Lasciviousness

Она должна была знать, что занятия со Стайлзом будут ее проблемой. Предполагалось, что они двое не должны сидеть за его кухонным столом; предполагалось, что будут Скотт и Эллисон тоже, но Дитон позвонил Скотту с работы, а Эллисон плохо себя чувствовала, и Лидия должна была знать, что приходить сюда было плохой идеей в любом случае. Потому что Стайлз умен. Намного умнее, чем Лидия считала раньше. А Лидии нравятся умные. - Порицание, - Стайлз зачитывает из своего ноутбука – и она не может остановить себя, но замечает, как легко его губы произносят слова и как двигаются мышцы на его шее, когда он говорит. Лидия прочистила горло. - Ммм Она знает, что это значит, просто так чертовски трудно сконцентрироваться, когда Стайлз перечисляет большие слова и решает многочлены, и вращает ручку в своих длинных пальцах. Он говорит ей слова из словаря около десяти минут. И десять минут Стайлз произносит слова развратно это равносильно десяти разным фантазиям о Стайлзе без одежды. Как вы знаете, она была не совсем готова, так что его склонность к большим словам (и как это делает его привлекательным) застает ее врасплох. - Лидия? – он спрашивает. Его брови поднимаются вверх. Она качает головой, убирая мысли о нем одетым в одни очки (неужели у него есть очки? Боже, она надеется на это), из ее предательского мозга. - Прости, - она бормочет, желая, чтобы ее щеки не покраснели. - Хорошо. Порицание, - повторяет он, в этот раз медленно, и, черт возьми, это еще хуже, чем в прошлый раз, когда он сказал это, потому что сейчас она может видеть, как его язык двигается в его полуоткрытом рте. Лидия сглатывает, задыхаясь: - Критика, критиковать что-то или… упрекать - Да! Хорошая работа! – он дарит ей замечательную улыбку и она молится Богу, чтобы они взяли перерыв, чтобы она могла вернуть себе контроль над гормонами – Антропоморфные. Она всасывает в себя воздух. Господи-Иисусе: - Похожие на человека - Как насчет… - он мгновение прокручивает вниз веб-страницу и она мгновение любуется, как он облизывает губы. Зажмуривая глаза, она пытается убедить себя, что его отец, Шериф, прямо по коридору, и было бы ужасной идеей выкинуть компьютер со своего пути и накрыть его губы своими, - Ох, вот хороший. Запятнать Ее глаза распахиваются; это должно быть какая-то шутка, но он смотрел на нее абсолютно искренними глазами – Быть мокрой… я имею в виду… - дерьмо, если это не оговорка по Фрейду, она не знает, что это, - Сделать мокрым… или влажным. - Да. – Он вздыхает и потягивается в своем кресле. Низ его футболки задирается и показывается полоска кожи, и Лидия пытается (и не получается) не смотреть туда. Что на нее нашло? - Боже, мне нужен перерыв, - говорит Стайлз и отталкивается от стола, пересекает кухню, чтобы достать чашку из шкафа. Он наливает в стакан воду из холодильника и закрывает его. Лидия возвращает свой взгляд к своим записям по математике и пытается сосредоточиться, но ее мозг чувствует медленный и озабоченный взгляд Стайлза. - Ты голодна? – вдруг спрашивает Стайлз после минуты или двух полной тишины. Он молчит, ожидая ее ответа. - Голодна? – повторяет она безучастно. Его губы расплывается в улыбке. - Да. Знаешь. Голодная. Это желать съесть что-нибудь. Может вернемся и посмотрим больше словарных слов? Она хмуро смотрит на него. - Нет Он смеется. - Итак, хочешь съесть что-то? Она думает, что, может быть, еда поможет ее разуму вернуться в прежнее русло, так что она пожимает плечами - Конечно. Что у тебя есть? - Хм… посмотрим… - он легко подходит к холодильнику и начинает рыться в нем, что дает Лидии прекрасную возможность полюбоваться его задницей. А она у него ничего. - У нас есть цыпленок от Тайсона, - он отзывается, ругается т.к. он случайно ударился головой о верхнюю полку. Его задница все еще находится перед ее взором, а она не святая, да? Она не может ему помочь, но наклоняет голову, чтобы лучше видеть, - У нас также есть продукты, чтобы сделать салат или кашу… гамбургеры, - он отходит от холодильника, оборачивается, чтобы узнать ее мнение об этом, и она позволяет ее взгляду задержаться на мгновение, прежде чем она встретится с его взглядом. Щеки слегка краснеют, а биение сердца ускоряется, и она отводит взгляд. - Или, э-э… - он заминается, - О, я мог бы сделать бутерброд с плавленым сыром, если хочешь. Ее рука немного вздрагивает в середине написания уравнения. Она оглядывается на него. - Ты готовишь? - Ну да. Я имею в виду… это просто плавленый сыр. Даже обезьяна могла это сделать. Только Стайлз не обезьяна. Он парень. Очень неожиданно, привлекательный парень и Лидия не уверена, что она может справиться наблюдая, как он будет жарить сыр, не сейчас, когда одна мысль о нем готовящим сыр и ее мозг предоставляет ей картины Стайлза без рубашки и в полуспущенных спортивных брюках лениво жуя бутерброд после трудного дня… - Нет, - говорит она, ее голос на октаву выше. Стайлз поднимает брови, - Нет, все нормально. А есть попкорн? – попкорн безопаснее. Невозможно делать что-то с попкорном сексуально. - Сейчас будет! Она понимает, что ошибалась, когда видит, как он идет за попкорном и, по-видимому, Стайлз делает любую гребаную вещь сексуально, и это мучает ее до смерти. Потому что, конечно, Стилински не держат попкорн в легкодоступном месте как нормальные люди. Вместо этого, они держат его на самой дальней полке шкафа и Стайлз должен подняться на носочки и вытянуться, и залезть глубоко в шкаф, из-за чего его рубашка вновь приподнимается. Лидия может видеть его мышцы на руках и его боксеры. Он немного наклоняется и она может видеть еще больше. На это гораздо приятнее смотреть, чем на математическую задачку, которую она недавно решала. Так что, да. Ей уже становится жарко, чтобы справиться с этим, но потом Стайлз решает поговорить о том, что тригонометрия может быть на экзамене, пока они ждут попкорн. Он облокачивается о стойку, размышляя в слух о котангенсах и теоремах, и Лидия почти сломала свой карандаш пополам, желая сообщить Стайлзу о том, что она мечтает наконец сорвать с себя одежду. Когда попкорн готов и он открывает упаковку, откуда поднимается пар, он делает самое развратное, порнографическое лицо, которое она когда-либо видела в своей жизни, выдыхая стон и его голова откидывается назад с очень эротическим видом, получая экстаз от продуктов питания. Лидия закрывает глаза и опускает лицо на руки с поражением, позволяя ее карандашу стукнуться о стол. - Эй, - говорит Стайлз с любопытством, как будто он не совращал ее весь день, - Ты в порядке? Она слышит его мягкие шаги, как он подходит к ней и вдруг его рука поднимает ее обратно. Она немного вздрагивает, убирая руки от лица и поворачивая голову к нему. Он улыбается ей, возвращая ее в ровное положение, но это не помогает, совершенно не помогает, потому что сейчас она может чувствовать его запах. Он хорошо пахнет, одеколон и чистая одежда, и попкорн. Она стискивает зубы и сжимает руки на коленях. - Да, - говорит она через силу, - Я в порядке. - Ешь, - понизив голос, говорит Стайлз ей на ухо. Он ставит перед ней пакет с попкорном и это делает его еще ближе, чем раньше, его лицо в трех сантиметрах от нее. Она может чувствовать тепло, исходящее от него. Она напряжённо ждет, когда он отойдет (она не двигается, пока он не отодвинется от нее минимум на четыре сантиметра), но вместо того, чтобы отставить ее умирать, он складывает руки на спинку стула и опирается подбородком на них, глядя через плечо на уравнение над которым она трудилась последние полчаса. Его дыхание шевелит волосы на ее затылке, что создает спазм в низу живота, такой сильный, почти болезненный и, когда он показывает ошибку и говорит, - Здесь неправильно, - она больше не может терпеть это. Отчаянный, протяжный звук срывается из ее рта, когда она поворачивает голову в сторону и ее губы находят его, сжимая его рубашку в руке. Он удивленно ворчит, но его губы двигаются грязно и масленно, и быстро, несколько секунд спустя, когда она проводит языком по его губе, он, кажется, вернулся к реальности и отстранился. - Лидия… - Заткнись, - она резко его перебивает, целуя снова. Он поспешно встает, глядя в полном недоумении и Лидия поднимается за ним, решительно проводя рукой по его груди и рукам. - Что… - Тебе лучше поцеловать меня прямо сейчас Стайлз Стилински, или я… - Но я… ты… - Пожалуйста, Стайлз… В тоже время, она потрясена тем, как она произносит его имя, хрипло и сексуально, это слышит Стайлз и его глаза расширяются, а щеки краснеют. - О Боже… что… Она притягивает его за волосы, взгляд сосредоточен на его рте, потому что она не хотела поцеловать кого-то так сильно, как хочет сейчас. Она снова тянет за волосы, сильнее, чем раньше и его глаза немного закатываются, прежде чем он тихо стонет, прижимая ее назад к краю кухонного стола позволяя рту опуститься на нее. Она сразу же запускает язык в его рот и он встречает его, руки держат ее за бедра, это жжет ее кожу. Их поцелуй быстро превратился в мокрый, хриплый с приоткрытым ртом и, когда она проглатывает стон, она понимает, что должна была знать, что он будет гребанной угрозой со своим языком. По некоторым причинам, она не ожидала, что он настолько хорошо целуется, это было приятным сюрпризом. Его руки большие, теплые, скользили по ее рукам, щекам, двигались по спине, сжали ее бедра (черт возьми, она не должна была надевать платье). Его руки были везде и вдруг он нагнулся, поднял ее за бедра и посадил на стол. Что-то упало на пол, но она не смотрит, что это такое, потому что желание целовать и кусать его шею было слишком сильно, чтобы игнорировать это, особенно, когда она прямо перед ее лицом. Она раздвигает ноги шире и он встает между ними, она целует его начиная от губ до его челюсти вниз к шее, при этом проводя языком по его коже. Он откидывает голову назад, его пальцы впиваются в нее еще сильнее. - Я так… о… чертовски запутался, - он задыхается, подаваясь вперед, когда ее руки забрались под его рубашку. - Ты дразнишь… - она сердито выдыхает, возвращаясь обратно к его губам. Он дико смотрит на нее сверху вниз, он запустил пальцы в ее волосы и притянул ее к себе для жесткого, быстрого поцелуя. - Что...? Я не… Ее ногти царапают его спину и он стонет в ее рот, отстраняясь снова. Она явно скоро сгорит, - Я ничего не делал, - задыхается он. - Ты… - она почти рычит, решив снова перейти на его шею, так как он, кажется, очень хочет говорить, - Ты и твой дурацкий рот, - бормочет она в его шею, всасывая чувствительную кожу. Он слегка скулит. - Мой рот… - И все то, что он делает, - она вскипает, сжимая его бедра. Ее губы прошлись вдоль его шеи, к подбородку, - Вся математика и громкие слова… - Тебе нравится это? – он выдыхает дрожащим голосом, руки сжимают края стола, будто он может рухнуть в любую минуту. - Нравится? – он недоверчиво повторяет. Она отстраняется от него, чтобы посмотреть на него, руки скользят под рубашкой по его груди, - Стайлз, ты так возбудил меня… - Черт… - он задыхается, его дыхание хриплое и быстрое, темные глаза смотрят на нее. Она вздрагивает и двигается вперед, чтобы поцеловать его еще раз, но он качает головой, - Черт, Лидия, мой папа, - шипит он, - Мы не можем… он может войти. Она стонет, обхватив ногами его талию и притягивая его к себе, а лицо Стайлза становится восхитительно пурпурным. - И-Извини, - он заикается, взглянув на заметную выпуклость в его штанах, -Я… о-о-ох, - он замолкает и закрывает глаза, когда она трется об него, - Боже… Она вздыхает, запускает пальцы в его волосы и притягивает, а его руки шарят под ее рубашкой, дразня ее голую кожу. - Что на счет моего отца? – бормочет он ей в губы. - Что с ним? - Я-Я не знаю… - он тихо стонет, убирая губы, опираясь лбом о ее, поскольку его руки украдкой блуждают по нежной коже ее живота. - Ты… Стайлз… Ее живот сводит и протяжный спазм возбуждения проходит через него, она чувствует, как ее самообладание ускользает. Стайлз заставляет ее задыхаться снова, когда он начинает целовать ее вдоль челюсти, а руки все еще медленно блуждают по ее телу, кончики пальцев просто дразнят область вокруг лифчика. Он отстраняется от нее, тяжело дыша в плечо, и Лидия сжимает ноги вокруг него. Он выпускает сдавленный стон. - Мы должны быть тише, - шепчет он. - Ты должен был подумать об этом раньше, когда пригласил меня учиться, когда твой отец дома, - она бормочет в ответ, поеживаясь, так как его руки вызвали волну мурашек на ее коже. - Ну, извини, я не знал, что учеба превратится в… это. - В будущем давай решим, когда ты используешь большие слова и делаешь математику со мной, я собираюсь изучать твое тело, хорошо? Он резко отстраняется от нее с ухмылкой на покрасневшем лице. - Ты собираешься изучать мое тело? Она закатывает глаза - Не в этом дело, Стайлз. Его руки все еще были на ее грудной клетке, а пальцы так близко к тому месту, где бы она хотела их чувствовать, но в тоже время так далеко, она скулит в нетерпении и целует его в ключицу, обводя ее языком, дразня, когда он всасывает воздух. - То есть, это совершенно точно… - он замолкает, вставая к ней еще ближе, и она кусает его, вызывая этим стон из его горла. - Сын? – голос шерифа слышится из другой комнаты, а Стайлз и Лидия подпрыгивают и пытаются вернуться обратно на свои стулья. - Дерьмо, дерьмо… - Ответь ему! – шипит Лидия, поднимая свой калькулятор с пола, и старается не думать о том, как он там очутился. Стайлз ударяется локтем в спешке, пока садится на стул. - Да, папа? – голос Стайлза ломается в середине фразы, и он морщится, отчаянно пытаясь поправить свои штаны так, чтобы не было заметно, что они бездумно целовались на его обеденном столе. Шериф заходит в комнату, обводит их взглядом и поднимает брови. - Всё… хорошо здесь? – он спрашивает и вашу мать, он знает. Лидия может это сказать по его страдальческому выражению лица, что он точно знает, что здесь происходило. Она в панике смотрит на Стайлза, но увидев его только еще больше паникует, потому что его щеки все еще красные, губы распухли, а волосы спутаны и Лидия сомневается, что она выглядит намного лучше. - Все хорошо, абсолютно хорошо, - Стайлз отвечает слишком громко, - Мы только что занимались. Знаешь. Слова из словаря очень сложные! – он сглатывает и пристально смотрит на отца. - Угу, - Он поворачивается к Лидии и она пытается выглядеть невинно, но она уверена, что выглядит как преступник и секс-сумасшедшая, - Правильно, - его отец вздыхает с многострадальческим видом, Лидия считает, что он слишком долго задерживается, прежде чем разворачивается и начинает выходить из кухни. Он останавливается, прежде чем выйти, около двери. - Стайлз, нам нужно поговорить об этом… - Нет, - взвизгивает Стайлз, активно жестикулируя, - Нет, папа, серьезно-нет. Никаких разговоров. Его отец фыркает, но потом отзывается - Мы поговорим позже, - он говорит через плечо решительно и Стайлз стонет от смущения и отцов. Он поднимает голову, чтобы посмотреть жалобно на Лидию и ее желудок делает сальто. - О, мой Бог, Стайлз… - стонет она, уткнувшись лицом в ладони. - Что? - У тебя засос. - У меня… У меня засос?! – он пытается посмотреть на него, это заканчивается тем, что он почти потерял равновесие и упал на пол, - Где? Вот дерьмо, мой папа видел его? Он понял, что это засос? Я ненавижу свою жизнь прямо сейчас. - Он видел это, - Лидия мягко подтверждает это, смотря сквозь пальцы на формирующийся синяк на его шее, - Прости. Тот факт, что Лидия это та, кто так тщательно исследовал его шею, заставляет его остановить попытки найти эту отметину и взглянуть на нее. - Это… Это прекрасно, - говорит он хрипло, - Все более чем прекрасно. Его взгляд падает на ее губы и она ерзает на стуле. Если она останется здесь еще на секунду, то они определенно закончат начатое, только на кухонном ковре. - Я должна идти, - говорит она резко, вставая и собирая в охапку книги. - Да, хорошая идея, - бормочет Стайлз, задыхаясь. Она сглатывает и надевает туфли, и она уже на полпути к двери, когда Стайлз спрашивает: - Можем ли мы вместе заниматься над АСТ? Она закатывает глаза. - Если ты хочешь учиться со мной, просто скажи мне, Стайлз. - Я хочу учиться с тобой, - выдает он и, как всегда, его постоянная честность делает ее сердце на фунт тяжелее, - Предпочтительно в ближайшее время, - добавляет он, - Предпочтительно часто. Эй-вот мысль. Хочешь сходить на свидание в эти выходные? Лидия пытается игнорировать бунт, который создали бабочки в ее животе, и сосредотачивается на своей одежде. - Хорошо, - она отвечает чопорно. Он закатывает глаза. - Это не звучит взволнованно. Она смотрит на него и меняет свой ответ на гортанный, саркастический возглас: - О, Стайлз, я хотела бы пойти с тобой на свидание. Что-то падает в соседней комнате. - Я думаю, что твой отец слышал меня, - Лидия шепчет, слегка поморщившись. - Отлично. Сейчас он определенно поговорит со мной. Клянусь Богом, Лидия, если мне придется говорить о сексе из-за тебя… Она лукаво улыбается - Весело провести время сегодня вечером, Стайлз. Увидимся завтра. - Да, хорошо… О, мой Бог! Подожди… ты… ты… сказала да. Святые… ты сказала да. У нас будет свидание. Он смотрит на нее большими, удивленными глазами, как если бы его кто-нибудь ударил и он не верит в это, а Лидия не может не сделать несколько шагов к нему и прижаться к его губам в последний раз. Он издает гортанный звук, его рука находит ее затылок и дергает ее к себе еще раз, когда она пытается вырваться. - Стайлз… - бормочет она неохотно прямо ему в губы, - Я должна… уйти. Он вздыхает, но позволяет ей идти (хотя проводит кончиками пальцев по ее руке, от чего каждый ее нерв в теле покалывает), и она отстраняется на шатких ногах. - Увидимся завтра, - повторяет она снова. - Напиши мне, когда вернешься домой, - говорит он ей после. О да. Она идет к своей машине, расслабляется на водительском сидении, позволяя глупую улыбку и решает, что был один из самых продуктивных учебных занятий когда-либо.