Спустя полтора месяца.
Рыжеволосая девушка со счастливой улыбкой на губах выскочила из дверей замка. По пути к воротам она не выдержала и весело рассмеялась. У неё получилось!
Василиса Огнева, а это была именно она, дочь Нортона Огнева, нагло сбегала из замка!
Так как девушке через месяц исполнится восемнадцать, отец уже не раз поднимал тему о замужестве, но юную Огневу такие разговоры только клонили в сон, что очень злило её отца. Но хоть он, порою, бывал жесток, Нортон очень любил свою старшую дочь, ведь она была так похожа на Лиссу, его первую жену, единственную, кого он по-настоящему любил.
И, действительно, Василиса была вылитой копией своей матери. Длинные, густые, вьющиеся тёмно-рыжие волосы, с оттенком золотого, яркие синие глаза цвета васильков, которые становились колючими огоньками, стоило ей только разозлиться. Так же от Лиссы ей достался очаровательный румянец, который так нравился Нортону.
Сейчас рыжеволосая направлялась в лес. Она так любила там бывать! Среди деревьев, в мягком зеленоватом полумраке, было так хорошо и спокойно, что каждый раз Василиса уходила оттуда со слезами на глазах. В прохладной чаще можно было подумать обо всём, отгородиться от всех печалей, забыть о постоянных беседах с отцом на "взрослые темы". Вот почему нельзя повернуть время вспять? Почему нельзя остаться маленькой девочкой, гулять и играть с отцом, доставать своих брата и сестру, лазать по деревьям и мчаться верхом на лошади, сидя в мужском седле? О, всё это Василисе теперь запрещено! Она же юная леди, а быть собой настоящей леди строго не положено! Огнева негромко фыркнула, продолжая бежать к воротам. В платье было не очень удобно. Но это ненадолго. В небольшой кожаной сумке, висящей через плечо, лежали и дожидались своего часа простые чёрные штаны и тёмно-серая мужская рубаха. Под роскошным подолом светлого платья мелькали чёрные сапоги до колен.
Голубоглазая уже ликовала, что смогла вырваться, но...
— Василиса!!! — громкий крик пронёсся по двору замка. Отец, красный от злости, вышел на крыльцо. Поняв, что сбежать не удастся, девушка резко остановилась и, понурив голову, поплелась обратно, по пути незаметно сунув сумку с мужскими вещами в ближайшие кусты.
Отец молча схватил дочь за руку и собственноручно отвёл в её комнату. И только там Нортон дал выход собственным эмоциям:
— Василиса! Что ты творишь?! Ты что, собралась опять в лес? — Тонкие крылья носа отца рассерженно трепетали, зелёные глаза метали молнии, да и весь его вид навевал тоскливый ужас и, одновременно, желание рассмеяться.
— Нет, — низко опустив голову, чтобы не было видно ярких смешинок в синих глазах, ответила рыжеволосая.
— О, правда что ли? — саркастично усмехнулся родитель, — А что-то мне подсказывает, что ты врёшь!
— Дейла... — пробурчала голубоглазая, злясь на сестру. Опять она рассказала всё отцу! Что ж, Василиса решила рассказать правду. Ну, часть правды, — Отец, прости меня, я хотела нарвать для тебя цветов. И для Дейлы. Она ведь их так любит...
— У Дейлы аллергия на цветы, моя ты дорогая! — раздражённо воскликнул Нортон. Его фисташковые глаза продолжали сверкать праведным гневом на нерадивую старшую дочь.
— Ну у тебя-то нет, вот тебе бы и передарила, раз аллергия, — продолжая смотреть в пол, попыталась выкрутиться рыжеволосая. Огнев только вздохнул и вдруг...
— А это ещё что такое?! — удивлённо глядя на торчащие из-под платья сапоги, спросил он.
— Ну, я же за цветами собралась. Лес всё-таки... В туфлях неудобно... — выкрутилась Василиса и ангельски улыбнулась, вскидывая глаза на отца.
— О Боже, Василиса, ты бы ещё мужские штаны и рубаху надела! — страдальчески воскликнул отец, покачав головой. Гнев в глазах испарился, уступив место лёгкой усталости и досаде. Рыжеволосая густо покраснела, но Нортон решил, что это из-за бега. Огнев снова тяжело вздохнул и вдруг, даже как-то нежно, провёл рукой по щеке голубоглазой, — Дорогая моя, ты же понимаешь, я хочу как лучше и желаю тебе только добра...
Василиса подняла голову и жалостливо посмотрела на отца, мысленно умоляя не начинать эти свои "взрослые темы":
— Я понимаю, папа, — в голосе слышались слёзы. Сама Василиса испытывала смешанные чувства: Нортон очень редко говорил с рыжеволосой по-настоящему откровенно, и даже та простая фраза, что он произнёс, производила на старшую дочь неизгладимое впечатление. Она, действительно, понимала, что хоть отец и бывает строг и равнодушен, он искренне любит своих детей и никогда не даст их в обиду.
— Вот и хорошо, — тихо произнёс отец, улыбнувшись уголком рта, — Прошу, не ходи больше в лес, так будет лучше для тебя. Ты должна наконец принять взрослую жизнь и отпустить детство. Это трудно, я знаю, но ты справишься, — Нортон немного неловко потрепал дочь по мягким рыжим волосам, — Надо только сделать первый шаг...
Василиса ничего не ответила, продолжая глядеть на Огнёва-старшего по-детски наивными синими глазами. Но отцу и не нужны были сейчас её слова.
— Посиди сегодня в комнате, не выходи лишний раз, — попросил отец в конце, — Подумай обо всём. Я запру дверь на ключ, чтобы тебя не беспокоили. Если что-то понадобится, позвони в колокольчик для слуг, ну ты знаешь... — а вот и наказание. Сидеть в комнате целый день, якобы думая о жизни!
Нортон ободряюще улыбнулся и, не сказав ни слова, вышел за дверь. Щелчок. Комната заперта. Василиса с минуту смотрела на закрытую дверь, словно раздумывая о чём-то. Решение было принято быстро. Тряхнув рыжими кудрями, старшая дочь Огнева выпрямилась и ещё раз посмотрела на дверь, за которой скрылся Нортон.
— Прости, отец. Я знаю, что делаю, — юная Огнева подумала о своей жизни, как и просил отец.
***
Да, спускаться с третьего этажа на канате из постельного белья да ещё и в платье было жутко неудобно! Но это того стоило. На этот раз рыжеволосая была куда осторожнее, ей удалось добраться до сумки с одеждой, оставленной в кустах, и незамеченной выскользнуть за ворота. Это была победа, пусть маленькая, но заставляющая улыбаться и радоваться жизни.
Нортон Огнев сам любил гулять в лесу, а потому Василиса решила поехать в другой участок леса, где её отца точно не будет. Жутко же он разозлится, если узнает, что дочь сбежала. Нет, конечно же, Огнёва вернулась бы к вечеру, она не собиралась уходить из дома. Но на всякий случай она оставила записку родителю, чтобы он не волновался.
Выйдя в город, рыжеволосая стала бродить по улицам, в поисках кареты. И удача ей улыбнулась. Симпатичная, не бросающаяся в глаза карета, запряжённая гнедым конём, остановилась прямо перед девушкой.
— Юная леди, с радостью предлагаю Вам свои услуги! — обратился к ней молодой темноволосый парень, владелец кареты. Василиса улыбнулась, и молодой человек, галантно открыв перед ней дверь, спросил:
— Вам куда?
— К лесу, поближе к Лунному пруду, если можно.
— Конечно, можно! — белозубо улыбнулся парень и закрыл дверцу кареты за рыжеволосой.
***
Василиса ехала по дороге, неотрывно глядя в окно. Мимо проносились поля, дома, люди, деревья, растущие на обочине дороги. Светлая улыбка осветила лицо рыжеволосой: скоро она окажется там, где, действительно, сможет подумать обо всём, побыть в тишине, наслаждаясь природой...
Неожиданно карета остановилась. Огнева с недоумением огляделась и поняла, что они не доехали до леса. Выйдя из кареты, она спросила у парня:
— Почему мы остановились? Мы же не доехали...
— Василиса Огнева? — нетерпеливо спросил темноволосый, не дослушав девушку и подходя поближе к ней.
— Да. А вы кто такой? — что-то подсказывало Василисе, что здесь что-то не то. Сердце мгновенно ускорило свой бег, а ладони похолодели.
— Меня зовут Ярис. Впрочем, сейчас это не имеет значения, — темноволосый что-то достал из-за спины и схватил Огневу за руки. Та попыталась вырваться, но Чаклош оказался сильнее. Рот и нос рыжеволосой накрыли странно-пахнущей тряпкой, в глазах потемнело, а тело перестало слушаться. Девушка потеряла сознание.
***
Солнце медленно катилось к западному горизонту, окрашивая окрестности Черновода и сам замок в тёплый, золотисто-красный цвет. Нортон-старший сидел в своём кабинете, записывая что-то на листе бумаги. Вдруг в дверь постучали, и в комнату вошёл молодой парень, вылитый Огнев, с теми же светлыми волосами и светло-зелёными глазами.
— Ты звал меня, отец? — спросил юноша, подходя к столу, за которым сидел мужчина.
— Да, Норт, возьми ключ от комнаты Василисы и выпусти сестру, она просидела там весь день. Пусть сходит покушать, а потом скажи ей, чтоб зашла ко мне, понял? — спросил Огнёв-старший, протягивая сыну ключ.
— Да, отец. Это всё?
— Это всё. Иди. — Норт развернулся и молча вышел из кабинета.
Пройдя по длинным коридорам, Норт подошёл к резной двери, ведущей в комнату сестры.
— Эй, рыжая, ты там одета? Отец сказал, чтоб я выпустил тебя. Я зайду? — постучав, спросил он. Ответа не последовало. — Молчание — знак согласия. — пробурчал светловолосый и отпер дверь. Комната оказалась пуста.
Оглядевшись по сторонам, Нортон-младший увидел открытое окно и связанные простыни, перекинутые через подоконник. Тихо выругавшись, Огнев подбежал к окну и посмотрел вниз.
— Рыжая бестия... — пробормотал он и уже хотел бежать Нортону-старшему, как увидел клочок бумаги, валявшийся на полу, снесённый со стола проказливым ветерком. Подняв записку, Норт пробежался глазами по тексту и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Нужно сказать отцу.
Дорогой, отец!
Я подумала обо всём, как ты и просил. Не волнуйся, со мной всё в порядке. Я скоро вернусь, не злись, пожалуйста.
С любовью,
Василиса...
