Fairytale gone bad ...

Снова Сынхен видит Джиена только вечером следующего дня. Утром Квон уходит очень рано, провалявшийся всю ночь без сна, успокоившийся только под утро альфа даже не слышит его сборов. Только уже постфактум неодобрительно хмурится – оставшаяся с ужина еда все еще не тронута. Вечером Джиен собирается проделать такой же ход, как и накануне, но Сынхен ему не позволяет. - Иди поешь, - Чхве, упрямо сложив руки на груди, преграждает Джиену дорогу в спальню. - Спасибо, - сдержанно отвечает Квон. – Я не голоден. - Что ты сегодня ел? Глаза Джиена начинают панически метаться из стороны в сторону, пытаясь найти в окружающих вещах вдохновение на правдоподобную ложь. - Не помню, - Квон пытается просочиться к двери в спальню. – Столько работы, знаешь, поел на автомате, и … - Ты ничего не ел. И вчера тоже, - Сынхен крепко обхватывает тонкое запястье пальцами и тянет омегу за собой на кухню. – Так что возражения не принимаются. Джиен вяло переставляет ноги, мечтая о возвращении в те времена, когда Сынхену было на него плевать. - Я, кстати, уже поел. Так что приятного аппетита, - альфа уходит, оставив Джиена одного возле накрытого стола. Квон со вздохом опускается на стул и берет в руки палочки. Есть и правда хочется просто ужасно. Омега уныло ковыряется в еде и жует, совершенно не чувствуя вкуса. Он не может понять, что происходит, но почему-то в последнее время ему совсем не хочется возвращаться домой. Он чувствует неясную вину перед Чхве, но постоянно одергивает себя, ведь именно он сам в этой ситуации пострадавшая сторона. Но никакие доводы разума не помогают, неясное чувство беспокойства не отпускает. Перед сном Джиен делает еще один тест на беременность. Он снова показывает отрицательный результат, и омега строго приказывает себе перестать переживать хотя бы по этому поводу. И так уже начались проблемы со сном и аппетитом. *** Джиен вроде бы и понимает, что накручивает себя сам, но прекратить этот процесс не в силах. На работе и дома, он снова и снова прокручивает в голове все произошедшее, поддерживая градус раздражения в сторону альфы на одном уровне. Он раз за разом задается вопросом, как они до этого дошли, и вспоминает первые месяцы, проведенные вместе. Тогда во время течек уходил Джиен. Так было удобнее. Но после одного случая, когда на вынужденного выйти в аптеку омегу чуть не набросился альфа, не учуявший с расстояния ослабевшую метку, все изменилось. Вернувшись домой, Квон впервые увидел мужа откровенно злым. Почуяв чужой запах, оставшийся на Джиене, тот раздраженно сощурил глаза и поинтересовался, что произошло. В обычном состоянии омега вряд ли ответил, но реакция Чхве застала его врасплох, поэтому он все рассказал. Сынхен выслушал объяснения, которые звучали скорее как оправдания, и запретил выходить из квартиры во время течки, взамен пообещав уходить самому. И до определенного момента эта схема работала, пока не дала роковой сбой. *** - Я настолько отвратителен? - как бы между прочим интересуется Сынхен в один из выходных дней. - Что ты имеешь в виду? – переспрашивает Джиен. - Я настолько тебе противен, что у тебя начинается истерика из-за одного поцелуя? - уточняет альфа. На Квона он при этом даже не смотрит, и тому становится не по себе. - Настолько боишься оказаться связанным со мной, что каждый день делаешь тесты? Можешь с этим кончать, если бы ты забеременел, то тесты давно бы это показали. Холодный безразличный тон голоса совсем не нравится Джиену, поэтому он ощетинивается, принимая защитное положение. - Между прочим, это ты меня поимел, - шипит он, - не заботясь о том, что я могу забеременеть, так что не скидывай всю вину на меня! - Но ты никак не был против, так что не сваливай все на меня! Тебе не пятнадцать лет, должен понимать, что секс в браке - это нормальное явление, разве я сделал что-то настолько ужасное, что ты уже несколько недель шарахаешься от меня? - Я не шарахаюсь. - Ну да, конечно, - язвительно тянет Сынхен и, наконец, переводит взгляд на омегу. Тому даже хочется сжаться. Он и не думал, что альфа может смотреть настолько пронзительно и тяжело. - Если раньше ты просто не обращал на меня внимания, то теперь ты даже в одной комнате не можешь со мной находиться. Джиен хватает воздух приоткрытым ртом и чувствует, что его начинает трясти. - А ты не думал, - голос омеги так и сочится ядом. - Что мне просто противно находиться рядом с тем, кто предал мое доверие?! И, не дожидаясь ответа, Джиен резко разворачивается и скрывается в своей спальне, хлопнув дверью. *** Квон вертится на постели и все не может уснуть. Успокоительное, которое он стал принимать, кажется совсем перестало помогать. Тело бросает то в жар, то в холод, а живот скручивает в болезненных спазмах. Джиен даже списал бы все на течку, если бы до неё не оставалось еще несколько дней, а симптомы не были бы слишком острыми. Омега пытается расслабиться и уговорить себя, что стоит ему только уснуть - и к утру все будет как и раньше. Но организм, измученный нервотрепками последних недель, с ним не согласен. Джиен чувствует, что с каждой минутой становится только хуже. Воздуха начинает не хватать, тошнота усиливается, в голове шумит, а внутренности, кажется, превратились в сгустки лавы. Омега, тихо охая, пытается подняться на ноги, но и это получается далеко не с первого раза. Колени подгибаются, а из-за головокружения и окружающей темноты он не сразу умудряется найти выход из комнаты. “Сынхен” - имя настойчиво ухает в голове. Да, они не ладили последнее время, но Сынхен обязательно поможет. Держась за стену и едва передвигая ноги, Квон кое-как добредает до спальни мужа и буквально рушится на пол у его кровати. - Сынхен, - тихо зовет омега и пытается приподняться. - Сынхен, ты слышишь? - Что? - сонно отзывается альфа. - Джиен? - Помоги, - всхлипывает Квон, и с Чхве слетают остатки сна. По комнате плывет запах течки, и те беспомощные звуки, которые издает омега, пробуждают сдерживаемые усилием воли инстинкты. Сынхен обхватывает Джиена за предплечье и практически волоком затаскивает омегу на кровать. Тот вздыхает и закидывает руки альфе на плечи. Кажется, рядом с Чхве становится немного легче. Сынхен прижимает к себе дрожащее тело, пытается собрать воедино оставшиеся крупицы воли, но проигрывает эту схватку и накрывает искусанные губы жадным поцелуем. *** Джиен просыпается вечером. Из забытья сразу в истерику. - Ты… - омега нарезает круги по комнате. - Ты!! Снова это сделал! - тонкий палец с неровным обгрызенным ногтем обвиняюще указывает на альфу. - Какого черта??! - Должен напомнить, что вчера ты сам пришел, - недобро щурится Сынхен, глядя на заламывающего руки Квона. - Мне было плохо, я хотел, чтобы ты мне помог. - Я помог. - Трахнув меня?! - взвизгивает Квон. - Тебе стало легче. Ты что, не понимаешь, что твое состояние было вызвано течкой? - У меня раньше никогда такого не было, - упрямо не сдается Джиен. - Это потому, - язвит Чхве, - что мы раньше не занимались сексом. Теперь, детка, тебя ждет это на постоянной основе. От этого ни разу не ласкового “детка” у Джиена волосы на загривке встают дыбом. - Завтра же пойду в больницу, - шипит он. - Обязательно есть какие-то средства, чтобы это подавлять. Сынхен ошарашенно моргает и враз как-то сникает. - Если и есть, то они не пойдут на пользу твоему здоровью. - Плевать! - разошедшийся Джиен уже не способен слушать разумные доводы. - Что угодно, лишь бы не быть зависимым от тебя! - Я что, - потеряно бормочет Сынхен, - правда настолько тебе противен, что ты предпочтешь накачиваться таблетками, лишь бы не спать со мной? Джиен осекается и ошалело хлопает глазами, понимая, что перегнул палку. Следующий свой поступок он не может объяснить даже себе самому. Квон порывисто подается вперед и, обняв голову Сынхена, прижимает её к своей груди. - Прости, - бормочет он, зарываясь пальцами в мягкие густые волосы, - я не имел в виду ничего такого. - Джиен, - альфа не отвечает на его объятие. - Просто уйди. “Просто уйди из моей комнаты” имел в виду Сынхен, но несколькими часами позже, когда он сам выходит из спальни, то понимает, что квартира пуста. На улице далеко за полночь, и он понятия не имеет, куда могло понести дурного омегу в такое время. Чертыхаясь себе под нос, Сынхен натягивает первую попавшуюся куртку, кое-как шнурует ботинки и выходит в пестрящую неоновыми огнями ночь. Он находит Джиена следуя инстинктам, просто идет туда, куда несут ноги, и действительно удивляется, когда они приводят его точно к Квону. Тот сидит на пластиковом стульчике в дешевой забегаловке и уже настолько пьян, что с трудом может держать голову хотя бы относительно прямо. У Сынхена в груди медленно исчезает напряжение: его идиот-омега жив и даже в полном порядке. - Простите, - он обращается к пожилой женщине, наводящей в забегаловке порядок. Джиен единственный посетитель и, очевидно, время работы давно вышло. - Я заплачу за него. Мой муж не причинил вам неудобств? - Ну что Вы, - устало улыбается женщина. - Очень воспитанный молодой человек. Так и знала, что кто-то за ним придет. Сынхен кривовато улыбается, оплачивая счет, и подходит к столику Джиена. Квон поднимает мутноватый взгляд и пытается сосредоточиться на человеке перед ним, но изображение расплывается, никак не желая складываться в относительно четкую картинку. - Джиен, идем домой, - Чхве пытается поставить омегу на ноги, но тот упрямится. - Не хочу. Сам сказал мне уйти, - язык заплетается, и Сынхен с трудом может разобрать слова. - Я не гнал тебя из дому, - альфа снова делает попытку поставить Квона на ноги. - Я просил тебе выйти из моей комнаты. - Видишь, - почему-то хихикает Джиен. - У нас сплошные не-до-по-ни-ма-ааа, - он так старательно пытается выговорить сложное слово, что не замечает, как Чхве отпускает его руку, и, теряя равновесие, падает обратно на стульчик. - Я ударился, - жалуется он. Сынхен со вздохом поворачивается и присаживается перед Джиеном на корточки, подставляя спину. - Забирайся. Квон ошарашенно рассматривает сидящего перед собой Сынхена, а потом осторожно приподнимается и обнимает его за шею, прижимаясь грудью к спине. Чхве подхватывает его под бедра и легко поднимается, как будто Джиен не весит совсем ничего. До дома всего пара кварталов, и Джиен серьезно жалеет, что не ушел дальше. Если быть честным, сейчас он бы не отказался провести у Сынхена на спине много-много часов, обнимая его шею и плечи и воровато утыкаясь носом в мягкие волосы на затылке. Но дом приближается слишком быстро. В квартире Сынхен относит его прямо в спальню и опускает на постель. Джиен с задержкой и явной неохотой выпускает его из объятий, а потом удерживает за руку. Хоть симптомов течки больше нет, но гормоны до сих пор циркулируют в крови. Подстегиваемое алкоголем сознание плывет. - Останься, - в темноте глаза омеги влажно блестят. - Я тебя хочу. - Завтра у тебя будет жуткое похмелье и ненависть ко всему миру. Я не собираюсь становиться объектом твоей злости, - спокойно говорит Сынхен, отнимая руку. - Спи. Альфа уходит в свою спальню и запирает за собой дверь. Потому что если Джиен надумает прийти к нему, то он совсем не уверен, что сможет отказать. Но Квон не приходит.