Сумасшествие

Весь путь дома я была в своих мыслях. В душе образовалось зудящее чувство, будто мне чего-то не хватает и я знала — мне не хватает Пита. Я уже скучала по нему. Да понимаю, что мне надо только зайти домой, взять вещи и я свободна, но это время будет казаться мне вечностью. Если раньше мне было обидно и больно от мысли что меня выгоняют из дома, то сейчас я уже смирилась с этой мыслью. Не было никаких чувств. Наоборот, хочется уехать отсюда и начать новую жизнь с Питом. Замечаю что мы на месте, когда машина останавливается. Прим рассчитывается с водителем, и мы выходим из машины. Передо мной стоит знакомое здание… дом. Делаю глубокий вдох, собираюсь с мыслями и молюсь, чтобы это всё кончилось быстрее. Зайдя, первым делом я иду на второй этаж, не обращая внимания на мать, стоящую у лестницы. Захожу в свою комнату. Почти всё без изменений с того дня. Какие-то вещи лежат не на своих местах, на столе и вещах небольшие слои пыли. Подхожу к шкафу, достав чемодан, открываю его и начинаю складывать вещи. Кофты, штаны, нижнее бельё, пару платьев, так уж и быть возьму к ним туфли. Кладу немного тёплых вещей и пару зимней обуви. Диплом и прочие документы складываю в папку. Далее нахожу косметичку, туда кладу туалетные принадлежности, немного косметики. Когда вижу пузырьки с лаками — замираю на мгновенье. Беру только один и то, потому что он подойдёт к вещи любого цвета — чёрный. Остальные оставляю. Вроде всё. Косметику кладу в чемодан, вместе с папкой и закрываю его. Берусь за ручку, тяжёлый, но до вокзала дотащу. Оглядываю комнату. Взгляд падает на рамку, на которой изображена вся наша семья, до того как начался весь этот кошмар. Папа ещё не пил, мама счастлива, как и мы с Прим. Вытаскиваю фотографию из рамки и кладу её в сумочку. Как никак всё равно память. Пора идти. Выхожу из комнаты, не закрывая дверь. — Здравствуй, Китнисс. С выздоровлением, надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше, — приветствует меня Плутарх Хевенсби. Его я никак не ожидала увидеть сейчас. — Здравствуйте, я бы поболтала, но мне пора идти. — Как раз хотел сказать, что нам надо поговорить. Это ненадолго. — Мне правда пора. Меня ждут. — Эта информация очень важная. Разговор будет недолгим, но тяжёлым. Поэтому, прошу, Китнисс, — ловлю его взгляд. Понимаю, что я бессильна, в данный момент. — Хорошо, — сажусь на диван, рядом с утёнком. Мама сидит в кресле, — если можешь, то быстро, кратко и по делу, — твёрдо заявляю я, потому что не намерена тратить своё время. Пит наверняка скоро позвонит мне и будет спрашивать, где я. — Конечно, дорогая. Пожалуй начну. — Он переступает с ноги на ногу, но продолжает, стараясь скрыть свою нервозность. — Я должен рассказать вам, чтобы вы знали. Прошу слушать, и не перебивать. — Его серьезность изрядно настораживает меня уже. — Ваш отец, муж, мой друг Джон… мы работали на секретную организацию. Цель её была уничтожить банды города и поймать её главу — Альма Коин. — Работа тяжёлая, нервная, а главное секретная — никто не должен был знать, даже родные. Это был большой стресс для всех. Так думали мы все, но Джон поддался стрессу намного больше всех нас, и это сломало его. Он начал выпивать, — от услышанного меня начало слегка потряхивать, а к горлу подступала тошнота, но я продолжала слушать. — Вскоре всё смешалось в его голове, поэтому у вас были ссоры, он хватался за нож. Плутарх на мгновение останавливается, ему, кажется, самому необходимо вдохнуть и выдохнуть, но он собирается куда быстрее нас с духом и готов продолжить свой монолог. А мы готовы дальше слушать, хотя все это просто невероятно тяжело. — Джон сделал большую работу для поимки Коин, накануне операции он умер, поэтому нам пришлось отложить её. В конечном итоге мы поймали Коин, и накрыли все её банды. После дела нам полагалась зарплата и денежная компенсация, которая никак не вернёт наши нервы, — последнее было сказано с усмешкой, — поскольку Джон мёртв, его деньги переходят вам троим. Сумма достаточно большая, поэтому вы можете поделить её на троих. Хотел бы я чтобы вы знали всё это намного раньше, до того дня. Может тогда бы этого не произошло, — я поняла, про что говорил Плутарх, про день, когда я убила отца. Он продолжал говорить что-то ещё, но я не слушала. В голове был бардак, как после урагана. Мысли были разбросаны. Зря. Это было напрасно. Если бы я знала тогда… слёзы бегут по лицу. Понимаю, что не могу ничего изменить. Тут же всплывает образ Пита. Если бы не тот день, мы бы никогда не встретились с ним. — Китнисс… Прим, простите меня, — всхлипывая, говорит мама, имея в виду тот период, когда она выпивала. Чувствую тепло её рук, но они не вызывают внутри никаких эмоций. В данный момент в голове всё перевернулось на 360 градусов. Мне надо обдумать все, что я услышала, переосмыслить своё отношение. Я словно в тумане встаю с дивана, не обращая внимания на всех. Что-то говорю им и выхожу из дома, чемодан так и стоит у лестницы. Позже заберу. Хочу побыть одна. Во мне сейчас смешаны чувства, не знаю то ли плакать, то ли кричать. Почему я узнаю это сейчас?! Когда моя жизнь наладилась! Эта новость как снег на голову. Я не была к ней готова. Я не готова принять это и жить с этим. Получается, все эти годы отец был таким из-за работы. Получается, если бы мы знали, были хотя бы в курсе, то он мог бы быть жив. Я не сидела в психушке и никогда не узнала про Пита. От этой мысли, сердце замирает. Нет, я не жалею о встречи с ним. Никогда не буду жалеть. Мои мысли прерывает вибрация сотового в заднем кармане штанов. Это Пит. Но я пока не могу уехать с ним. Не могу бросить всё так и уехать. Достаю сотовый и отвечаю: — Китнисс, наконец-то дозвонился. Ты готова? — Пит… я… не могу. — Голос дрожит, но я продолжаю. — Пока не могу, не могу уехать и оставить как есть. — Что-то случилось? Ты где? — осматриваюсь вокруг, ноги привели меня к небольшой поляне перед лесом. — Я на Луговине. — Скоро буду. Никуда не уходи, — связь прерывается и я кладу телефон обратно в карман. Середина дня, солнце светит ярко, согревая кожу своими лучами. Ложусь на траву и закрываю глаза, подкладывая руки себе под голову для удобства.