Абсолютное счастье

      Майкрофт спешил домой. В общем-то последние пять лет он всегда туда спешил. Это раньше он оставался на работе допоздна и делал все, чтобы реже бывать в своем большом благопристойном доме в самом элитном районе Лондона, Белгравии. Он не очень любил свой особняк, однако его положение предполагало поселение среди представителей британской и мировой элиты. Но он без всякого сожаления расстался с недвижимостью, когда Шерлок забеременел и он пометил Джона. Они понимали, что квартира на Бейкер-стрит не очень подойдет для трех мужчин и ребенка, так же как и вычурный особняк в Белгравии, за жителями которого неистово следили журналисты, не смотря на то, что приватность фешенебельного района строго охранялась. Поэтому местом жительства необычной семейки было выбрано родовое поместье Холмсов. Как ни странно, именно Джон настоял на этом. Сами Холмсы не горели желанием вернуться в родовое гнездо, в котором они провели отнюдь не лучшие годы своей жизни. Но Джон влюбился в дом и место, в котором он находился. А это и неудивительно. Челси - чистый, ухоженный и респектабельный район с богатой историей, ровными улочками, невысокими аккуратными домами и ухоженными лужайками. А поместье Холмсов - это прелестный двухэтажный коттедж с большим участком, на котором находится превосходный сад и большой пруд. На заднем дворике есть небольшой бассейн. И все это великолепие огорожено высокой изгородью, не дающей прохожим подглядывать за хозяевами. Это очень понравилось Джону, но все же решающим фактором его выбора послужил сам особняк.       Снаружи он на старинный манер весь был увит плющом и кое-где розами. Сама кладка была выполнена из красного кирпича. Внутри дом был весь отделан деревом, преимущественно дубом и кленом. Полы были паркетными, но кое-какие комнаты были устланы коврами. Лестница в центре холла имела красивые резные перила и много светильников на стене. Из-за того, что окна особняка были не особо большими, да и в большинстве своем были закрыты тяжелыми бархатными шторами, лампы, светильники, люстры и торшеры были везде. Особенно Джону полюбилась роскошная стеклянная люстра, висевшая над обеденным столом в столовой и стилизованная под свечи. Однако, не смотря на то, что дом выглядел сошедшим со страниц романов девятнадцатого века, в нем были и электричество, и газ, и водопровод. В общем, поместье было олицетворением многовековых традиций, дополненных благами современной цивилизации. Но после того, как в нем поселилось новое поколение Холмсов, оно еще и стало воплощать собою уют и тепло, чего не могли сказать о нем раньше братья. То ли дело было в новых обстоятельствах, то ли в новых жителях, но теперь братья Холмс могли поклясться жизнью, что дом как будто стал другим. Многие бы сказали, что дело было в маленькой Мери. Но, как ни странно, Майкрофт бы с этим поспорил. Потому что дело было не в ней, а в Джоне. Мери Уотсон, безусловно, тоже вносила свою лепту в уют и оживленность дома, но его сердцем и душою стал Джон. Заботливый, любящий и любимый он умудрялся следить за дочерью, развлекать Шерлока и ухаживать за Майкрофтом. У них была домработница, но Джон позволял ей только убираться и стирать, еду в доме готовил он сам. Постоянной няни у них не было. Нет, конечно, в начале они наняли одну, однако мужчины быстро поняли, что они не смогут никому доверить воспитание своей прелестной дочурки, как две капли воды похожей внешностью на Шерлока, характером в Майкрофта и нравом в Джона.       Мери родилась бетой. Может именно поэтому она и была так похожа на Джона своей мягкостью, покладистостью и вместе с тем удивительной силой воли. Так же она была не по годам умна, как-никак Мери Уотсон была дочерью двух самых выдающихся умов Британии. Многие наверняка удивятся, что девочке дали эту фамилию, но братья решили, что так будет справедливо - два Холмса и два Уотсона. В общем, все члены семьи были счастливы. Майкрофт, у которого появился крепкий тыл, Шерлок, который все еще помогал в раскрытии преступлений, Джон, который наконец обрел полноценную семью, и Мери, в которой родители души не чаяли. Конечно, не все за эти пять лет было гладко. Были и ссоры, и размолвки, и маленькие скандалы, но мужчины всегда находили выход из ситуации. Немало этому способствовал секс. Пусть Шерлок и принимал таблетки от течек, но их сексуальная жизнь была от этого не менее яркой и насыщенной. Можно сказать, что отсутствие оных было даже преимуществом. И это касалось не только того, что в доме был маленький ребенок и три дня случки были бы явно не к месту, но и того, что без заглушающих разум инстинктов близость была изысканнее, глубже и разнообразнее. Не говоря уже о том, что братья не знали, как во время течки и гона они отреагировали бы на Джона, не смотря на установившуюся окончательно тройную связь. Природа взаимоотношений альфы и омеги все еще была не до конца понятой. Так что Шерлок пил таблетки, за влиянием на здоровье которых ревностно следили Джон с Майкрофтом. Кстати, как раз из-за этого маленькая Мери Уотсон на неделю уезжала к тете Гарри, а Майкрофт два месяца выкраивал себе отпуск. Просто они начали замечать, что Шерлок стал иначе реагировать на блокираторы. Как будто у него начал вырабатываться иммунитет к ним. А так как других безопасных для здоровья препаратов не было, семейный совет из трех человек решил в этот раз провести полноценную течку.       Итак, Мери была у тети, а Майкрофт ехал домой. В это же время, Джон рассчитал садовника и домработницу и дал им недельный отпуск. Так же Джон наготовил еды и приготовил аптечку - мало ли что могло случиться. Майкрофт подъехал к дому, отпустил шофера на неделю и зашел в дом. Он сразу почувствовал запах Шерлока, у которого вот-вот должна была начаться течка. Он знал, что брат находится в их спальне на втором этаже. Однако вместо того, чтобы кинуться сразу туда, Майкрофт прошел вглубь дома. Он чуял, что Джон на кухне. Майкрофт зашел туда, подошел к мужу, стоявшему у раковины, крепко обнял его сзади и глубоко вдохнул его запах. У бет не было феромонов, но это не мешало Джону иметь собственный богатый, специфичный аромат, который ассоциировался у братьев с домом, уютом и любовью. Джон повернулся и прижался к мужу. Они не знали, подпустит ли альфа бету во время случки, поэтому своеобразно попрощались, слившись в страстном и жадном поцелуе. Было ли дело в вероятной разлуке или в наступавшем гоне, но дело чуть не кончилось распластанным на кухонном столе Джоном. Однако, мужчины взяли себя в руки. Точнее, бета оторвал от себя альфу и заставил того поесть. Они поужинали на самой кухне, справедливо рассудив, что столовую сегодня трогать не стоит. Джон, зная о том, что альфу будет трудно отвлечь от секса, приготовил его любимую мясную лазанью с грибами и испек лимонный пирог, за один кусок которого Майкрофт, даже в преддверии гона, становился ручным и ласковым, как котенок. Они как раз каждый приступили к третьему кусочку, когда по дому разлился одуряющий запах омеги в течке. Майкрофт тут же сорвался с места. Джон чуть ли не кинулся за ним. Но остановился, убрал со стола еду и медленно двинулся в сторону спальни.       Джон поднялся на второй этаж и осторожно заглянул в спальню. На их огромной, рассчитанной на троих кровати никого не было. Зато на густом и мягком ковре на полу обнаружилась разбросанная и кое-где разорванная одежда и голые Шерлок с Майкрофтом, уже вовсю занимающиеся делом. Альфа с рычанием вбивался в тело омеги, которая бесстыдно стонала и чуть ли не скулила. Увидев такую соблазнительную картину, Джон не смог остаться равнодушным. Он разделся и начал подбираться к возлюбленным. Судя по тому, что альфа все еще не выкинул его из спальни, Джон мог надеяться на благополучное завершение дела. Он подошел почти вплотную, когда Майкрофт вдруг поднял голову, рыкнул и дернул его на себя. Джон не успел даже испугаться, как оказался под альфой. Точнее, под альфой и омегой. Мужья сразу начали целовать его. Джон успокоился. За столько лет альфа, бета и омега узнали друг о друге все. В частности, это касалось предпочтений и вкусов. Поэтому дальше все пошло по накатанной. Разве что ощущения были острее, а оргазмы слаще. Бете как будто передалось гормональное безумие братьев и он так же, как они, не мог насытиться партнерами. Ему хотелось брать и отдавать. Хотелось принадлежать и обладать. Это собственно он и делал пять дней, проведенных в счастливой дымке течки Шерлока. Конечно, будучи бетой, он нуждался в отдыхе, в отличие от альфы с омегой, находящихся в феромонном угаре и отдыхающих лишь в сцепке. Зато Джон был в состоянии ухаживать за ними. Приносил еду и воду. Мужья были абсолютно не в состоянии делать это сами. Джон даже удивился, как остальные пары обходятся без помощи. Теперь он понял, почему другие альфы и омеги выглядели похудевшими и осунувшимися после таких вот дней.       Все хорошее имеет свойство заканчиваться. Так что подошла к концу и течка. Мужчины были одновременно и рады, и не рады этому. Здорово, конечно, было целыми днями заниматься сексом во всевозможных позах и местах, но они скучали по своей Мери, да и по здравому рассудку тоже. Так что шестой день супруги отсыпались и приводили дом в порядок, не особо грустя из-за конца "медового" периода, окрещенного так с легкой руки Джона. На следующий день приехала Мери и все вернулось на круги своя.       Спустя неделю, Майкрофт вернулся домой и застал презабавную картину. Джон и Мери ужинали, а рядом бушевал Шерлок. У бет на лицах было одинаковое выражение терпения и смирения, что выглядело очень комично вкупе с разгневанным Шерлоком. Как только Майкрофт зашел в столовую, Мери спрыгнула со стула и повисла на папочке, Джон пошел на кухню за порцией мужа, а Шерлок подскочил к нему и начал отчитывать за безмозглость. Оказалось, что омега забеременел и винил в этом именно альфу, который не мог держать свой узел при себе и спрятал его противозачаточные таблетки. Обвинения насчет узла он проигнорировал, ибо Шерлок сам был далеко не против сцепки, а вот пропажа противозачаточных его заинтересовала. И только потом до него дошло, что он снова станет отцом. Он опустил на пол Мери и сгреб Шерлока в охапку. Потом поднял взгляд на Джона, ставившего на стол его тарелку и смотрящего на них с любовью и неприкрытым весельем. Тайна пропажи таблеток была раскрыта, а Майкрофт осознал, что именно сейчас и именно здесь он абсолютно счастлив. И будет счастлив до конца своих дней.