруг руку обожгла боль. Так и было: левая ладонь была туго перевязана бинтами. Сквозь верхний слой просочился лёгкий след от крови. «А особенным я всегда оставляю подарки на память», — раздался в голове жесткий голос командира ультранационалистов. В палату вежливо постучались и вошли двое мужчин одетых в военную форму. Они были почти одного роста. Первый был постарше, с короткими вьющимися каштановыми волосами; второй — младше, с тёмной шевелюрой и щетиной. Оба были голубоглазыми и, молча, смотрели на неё. «Надеюсь, от обилия голубых глаз у меня не появится паранойя», — Доджер вопросительно подняла бровь и глянула то на одного, то на другого. — Где моя сестра? — спросила она. — Пенелопа в порядке. Девочка спит в соседней палате, — заверил её тот, что был постарше. — Я хочу её видеть. — Конечно, но не раньше, как Вы ответите на несколько наших вопросов. — Ладно, но только после того, как вы, оба, представитесь, — девушка села на край кровати. — Я капитан Макмиллан, а это лейтенант Прайс. Мы члены отряда SAS, — отрекомендовался капитан. — Нездешние, верно? — Да, мы из Великобритании. — Далековато вас занесло для разговора со мной. В саму Луизиану. — Нет, нас, скорее, интересует один человек, — лейтенант подступил к ней поближе и достал из кармана окровавленный нож, завёрнутый в кусок ткани. — Кто владелец этого ножа? — спросил Макмиллан, увидев, как Джейми вздрогнула при виде запекшейся крови на лезвии. — Его… его зовут Владимир Макаров, — выдавила она. — Он убил моих родителей. И не рождённого братика или сестричку! Почему это случилось с нашей семьёй? Девушка ухватилась за голову и поджала под себя ноги, готовая разреветься. На плечо легла твёрдая мужская рука. — Я Вам сочувствую, мисс, — сказал Прайс.- Макаров та ещё тварь. Он получит своё. — Вы говорите, как типичный полицейский, который не собирается ничего делать, — пробубнила Джейми. — Мисс, Вы слишком юны для накопления злости. Лучше доверьтесь нам, — Макмиллан протянул ей руку, но она не пожала её. — Спасибо, что уделили нам пару минут. Капитан вышел, оставив девушку в компании лейтенанта. Он взял пострадавшую за подбородок и заставил поднять скорбящие глаза на него. — Слушай, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — мужчина резко перешел на «ты». — Но была бы ты парнем и постарше годков так на пять, я бы уговорил Мака взять тебя с нами. Увы, но он прав: ты молода, у тебя вся жизнь впереди. Лучше позаботься о сестре и не суйся в военное дело. Доджер убрала его руку от лица и отвернулась к лейтенанту спиной. Разговор был окончен. — Впрочем, захочешь поговорить — я оставил на ресепшне свой номер. Звони в любое время. — Лейтенант? — Да? — Не могли бы Вы оставить мне нож? — Для чего он тебе? — удивился Прайс, но нож всё-таки достал. — Пускай он будет памятью о том человеке, который дал мне новую цель в жизни. — И какую? Джейми сжала пальцами край попоны. Ей и правда нужно заботиться о сестре, закончить школу и продолжать жить, но… — У Макарова появилась фора, как минимум, на пять лет. А потом я убью его этим самым ножом. Итак, теперь я прискакал уже сюда и начал творить очередную работу. Надеюсь, Вам понравится вдальнейшем