Ты меня не слушай, ты меня люби

Ты меня не слушай, ты люби меня. Вот что мне хочется сказать тебе каждый раз, когда мы ссоримся. Когда я в очередной раз вызываю тебя смсками со свиданий, когда рассказываю тебе всё о твоих девушках, начиная от событий проведённого дня и заканчивая сексуальными предпочтениями. И когда они тебя бросают, чувствую, что что-то во мне успокоилось.Наверное, это вы, люди, называете ревностью. Ты меня не слушай, ты люби меня. Когда во время осмотра места преступления ты прерываешь мой монолог своими: «Потрясающе!». Когда мы, гоняясь за преступником, идём на любой риск. Почти на любой… Ты меня не слушай, ты люби меня. …я никогда не подвергну твою жизнь серьёзной опасности. Да, будут погони, будут перестрелки, и, наверняка, я буду проводить на тебе опыты. Но всё это будет под моим контролем, и тебе ничего не будет грозить. Ты меня не слушай, ты люби меня. Когда ты меня восхищаешь - нет, правда! Ты восхитительный! Может, по уровню интеллекта ты мне уступаешь, но в остальном - ты гораздо лучше меня. Особенно в плане эмоций и отношений. Ты настолько хорош, и как доктор, и как человек, что я уже не раз слышал, как работники Скотланд-Ярда и твои пациенты называют тебя «Ангелом» - я с ними согласен. Нужно воистину ангельское терпение и доброта, чтобы постоянно быть рядом со мною. Так же, как и необыкновенная храбрость, и вера в человека, чтобы так идти за ним в огонь и в воду. А ещё ты по-ангельски красив. Наверное, поэтому я желаю тебя не по-людски сильно… Ты меня не слушай, ты меня люби. …Каждая твоя черта, каждое твоё движение, одно твоё существование, настолько мне необходимо, что мой мозг отказываться работать, если тебя нет рядом. Я проверял. Тебя срочно вызвали в больницу, а после твоего ухода я сначала минут пять не мог заставить себя думать о деле и после еле-еле смог дать описание преступника. Мне нравится в тебе всё: твои руки, большие, но очень бережные, твои глаза – синие, точно Сомерсетская лазурь, так поразившая английских аристократов, твой шрам от пули, напоминающий Вергинскую звезду, и трепетно мною…Любимый? …Работа, извини, я подаю на развод. Я – люблю… Люблю Ангела… Ты меня не слушай, ты меня люби. …И хоть я на их стороне, но никогда им не был.…Поэтому, Джон Ватсон, привыкай…Я жуткий собственник, хотя это ты уже знаешь…Ты, вряд ли ты когда-нибудь услышишь это от меня, но я сделаю всё, чтобы ты был рядом со мной… Ты меня не слушай, ты меня люби. Сколько раз я еле успевал прикусить язык, чтобы не сказать это? Например прямо на месте преступления, с половиной Скотланд-Ярда в свидетелях или у Анджело в кафе…Даже появилась привычка постоянно облизывать губы – чтобы успеть их вовремя прикусить и не ляпать лишнего. От желания всё тебе рассказать это не спасает, но, хотя бы, не выдаю себя. Но тебе наверняка уже всё известно – ты же гений. Ты меня не слушай, ты меня люби. Мне хочется сказать это повсеместно, постоянно – когда ты произносишь свои рассуждения, когда ругаешься с Андерсеном, когда пререкаешься с Майкрофтом, отказываясь от предложенного им дела, когда в лицо говоришь моим девушками как прошёл их день и что они от меня утаили… Ты меня не слушай, ты меня люби. Я тебя почти боготворю. Не могу иначе. Ты вернул мне возможность нормально передвигаться, дал шанс жить интересно. Поэтому и возношу тебе «молитвы» - эти все фразы-восхваления твоего интеллекта. Но не только это причина моего поклонения тебе… Ты меня не слушай, ты меня люби. …если даже ты не бог, то ты точно Ангел. Глаза, не небо и не металлический отблеск, а циан. Ты яд, и ты же лечишь…Эта кожа, мне всегда казалось, что она тёплая, но я и не знал, что настолько…Твоя фигура прекрасна, как у греческих статуй, даже излишняя худоба идёт, и у тебя так правильно-остро торчат лопатки - как доказательство твоего небесного происхождения…Ангелы всегда вызывали у меня трепет и обожание, но ты первый из них, кто вызвал во мне желание.…Да и из мужчин ты первый, на кого у меня такая качественная реакция, как почти постоянная эрекция! Ты меня не слушай, ты меня люби. Ну вот, себе признался, осталось сказать другим. Хотя другие тоже, наверное, знают, не просто же так постоянно принимают нас за пару. Жалею, что в этом они неправы. Зато все они сходятся в одном – что Джон Ватсон может бросить все дела, дабы помочь консультирующему детективу - что верно, то верно. Я примчусь с другого конца Лондона, чтобы подать кофе или быть личным телефоноприносителем, ношусь с тобой по крышам и помойкам, чтобы распутать дело, буду спасать тебя из передряг, выбивать из-под пуль…Я не брошу тебя, никогда…Ты мой…Я - люблю. Джон пошёл за продуктами - нет, в холодильнике было что-то мясное, но ничто не заставит его начать питаться Шерлоковскими экспериментами. Тем более если такое и случиться, неизвестно от чего он умрёт быстрее – от отвращения к себе или от мести детектива? Тем более молоко кончилось… Как бы там ни было, Джон пошёл за продуктами. Ничего такого вроде случиться не должно – дело они сегодня уже закрыли, и минимум до завтра, в квартире будет тишина, а Шерлок по уровню довольства сравнится с ребёнком в Рождественское утро. Не подозревая о том, что принесёт ему будущее, Джон ушёл, закрыв дверь. Сам гений сидел в кресле и пытался думать. А что ему оставалось делать? Убийцу поймали, скуки нет, молока тоже, на скрипке уже играл, Джон ушёл…Джон… Как и прежде, одного воспоминания о блогере хватало для учащённого пульса…Джон…Мозг вырабатывает эндорфин, наслаждение проходит по телу, усиливая возбуждение. И нет сил отказывать, себе в этой биологической потребности, лень даже идти в спальню, всё равно никто его не видит, домовладелица их не выдержала и уехала на месяц, а Джон же ушёл. Рука расстегнула рубашку и, откинув полы, забралась под бельё. Член с каждой секундой становился твёрже, а «ручные ласки» только увеличивали скорость процесса. Уже голова сама облокачивается на спинку кресла, уже пульс достигает 180 в минуту, уже стоны просачиваются через блокаду из закушенных до крови костяшек руки, уже плоть в руке начинает пульсацию, уже… -Шерлок, ты представляешь, я карточку забыл! Шер.. Джон стоит в дверном проёме, в расстегнутой куртке, растрёпанный и чуть порозовевший от бега, и видит самую прекрасную картину в своей жизни: вытянутую вверх шею, будто подставленную для укуса, длинные ноги, бездумно мечущиеся по полу, струйка крови из прокушенной, но так и не вытащенной из рта руки, музыкальные пальцы, ласкающие длинный, набрякший кровью до пурпура, член. И глаза цвета яда, сейчас ещё более дикие и любимые…Шерлок Холмс во всём своём великолепии и возбуждении, твою мать… …Шерлок не успевает остановиться, он вообще ничего не успевает сделать, как его застаёт Джон. Его Джон. Джон застал его за мастурбацией, причём причиной коей он и был. Не успел или не хотел? Не хотел. И не хочет прекращать. Он хочет ещё раз, и не один, услышать с каким придыханием Джон сказал «Шер», хочет ещё больше видеть, как смущение покрыло его лицо алым, как расширились зрачки, как участилось дыхание, как… -Джон…ох… Разум будто в насмешку только начал свою работу по контролю над телом. Только цель ещё непонятна. Ноги переносятся на максимально далёкое расстояние друг от друга, корпус опускается ниже, все движения направлены на улучшение видимости…действия…Голова поворачивается влево, чтобы не терять зрительного контакта, правая рука, что была во рту, судорожно цепляется за подлокотник, левая замедляет поглаживания промежности, делая их манерными, почти театральными, но от этого ещё сильнее возбуждающими…как для актёра-Шерлока, так и для зрителя-Джона… -..лок… -…это…просто..ах… …Ноготь, задевающий уздечку, и с нажимом по ней проходящий… …Сброшенная на пол куртка, шаг к креслу… -…экс…хха…пе..ум… …Пальцы в кольце совершают несколько мучительно-медленных скольжений по стволу…Медленно текущая из щели капля эякулята… …Ещё пара шагов…Один почти неслышный стон… -..ри..Оо… …большим пальцем по головке, размазывая каплю… …ещё шаг и нервное движение кадыком, расстёгивая на ходу рубашку… -..эш…меееент... …чувствуя как, одна из его рук, правая, скользит по запястью, чуть проворачивается, переплетает пальцы с твоими, начинает действовать совместно… …подвинуть его в кресле, сесть самому, обнять это неземное существо, самое близкое и любимое.…Но так тяжело на душе от того, что это только очередной « просто эксперимент» …Так тяжело, что решаешься сам провести нечто подобное… -Просто эксперимент, мистер Холмс? Такой монотонный, сухой и равнодушный голос никак не вяжется с нетерпеливым укусом мочки, тут же зализанной языком, и левой рукой, так властно и жёстко выводящей узоры на шее. …Шерлок уже не может существовать без Джона – это единственное умозаключение, которое может объяснить, почему в такой ситуации мозг работает ещё лучше, чётче. Это же Джон- с ним всё не как у обычных, скучных людей… -…Да… …Ответом стал задетый прохладными, всегда без перчаток, только что с улицы пальцами, сосок… -И какой же… … к пальцам левой, на грудь, присоединяется дыхание, сменяя холод на раскалённый жар…Голос всё так же нетороплив и ровен… -…результат вы ожидали? -…сща…такой. Какой наблюдаю сейчас…Ах! …из рта вырвалось рычание - Шерлок не знал что ангелы умеют рычать…Как и кусаться -резко, больно и горько.…Не знал, что у них во взгляде может быть столько боли… Им обоим нужно что-то сказать, но…боятся. Боятся сжечь мосты, боятся, что всё это станет всерьёз, а не «просто экспериментом» и кратковременным помешательством, но… -Ты меня не слушай, ты меня люби. …И всё становится правильно.…И вспоминаешь, что «просто» быть не может – ни один из них этого не допустит.…И отступает тяжесть, отпускает похоть.…И не важно, кто произнёс, важно – что сказано… …Важно, что губы наконец-то прекращают мучить и дразнить. Что Шерлок совершенно не умеет целоваться, но он быстро учится, позволяя Джону вести. Что можно обнять так крепко, что грудью чувствуешь биение родного сердца наискосок. Что позволили себе любить… …Шерлок - жуткий собственник. Это было известно и раньше, но Джон не знал, что детектив может выражать это в сонном закидывании ног на его бедро и использовании его плеча в качестве подушки. Спящий Холмс так походил на ребёнка, обнимающего своего мишку, что улыбка сама появлялась на губах. -Ты опять на меня смотришь. Ну, вот, проснулся…правда, головы с плеча не убрал, да обнял покрепче. -Не могу отказать себе в этом. -Я не против. Только не сравнивай меня с ребёнком. Да и ты на мишку не похож – скорее на волка. -Чем? -Прикус слишком клыкастый. Теперь улыбается Шерлок: краснеющий Джон - зрелище очень милое, а следы его зубов на своей шее – самое верное доказательство. -Знаешь, я давно хотел тебе кое-что сказать… -Знаю. -Но не знаешь что! -И это тоже знаю. Потому что Ты меня не слушай, ты меня люби.