Равнодушие

Мы всем классом вместе с Гриффиндором расположились на полу Астрономической башни с телескопами и изучали аберрацию. На небе давно уже сияли звезды, так как урок проходил в восемь вечера. Роза сидела рядом со мной и делала какие-то пометки в звездной карте. Я наблюдал за ней. Прошло всего лишь два дня с момента, чего уж там скрывать, моего триумфа, а разговоры и поздравления до сих пор не утихали. Меня это не очень сильно волновало, потому что наконец-то Роза была рядом со мной почти все свободное время. Вот и впервые за всю жизнь мы сидели на Астрономии рядом. Для более удобного наблюдения за звездами разрешалось лечь, поэтому почти на каждом уроке я засыпал, а потом уже делал все задания на следующее утро, но когда Роза следила за тем, как выполнены мои задания, приходилось неотрывно смотреть на россыпь сверкающих звезд, которые мерцали с разной силой в черной бесконечности космоса. Иногда пролетали кометы, оставляя за собой сияющий хвост, я даже загадывал желания на них, а иногда проплывали огромные обломки звезд или планет. Через двадцать минут непрерывных наблюдений космос становился очень скучным. Он казался мне мертвым, и на Земле было намного интереснее. По крайней мере, наблюдать за ней было бы веселее. Я глубоко вздохнул и поерзал на месте: спина уже начинала болеть. Как вдруг я почувствовал на своей руке маленькую девичью маленькую руку: это была Роза. Широко улыбаясь, я продолжал наблюдать за звездами. Теперь мне стало интересно здесь находиться, но на звезды я уже не обращал никакого внимания. Под покровом ночи, на Астрономической башне, пока все смотрели в свои телескопы, мы держались за руки. Я поглаживал ее пальчики уверенными движениями, хотя щеки пылали от смущения и такой приятной близости. Мне было стыдно даже посмотреть на нее, поэтому я сделал вид, что очень сосредоточен на работе с аберрацией. Хотя на самом деле я боялся того, что Роза сама увлечена Астрономией больше, чем моей рукой, поэтому и не отрывался от телескопа. Проступок Джеймса мы больше не вспоминали. Роза недоговаривала, но, кажется, отношения с братом у них резко ухудшились, и он даже перестал вмешиваться в ее жизнь. Тем временем Мид постоянно искал повод подойти к Розе и поговорить о каких-нибудь глупостях. Теперь он уже не стеснялся появляться с ней на людях. Конечно, я старался ограничивать их общение своим присутствием, но это удавалось далеко не всегда. Наконец, профессор Синистра объявила об окончании занятия, и мы с Розой собрали телескопы, улыбаясь друг другу. Когда я взял ее телескоп, чтобы помочь донести до башни, к нам подошел Альбус, который обычно и выполнял эту работу. - Ой, Ал, - весело сказала Роза, - а мне Скорпиус поможет. Не волнуйся. - Ну, хорошо, тогда пойдемте, - ответил он. Мы с Розой переглянулись: кажется, он не понял намек о том, что нам хотелось пройтись вдвоем. - Я обещал Розе показать портрет… сэра Кэдогана. Ей хотелось посмотреть, - сказал я первое, что пришло на ум. - Но его портрет находится недалеко от Полной Дамы, - сказал Альбус и с подозрением посмотрел на нас. Мы с Розой снова переглянулись. - Да, но есть другой. Недалеко от Большого Зала. Через этот портрет можно быстро добраться до башни Гриффиндора, - бесстыдно соврала Роза. - Серьезно? Но я изучал карту Хогвартса, нет портретных проходов от нашей башни к Большому залу, - настаивал Альбус. - Так его и не обозначают на карте, - сказал я. – Там могут пройти только слизеринцы. Он пускает людей только по их рекомендации. - Это еще почему? – нахмурился Альбус. - Так ведь он учился на Слизерине, ты что, не знал? – спросила Роза. - Нет. Я вообще не знал, что он учился в Хогвартсе. - Эх ты, Альбус! – ласково сказала Роза, а затем быстро добавила. – Пойди, перечитай «Историю Хогвартса». - Там есть информация о нем? – недоверчиво спросил он. - Там есть информация обо всем! – воскликнула Роза. - Что ж, кажется, у меня в спальне есть один экземпляр. Так значит, нам совсем не по пути? - Нет, - в один голос ответили мы, чем вызвали еще большее недоверие Альбуса. - Ладно, - протянул он. – Тогда я пойду. Не задерживайся, Роза. - Да-да! – сказала Роза и с улыбкой посмотрела на меня: мы еле скрыли смешок. Избавившись от настойчивого брата Розы, мы не спеша пошли к башне Гриффиндора самым длинным путем, который только был возможен. Это было что-то вроде вечерней прогулки. Другого места для нас не нашлось: в Хогсмид нас не пускали, а на улице было уже довольно холодно. Несмотря на то, что пару минут назад мы лежали, держась за руки, теперь, когда мы шли рядом, мне было крайне сложно повторить то же самое. Тем более она сама не делала первый шаг. Внушая себе то, что инициативу должен проявлять мужчина, я несколько раз как бы невзначай коснулся ее руки, в надежде на то, что наши пальцы переплетутся сами собой, однако этого почему-то не происходило. - Кстати, рождественский прием у Слагхорна будет двадцать третьего декабря. - А ты разве не поедешь домой на каникулы? - Но чтобы туда пойти, придется остаться на каникулы здесь, - с грустью сказала Роза. - Ну, ладно. Давай останемся. Или тебе бы хотелось домой? - Да нет, не очень. Скорпиус, а у тебя есть мечта? - Да. Есть, - тихо ответил я. - А какая? - А ты не будешь смеяться? – спросил я, но Роза, с трепетом ожидавшая ответа, отрицательно покачала головой. – Я хотел бы познакомиться с Гарри Поттером. Роза широко улыбнулась: - Серьезно? С дядей Гарри? - Ну, это для тебя он дядя. А для меня – герой войны. - Дядя Гарри – замечательный. Очень добрый, веселый, понимающий… - Я и не сомневаюсь, что он хороший человек, - сказал я. – А у тебя есть мечта? - Да. Пролететь на метле над всем Хогвартсом! - Неужели ты никогда этого не делала? У тебя же брат непобедимый ловец! - Был непобедимым, - исправила она и улыбнулась мне. – На самом деле, я всегда боялась его попросить об этом. Он шутит над моей полнотой. Не всерьез, конечно, но мне… обидно. - Еще бы. Что это за брат такой, - недовольно сказал я. Я внимательно посмотрел на Розу: на самом деле, я не считал ее толстой. Да, она полненькая, но представить ее худышкой я никак не мог. Роза без пухлых щечек и мягких ручек уже не моя Роза. Не та, которая мне понравилась, не та, которая заставляла улыбаться все чаще и чаще. К тому же Роза была очень симпатичной и милой девушкой, естественной, улыбчивой, иногда непоседливой, доверчивой и беззащитной. Полнота больше не портила ее в моих глазах. Я все чаще начал задумываться о том, какими идиотами были Джером и Герни, раз считали Розу некрасивой. У нее самая красивая в мире душа, а значит, и внешность. - Альбус просто не хотел тебя оставлять со мной, да? – спросил я. - Нет! Он просто не понял, что мы хотим побыть вдвоем, - ответила она. – Он девушками пока что не интересуется. Ему больше интересна история магии. - Кажется, что ему одному. - Нет, на самом деле это довольно интересно. Особенно древние времена и возникновение первых волшебников. - Да-да, ему и еще тебе, - исправился я и взял ее за руку. Кажется, улыбка на ее лице засияла даже ярче, чем моя. Мы долго шли молча наслаждаясь теплом наших крепко сцепленных рук. И то, что я испытывал тогда, было лучшим чувством на свете, лучше, чем даже первый полет на метле, хотя и сходства в чем-то были. Это и волнение, и страх, и восторг одновременно. Это громкое биение сердца, а еще приятное тепло, которое разливается по всему телу, начиная с груди, будто именно там небольшая искра, от которой все и разгорается. Только этот огонь не сжигает изнутри, а согревает. Как камин в наших подземельях: яркий и теплый огонек в холодных, мрачных равнодушных подземельях, вот чем для меня стала Роза. Я с каждой минутой чувствовал, что мое сердце начинает таять от этой улыбки, от звонкого смеха, от нежных рук, от ласкового голоса, от спутанных темно-рыжих кудряшек, от ясных голубых глаз, которые всегда смотрели на меня с трепетом и наивностью, от ее покрасневших щечек, от неловких редких объятий. Роза привнесла в мою жизнь что-то важное, а главное вовремя. Мог ли я подумать, что буду идти с ней за руку по темным коридорам замка на пятом курсе? Нет, конечно. Еще месяц назад я этого даже и представить не мог. Только недавно я злился за то, что она вновь обошла меня на уроке Трансфигурации, а теперь я радуюсь любому ее блестящему ответу, потому что она выглядит просто потрясающе, когда сосредоточенно и серьезно отвечает на вопросы преподавателей. Она была единственной, с кем я мог поговорить в этом замке, но иногда было приятно просто помолчать: насладиться прикосновениями, получше ощутить ее руку. Хотя разговаривать с ней – тоже очень приятно. Она внимательно слушала, говорила по делу, а иногда говорила глупости и смеялась. Я смеялся вместе с ней: невозможно было остаться равнодушным к этой улыбке. - Эй, Скорпи, - произнесла она уменьшительно-ласкательную форму моего имени, от чего тепло по телу разлилось с новой волной, а она, наверняка, даже не придала значение сказанному. – Ты не хочешь со мной завтра сходить к Хагриду? - К Хагриду?! – с неприязнью переспросил я. – Да он меня терпеть не может! - Да ладно тебе! – отмахнулась она. – Ты преувеличиваешь! - Нисколько, - задрав нос, коротко ответил я. - Хагрид очень добрый! Стоит ему с тобой пообщаться, как он уже будет подливать тебе чая в огромную чашку-ведро и расспрашивать об учебе. Я скривился от такой перспективы: что это еще за чашки-ведра? - Роза, - сказал я с некой строгостью. – Сходи сама. - Но я подумала, что так мы сможем побыть вместе. Просто, наверное, я вернусь от него поздно и буду делать домашнее задание. - Давай завтра сделаем домашнее задание вместе. - И сходим к Хагриду! – тут же весело добавила она. - Я испорчу вам вечер. - Пожалуйста! Пойдем со мной? Мои друзья – его друзья! Наверное, я принял ее слова близко к сердцу, но она считала меня всего лишь другом, судя по ее словам? Конечно, стать другом Розы Уизли – это уже невероятное достижение, но мне казалось, что между нами уже что-то большее. - Эй, - сказала Роза и пощелкала пальцами перед моим носом. – Ты же лучший ловец! Почему ты не реагируешь? И тут я поймал ее «щелкающую руку», и мы остановились. - Ты чего? – спросила она, и улыбка странным образом исчезла с ее лица. - Я что-то плохое сказала? - и вот ее руки уже нежно сжимают мои. Я кивнул. - Что? – тихо спросила она. - Скажи мне все честно и прямо сейчас. Чтобы не мучить. И не давать надежду, и не водить за нос. Ты относишься ко мне, как к другу? – спросил я прямо. - Конечно, ты мой друг! – Я начал освобождаться от ее рук, но она крепко их сжала. – И еще намного-намного больше, чем друг. Я посмотрел в ее глаза, чтобы узнать, лжет она или нет. Ее щеки сильно покраснели, но она с трепетом смотрела мне в глаза и тянулась ко мне. Я очень сильно заволновался и крепко ее обнял, чтобы не произошло того, чего, кажется, она хотела. Поцелуя. Несколько минут мы постояли, прижимаясь друг к другу, а мое сердце снова вырывалось из груди. Как же мне ее целовать, если я не умею? У нее был Мид, и теперь она уже знает, как нужно целоваться, а я понятия не имел. Я боялся, что как только коснусь ее губ, она сразу поймет мою неопытность и засмеется. По-доброму, конечно, как всегда, но мне все равно будет очень стыдно. В тот момент она отпрянула от меня и с улыбкой посмотрела в глаза: - Так ты пойдешь со мной к Хагриду? - Да, - со вздохом ответил я. Она стала рядом, взяла меня за руку, и мы продолжили путь. Конечно, я мог предположить, что она вовсе не хотела целоваться, что все это мне почудилось, но она только что призналась в том, что испытывает ко мне что-то намного большее, чем дружба. Логично было бы предположить, что если мы больше чем друзья, значит, однажды придется поцеловаться. Почему же мне ни разу не встретилась девочка, с которой я бы мог сделать это в первый раз, просто ради того, чтобы научиться? Хотя, может, они и были, только я постоянно их избегал, так как не видел смысла в общении с девушками, которые мне не нравились. Может, есть что-то на эту тему в библиотеке? Бред. Это ведь Хогвартс, а не Шармбатон. Тем более по книгам такому не научишься, тут как в квиддиче. Если бы рядом был Герни, я мог спросить у него, он-то в этом мастер. Только его рядом не было, а письмо будет идти слишком долго. Да и глупо писать только ради того, чтобы спросить о том, что нужно делать во время поцелуя. Другим вариантом был Гейл Фоули, наш нападающий, мы с ним всегда были в хороших отношениях, но о личном ни разу не заговаривали. Наверное, я буду полным олухом, если подойду к нему с таким вопросом. - О чем ты задумался? – спросила Роза. Я поправил два тубуса с телескопами, что висели у меня за спиной и постарался как можно убедительнее ответить: - Насчет Хагрида. - Вот глупости! Я уверяю тебя, он хороший! - Для тебя. Знала бы ты, сколько гневных великаньих взглядов я от него получил. - Больше этого не будет, - с уверенностью ответила она. Но как я мог ей отказать? Нет, этой девушке я больше не мог противостоять. *** Весь следующий день я был как на иголках. Даже опоздал на Зельеварение, поэтому Роза уже сидела с Альбусом на своем обычном месте. Мы готовили зелье для проявки фотографий, которое используется для создания колдографий. Мы с папой уже однажды варили это зелье, поэтому никакого страха за него я не испытывал. Другое дело, что вряд ли я получу за него «превосходно». Мы несколько раз с Розой улыбнулись друг другу, но зелье требовало предельного внимания, поэтому чаще я находил время, чтобы взглянуть на нее. К концу урока мое зелье было таким, каким и должно: полупрозрачным, с золотистым оттенком. Проходя мимо стола Розы и Альбуса, Слагхорн присвоил им «превосходно» и «удовлетворительно». Когда же преподаватель подошел к моему столу и взял в руки пузырек, я заметил, как Роза тоже во все глаза оценивает мое зелье. - Очень хорошо, мистер Малфой. «Удовлетворительно». Я ясно видел, как в глазах Розы буквально вспыхнул огонь, но она смогла вовремя с ним совладать: - Профессор! – воскликнула она, и он тут же обернулся к любимой ученице. – Но зелье мистера Малфоя золотистое, а мое – бледно-коричневое. Но вы поставили мне наивысшую оценку. - Да, дорогая, - протянул он. – У мистера другой оттенок золотистого. - Но, повторюсь, у меня зелье коричневое. Мне кажется, что зелье мистера Малфоя ближе всех к идеальному. Слагхорн повернулся ко мне и улыбнулся: - Amor tussisque non celantur*, ваша защитница не из тех, кто отступает, - сказал учитель, и изменил на бирке моего зелья букву «У» на «П». Я с укором посмотрел на Розу, но она лишь довольно улыбнулась и начала беседовать с Альбусом. После уроков я ждал ее у главного выхода, чтобы вместе пойти к ее Хагриду. Радовало лишь то, что я проведу время с ней, но на душе скребли гиппогрифы. С лестницы она спустилась в сопровождении Демьяна Мида: Роза читала газету, а он что-то оживленно ей рассказывал и пояснял. Как только они подошли ко мне, Роза тут же заулыбалась, а Мид наоборот, помрачнел. - Привет, Скорпиус, - сказал он, но я даже не ответил. - Идем? – спросил я, обращаясь к Розе. - Да, конечно. Извини, Дем, у нас дела, - мягко сказала она, подошла ко мне и взяла под руку. - Роза! – крикнул ей Демьян. – Подумай насчет Хогсмида, хорошо? - Да-да, - быстро ответила она и вывела меня из замка. - Какой еще Хогсмид? – спросил я, когда большая дверь закрылась за нами. - Демьян пригласил, - нехотя ответила она. - Но тебе нельзя. Нам же запретили. - А Демьяну нет. Он хочет поговорить с МакГонагалл, чтобы она сделала исключение из правил. На один день. - С чего это она сделает исключение? Потому что он бедняжка-пострадавший и ему все можно? - Скорпиус, - строго сказала Роза. – Что за злоба по отношению к Демьяну, прекрати! - Просто ответь мне, с чего он решил, что такой трюк пройдет? Роза несколько секунд молчала, наверное, снова не хотела мне отвечать. - Потому что он зовет меня отметить день рождения. - Его? - Мой, - коротко ответила она. - Отлично! – со злостью ответил я. – А меня ты предупреждать не собиралась, что у тебя скоро день рождения? Кстати, когда? - Девятого. И как бы я тебя предупредила? Я не очень люблю отмечать день рождения, так что лучше, чтобы о нем вообще не знали. - Но он знает! - И ты теперь тоже знаешь! - Но до него осталось три дня, а я не могу даже выйти в Хогсмид! - Не нужно подарков, пожалуйста! – простонала Роза. – Это не очень важный день, поэтому не сердись, что я о нем не говорила, пожалуйста, - ласково сказала она. - Для меня это важный день, - буркнул себе под нос я, а затем уже громче продолжил. – А если бы не он, я бы так и не узнал об этом? - Послушай! Я тоже не знаю, когда у тебя день рождения, поэтому ты тоже плохой, раз не говоришь. - Двадцать восьмого апреля, - тут же ответил я. – И я не говорил, что ты плохая. - Извини. Мне было неловко говорить о том, что у меня скоро день рождения. Теперь ты знаешь, и я очень прошу тебя: не нужно никаких подарков. Хорошо? - Ладно, - ответил я. - Серьезно? – недоверчиво переспросила она. - Да, конечно, - с легкостью ответил я, чтобы она не тратила время на то, чтобы отговорить меня от идеи с подарком. Ей все равно это ни за что не удастся. Когда мы подходили к хижине полувеликана, Роза серьезно сказала: - Скорпиус. Если вдруг Хагрид будет плохо себя вести, провоцировать на грубость или что-нибудь такое, будь мудрее. Не поддавайся ему. У тебя лучше получается сдерживать эмоции, а Хагрид немного не такой… Я недовольно цокнул, но пообещал ей вести себя благоразумнее нашего преподавателя по уходу за магическими существами, который раз в пять был меня старше. Как только Роза постучала в большую деревянную дверь, за ней послышался лай собаки, и как я предположил, довольно большой. Это слегка пугало. - Иду! – среди воя пса услышал другой рев, - нашего преподавателя. Роза улыбнулась мне, и дверь открылась. Перед нами появился широко улыбающийся полувеликан в домашних огромных меховых тапочках, сделанных, по моему мнению, из какого-то бурого медведя, плотных бледно-желтых штанах, белой льняной рубашке и меховой жилетке, кажется, из того же медведя, что и тапочки. Увидев меня, улыбка странным образом исчезла с его лица, но Роза тут же постаралась все умять: - Хагрид, а привела к тебе моего друга! Ты ведь сказал, что я могу кого-нибудь взять? - Так я думал, что ты приведешь этого… Демьяна. - Нет, его я уже не приведу, - сказал Роза, а Хагрид отступил, пропуская нас вперед. На пороге нас встретил огромный пес, ростом под метр, худощавый, с большой мордой и довольно пугающий. - Это голубой дог, - пояснила мне Роза, подходя к собаке и почесывая его за ухом. – Его зовут Бархат. - Бархат?! – тихо переспросил я, а Хагрид прошел тем временем мимо, задев меня. - Садитесь за стол, что ли… Я чай вскипятил. Роза, придерживая Бархата, (и что за идиотская кличка?) пропустила меня вперед, и я запрыгнул на высокий деревянный стул. Роза присела рядом, а пес положил голову ей на колени. Обстановка в этой зловещей хижине угнетала: освещение здесь почти отсутствовало, по всей комнате стояли какие-то клетки, пустые или прикрытые тряпкой, издающие странные звуки и качающиеся. Кругом наблюдалась какая-то неряшливость, полки шкафов покрылись пылью, доски самой хижины начинали гнить; кроме того, я чувствовал какой-то специфический запах: не могу сказать, что он был неприятным, скорее, необычным. Хагрид молча поставил на стол большую тарелку с печеньем и шоколадом, а также железный чайничек и три больших кружки, напоминающих больше ведра. Тогда я понял, что имела в виду Роза. Сам Хагрид сел поближе к Розе и явно чувствовал себя не в своей тарелке, впрочем, как и я. - Как дела, Хагрид? Как лукотрусы? - Хорошо, хорошо, - ответил он, старательно отводя от меня взгляд. – Вот вчера только в меня веткой бросился один, молодой. Посмотри. Хагрид показал Розе руку, на которой был заметный красный большой шрам. Я скривился, а Роза восприняла это как должное. - Какой ужас. Пора бы их уже выпустить? - Куда же их в зиму… Не, я лучше до весны подожду… - До весны они еще сильнее тебя покалечат, - сказала Роза серьезно. - Да чепуха. Мы вон уже и привыкли друг другу. Роза улыбнулась, перевела на меня взгляд, а затем сказала: - Хагрид, а Скорпиус очень интересовался тем, как ты смог вырастить соплохвостов. Это же очень опасно. Может, ты ему расскажешь? Я с ужасом посмотрел на Розу, а Хагрид с сомнением на меня: - Интересовался? Ну, там как… приручить можно любую тварь. Они же ласку любят, не меньше, чем эти, - сказал Хагрид и кивнул в сторону пса. – А еще нужно им дать понять, кто главный. Но только не силой. Когда выходят из-под контроля, можно слегка и проучить, а так жестокостью ничего не добьешься. Это глупости, что бить их надо. Главное, кормить вовремя, да загоны убирать. - А вы получали травмы, когда работали с ними? – спросил я, и учитель уже даже слегка повернулся ко мне и сел удобнее. - А как же! Вон, в ожогах ходил весь, пока не подружился с этими зверушками. Жаль, конечно, что запретили выводить их. Говорят, опасные они. - Но им ведь присуждена категория «А», то есть, их невозможно приручить, - сказал я. - Да не верю я в эти категории, - сказал Хагрид и чуть наклонился в мою сторону. – Тут оно как, главное относиться хорошо к ним, а тогда они в ответ к тебе так же. Я улыбнулся ему, и уже атмосфера разрядилась, и Хагрид болтал обо всем почти без умолку, а мы пили чай с боярышником и затвердевшим печеньем. Когда мы собирались обратно в замок, ко мне подошел Бархат и начал как-то выжидающе на меня смотреть. Вопросительно я взглянул на Розу: они с Хагридом ждали моих действий. Тогда я осторожно, не спеша, положил руку на голову псу и погладил. Бархат оживленно завилял хвостом, а наблюдатели широко мне улыбнулись. - Роза, ты ведь зайдешь ко мне девятого? – ласково спросил Хагрид. – На праздничный ужин. - Да, конечно, - ответила Роза с натянутой улыбкой, наверное, чтобы не обижать его. - И всех с собой бери! И Скорпиуса тоже! Я улыбнулся, а Роза кивнула в ответ. По дороге к замку, Роза осведомилась: - Ну, и как тебе? - Пойдет, - с улыбкой сказал я и взял ее за руку. - Я же говорила, что он хороший! – радостно воскликнула она, не зная, что все это было сделано только ради нее. *Любовь и кашель не скроешь