Княжна Лайден

Луна осветила комнату старого, заброшенного дома. Её яркий свет ослепил всех людей, притягивая белых волков. Белоснежные крылья взмахнули, и луна исчезла, последний раз попрощавшись со своей племянницей. Вышло солнце. Другое солнце. Не то, которое мило будило и радостно приветствовало, а яркое и ужасно жёлтое. Его лучи беспощадно лезли под ресницы, заставляя проснуться. - А-а-а-х-х-х! – Я потянулась. Сырые доски заскрипели, а я вскочила, ощупывая руки. – Что это было? На ладонях были неглубокие порезы от кинжала, которым мне провела Нигерия. Красные полоски с засохшей кровью вызвали у меня тошноту, я скривилась и села назад на пол. Сил было совершенно мало, будто я весь день изучала этикет и правила. - Где я? - Ты чего развалилась? – В дверь ввалилась толстая старуха и злобно уставилась на меня своими маленькими, злобно чёрными глазками – пуговками. – Марш вниз, работать! - Да ты кто… - Я осеклась. Я же в другом мире! Интересно, а за кого она меня принимает? Как я выгляжу? – Простите, госпожа. Я сейчас иду. – Я низко поклонилась в сидячем положении. Использовав приём наших слуг, я оказалась права. Бабка сразу расправила плечи и, гордо отвернувшись, ушла. - Толстуха страшная! – Я показала двери язык. – Ну-ка! Что у нас здесь имеется? С интересом, осмотрев комнату, я в ней, если честно, ничего не увидела. Старые доски покрывали всю комнату. Некоторые даже загнили и, от них теперь воняло чем-то жутким. Одно, запыленное окно и маленький шкафчик, в котором ничего не было. Под старой кроватью, которая находилась под окном, оказалось около десятка жёлтых Кругляшов, которые я определила как деньги. В углу, под старой дырявой тканью чёрного цвета стояло множество бутылочек с жидкими и сухими препаратами. Колдунья? Под матрасом я нашла колоду чёрных и колоду обычных карт. Первые выглядели старинными и очень важными. На каждой был нарисован либо мужчина, либо женщина, а под ними названия: «Жрица», «Колдун», «Богиня», «Смерть», «Добро», «Хаос», «Зло», «Любовь», а также чисто чёрная карта; ещё были обычные десятки, тузы, шестёрки и семёрки пяти мастей. Спрятав карты к себе во внутренний карман твёрдых чёрных штанов (ну и одежда то на девушке была), я спустилась вниз, так как меня уже давно звали. Как? Очень просто – чем-то деревянным стучали снизу. Я так часто поступала с сёстрами, если они очень долго играли на музыкальных инструментах у меня над комнатой. Только моя нога ступила на пол первого этажа, как в меня полетела серая тряпка. Я легко увернулась, за что получила подзатыльник и пару обидных слов, которых в замке я хотя и не должна была знать, но частенько слышала. Старая, толстая и вся прыщавая бабка, ростком мне по пояс, что-то долго объясняла мне на непонятном языке. Нахмурившись, я изобразила умное лицо, за что получила метёлкой по голове. - За что?! – Я, как и подобает княжне, сделала праведное от гнева лицо, но меня тут же скинули на пол и, начали весьма забавно бить палкой. – Да как ты смеешь, я… - Госпожа Хилармония! Нам срочно нужна ваша помощь! – Бабка сразу от меня отстала и, виляя своей…гм…толстой пятой точкой, величественно перекатилась в зал. Я благодарно вздохнула, благодаря Нибиуса (нашего бога жизни) и, потирая ушибы, встала на четвереньки. Затем и на ноги. Кто-то сзади не очень-таки красиво хрюкнул. - Ты кто?! – Я взвизгнула и отлетела к стенке. Синие щупальца монстрика настойчиво тёрли пол, показывая, что меня никто не замечает. - Най сайер гупф? – щупальца подползли ко мне и начали противно скользить по полу. При этом издавался противный звук, будто у человека несварение желудка. – Гик мауф риф? - Чего? – Я забралась на подоконник, чтобы не мешать щупальцам «чистить» пол. Чудик позеленел и отвернулся. – Эй! Ты чего? - Гнай Ион Сефиф Тарле. – Убеждённо сказало оно и ушло в соседнюю комнату. - Сам такой. – Я аккуратно встала на доски. Они затрещали, но выдержали. – Госпожа Хилармония! Днём всё стало на свои места. Раилиа, а именно так звали девушку, в которую я превратилась, оказалась бездомной. Зато родной брат у меня оказался. Но насчёт него – догадки. Мы, оказывается, очень похожи и быстро подружились в даримайне (детском дому). Вместе приехали в этот город – Симерию, и вместе поступили работать в таверне «Небесный свод» у Хилармонии. Раилии девятого нимба исполнилось шестнадцать. Также как и мне, по крайней мере, когда я узнала, что такое нимб. Налана – год, в котором содержится десять нимбов – месяцев, а в них – по тридцать лидан – дней, в каждом. И только раз в пять налан в ней на одну лидану больше, и это называют Лиданой Времени – большой праздник. Меня отправили на Зиот – рынок, который находится в самом центре города и имеет четвёртое место в империи. Кстати, империя называется человеческой. Всего, как я узнала, имеется порядком десяти империй, для которой каким-то образом относятся десять нимбов. Самой главной империей, считают «Хаооросу» - империю эльфов. Второй идёт «Кирата» – кошачья. Третьей «Драйвейнл» – огромный лес друидов и дриад. Четвёртые «Шайлен» – остров нимф. Пятые считаются «Сонамэ» – духи и привидения, умершие в общем смысле. Шестые, это вампиры из «Никароосы». Седьмые «Гиранерит» – гномы. «Райкалот» феи – восьмые. Там, где нахожусь я, а именно люди «Драйкэлэ» – девятые. На десятом стоит вся нежить – «Найжаре». Но! Есть ещё самые высшие, самые лучшие и как боги, неприкосновенные. Их причисляют к «Нарэтес Нимо» - Высшим Богам. Туда входят знахари, драконы, ведьмы и волшебники. Именно в таком порядке. О даренах никто ничего не знал, однако относят их к эльфам, Хаооросе. Так, что-то я задумалась. - Простите! – Ну вот, наткнулась на корзину цветов. Меня обругали и закидали грязью. Я пообещала, что ещё вернусь и отомщу, на что получила камнем по одному мягкому месту. Эх больно, но похоже это только малая проблема которую придется терпеть. Центр меня ни капельки не вдохновил – грязные, вонючие улицы с огромным скопом народа. Каждая улочка была настолько мала, что там могли разойтись не больше трёх человек. На голову спокойно могли вывернуть отбросы, проходя мимо человека, он спокойно мог стащить у тебя кошелёк. И все относились к этому нормально! Мне даже стало немного противно. Около меня всё время крутилась толпа детишек. Они то забегали вперёд, всё время, на меня оборачиваясь, то терялись в толпе, чтобы появиться сбоку. Если честно, меня это очень насторожило. Восемь маленьких детей в оборванных одеждах с честными голубыми и серыми глазами. Улыбки от уха до уха говорили о них сами за себя. Меня либо обворуют, либо сейчас закидают чем-то неприятным. Напряжённая до предела и уже нервно оглядывающаяся, я бегом добежала до нужной мне лавки. Почему нужной? Не знаю. Она мне показалась знакомой, будто я здесь каждый день бывала. Дверь тихо скрипнула и тяжело отворилась. Дети, следившие за мной, куда-то пропали. Мне стало немного легче. Тёмная комната встретила меня неприветливо и очень холодно. Половицы жутко скрипели, большинство было сгнивших, но они выдерживали меня. Сладкий запах еды я почувствовала, когда уже была, наверное, в центре комнаты. Пахнет из правого угла! Я, стараясь как можно меньше шуметь, перебежала в другую половину комнаты. В стенке оказалась дверь, на которой очаровательно поскрипывал зубами череп. Так вот почему подо мной скрипели доски! Потянув за добрую лапку, которую мне выдал череп, белозубо улыбаясь, дверь с тихим щелчком открылась. Запах свежей еды вскружил мне голову, я легко вскочила в приоткрывшуюся щель. За столом сидел высокий парень с тёмными волосами. Он жевал ножку курицы и запивал красным вином. Изумруды его глаз скучно осмотрели меня с ног головы. Из его горла вырвался вздох, рука показала на соседний стул. Я не стала злоупотреблять гостеприимством, поэтому быстро села за стол. - Как дела, сестрёнка? – Тёплый, знакомый голос окутал меня, и мне даже показалось, что меня погладили по голове. – Говорят, ты опять со старухой поругалась. Неужели, правда? - Ага. – Я положила себе на тарелку огромный кусок курицы и салат с более знакомыми мне ингредиентами, облизнулась. – Как тебя зовут? - Чего дурью маешься? – Он щёлкнул пальцами, на столе появились фрукты и сладкие блюда. – Спросила бы чего попроще. -В каком смысле? – Я даже поперхнулась, но быстро приняла соответствующий княжне, вид. – Ты не знаешь, как тебя зовут?! - Конечно, нет! – Он облизнул пальцы и принялся усердно очищать огромный оранжевый шарик. – И ты своего не знаешь! Забыла что ли? - Как не знаю?! – Мозги усердно пытались вспомнить, как же меня здесь зовут. Кроме противной Хилармонии в голову ничего не шло. – Ну, меня же это… как его… зовут… э-э-э…. - Раилией ты сама назвалась! Мы же бездомные! – Он усердно пытался очистить шарик от жёлтой корки. Как странно, он не обращает на мои странные вопросы… Я ему немного помогла: корка отделилась от шарика, который вылетел из «клетки» прямо в лицо братику. Любимый братик нахмурился, но промолчал. «Он старше меня. – Сразу поняла я его. – Так бы драться полез. А тут пытается меня уму разуму научить» - А себя как ты назвал? – Курица была превосходной. Салат тоже. Но вот мороженого я съела целых две порции. И всё это под удивлённым пристальным взглядом. - Чего это с тобой? - Да ничего просто…хочу проверить тебя! – Быстро нашлась я. - Думаешь, что я не твой брат? – Он усмехнулся. Глаза загорелись (АА пожар!!). – Да! Я убил твоего любимого братца! Сейчас я убью и тебя! Он быстро перепрыгнул через стол и начал усердно меня душить. Я дёрнулась, но по его глазам поняла, что он просто решил поиграть. Сам напросился! Дико визжа, что меня убивают, я носилась по дому. Брат схватил тупую саблю и начал гоняться за мной. Скоростью он был намного быстрее, да и поворотливее, но я использовала хитрость. Пару раз он упал, один раз съехал с лестницы. Раз десять бегал за моим мороком, но поймать меня смог. Просто я выдохлась! Весело смеясь, словно маленькие дети, мы покатились с лестницы на пол. Около самого пола Никалио (а именно так звали моего брата), подставил под удар свою спину. Хотя должна была попасть я. - Я выиграл! – Уже сидя в таверне «Небесный свод», там, где мы и проживали, он заговорил снова. - Просто я выдохлась! – Моё оправдание не вышло. – Ну, Ник! Не надо! - Я выиграл! – Повторил брат, весело прыгая на диван. – Ты обязана выполнить! - У-у-у-у-у! – Я надулась и шмякнулась рядом. – Может, не надо? - Надо, ещё как надо! – Он подмигнул мне своим зелёным глазом и, напевая песенку про каких-то гусей, ушёл к себе. Утро не задалось. Красная птица с огромным клювом и смешными перьями, не понятно, почему названная петухом, орала как резанная, прямо над моим окном. Моя подушка закончила «грустную балладу», вышвырнув петуха за двор. Пыхтя праведным гневом, кукарекалка забралась на забор и уже оттуда начала петь «романсы о любви», причём, явно несчастной. Меня передёрнуло. Спросонья, я даже не заметила, как появился Ник. - Доброе утро, солнышко! – Чмок в лоб от любимого братца, вторая летящая подушка от любимой сестрицы. Все счастливы. - Почему твой петух орёт так рано? – Я зевнула, потянулась и быстренько оделась. Тёмная голова брата заглянула в комнату, с интересом осматривая моё сонное лицо. – Он запрограммирован на пять утра, или как?! - Запрог… чего? – Брат почесал затылок, но решил не вдаваться в чудаковатости сестры, меня т.е. – Не понял, чего ты сказала, но в принципе, они все орут, как ты выразилась, ровно в пять. Если опоздает или затянет на одну минуту, то его считают больным. - Бедняжка. – Я выглянула в окно. Никакой рыжей бестии, под названием петух, во дворе не оказалось. - План когда осуществишь? – На меня с любопытством уставились два изумрудных глаза. Я измученно вздохнула. - Сейчас, уже побежала! - Давай! – Моего юмора не поняли. Брат отошел от двери и радостно завалился на мою кровать. Послышался тихий храп. Возмущённая до глубины души, я быстро спустилась по деревянной лестнице вниз, где меня уже ждала работа. Столы были свободны, дверь закрыта. Ура! Никто не увидит, так как все спят, таверна закрыта! Радостно, поэтому, уже не скрываясь и не пугаясь своих шагов, я направилась на кухню, делать свои важные дела. По таверне метались люди. Туалеты были заполнены до отказа. Хозяйка, вся белая, как мел, бегала от одного посетителя к другому, извиняясь на каждом ходу. В углу ржали, совсем как лошади, Ник и я. На нас никто не обращал внимания. Но об этом нельзя сказать про нас. Каждого посетителя таверны мы провожали дрожащим пальцем и новым выплеском хохота. Кто-то держался за живот, кто-то уже валился в изнеможении – и все с такими натянутыми лицами, пытаясь улыбнуться, чтобы честь не упала в глазах народа… - Ты что, пересыпала? – Давясь от смеха и вытирая вышедшие слёзы, брат повернулся ко мне. – Ну, ты… - Взрыв хохота прерывал. – Ты… даёшь! Как же так…. Хозяйка, если узнает…не…. - Несдобровать. – Женский, холодный голос заставил нас обернуться. Толстая, старая и прыщавая бабка в чёрном платье и с белым лицом гневно смотрела на нас. Мы скорчили виноватые рожицы. - Мы это…как его…не хотели… - Брат обнял меня, чтобы я не дрожала так явно. - Не хотели подсыпать слабительное в котелки с едой? – Брови старухи полезли на лоб. – Не хотели, чтобы лестница сломалась именно тогда, когда я спускалась по ней?! Не хотели… - А это вовсе и не мы. – Как ни в чём не бывало, довольно нагло, ответила я. Старушка вздрогнула и, будто первый раз меня увидела, повернулась ко мне. Её глаза полыхали. Я задрожала, но выдержала её взгляд. И не такое в замке выносила! - Вон! – Вазочка упала и, разбилась. – Быстро вон! Чтобы я вас больше здесь не видела! Никогда!