Колебания маятника

      I              Альтус выбрался из бутика Рарити раньше, чем обычно. После тренировок с ЭплДжек и Флаттершай, он был полон сил и энергии и быстро выполнил свою работу. Сегодня ему досталось тяжелое, но быстрое занятие. Рарити закончила массовый пошив зимней одежды для жителей Понивиля, и теперь множество ненужных манекенов остались стоять в большом зале, занимая лишнее место и мешая единорожке шить единичные заказы и платья для Гранд Галопин Гала. Пегас убрал лишние куклы в кладовку и уже парил в чистом безоблачном небе. Ветерок вплетался в его гриву, теребил нежно-красную шерстку и морозил, но он не хотел терять ощущения радости полета. С тех пор, как он первый раз оторвал копыта от земли, понял, что летать, не только полезно, но и очень приятно. Ему казалось, что это его призвание, которое он искал всю свою жизнь, но не мог получить в своем мире. Он даже не мог представить, как хорошо ему будет в небе, как комфортно будет подниматься на двух небольших крыльях вверх и там, гоняя с ветром наперегонки, наслаждаться отрешенностью жизни.       Он задумался над тем, что после того, как они уйдут из мира пони, он потеряет и способность летать, и сладострастное ощущение быть равным ветру. Но он понимал, что так необходимо. С некоторых пор Твайлайт и принцессе Селестии он стал доверять в таких делах больше, чем Крэлкину, который уже не был магом и творить чудеса более не мог. Но в глубине души он все же надеялся сохранить эту чудесную способность подниматься к небу. Слишком она ему стала дорога, слишком сильно он привязался к этому глупому мирскому искусу, которым баловал себя каждый день.       Внизу раскинулся красивый заснеженный город. Позапрошлой ночью прошел сильный снегопад. Неизвестные пегасы, в синих накидках со звездой на боку, притащили с собой обложные тучи и устроили ночью безумный танец пушистых снежинок. Потом они убрали ненужные облака и скрылись в неизвестном направлении. Белоснежные улицы и крыши домов сливались с высоты птичьего полета в единое целое и, казалось, что Альтус летел над заснеженной равниной.       Рабочая жизнь, как любил называть Альтус время между подъемом и окончанием обязательств, в Понивиле еще кипела, пони сновали по улицам, и события текли своим чередом. Рынок, который нередко расходился до появления в небе нежно-красного пегаса, частично еще был на своем месте и предлагал купить еду и необходимые предметы всем желающим. Были еще и магазины, которые работали целый день, но рынок был особым местом. Многие товары можно было достать только там и только в первой половине дня. В основном это была еда, но порой в город заглядывали путешествующие торговцы и предлагали на выбор всякие блестящие штучки. Пегас видел всего двух таких: пони и осла. Они торговали разного рода безделушками, и около их палаток всегда собиралась большая толпа.       Альтус увидел повозку ЭплДжек, нагруженную яблоками. Она вместе со своей младшей сестричкой продавала фрукты. Около ее импровизированного прилавка собралась небольшая очередь и две яблочные пони виртуозно обслуживали клиентов. Бывший человек даже немного задержался, чтобы понаблюдать за этим грациозным действом. Малышке ЭплБлум явно не хватало опыта и больших копыт, но она старалась угодить покупателям изо всех сил, и ни один пони не ушел от нее недовольным.       Альтус осмотрелся, как и всегда перед тем, как хотел совершить резкий рывок, чтобы не столкнуться с каким-нибудь другим пегасом, летящим по своим делам. Убедившись, что небо чистое, он энергично взмахнул крыльями и устремился вертикально вверх. Он вылетел за Понивиль, сделал несколько кругов вокруг него и попробовал несколько раз перекувырнуться в воздухе, как это делала Рэйнбоу Дэш, но у него ничего не получилось, и пару раз он чуть не упал. Трюки и виражи, которые получались у радужногривой пегасочки, с виду казались Альтусу простыми, но на практике все было совсем не так, как предполагал пегас. Все же он завидовал ей, радовался за ее успехи, но завидовал, как мальчишка завидует летчику-профессионалу, понимая, что никогда не достигнет его высот и мастерства. Закончив свой обыденный полет, он приземлился, как обычно, за городом и, выбрав один из приглянувшихся ему ранее маршрутов для пробежки, стремительным галопом понесся вперед. Крылья приятно ныли, а мороз, врывающийся в нос, бодрил тело и разум. Он был доволен сегодняшним днем.       Прижимая крылья к телу, Альтус вспомнил, как Рарити с самого первого дня холодов пыталась заставить его носить зимнюю накидку, сшитую заботливыми копытами единорожки, так хорошо сочетающуюся с тоном его шерстки, но пегас каждый раз отшучивался, выворачивался и так ни разу не одел пелерины, как бы ни сетовала на него потом модельерша. Он не чувствовал сильного дискомфорта, пребывая на улице без одежды. Поначалу, как только он стал пегасом, он стеснялся наготы, но потом привык, принял за аксиому, что это нормально и больше не возвращался к этому вопросу. Альтус больше наслаждался прохладой, нежели избегал ее. Пробегая мимо полупустого рынка, он увидел Флаттершай с сумками на спине, доверху наполненными продуктами. Она стояла у прилавка с морковкой и с легкой озабоченностью во взгляде тщательно выбирала овощи. Продавец ее не торопил, да и покупателей практически не было, как и прилавков. ЭплДжек уже укатила на ферму, и лишь самые стойкие и упорные продавцы оставались работать. Альтус притормозил, сменил направление и направился к пегасочке.       Внезапно сверху прилетело четверо пегасов. Приземлившись недалеко от морковного прилавка, они небрежно оттолкнули желтую пони и, перешучиваясь и смеясь, начали осматривать товар. Флаттершай поникла, опустила взгляд и смиренно стояла в стороне, дожидаясь, пока пегасы улетят восвояси. Работник прилавка неодобрительно посмотрел на группу, но пегасы были увлечены беседой между собой, чтобы замечать такие мелочи.       – Шай, привет, – сказал Альтус, подойдя к пегасочке и уничтожающе смотря на четырех своих собратьев.       – П-привет, – сказала она, рассмотрев перед собой Альтуса и оживая. – Ты сегодня летал?       – Да, а что случилось? Почему пропустила этих? – спросил нежно-красный пегас, не отводя взгляда от крылатых пони.       – Да ничего, все нормально, – стушевалась Шай.       – Нормально? – возмутился тот, а пегасы, стоящие перед ним рассмеялись с новой силой, заглушая возмущение Альтуса.       – Они, наверное, спешат, – робко произнесла Флаттершай. – Пусть купят, что им нужно, а потом…       – А ты разве не спешишь? – перебил ее нежно-красный пегас. – У тебя же в это время дела есть. Например, животных кормить.       – Не переживай, все нормально, – попыталась успокоить его пегасочка.       – Флаттершай, я знаю, что это не нормально, – сказал Альтус и двинулся вперед.       – Только не это, – в ужасе прошептала она и с опаской посмотрела, как нежно-красный пегас подходит и окликает галдящую толпу.       – Я так понимаю, что манеры вам неведомы, да? – нахально осведомился он, протискиваясь между пегасами к прилавку и расталкивая их. Послышался недовольный ропот. Земной пони, продающий овощи, подался назад, ожидая потасовки.       – Ты это чего творишь? – осведомился самый рослый пегас черного цвета.       Но, Альтус даже не посмотрел на него. Он выискивал самые красивые морковки в ящике перед ним. Почувствовав напряжение в воздухе, он тоже напрягся.       – Выбираю морковку за свою подругу, – объяснил нежно-красный пони, выкладывая на прилавок несколько на его взгляд хороших овощей.       – Встань в очередь, – грубо сказал черный пони.       – Раньше очередь вас не волновала, – сказал безразлично Альтус, посмотрев на того презрительным взглядом. Потом он вновь перевел взгляд на ящик.       – Ты о чем?       – Да вот о своей подруге, которую вы оттолкнули, – желчно отозвался тот.       Внезапно Альтуса толкнули в бок, не больно, но достаточно сильно, чтобы пегас потерял равновесие. Он врезался в коричневого пегаса, стоящего с другой стороны.       – Осторожнее, – сказал коричневый пони и отпихнул назад нежно-красного собрата.       Встав твердо на копыта, Альтус презрительно сощурил глаза и посмотрел на черного пегаса, увидев в нем вожака шайки крылатых пони.       – Я вызываю вас всех на гонки, – осведомил он их. – Прямо здесь и сейчас!       Пегасы разразились смехом. Флаттершай и продавец смотрели в страхе на развернувшуюся картину.       – Принимаем, – бросил сквозь смех их предводитель и отошел.       Он прочертил линию копытом на снегу, обозначив старт и финиш.       – Облетаем по кругу этот городок, и победитель будет первым покупателем.       – Идет, – сказал Альтус, становясь в одну шеренгу с пегасами. – Флаттершай, отсчитай начало старта.       Она прерывисто вздохнула, но выполнила просьбу друга.       – Од-дин, – дрожащим голосом произнесла она.       Пегасы пригнулись, готовясь к стремительному старту.       – Два, – ее голос стал тише.       Пять пар крыльев взмыли в воздух, замирая в предстартовом напряжении.       – Три, – еле слышно произнесла она.       Пятеро пони взмыли вверх, словно стрелы из лука, быстро и стремительно. Через несколько секунд Альтус сдал позиции. Он и не думал с ними соревноваться, и когда показался первый поворот за ратушей, остановился в воздухе, проводил пегасов настороженным взглядом и моментально вернулся к желтой пегасочке, оборачиваясь и убеждаясь, что пегасы клюнули на его трюк.       – Ну вот, я выиграл тебе немного времени, – сказал он ошарашенной Флаттершай, приземляясь перед ней.       – Но они же…       – Не беспокойся. Они победили, – сказал пегас. – А теперь иди, покупай. Я вроде нормальную морковку выбрал.       – Спасибо тебе, Альтус, – сказала она застенчиво и засеменила к прилавку. Альтус последовал за ней, чтобы помочь пегасочке выбрать овощи и побыстрее убраться оттуда. Он с беспокойством осматривал небо, высматривая группу заносчивых пегасов. Флаттершай долго выбирала недостающие овощи, тщательно перебирая содержимое ящиков, Альтус пытался помочь, но быстрее от этого не становилось. Вскоре четверка крылатых существ появилась на горизонте, и пони стремительно спикировали вниз, приземляясь недалеко от Альтуса. Тяжелой поступью они засеменили к нежно-красному пегасу. Тот отошел от прилавка, чтобы ничего не повредить, предвкушая начало драки.       – Ты не летал, – сердито осведомил Альтуса черный пегас.       – Ну, и что? Вы победили, – сказал безразлично тот, смотря прямо в глаза собеседнику. Вожак явно не ожидал такого ответа.       – Тогда отойди.       – Не так быстро. Сейчас все необходимое купит эта пегасочка, а потом мы разберемся между собой, – сказал бесцеремонно Альтус.       – Что? – взвизгнул коричневый пегас.       – Мы говорили о нас, а не о ней, – жестко бросил Альтус, начиная рыть снег задним копытом, – Так что, соблюдайте очередь.       «Нападут ли они? Будет интересно вести бой в теле пони. Возможно, будет воздушный поединок. Мы же пегасы».       – Она твоя подруга, – бросил ядовито черный пони. – Так что, посторонитесь.       – Ты, наверное, не понял, друг, – процедил сквозь зубы нежно-красный. – Я тут не играть пришел. Вы первые нарушили правила и не вам их теперь соблюдать.       Четверо пегасов напряглись, и крылья их взмыли вверх, готовясь к необдуманным действиям их владельцев. Альтус увидел, как Флаттершай расплатилась с продавцом и отлетела на безопасное расстояние. Нежно-красный пони тоже напряг крылья, выжидая действий, и рыл задним копытом снег, разминая его в кашу и пробиваясь к земле.       – Прилавок освободился, – осведомил их Альтус, но они не подали никакого вида.       – Что ты о себе думаешь? – спросил коричневый пегас. – Думаешь, что сможешь обращаться с нами подобным образом?       – Я вас предупреждаю, что следующие ваши действия могут повлечь необратимые последствия, – сказал зловеще нежно-красный пегас. «Меня тренеры учили, что нужно запугать противника психологически, чтобы дальше в бою было необходимое преимущество. Такие методы действовали в свое время на многих известных людей, и не думаю, что мир пони исключение».       – Ты нам угрожаешь? – уточнил черный настороженным голосом.       – Предупреждаю.       Альтус напряг каждый свой мускул. Он понимал, что сейчас могло произойти его избиение, но он не хотел сдаваться раньше времени. «Я не буду тряпкой, как Крэлкин!» У него в мозгу всплыли воспоминания, когда он, глупый восьмилетний мальчик, попал в банду “плохих парней”. Они были достаточно известными в некоторых дворах, многое себе позволяли, всегда получали то, что хотели от своих сверстников или ребят постарше. В один из дней они побили его одногодку и отобрали мячик. Альтус до сих пор помнил этот эпизод: он подошел к плачущему ребенку и попытался успокоить его, в конце концов, они подружились. Альтус добровольно ушел из банды и сам попал под напор кулаков и оскорблений своих бывших друзей. Его побила его же банда, навалившись всей ватагой. Он помнил вкус крови на своих губах и воспринимал детскую потасовку, как свое первое в жизни боевое крещение. С тех пор он осознал, что чуть не пропал в водовороте чужих иллюзий и больше никогда не шел по легкому пути решения проблем.       После этого случая он начал заступаться за слабых и много драться. Он сам учился этому ремеслу, сам оценивал свои победы и поражения. Но его всегда ожидал попеременный успех, в большинстве случаев он не мог предположить, победит он или проиграет. Он просто дрался. Сражался за честь и справедливость в своем маленьком мире. Бился за то, чего ему порой не хватало в жизни. Но он забивал доброту глубоко внутрь себя, оставляя на поверхности лишь животный оскал и инстинкты. Он забивал доброту туда, куда не все решались опуститься. В конце концов, он казался черствым, грубым, непритязательным в выборе друзей. Однако он был таким лишь снаружи. А впоследствии настолько слился со своей ролью, что остался в глазах друзей и врагов злым и циничным человеком.       Потом он встретил мрачного и злобного Крэлкина, ищущего смысл своего существования. Ему сразу захотелось помочь ему, но он не знал, как. Он не мог смыть всю ту мерзость, что покоилась у того на душе. Единственное, что смог сделать для него, – стать его другом и поселить в его душе кратковременную надежду на улучшение жизни. Со своей стороны, Крэлкин поведал ему, что люди – это лишь материал для экспериментов, что они ничего не стоят. Что настоящая дружба давно дискредитировала себя, а то, что сейчас происходит между людьми, нельзя называть такими громкими терминами. Все друг друга использовали, постоянно и повсеместно. Альтусу не нравились его речи и взгляды на жизнь, но он не смел перебивать Крэлкина в его желании выговориться. Он хотел ему помочь, но не мог. Но Крэлкин дал очень ценный совет ему перед тем, как ушел из его жизни на некоторое время. Необходимо использовать опыт профессионалов, ибо только они давали надежду на то, что когда-нибудь он – Альтус – чего-то достигнет.       Альтус воспользовался советами Крэлкина и нашел себе тренеров, которые научили его очень многому, не только искусству боя, но и искусству мыслей. Он стал неплохим стратегом, бойцом, изучил психологию боевых искусств и боя. Его заметили очень влиятельные люди и помогли заработать кое-какой капитал. Он стал достаточно знаменитым и сильным, чтобы постоять за себя в любом споре, но он никогда не вел длительные дискуссии. Все сводилось к вызову оппонента на кулачные бои и победой над ним в честном или бесчестном бою.       С тех пор, он стал еще более грубым, замкнутым, неразговорчивым. Все, во что он верил, таяло у него в руках. Собственными кулаками он разбивал свои убеждения вместе с лицами своих противников. Но он хранил в сердце те воспоминания, когда он дрался не за деньги, но за правое дело, когда он защищал слабых, когда он жил ради справедливости, когда он разбивал кулаки в кровь ради идеи. Иногда Альтус вспоминал слова Крэлкина на счет того, что деньги несут лишь зло, что они оскверняют даже самое чистое и невинное, что они убивают личность. И в чем-то этот слабак был прав.       После долгой семилетней разлуки Альтус встретил своего давнишнего друга. Крэлкин был разбит и подавлен еще больше, чем раньше. Он остался без работы, он был разочарован в жизни. Спортсмен предложил ему пожить немного в своем доме, ведь благодаря ему он и купил это жилище. Но Крэлкин остался таким же параноиком и человеконенавистником, каким и был. Единственным, с чьим мнением он считался, был Альтус, что очень льстило спортсмену. Он считал Крэлкина достаточно образованным, но, тем не менее, глупым в плане жизненного опыта.       Спортсмен видел, как его друг слоняется по жизни и не может найти себя. Но чем он мог помочь? Вправить мозги силой он не мог, смотреть спокойно на мучения друга – тоже. Поэтому он часто уходил на тренировки, просто чтобы не видеть угрюмое лицо Крэлкина и не чувствовать его боль. Потом произошел очень интересный сюрприз: Альтусу привезли много книг от его умершей бабки. Он не понял, почему она завещала книги именно ему, ведь он никогда не проявлял интереса к учебе, но эту библиотеку он отдал другу и буквально через год Крэлкин преобразился: он стал уверенным в себе, стал успешным человеком, стал улыбаться, а не примерять зловещий оскал загнанного зверя. Но он стал расценивать людей, как способ достижения необходимых ему целей. По крайней мере, как думал Альтус, это было лучше, чем прошлое его убеждение: “люди лишь материал для экспериментов”.       Ситуация с Флаттершай не была из ряда вон выходящей, но требовала вправления мозгов как пегасам, так и самой Флаттершай. По мнению Альтуса, желтая пегасочка должна была быть более уверенной в себе, а пегасы менее агрессивные по отношению к окружающим их пони. Это все решил бы силовой поединок на копытах, но нежно-красный пегас все же не думал, что это хороший выход. Он не хотел привлекать к себе много внимания, по крайней мере, не таким образом.       – Итак, – сказал он предупреждающе, – я ухожу. Не вздумайте прыгать на меня со спины.       Пегасы опешили и переглянулись. Черный пони внезапно прыгнул вперед резким движением, помогая себе крыльями. Это была простая лобовая атака, как заметил Альтус и сильных повреждений она не должна нанести. Но он опешил от таких быстрых и решительных действий оппонентов. «Скорее, это предупреждение о серьезности их намерений». Альтус отскочил назад и взмахнул крыльями, пуская струю воздуха вниз на ямку, которую он разрыл задним копытом, и взлетая. Снег и куски грязи взмыли вверх, словно брызги, и ударили в морду нападающего. Тот машинально затормозил и прикрылся крылом и копытом, упуская из вида Альтуса. Нежно-красный пегас осмотрел свои труды с небольшой высоты и усмехнулся про себя, сохраняя серьезную морду. В таких случаях он обычно контратаковал, но пока это было излишним. Оставшаяся шайка, увидев, что командир выбыл из поединка, растерялась и некоторое время тупо наблюдала, как наглый пегас висит сверху и грозным взглядом смотрит на них и на черного пегаса, который очищал глаза от грязи и снега.       Они не знали, что делать, на мордах их читался страх и замешательство. С одной стороны было видно, что они не хотели ввязываться в противостояние с Альтусом, но с другой стороны, они не могли подвести своего вожака. Нежно-красный пегас читал каждое движение соперников и понимал, что если они и будут атаковать, то ударят в полную силу, потому что не захотят ударить копытами в грязь перед черным. И вот они бросились вперед, помогая вожаку в схватке. Шесть пар крыльев разрезали воздух и шесть пар копыт устремились к Альтусу. Пегас увидел, как их носы нервно втягивают воздух, как взгляд выражает смешанные чувства, как мускулы подрагивают, не желая подчиняться воле хозяев, как они виляют во время полета. Он понял, что они боятся его. Альтус встретил сопротивление, попытался увернуться, но один из ударов все же достиг цели, и его бросило на снежную подстилку. Он моментально откатился, чтобы следующие удары от нервных пони, не умеющих держать себя в копытах, не прошлись по его ребрам и не переломали ему крылья. Группа крылатых пони зависла над ним, как черная туча. К ним присоединился вожак, выражая презрение и сверлил его хладнокровным взглядом.       – Это было наше предупреждение тебе, – процедил сквозь зубы черный пегас. – В следующий раз не попадайся нам на глаза.       Пегасы приземлились, фыркнули и подошли к продавцу. Земной пони поприветствовал их с лучезарной улыбкой и предложил лучшие овощи. «И это все? – подумал Альтус, поднимаясь с земли на копыта. – Это все, что мне полагается за столь дерзкий поступок? У себя в мире я бы получил по полной программе. Возможно, даже в больницу попал бы».       – В следующий раз я буду готов, – бросил им Альтус в спину и двинулся в противоположную сторону, предварительно осмотрев площадь на наличие Флаттершай. Не увидев ее, он с чистой совестью отправился в бутик Рарити, перебирая своими копытами по еще мягкому снегу и обдумывая свой неудачный бой.       – Ты как? – послышался застенчивый голосок Флаттершай, как только Альтус забежал за угол дома и скрылся от глаз пегасов.       – Бывало и хуже, – сказал тот. – Давай я тебе помогу с сумками.       – О, не стоит, – подала голосок пегасочка, но жеребец уже подхватил зубами тяжелую сумку и накинул себе на спину.       – Такая тяжелая, – заметил нежно-красный пегас. – Опять не жалеешь себя?       Шай лишь смущенно улыбнулась и последовала за жеребцом. Щеки ее слегка залились пунцовой краской. Они дошли до дома Флаттершай, стоящего за Понивилем на небольшом пригорке. Рядом с домом было множество занесенных снегом пустующих скворечников самых разных форм и оттенков. Они были прикреплены к дому, к деревьям вокруг и просто поставлены на воткнутой жерди. Крыша дома была заснежена, а из-под снега торчали безжизненные ветви деревьев. Альтус всегда удивлялся этим веткам, было ощущение, что прямо на крыше росли маленькие деревья, хотя подсознательно понимал, что это невозможно. Как-то Флаттершай рассказала ему, что на ее доме рос кустарник, который она не хотела выводить, причиняя вред растениям, но пегас скептически к этому относился. Кобылка поблагодарила Альтуса за то, что помог ей с покупкой морковки, но все же просила больше так не делать. На наивный вопрос пегаса: “Почему?” – она только с обеспокоенностью посмотрела на него, но ничего не ответила. Альтус помог хозяйке дома покормить животных, которых она содержала дома зимой, и хотел было уйти, но Флаттершай его задержала.       – Давай я тебя чаем угощу, – предложила та, – с мятой.       «Чаем? Что ж, с ней все равно надо бы серьезно поговорить», – подумал Альтус.       – От чая не откажусь, – улыбнулся он.       Пегасочка озарилась улыбкой и подбросила дров в мерно гаснущий камин. Огонь весело затрещал, и тепло начало медленно расползаться по комнате. Пока чайник грелся, Флаттершай расставила на столе перед гостем фрукты и немного собственной выпечки. Альтус смотрел на ее грациозные, быстрые и четкие движения, как завороженный. Он понимал, что начал к ней привязываться не только как тренеру, но и как к другу.       – Флаттершай, мне надо с тобой поговорить, – сказал он серьезно и вызвал озадаченное выражение на мордочке у желтой пони. – То, что сегодня произошло на рынке, – это не первый случай, я правильно понимаю?       – Эм… я… – начала мямлить себе под нос хозяйка дома, – они же… – она озиралась в поисках выхода, – чайник вскипел, – нашлась она и направилась в сторону очага.       – Тебе все равно придется ответить на этот вопрос, – предупредил ее пегас. – Рано или поздно.       Он услышал вздох, но ответа не последовало. «Что же с тобой делать? Как тебе помочь с твоей проблемой?»       – Шай, если тебе это поможет, то я могу ходить на рынок вместе с тобой, – предложил жеребец.       – Вместе со мной? – шепотом переспросила пегасочка, заливаясь краской.       – Конечно, а что тут такого? – не понял Альтус.       – Как же твоя работа у Рарити?       – Что-нибудь придумаю, – отмахнулся он и улыбнулся. Пегасочка улыбнулась в ответ, и пегас понял, что сделал правильный выбор.       Быть чьим-то другом непросто, но дарить свет и тепло всегда было трудно, во все времена и эпохи. Альтус, не лукавя душой, понимал, что дружба – это одно из самых чистых и сильных чувств. Он пытался доказать это Крэлкину, но тот лишь отмахивался, считая дружбу лишь вымыслом, плодом воображения, больной фантазией человека, новым термином, чтобы завуалировать истинные замыслы.              II              Рэйнбоу Дэш отсутствовала несколько дней. Твайлайт начала беспокоиться за подругу: еще никогда она не покидала Понивиль на такой длительный промежуток времени. Флаттершай отправила своих зверей, чтобы они поискали пегасочку, но поблизости ее не оказалось. Крэлкин лично высматривал ее, просиживая часами на верхней открытой площадке с телескопом под порывами сильного ледяного ветра. Он временно поселился у Твайлайт, чтобы быть в курсе всех магических открытий, но комната на ферме Эплов его всегда ждала.       Также он размышлял о Флаттершай, как о поисковой машине, которая может пригодиться в дальнейшем. «Альтус имеет с ней контакт, так что мне необходимо просто надавить на Альтуса и у меня будет неплохая команда для мониторинга данной области. Ни один пони не пройдет и не пролетит незамеченным. И я буду в курсе всего, что происходит на границах города». Флаттершай, казавшаяся сначала просто тихоней, могла оказаться в его руках одним из самым смертельных орудий против врагов.       Рэйнбоу прилетела ночью и тихо, не привлекая внимания, залетела в свой дом поспать. Она проделала огромный путь, чтобы у нее был шанс избавиться от нежно-красного пегаса, которого она невзлюбила. Она думала, что если она найдет Трикси, то сможет, наконец, избавиться от чувства стыда, которое поселилось в ее сердце после крупной неудачи. Но вот она уже почти смогла избавиться от пришельца тем способом, который удовлетворяет взгляды Твайлайт, а на сердце по-прежнему было неприятно. Лишь душа опустела, но это все, что она чувствовала.       Она нашла фокусницу недалеко от Понивиля и поговорила с ней. Поначалу Великая и Могучая не хотела ее слушать, но спустя некоторое время Трикси сама пришла к ней и предложила поговорить. Хоть Рэйнбоу и недолюбливала Трикси, но большую неприязнь она питала к новому пегасу. Вскоре фокусница согласилась приехать в Понивиль на своих условиях и Дэш согласилась помочь ей в этом деле.       На следующий день с самого утра пегасочка прилетела к Твайлайт и оповестила ту, что Трикси скоро прибудет в Понивиль. Суть своего разговора она не поведала, но белый жеребец начал сомневаться, что ему удастся быстро уладить все свои проблемы до того, как материю разорвут. Он маниакально быстро искал необходимые книги, но так и не смог понять, что ему необходимо искать, в какую сторону копать, где стоит ориентир.       Единорожка поблагодарила подругу, и та оставила ее в библиотеке вместе с Крэлкиным. Теперь Твайлайт необходимо было подготовиться к приезду заносчивой и непереносимой единорожки. «Как же Рэйнбоу смогла убедить ту приехать?» – удивлялась лиловая пони, но на следующий день она поняла: Трикси ехала сюда, чтобы выступить со своими новыми дешевыми фокусами. Плакаты, развешанные по всему Понивилю, свидетельствовали об этом. Твайлайт еще не могла простить Трикси за то, что та обидела ее подруг, а также за то, что чуть не разрушила Понивиль своей ложью, пусть даже и косвенно.       Крэлкин стоял перед входом в библиотеку и с нескрываемым презрением рассматривал плакат, прикрепленный около двери. На нем была изображена голубая единорожка с белесой длинной гривой, облаченная в синюю остроконечную шляпу с широкими полями и длинный плащ такого же цвета. Элементы одежды были украшены россыпью звезд. Единорожка на плакате гарцевала, отчего шляпа подскочила и был виден рог, охваченный синим светом, а вокруг летали предметы, подчиненные воле волшебницы. “Великая и могучая Трикси покажет вам настоящую магию единорогов”, – гласил плакат большими буквами, переливающимися всеми цветами радуги. Ниже, мелким шрифтом, было написано, что она приедет ближе к ночи через два дня.       «А вот и она, моя новая соперница, новый гладиатор на арене моих сражений. И вообще, почему тут одни особи женского пола? Неужели сильных жеребцов нет? Твайлайт, Трикси… Возможно, в этом мире матриархат? Ладно, надо понять, чем она опасна. И опаснее ли она Твайлайт? Если учитывать силу, то, наверное, нет. Если учитывать ее психологические и стратегические возможности, то тут надо быть аккуратным. Кто знает, что от нее можно ожидать?»       – Трикси приезжает? Опять? – раздался сзади раздраженный голос пони, и Крэлкин обернулся.       – Да, и, кажется, она опять будет хвастать перед нами своими магическими способностями, – сказал ему собеседник.       – И зачем она здесь устраивает свое представление, если раньше ее прогнала Твайлайт?       «Твайлайт прогнала Трикси? Очень интересно, – расплылся в улыбке белый жеребец. – Почему же Твайлайт выбрала ее? Ну, в любом случае, можно сыграть на этом обстоятельстве».       – Извините, – окликнул разговаривающих Крэлкин, подбегая к ним. – Можете мне больше рассказать об этой Трикси?       – А ты не видел ее представления в том году? – спросил сине-зеленый пони.       – Нет, я тут недавно, – признался тот.       – Ну что можно сказать о Трикси? Она слишком грубая и заносчивая.       – А еще любит придумывать разные нелепые истории, – подхватил второй пони пепельного цвета.       – Да, – подтвердил первый. – Она чуть Понивиль не погубила.       – Как? – изумился Крэлкин.       «Неужели она настолько сильная, что чуть не уничтожила целый поселок?»       – Она соврала, что побеждала Большую медведицу…       – А на самом деле – ничего такого не было. Малыши привели в город Малую медведицу, так она чуть все тут не разрушила.       «Большая медведица? Малая медведица? Это что еще такое? Названия точно такие же, как и у наших земных созвездий».       – Косвенная вина? – спросил белый жеребец.       – Косвенная? – возмутился сине-зеленый пони. – Если бы она не наврала, то ничего бы не произошло.       «Пони перекидывают вину друг на друга? Нашли в Трикси козла отпущения? Или я уже не понимаю, что творится в головах этих существ? Необходимо потом найти книги о психологии жителей Эквестрии, хотя я не уверен, что она отличается от нашей».       – Я так понимаю, что всех спасла Твайлайт? – уточнил Крэлкин.       – Да, она вообще замечательная пони, – сказал пепельный жеребец с гордостью и окинул восхищенным взглядом библиотеку.       «Он в нее влюблен? Похоже, Рарити говорила правду, что Твайлайт намного популярнее нее. И это значит, что знания тут действительно ценятся, особенно, если их применять в нужном направлении».       – Спасибо вам большое, – поблагодарил их белый жеребец и поплелся к библиотеке, размышляя над тем, что он узнал.       – А ты с Твайлайт живешь? – поинтересовался пепельный пони.       – Нет, просто читаю книги там, чего и вам желаю.       – Спасибо, но я пас, – рассмеялся тот и пошел вперед гордой походкой.       «Итак, что мы имеем? Мы имеем пони, которую тут некоторые не любят. И мы имеем Твайлайт, которая знает ее, но, должно быть, тоже не переваривает. Как и Трикси должна не переваривать Твайлайт. Стоит ли мне бояться такого союза? Не думаю, хотя подготовиться ко всему необходимо. Они могут перегрызть глотки друг другу, и все останется, как было. Ни я, ни Альтус никуда не уйдем. Сначала надо попробовать выпереть из города Трикси. Ну, а если это не поможет, то необходимо рассорить Твайлайт и фокусницу, чтобы они не смогли использовать те приемы, которые нашла Спаркл. Какие препятствия могут возникнуть на пути к достижению моей цели? Не думаю, что серьезные. Необходимо просто выдержать определенный характер разговора».       «Интересно, почему все же Рэйнбоу Дэш помогла Твайлайт? Причем так неожиданно, даже для самой единорожки? Какие цели она преследует? Она просто хочет избавиться от нас? Но с чего ей проявлять такой интерес ко мне и к… Альтус! – осенило Крэлкина. – Не может быть, чтобы она захотела убрать Альтуса. Пусть он и дурак, пусть он и оскорбил ее, заставив сделать неудачный прием, но все же она не могла так подло поступить. Все может провалиться из-за дурной привычки моего друга ставить на место выскочек и задир. Как же он еще мал».       «Но, виноват ли Альтус? И если да, то какого рода вину ему приписать: прямую или косвенную? И разве это имеет значение сейчас? Нет, сейчас более важно пристально следить за Твайлайт и Трикси, чтобы у них ничего не получилось. В противном случае мне необходимо будет прибегнуть к вынужденному физическому воздействию».              III              Через два дня, в назначенный на плакате срок, сцена была поставлена на главной площади города, а сама волшебница появилась с завораживающе-красивым фейерверком. Твайлайт стояла в первом ряду и укоризненно смотрела на голубую пони, назвавшуюся Великой и Могучей Трикси. Пони, пришедшие посмотреть на представление, ликовали и кричали “браво!”. До конца выступления ученица Селестии переминалась с копыта на копыто, нервничала и мысленно подгоняла волшебницу. Ей не терпелось начать с ней свой разговор. В конце выступления Трикси попрощалась с жителями Понивиля и исчезла в фиолетовом облаке. Свет на сцене погас, и последний фейерверк озарил звездное небо.       Твайлайт подождала, пока большинство пони разойдутся, и прошла за сцену к простому деревянному фургончику Трикси, обрамленному красивой мишурой по краям крыши. Голубая единорожка сидела перед зеркалом, укутанная в длинную лиловую мантию с россыпью звезд. Остроконечный колпак того же цвета и с таким же рисунком лежал сбоку на столе, на котором были расположены разные магические штучки. Дверь предательски скрипнула и пустила холодок в уютное теплое помещение. В фургоне было темно и тесно, а специфический запах, который сразу же ударил в нос Твайлайт, напоминал смесь травы и гнилых яблок. Она поморщилась и прошла внутрь комнатушки, закрыв за собой скрипучую дверь. Трикси не шевелилась, рассматривая гостя в отражении зеркала и пытаясь понять, кто бы это мог быть. Единственное, что она различила, – рог, торчащий из головы, как у нее самой.       – Чем Великая и Могучая Трикси обязана появлению незваного единорога? – надменно осведомилась голубая единорожка с некоей долей насмешки.       Твайлайт робко прошла вперед и осмотрелась. Свет небольших свечей, стоявших около зеркала, выхватил ее очертания и представил на суд фокусницы. Трикси ждала, узнав Твайлайт Спаркл, не нервничая и не торопя гостью, но было видно, что она невольно напряглась. Лиловая единорожка, пересилив себя, сказала:       – Мне нужна твоя помощь.       Трикси развернулась на маленькой скамеечке, прикрытой полами накидки, и смерила ее высокомерным взглядом. Уловив жалостливую интонацию в голосе гостьи, она расслабилась.       – Твайлайт Спаркл, ученице самой принцессы Селестии, чей дар – магия, нужна помощь Великой и Могучей Трикси? – удивленно спросила она.       – Да, – робко согласилась Твайлайт.       – Трикси так и думала, что Рэйнбоу Дэш не будет прилетать по пустякам, – усмехнулась та. – Случилось что-то очень серьезное?       – Я расскажу, но мне нужна уверенность, что ты никому об этом не проболтаешься, – произнесла Твайлайт, осмелев.       – О, у нашей маленькой Твайлайт есть секреты? – расплылась в злорадной ухмылке голубая единорожка. – Не волнуйся, Трикси умеет хранить секреты.       Лиловая пони вздохнула, было очень странно слышать, как Трикси говорит о себе в третьем лице. Но для нее это сейчас было второстепенно. Главное, – было начать разговор. Начать его правильно, по всем правилам психологии. Она читала книги о психологии, но мало что осталось в ее памяти. Ее больше интересовали аспекты магии, ее тонкости и нюансы. Психология не была ее сильной стороной.       – Не так давно было разорвано пространство, – выдохнула фиолетовая пони. – Через этот разрыв к нам попали два существа. Я полагаю, их домом было одно из отражений нашего мира.       Твайлайт помедлила, Трикси тоже задумалась. Передача такой информации в чужие копыта могла быть чревата неприятными последствиями, но Твайлайт сейчас не думала об этом, ее сейчас интересовал результат.       – Трикси заинтригована, – через время сообщила волшебница. – Но Трикси удивляет, что Твайлайт верит в теорию множественности миров, – осведомила она собеседницу с презрением. – Трикси думала, что Твайлайт более умная, чтобы верить в эту чушь.       – Я тоже сначала так думала, – призналась она, – но их мир похож на наш, хоть и не полностью.       – Где существа сейчас? – начала задавать уточняющие вопросы голубая пони. – Как они выглядят?       – Они в Понивиле. И выглядят они как пони, – призналась лиловая кобылка.       – Что? – опешила собеседница. Высокомерные нотки моментально исчезли из ее голоса. – Как Твайлайт могла позволить им слоняться по городу? Это же опасно!       – Я думала, что тебе не так важны жизни других, – сказала недовольно Спаркл. – В любом случае, одно из существ было наделено магической силой, как и единороги. Оно все и сделало. Преобразование материи, – заключила Твайлайт.       – “Преобразование материи”? – переспросила фокусница. – Что Твайлайт хочет сказать?       – Оно превратило в пони себя и своего друга, – сказала библиотекарь.       – Значит, существа не были пони изначально? – глаза собеседницы начали расширяться.       – Нет, – твердо ответила Твайлайт.       – Оно обладает такой огромной магической силой? – шок в глазах Трикси рос. – Такое могли проделывать только самые сильные единороги и, конечно же, аликорны. И Твайлайт пришла к Трикси, чтобы Трикси помогла ей их уничтожить?       – Нет. Я пришла к тебе, чтобы ты помогла мне отправить их домой, – сказала спокойным тоном лиловая единорожка.       Трикси с подозрением посмотрела на собеседницу, чтобы попытаться понять, шутит она или говорит правду. Она не могла безнаказанно владеть такой информацией. Пусть она и считает, что существа не опасны, думала фокусница, но Твайлайт должна была предупредить свою учительницу.       – Твайлайт хоть знает, что сделает принцесса Селестия, узнав, что она прячет от нее? – спросила Трикси. – Это уже не игрушки.       – Почему ты думаешь, что принцесса Селестия не знает, что происходит? – не поняла лиловая единорожка. – Она лично разрешила существам остаться.       – Принцесса Селестия? А почему принцесса Селестия думает, что эти существа не из нашего мира. Трикси была во многих местах и много повидала.       – Не думаю, что Принцесса знает меньше тебя, – жестко сказала лиловая единорожка.       – Если Твайлайт пришла просить о помощи, то ей не стоит грубить Трикси.       Твайлайт закусила губу и прижала ушки. Она ничего не могла с собой поделать. «О чем я думала, когда послушалась совета Спайка? Как я смогу наладить отношения с Трикси, когда я не могу до сих пор простить ее за тот случай?»       – Извини, – наконец сказала лиловая пони.       – Извинения приняты, – не раздумывая, ответила Трикси, будто заранее знала, что ученица Селестии попросит прощения. Высокомерность вернулась к пони и захлестнула с новой силой.       – Принцесса сказала, что они могут тут оставаться только до тех пор, пока кто-то из нас не найдет способ вернуть их назад.       – Твайлайт намеревается разорвать пространство прямо тут, в Понивиле? – осведомилась голубая пони.       – Да, – чуть слышно произнесла собеседница.       – А Твайлайт понимает, чем это может грозить?       – Понимаю, – отозвалась единорожка.       – А Твайлайт понимает…       – Понимаю я, – грубо оборвала она собеседницу, – что это опасно не только для меня или тебя, но и для тех, кто будет рядом. Но кто-то должен это сделать. Иначе нарушатся все пространственные и причинно-следственные связи. Чужаки не должны быть в этом мире.       Трикси посмотрела в пылающий взгляд лиловой пони и медленно расплылась в злорадной усмешке. Твайлайт была настроена решительно. Она ожидала получить отказ на ранней стадии, еще до того, как дело дойдет до книг, но она не могла ждать и вести пустой разговор. У нее будет много работы, если ответом станет “нет”.       – Это очень опасная игра. Но Трикси тебе поможет.       Твайлайт открыла рот от удивления. «Она поможет? Но почему? Что она задумала?»       – Существо с магическими силами будет нам помогать? – осведомилась фокусница.       – Крэлкин больше не обладает магической силой, – сказала лиловая пони. – Он стал земным пони.       – Значит, Твайлайт привязалась к этому существу, раз называет его по имени? – улыбнулась пони.       Единорожка не ответила, но понимала в глубине души, что это так. Чем-то ей приглянулся Крэлкин, но она никак не могла понять, чем. «Не может же быть это из-за того, что он постоянно сидит в библиотеке? Или он стал для меня другом, хоть я этого даже не осознала? Я не хочу терять друзей, но Крэлкин – это особый случай. Ему я не могу позволить остаться».       – Если новый друг Твайлайт больше не обладает магическим даром, то как мы сможем вдвоем отправить их назад. Сколько магической энергии необходимо?       – Очень много, – сказала та упавшим голосом. – Я хочу попробовать отправить в другой мир мел. Для этого необходимо пять и восемь гигаграт.       – Твайлайт Спаркл, ты в своем уме? – опешила единорожка. – Даже если мы все сделаем без малейших изъянов, концентрация нашей магии даже и близко не будет стоять рядом с необходимым Твайлайт количеством.       – Я знаю, поэтому я принесла одну книгу, – сказала Твайлайт, и большой фолиант поплыл по воздуху к голубой пони.       – “Теория взаимодействия магии”, – прочитала вслух Трикси. Она понимающе кивнула.       – Это еще не все, – замялась лиловая единорожка и открыла страницу, на которой начинался список предупреждений.       Трикси внимательно посмотрела в книгу, и улыбка ее волшебным образом улетучилась. Она забрала черный потертый фолиант у Твайлайт и положила на стол в раскрытом виде, читая записи и задумываясь на некоторое время, размышляя над фразами. Через некоторое время, прочитав весь текст, голубая единорожка оторвалась от чтения и перевернула страницу.       – Твайлайт это не серьезно, ведь так? – с некоторым страхом в голосе спросила Трикси. Ученица Селестии увидела, как паника окутала фокусницу, ее движения стали резкими, отрывистыми, дыхание участилось, а в глазах читался явственный испуг.       – Еще как серьезно, – кивнула Твайлайт. – Я больше не вижу способов помочь им.       – Твайлайт хорошо искала у себя в библиотеке? – вновь спросила Трикси дрогнувшим голосом. – Здесь говорится в самом начале, что необходимо по возможности не использовать такую сильную и опасную магию.       – Я много книг прочитала и скажу, что это самый верный способ совершить задуманное. Он прост, быстр в освоении и не требует специфических знаний.       – И смертельно опасен, – с горькой усмешкой добавила голубая пони.       Трикси вновь впилась в пожелтевшие страницы жадными глазами. С каждой прочитанной строкой ее мордочка все больше и больше искажалась в гримасе страха. Она уже не была уверена, что хочет сделать это. По крайней мере, таким образом.       – Не может быть, чтобы не было никакого другого способа, – озабочено сказала она. – Трикси необходимо подумать. Это слишком опасно для ее репутации и жизни.       – Ясно, – сказала Твайлайт, разочарованная ответом единорожки.       Она уже расценила его, как “нет” и начала думать, где искать другого единорога. В конечном счете, она хотела попробовать сделать это, и если не с Трикси, то с кем-нибудь еще. Притянув книгу, единорожка аккуратно положила ее в сумку и вышла на улицу. Ее тут же окутал нежный ветерок, растрепывающий гриву и хвост, теребящий шерстку. Слабый свет луны выхватывал очертания домов, потушенных специально для представления фонарей и одинокого земного пони, сидящего в ночной тьме посреди площади, и безучастно смотрящего на пустую сцену. Присмотревшись, Твайлайт рассмотрела в нем Крэлкина. В глазах единорожки он выглядел очень глупо, но, тем не менее, по-детски мило. Она слабо улыбнулась и подошла к нему. «Почему он все еще тут сидит?» – подумала она.       – Привет, – поздоровался Крэлкин бодрым голосом, переведя взгляд на кобылку. – Я тут сидел, смотрел представление. Интересное шоу было, – сказал он искренне. – А потом ты пошла к Великой и Могучей Трикси. Не знал, что она твоя подруга.       Крэлкин смотрел невинными глазами в глаза единорожки, будто проникал в самую душу, в самые недра разума этим чистым взглядом младенца. Твайлайт поежилась и потупила взор. Такой взгляд был для нее сюрпризом.       – Она не моя подруга, просто знакомая, – вздохнула единорожка.       – Ну, все равно, – заметил жеребец, – знаменитая знакомая.       Крэлкин выглядел счастливым, он был доволен своим положением в данное время и всем видом показывал это. Единорожка смотрела на него со слабой улыбкой на устах, тающей в ночной темноте. Внезапно двери с лязгом распахнулись позади нее, будто их кто-то хотел сорвать с петель, и через мгновение в дверном проеме показалась фокусница, окутанная слабым светом, льющимся из фургончика. Пони обернулись на шум.       – Твайлайт, – окликнула та единорожку. – Трикси подумала и решила помочь тебе.       Пони выбежала за гостьей на снег и подошла к ней. Ученица Селестии просияла.       – В чем помочь? – поинтересовался Крэлкин, хотя для него это был уже чисто формальный вопрос, так как он знал, что задумала Твайлайт.       – Мы попробуем переместить между мирами кусочек мела, – ликовала лиловая единорожка. Она даже подпрыгнула от радости и расплылась в блаженной улыбке.       Крэлкин моментально посуровел, губы его сковали злость и отчаяние.       – Уже? – бросил он.       – Конечно, – сказала Твайлайт. – Я же обещала принцессе Селестии, что помогу вам выбраться отсюда.       – Значит, это одно из существ? – хладнокровно осведомилась Трикси. – Он идеально подделал форму пони, Трикси бы даже не сказала, что он не из нашего мира. – Единорожка обошла его, восхищенно рассматривая сидящего жеребца. – А кьютимарка у существа есть?       – Нет, кьютимарки нет, – ответила Твайлайт, – но у второго есть.       – Очень интересно, – потянула фокусница. – А существо точно потеряло дар магии?       – У меня имя есть, – брезгливо отозвался жеребец.       – Существо с характером? – улыбнулась Трикси. Крэлкин выдавил улыбку в ответ.       – Меня зовут Крэлкин, – представился белый пони, пристально смотря в глаза фокусницы напряженным взглядом.       – А я Великая и Могучая Трикси! – оповестила округу голубая кобылка.       – Да, я слышал, – бросил он. – Значит, ты решила помочь Твайлайт. Почему?       – Почему? – изумилась Трикси. – Потому что Трикси так решила, – гордо воскликнула она и задрала нос.       – Удачи, – кисло фыркнул Крэлкин, встал и пошел по направлению к ферме ЭплДжек, опустив хвост, волоча его по снегу и заметая собственные следы. Сегодня он будет спать у ЭплДжек. Реальное известие о возможном отбытии выбило его из колеи, и он хотел побыть наедине с собой и подумать.       – Трикси кажется, что существу тут понравилось, и оно не хочет уходить, – сказала кобылка, когда жеребец отошел достаточно далеко, чтобы не слышать продолжение их разговора.       – Я бы тоже не хотела, чтобы он уходил, – призналась Твайлайт.       – Почему тогда Твайлайт делает все возможное, чтобы отправить существо назад?       – Потому что так правильно. Пошли, я покажу, что тебе необходимо делать.       Твайлайт и Трикси отправились назад в уютную и теплую коморку фокусницы. Они разговаривали до самого утра, объясняя друг другу, как они видят проблему с существами и разрывом пространства. Голубая пони была хладнокровной, пытаясь либо предать забвению тела и души пришельцев, либо оставить их здесь, забыв об их существовании, но ни в коем случае не использовать столь опасную магию. Все варианты вне зависимости от обстоятельств и возможного наказания со стороны Принцессы казались Трикси более приемлемыми, нежели смерть от собственных копыт и необдуманных решений. Твайлайт рассказывала ей о хрупкости материи, о причинно-следственных связях и о возможных последствиях того, что Крэлкин и Альтус останутся тут навсегда или умрут.              IV              Крэлкин сидел в открытом поле на снегу за Понивилем и размышлял о том, кто он такой и что он хочет от этой жизни. Холодный ветер обдувал его, и тело само вздрагивало при его порывах, а яркий дневной свет играл бликами на белоснежной равнине. Мысли путались, перекатываясь и смешиваясь, отвлекая его от чего-то более важного, что хранило его сознание в своих тайных уголках. Скоро его захотят вернуть домой. Две сильных единорожки объединяют силы, чтобы помочь им достигнуть своего мира. Игра, в которую они вошли, может стоить им жизни.       Крэлкин написал на снегу уравнения расчета силы для перехода на один километр. Посмотрев на него пустыми глазами, он нарисовал схему пространства-времени. Попробовал подставить переменные, которые могли дать хоть малейшее представление о том, где они. Количество силы, необходимое для перемещения в пространстве до ближайшей звезды его галактики, составляло более 3 гигаэлектронвольт.       – Смешно, учитывая, что самые мощные электростанции дают лишь порядка 20 мегаэлектронвольт.       Говоря вслух, он укоренялся в мысли, что это действительно невозможно. Если они в другой галактике или на другой планете, то в его мире должен был произойти огромный дефицит энергии. Как минимум, половина электростанций просто остановилась бы.       – Поправка, я перемещался не один, а вместе с Альтусом, и учитывая нашу одежду и другие вещи... Значит, простое перемещение в пространстве можно выкинуть. Я не смог бы просто свернуть пространство настолько далеко. Я бы просто умер.       Попробовав подставить временные переменные, Крэлкин только вздохнул, получив отрицательные величины.       – Вполне хватило бы, чтобы уничтожить нашу Солнечную систему. Такой выброс энергии попросту мог бы даже устроить черную дыру. Все тщетно. Ни один из известных способов, что мне ведомы, не дает ответа на то, что произошло на самом деле. Либо Твайлайт и Трикси необходимо найти такой колоссальный источник энергии, который мог бы вместить в себя энергию нескольких солнц, либо же они устроят такой выброс энергии, что погибнут сами.       Стерев все записи, Крэлкин, размышляя, пошел к фургону фокусницы.       «И это хорошо, никто меня не сможет отсюда выгнать. Но, что если Твайлайт действительно нашла реальный способ увеличить свою магию до такой мощности? Неужели я буду сидеть и просто ждать, пока Трикси будет мешать мне устраиваться в этом мире? Нет, мне надо будет с ней поговорить и получить все, что мне необходимо. Она себя ведет скрытно, но устраивать разборки перед Твайлайт было бы тоже неразумно. Какая же у нее слабость? Чем ее можно сломить, прогнуть, и использовать по своему желанию? Хотя, если Твайлайт и Трикси объединят силы и у них получится задуманное, то можно сыграть на природной тяге к власти. Но тогда на кого надавить? На Трикси?»       Он подошел к фургончику и учтиво постучался. Сцена уже была убрана, и на площади стояла лишь повозка, украшенная свисающей мишурой.       – Кто там? – спросил надменный голосок.       – Крэлкин, – бросил жеребец через закрытую дверь.       – Трикси не намерена сейчас никого принимать, так что уходи.       «Что? Уйти? Так просто? Ну, уж нет!» Крэлкин с силой толкнул дверь, и она поддалась, протяжно скрипнув. Трикси лежала на кровати, накрытая одеялом, и пыталась уснуть.       – Трикси сказала, чтобы Крэлкин уходил! – взвизгнула единорожка.       – Мне надо поговорить с тобой, – заговорщицки начал Крэлкин.       – Трикси не о чем говорить с Крэлкиным, – сказала та.       – Такая Великая и Могучая не может успокоиться, что Твайлайт сильнее ее?       – К чему клонит Крэлкин? – с нотками страха осведомилась фокусница.       – К тому, что ты не должна находиться в ее тени. Ты и сама можешь стать самой великой волшебницей в истории Эквестрии.       – А что Крэлкин, существо из другого мира, может знать о магии Эквестрии?       – Я знаю лишь то, что я вижу. Твайлайт творит настоящую магию, а ты используешь лишь ее малую толику, чтобы показывать дешевые фокусы другим пони.       – Пошел отсюда вон, – прошипела единорожка.       – Я еще не договорил, – сказал Крэлкин, и злобная улыбка расплылась по его морде. Он хотел вывести ее из равновесия.       – Я дважды не повторяю, – предупредила кобылка.       – Хорошо, я это учту, но скажу все, что хочу, – безо всяких эмоций ответил жеребец. – Ты используешь магию очень глупо. Практически ты ее не используешь. Если в тебе и правда есть потенциал, то на что ты тратишь свое время?       – На то, что Трикси нравится делать!       «Сейчас тебе будет нравиться совершенно другое», – подумал злорадно Крэлкин.       – У тебя есть сила, чтобы горы двигать, а ты сидишь в вонючем фургоне и показываешь фокусы толпе, которая тебя не признает.       – Не признает? А Крэлкин видел, как Трикси кричали “браво”?       «Значит, ты признаешь, что ты сидишь в вонючем фургоне».       – Я слышал, что о тебе говорят за спиной.       – И что же говорят о Великой и Могучей Трикси? – осведомилась та.       – То, что ты ничего не умеешь, что ты лгунья и что тебе не место там, где ты сейчас.       – И где же мне место?       «Значит, с местом в жизни ты тоже не уверена. Да и согласна с тем, что ты врешь. А теперь ударим по больному месту».       – Рядом с Твайлайт. Рядом с ученицей самой Селестии.       – Рядом с ученицей Селестии? – опешила единорожка.       – Ну, не с самой же Селестией тебе стоять рядом. Только Твайлайт может это себе позволить, – наседал Крэлкин.       – Только Твайлайт?       – Да, лишь Твайлайт может общаться с принцессой наравне.       Трикси задумалась. «Ты думаешь? Не такую реакцию я от тебя ожидал. Ты должна кричать, бить меня магией, отвечать грубостью, но никак не думать».       – Тебе надо просто нарастить магическую силу, – продолжал жеребец, – и ты сможешь подойти ближе к своей мечте.       – Наверное, мы с тобой думаем в разных плоскостях, – сказала Трикси и повергла мысли Крэлкина в панику. «О чем она вообще говорит?»       – В разных плоскостях?       – Конечно. Я вижу, что Крэлкин не хочет уходить из этого мира, но Трикси не позволит Крэлкину остаться, – медленно произнесла кобылка, убеждаясь, чтобы каждое слово дошло до гостя.       – Что? – взвизгнул Крэлкин.       – У Трикси свои планы на эту ситуацию, – улыбнулась та.       «У нее есть планы? Но какие? Значит, она примерно представляла, зачем ее позвала Дэш и была готова к разговору с Твайлайт заранее? И наш с ней разговор она тоже планировала?»       – Ты не сможешь сравниться с Твайлайт по силе магии, – опять совершил выпад жеребец.       – А кто сказал, что Трикси хочет это делать? – с легкостью парировала фокусница.       «Что же ты задумала? Какие у тебя планы насчет Твайлайт? Или они с ней не связаны? Кто твоя цель? Я и Альтус? Ты хочешь узнать, что мы знаем? Но тогда зачем дешевый цирк в виде отправки нас домой?»       – Я так понял, что если твой план сработает, то ты изменишь все, что тебя окружает и беспокоит, – предположил Крэлкин.       – А Крэлкин достаточно умный, если учесть, что он пришелец из другого мира. Но Трикси все равно не собирается тебе уступать. Трикси понимает, что чувствует Крэлкин, может, даже разделяет его переживания, но Трикси не отступит от своего плана.       – Значит, это открытая вражда? – осведомился жеребец.       – Как хочешь, так и считай. Но не думаю, что Крэлкин сможет противостоять Трикси, – со смешком отозвалась пони.       – Какие же цели ты преследуешь? Зачем тебе разрывать пространство? Как это тебе поможет?       – Думай сам, – усмехнулась кобылка.       – Ты хочешь заработать тем самым лояльное отношение Твайлайт и подобраться ближе к принцессе Селестии? – вновь высказал догадку жеребец.       – С чего Крэлкин так решил? – изумилась голубая пони.       – Потому что это очевидно, – не задумываясь, ответил он.       Трикси помедлила перед тем, как продолжать. Она еле заметно кивнула, и сказала одобрительным тоном:       – Крэлкин прав лишь наполовину.       – Наполовину? – изумился тот.       «Наполовину? Что же еще является ее целью? Или кто? Ну, по крайней мере, я хоть это смог узнать».       – Трикси больше не смеет задерживать Крэлкина.       – Подожди, – сказал жеребец. – Давай заключим сделку.       – Какие условия? – с насмешкой спросила фокусница.       Внезапно Крэлкин понял, что он начал говорить опрометчиво, не особенно заботясь о том, как это скажется на последствиях. Он остановился и задумался. «Она играет со мной. Хочет проверить, насколько далеко я зайду, чтобы получить желаемое. Наверняка, она хочет получить от меня информацию о том, что я хочу сделать и каким способом буду использовать Твайлайт. Нет, Трикси, Твайлайт – моя, и она будет делать то, что я скажу. Единственный, кто может тягаться со мной за командование над ней, – принцесса Селестия, но не ты. Так что я сломаю тебе жизнь за твою дерзость, и ты окажешься в такой вонючей и грязной яме, что тебе не захочется жить».       – Думаю, не стоит, – сказал он, немного успокоившись. – Было приятно пообщаться.       Крэлкин сдержанно улыбнулся.       – Трикси не разделяет твоей радости.       – Ты слишком заносчивая и это погубит тебя, – сказал бесцветно жеребец.       – Рассчитывай свои силы, – грубо бросила волшебница.       – Не бойся, я слишком долго жил на грани жизни и смерти, чтобы знать свои силы.       – И из какого же мира пришел Крэлкин?       – Из такого, что убийство у нас считается нормой, – просто ответил тот. – Так что решай сама, играть против меня или нет.       Крэлкин вышел из теплого фургончика на морозный воздух и тут же в отчаянии пнул лежащий на дороге снег. Он ругал себя до самой фермы ЭплДжек, да и тогда, когда скрылся в своей комнате, сетовал на себя, за то, что не смог понять, как правильно вести разговор с Трикси. «Да и кто она такая? Ничего, я поговорю с Твайлайт и разберусь, что же она думает по этому поводу. А пока мне необходимо найти способ предотвратить разрыв материи. Но как? Все мои поиски были тщетны, магия единорогов такой силы течет одним стремительным потоком, сбивая все на своем пути. Даже если поставить глыбу, то если расчеты Твайлайт верны, магия расщепит ее на молекулы и даже не замедлит ход».       «Значит, только магия может справиться с магией. Но чтобы пойти лобовой атакой на такую мощь, нужно быть либо дураком, либо слить свою магию с другим единорогом. Значит, необходимо просто оттолкнуть, перенаправить, изменить русло течения потока и вкушать результаты победы. Но что произойдет, если ритуал окончится внезапно? Не будет ли это смертельно опасно для всего, до чего сможет дотянуться вырвавшаяся на свободу магия? Самый простой способ – украсть книгу и сжечь ее, чтобы никто не смог повторить задуманное. Книгу о мультимирах поздно красть, но пособие о том, как сливать энергии единорогов, – вполне подойдет. Без него Твайлайт и Трикси не решатся продолжить свое начинание, и фокусница потерпит фиаско».              V              Альтус уже больше недели скрыто наблюдал, как голубая пегасочка летает за городом, оттачивая свое мастерство в полетах. И каждый раз он завороженно следил за ней, завидуя ее скорости и пластике. Наблюдал, как она грациозно выписывала в ночном небе при робком свете луны бочки, виражи, перевороты, мертвые петли и еще десяток других захватывающих движений, названия которых он не знал. Дэш тренировалась ночью, чтобы никто ее не видел. Она начала скрываться под покровом ночи после неудачи при выполнении “ Сверхзвукового Радужного Удара”. Альтус несколько раз чуть не попался на глаза Рэйнбоу, но чудом избегал встречи с ней, пользуясь ночным мраком. Каждый день он ходил заниматься к ЭплДжек и там удивлялся силе и выносливости оранжевой пони. Казалось, что ему нет больше места как спортсмену в этом мире, но он был доволен своим положением. Он мог летать, он выполнял посильную работу и у него появились учителя, друзья и враги. Но, восхищаясь новыми друзьями и врагами, он не испытывал зависти, она давно не посещала его душу.       Будучи практически на вершине небольшого пьедестала славы в кровавой и безудержной гонке жизни, Альтус перестал завидовать кому-либо. Он просто стремился стать лучше, выкладываясь в спортзалах, на стадионах, в специальных комплексах. Именно тогда его научили разглядывать свои сильные стороны, развивать слабые, искать слабости у врагов и играть на них. Немного позже, уже он помогал новичкам искать свои сильные и слабые стороны, показывал, как компенсировать одно за счет другого. Он лелеял свои достижения, но не гордился ими, как Рэйнбоу. Он знал, что мог лучше, быстрее и сильнее, и постоянно стремился к новым достижениям, слушая мудрые советы тренеров.       «А теперь я пегас, который может летать, но на этом все мои заслуги заканчиваются». Он мог просто летать, как ребенок, и восхищаться лучшими летчиками Эквестрии, хотя даже понятия не имел, какие быстрые пегасы есть в Эквестрии, помимо Дэш. Но несмотря на то, что он далек от Рэйнбоу и других пегасов, ему просто нравилось летать, не ощущая под копытами твердой земли. Ему нравилось парить, изредка умудряясь поймать потоки ветра. Ему нравилось ощущение, которое давал свободный полет не в кабине самолета, а снаружи, подобно вольному орлу.       Альтус увидел, как голубая пегасочка взлетела очень высоко, спикировала вниз и снова попробовала сделать «Сверхзвуковой Радужный удар». Вначале она хорошо развивала скорость, стремительно и быстро приближаясь к земле. Послышался свист разрываемого воздуха, потом гул, который в итоге сменился на рев. Перед ее копытами появилась различимая полоска воздуха. Пегас напрягся и затаил дыхание. Он делал так всякий раз, когда она пыталась это сделать. Он даже невольно подмахивал своими крыльями, чтобы помочь спортсменке. Но возмущенный воздух не поддавался, не пускал Рэйнбоу дальше ее предела. Усилия пегасочки были тщетны, воздух слишком сильно уплотнился, и уже было бесполезно дальше бить его в лоб. Рэйнбоу отбросило, перекувыркнувшись, она упала в ближайшее дерево. В расстроенных чувствах она молниеносно бросилась к себе домой.       Альтус уже не первый раз следил за пегаской, так что уже хорошо знал, где она живет. Правда, ни разу не поднимался к ней, боясь, что она его заметит и прогонит. Он понимал, что должен был поговорить с ней, не только потому, что так хотел Крэлкин, но и потому, что это было необходимо в первую очередь для нее, как для спортсменки. Дух ее был подорван провалом перед своими подругами и самим Альтусом. Сегодня он решил с ней поговорить и расставить все точки над “i”.       Дом Рэйнбоу Дэш, находящийся за городом, каждый раз радовал глаз Альтуса. Он был соткан из белоснежных облаков, состоял из двух этажей, о чем свидетельствовали небольшие окошки, а потоки радуги, льющиеся откуда-то изнутри по специальным желобкам, словно вода, стекали вниз и падали на землю. И уже внизу сливались, устраивая подобие небольшого озерка. Альтус не видел ничего настолько красивого в жизни и его всегда охватывал тотальный всепоглощающий интерес, как только он видел этот дом. Все кричало об индивидуальности пони, живущей в нем, и о ее предпочтениях. В Понивиле все относились к дому Рэйнбоу с легкой заинтересованностью, но Альтус мог часами любоваться этим зрелищем.       Взмахнув крыльями, нежно-красный пегас поднялся на площадку перед закрытой деревянной дверью, и первый раз опустил копыта на облака. Мягкость и теплота окутали его копытца, и он даже растерялся, когда, сложив крылья, субстанция, похожая на теплую вату, удержала его на себе. Потопав по облаку и наслаждаясь новым чувством, Альтус встал перед дверью и, собравшись с духом, постучал по деревянному косяку двери. «Интересно, что она подумает, когда увидит меня ночью перед своей дверью?» – спросил сам у себя пегас.       Сверху послышался шум и недовольный голос: пегасочка была в скверном расположении духа. Альтус терпеливо ждал. Сверху повторно послышался шум, будто кто-то что-то уронил, и заинтересованный жеребец посмотрел вверх на пустое открытое окно. Он мог легко подняться и посмотреть, что делает Рэйнбоу и почему не открывает дверь, но не думал, что вторжение в личную жизнь было так необходимо. Поэтому он опять постучал, на этот раз громче, отстукивая чечетку копытами о дерево. До него донесся приглушенный голос пегасочки:       – Иду-иду… Кого принесло посреди ночи? Шай, если это ты…       Рэйнбоу рывком открыла двери, откинула взъерошенную челку и увидела нежно-красного пегаса, смотрящего на нее оценивающим взглядом. Она даже не закончила фразу, пребывая в ступоре. Альтус тоже не мог ничего сказать, лишь смотрел на нее и судорожно размышлял, как начать разговор. Окинув взглядом Дэш, он заметил, что она была растрепанная, перепачканная, с нездоровым злобным взглядом. Многочисленные ссадины говорили, что она не боялась тяжелой работы над собой, что заставило нежно-красного пегаса резко изменить отношение к ней. Как только пегасочка опомнилась, сразу же попыталась закрыть дверь, но Альтус не дал ей этого сделать, подставив копыто. Раздался приглушенный звук удара. Потом Дэш попробовала с размаха закрыть дверь, но опять безрезультатно.       – Тебе чего нужно? – недовольно осведомилась Рэйнбоу, не прекращая свои тщетные попытки.       – Можно зайти? – неуверенно спросил Альтус.       – Тебе чего нужно? – еще раз спросила пегасочка железным голосом.       Жеребец понял, что он даже не знает, как начать.       – Ну, для начала доброй ночи, – сказал любезно он, все еще подпирая дверь.       Кобылка прекратила свои глупые попытки и с презрением посмотрела на гостя, расценив его фразу, как издевку. Пегас судорожно сглотнул, но глаз не отвел.       – Допустим, – наконец, сказала она.       – Я хотел сказать, что ты меня поразила своей скоростью. Я никогда не видел столь сильной отдачи себя любимому делу.       – Это все, что ты хотел сказать? – признания Альтуса не произвели на нее никакого впечатления.       – Я хочу, чтобы ты еще раз попробовала сделать свой удар, – попросил жеребец.       – Не хочу, – ответила она.       – А десять минут назад ты была не против это сделать.       – Ты следил за мной?       Дверь моментально отлетела в сторону, и готовая ринуться в бой голубая пони потеснила гостя. Альтус оступился и упал вниз. Ухватившись крыльями за воздух, он поднялся на уровень пегасочки и пристально посмотрел в глаза, потерявшие всякий интерес к происходящему. Альтусу казалось, что он убил веру в себя у этой пони.       – Чего ты от меня хочешь? – процедила она.       – Я хочу, чтобы ты еще один раз сделала свой радужный удар, – просто ответил пегас. – Я хочу увидеть его собственными глазами.       – Ты же знаешь, что у меня не получится, – уныло бросила Дэш.       – Без моей помощи, наверное, нет, – согласился он. – Одному пегасу это выполнить чрезвычайно трудно. Но есть один способ, который мог бы тебе помочь. Но для этого тебе нужен буду я.       Рэйнбоу задумалась, не спуская с Альтуса напряженного взгляда. Казалось, что она сейчас решала очень сложную задачу. Она окинула смутным взглядом округу и вперила глаза в глаза гостя.       – Что я должна сделать?       – Все очень просто, полетели вверх, там я все объясню.       Рэйнбоу колебалась еще несколько минут, а потом моментально сорвалась с места и залетела в дом, захлопнув за собой деревянную дверь.       – Я тебе не верю, – сказала она, высунув голову из окна второго этажа.       Альтус опустил копыта на облака и провалился.       – Эй, не смей разрушать мой дом! – послышалось сверху.       Нежно-красный пегас ухватился за воздух и опять поднялся, но уже побоялся становиться на зыбкую опору.       – Я не смогу развить большую скорость, чтобы хватило преодолеть тот барьер, но я могу помочь тебе это сделать, – убеждал он ее. – Если ты, конечно, мне поверишь.       Альтус висел над облаками, вдыхая морозный воздух и ожидая ответа. Но ответа не последовало. Пегасочка скрылась в доме, не желая более разговаривать на эту тему. Подождав еще несколько минут, нежно-красный пегас развернулся, чтобы улететь, как из окна выпорхнула Рэйнбоу и преградила жеребцу путь.       – Как ты мне поможешь преодолеть барьер? – спросила она решительно.       «Неужели это настолько важно для тебя, что ты готова сотрудничать со мной после того, как отказалась?»       – Используй меня как балласт и придай с моей помощью начальное ускорение для твоего трюка, – сказал он.       Дэш задумалась. Было видно, что идея ей приглянулась, но она не понимала, зачем это было делать Альтусу.       – Что ты хочешь взамен? – поинтересовалась пегасочка.       – Взамен? – опешил Альтус. – Взамен чего? У нас будет командная работа: ты и я. Только и всего. Но тебе необходимо выложиться на полную, чтобы достигнуть желаемого. Никто никому ничего не должен. Ты согласна?       Еще немного подумав, Рэйнбоу кивнула и полетела вверх. Альтус последовал за ней. Сверху ночной ветер продувал до костей, и пегасы вздрагивали под его порывами. Под копытами раскинулся немой темный город под названием Понивиль, и это была единственная отрада для двух сумасшедших пегасов, готовящихся сделать невозможное. Взлетев достаточно высоко, Альтус остановился и окликнул Рэйнбоу. Когда она тоже остановилась и обернулась, то жеребец тут же налетел на нее, схватил копытами, зажав ей крылья, и устремился вертикально вниз к земле, как можно сильнее отталкиваясь от воздуха. На лице пегасочки читался страх. Она попыталась выбраться из захвата, но Альтус еще мог пока сдерживать ее. Каждодневные тренировки с ЭплДжек принесли свою пользу.       – Ты что делаешь? – крикнула она, и первые порывы рассекаемого воздуха ударили в уши, но тот не ответил и пегасочка только сильнее начала дергаться в захвате. Нежно-красный пегас чувствовал сопротивление воздуха и Рэйнбоу, но не предавал этому никакого значения, лишь быстрые и интенсивные взмахи на пределе своих возможностей волновали его разум.       – А теперь лети сама, – крикнул Альтус и отпустил Дэш.       Она поняла. Она начала махать крыльями быстро и напряженно, устремляясь к земле, наращивая скорость и разрезая непокорный воздух. С каждым взмахом, она приближалась к цели, линия воздуха все увеличивалась, становилась толще и прочнее. И когда она была на рубеже, у нее осталось достаточно сил для того, чтобы преодолеть барьер. Когда сопротивление воздуха было сломлено, раздался оглушительный треск, и волна радуги разлетелась по небу в разные стороны от точки разрыва невидимого барьера. Некоторые пони выбежали в ночь из домов, любуясь “Сверхзвуковым Радужным ударом” в исполнении Рэйнбоу Дэш.       Скорость пегасочки возросла в разы. Альтус даже не поверил, что такое было возможно. Она летала еще некоторое время вниз с еще большей скоростью, а потом плавно по круговой траектории не сбавляя скорости, поднялась и несколько раз обогнула свой дом, оставляя за собой неисчезающую радугу. Налетавшись и окрасив все небо в радужные цвета, голубая пони приземлилась на площадку у своего дома, улыбаясь во всю ширь зубов, отдуваясь и смотря на свою работу восхищенными глазами. Альтус подлетел к ней.       – Ну, вот. Надо было только небольшое ускорение. Если не будет помощи, то у тебя должна быть серьезная мотивация, чтобы достичь подобного результата.       – Спасибо! Это было круто! – воскликнула радужногривая кобылка.       К огромному удивлению нежно-красного пегаса, Рэйнбоу подлетела к нему и обняла. Он даже не знал, что лучше всего сказать в этой ситуации.       – Да не за что, – ответил тот, обнимая ее в ответ. – Всегда рад помочь.       Радуга медленно исчезла с неба. Рэйнбоу и Альтус сидели на облаке и любовались ею до самого конца. Дэш показала жеребцу, как ходить по облакам, и тот быстро научился этому нехитрому занятию. Оказалось, что быть поблизости голубой пони было не так уж и плохо, как поначалу казалось Альтусу. Да, она была заносчивой, упрямой, надменной, но целеустремленной. Она ставила перед собой цель и полностью отдавала себя ей.       Ночь уже давно вступила в свои права. Нежно-красный жеребец медленно потянулся и зевнул, откинувшись на теплое облако, и изредка прикрывал глаза. Он смотрел на неведомые абрисы созвездий, на скопления миллиардов звезд, которые были не всегда видны в его мире. Он прикрывал глаза и понимал, что скоро провалится в пучину небытия, но пока жеребец был здесь и проводил время с его новым хорошим, как ему казалось, другом.       – Сегодня у меня поспишь, – сказала пегасочка, – а то Рарити или ЭплДжек тебя даже на порог не пустят.       – Но… – вяло запротестовал полусонный пегас.       – Никаких «но», – твердо сказала Дэш. – И слышать ничего не хочу.       Альтус полетел за пегасочкой в ее огромный дом. Уютная теплая кровать, сделанная из облаков, безоговорочно приняла гостя, укрывая его от холода и ветра.              VI              Очередной взрыв заставил глаза Крэлкина оторваться от книги и веселым взглядом окинуть помещение. Он расположился с литературой о магии единорогов на втором этаже, в спальне единорожки и имел замечательный обзор на все действия двух волшебниц. Они перешли в библиотеку Твайлайт и теперь практиковали методы соединения магии в большом зале, заставленном книжными полками. Дела их шли очень плохо, и жеребец в душе ликовал и смеялся. Он лишь загадывал время, сколько они еще продержаться, но не давал больше недели.       Крэлкин следил за каждым мановением рогов волшебниц и сверялся с книгами по магии, которые были разложены перед ним. Он искал закономерности, лазейки, недочеты. Все, что могло бы ему пригодиться в дальнейшем разрешении конфликта между ним и этим миром. Окидывая взглядом теории и практику, он все дальше и дальше проникал под покровы эквестрийской магии, что приближало его к цели остаться в этом мире навсегда. Сейчас шла игра на опережение. Тот, кто быстрее найдет свой способ решения проблемы, станет победителем.       Время было давно за полночь, и Спайк дремал в плетеной корзинке. Канонада взрывов не могла его разбудить, и Крэлкин позавидовал такому крепкому сну. Сам жеребец нередко просыпался по ночам от самых слабых шорохов. За окном стояла кромешная тьма, и лишь свет свечи, прикрепленной к двери библиотеки, слабо рассеивал ее. Ничто не нарушало девственную тишину, и Крэлкин мог слышать каждую интонацию, с которой разговаривали единорожки.       – Ты не так делаешь, – посетовала Твайлайт, оправляясь от очередного взрыва, раскидавшего ее и Трикси по разным углам.       – Трикси не виновата, что Твайлайт не может сконцентрироваться, – парировала фокусница, поправляя накидку и мельком взглянув на радостного белого жеребца.       «Бросайте это дело, ибо сегодня книги, возможно, уже не будет. Хотя, сначала надо хорошенько посмотреть на текст, а потом уже действовать. Сейчас нельзя делать поспешные ходы».       Единорожки поднялись и подошли к столу, на котором была раскрыта книга на странице с подробной инструкцией о соединениях магических потоков.       – Смотри, – Твайлайт ткнула копытом в строку. – Я делаю все правильно.       – Твайлайт не понимает, что хочет сказать Трикси? – удивленно спросила голубая пони. Она указала на самую первую строку и зачитала вслух: – ”Каждая пони должна сконцентрироваться только на своих магических силах. Любые отвлечения от процесса слияния магий провоцируют опасные следствия”. Трикси сконцентрирована только на магии. Трикси не хочет потерять свою драгоценную шкурку.       Послышался сдавленный смешок Крэлкина. Твайлайт потупила взгляд.       – Что гложет Твайлайт?       Трикси пододвинула стул и села на него, отдыхая от долгого, монотонного и опасного занятия. Вздохнув, Твайлайт последовала примеру Трикси. Усевшись, она посмотрела в глаза гостье.       – Я не знаю, хочу ли я, чтобы они уходили, – сказала она шепотом, но достаточно громко, чтобы это услышал пони, лежащий в ее комнате. – Даже если у нас получится, я буду грустить.       – Твайлайт не должна переживать об этом, – отмахнулась Трикси, понимая, что Крэлкин все слышит, и скрывать от него что-либо было глупо. – Всему свое время и место. Твайлайт читала книгу о причинно-следственных связях?       – А что если книги ошибаются?       Трикси задумалась. Повисло напряженное молчание. Крэлкин даже затаил дыхание, чтобы не пропустить ответа Трикси, но вместо этого услышал фразу:       – Чем Твайлайт так понравились эти существа? Они выглядят и ведут себя, как обычные пони.       «Как обычные пони? Ха-ха, – думал Крэлкин и смеялся про себя. – Возможно, Альтус, но не я, Трикси и ты это знаешь. Твоя дешевая игра никуда не годится».       Твайлайт не знала, что ей ответить. Просто они стали для нее друзьями, как Рарити, Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш, ЭплДжек и Флаттершай. И если бы кто-то из подруг покинул ее навсегда, то она даже не знала, как отреагировала бы.       – Они мои друзья, – сказала Твайлайт.       – Это не важно, – моментально отреагировала Трикси.       – Это очень важно, – возмутилась собеседница. – У тебя есть друзья?       – Трикси не нужны друзья. У Трикси много поклонников.       «Вот ты и попалась на своей дешевой игре. Возможно, ты победила в сражении, но ты не победишь в войне!»       – Поклонники? – поморщилась лиловая единорожка. – Чем они тебе помогут в трудные минуты? Как поддержат, что посоветуют?       – Трикси – самостоятельна во всем. А Твайлайт нужно понять, что если она хочет вернуть существ в их мир, ей надо не думать о них, как о близких ей пони.       «А вот это грубо. Но ничего, сейчас твой черед разговаривать с Твайлайт. У меня тоже будет время, но позже».       Твайлайт понимала то, о чем говорила Трикси, но чужаки уж очень врезались в ее сердце, и она не хотела их прогонять ни в коем случае. «Нужно просто не думать о них, как о друзьях. Они враги, они не могут быть частью Эквестрии», – думала она, но не верила ни единому слову.       – Хорошо, давай попробуем еще раз, – решила Твайлайт, поднимаясь со стула.       Внезапно на улице раздался оглушительный треск, и по небу огромной волной начала расползаться радуга. Заинтересованные единорожки подошли к окну и посмотрели на это завораживающее зрелище. Крэлкин последовал их примеру.       – Это знаменитый “Сверхзвуковой Радужный Удар”? Трикси слышала, что только один пегас смог сделать его дважды. Это была Рэйнбоу Дэш.       – Неужели, у нее получилось сделать его? – удивилась Твайлайт. – Последний раз у нее он так плохо получился, что она даже замкнулась в себе. Я не думала, что она потратила время на тренировки. Хотя я ее давно не видела в Понивиле, лишь мельком, когда она выполняла свою работу. Но все равно это прекрасно. Как и всегда.       – Ладно, Твайлайт, давай вернемся к нашему делу, – сказала Трикси. Ей явно не нравилось, что кого-то другого хвалят в ее присутствии.       Крэлкин вернулся на свое место. Завораживающее зрелище в виде гигантской радуги на небе было интересно, но его наблюдения сейчас были куда важнее. Твайлайт кивнула, и единорожки вновь встали напротив друг друга в исходные позиции. Легкое белое сияние окутало рога обеих волшебниц, и жеребец уставился на них. Они вновь пытались слить свою магию воедино, почувствовать единый поток, исходящий из них, и управлять им. Задание, которое Твайлайт приготовила в качестве эксперимента, было очень простым: переместить книгу с одной полки на другую. Твайлайт почувствовала, как что-то упругое давит на нее. Она уперлась в пол копытами и усилила свой поток магии в противовес давлению. Опять услышав, как что-то взорвалось, она отлетела назад, отброшенная очередной взрывной волной. Открыв глаза, она посмотрела на Трикси. Единорожка состроила недовольную мордочку, но на этот раз ничего не сказала. Она была полна решительности продолжать. Крэлкин, разлегшись наверху, ликовал, как жеребенок.       Вновь встав в исходную позицию, Твайлайт и Трикси повторили маневр, но опять неудачно. Последующие часы они упражнялись, но к видимому результату это не приводило. Они ругались, но снова и снова продолжали повторять. В очередной раз сфокусировавшись, Твайлайт по-другому начала чувствовать магию Трикси, но что-то мешало ей принять ее стремительный поток.       Крэлкин видел, как небо начинало сереть, а день прогонял ночь, чтобы установить свои порядки на заснеженной земле. Когда бледный небесный диск показал свой край, и первые лучи озарили Понивиль, Спайк проснулся и, потянувшись, встал. Он, зевая, заправил постель-корзинку, поприветствовал белого пони и пошел на кухню, чтобы приготовить завтрак.       – Доброе утро, – поздоровался он с единорожками.       И опять двух пони отбросило назад от взрыва. Крэлкин не выдержал и засмеялся во все горло. На вершине лестницы, ведущей на второй этаж, стоял Спайк. Он уже понял, что сделал что-то не то и теперь смущенно смотрел себе под ножки. Твайлайт устало посмотрела в окно. «Уже утро, – подумала она. – Мы с Трикси провели всю ночь вместе, но так и не смогли ничего сделать и сдвинуться даже на полкопыта в своих стараниях».       – Извините, – сказал дракончик и юркнул назад к жеребцу, спрятавшись за ним.       – Твайлайт, Трикси нужен отдых, – оповестила голубая кобылка. – Давай продолжим сегодня вечером, – предложила Великая и Могучая.       – Хорошо, – легко согласилась библиотекарша, чувствуя страшную усталость.       – Тогда Трикси придет сегодня после восьми вечера, – устало отрапортовала единорожка, надела свою остроконечную шляпу и ушла гордой походкой.       Твайлайт осталась сидеть у книжной полки, куда ее откинуло во время последнего взрыва. Она не могла поверить, что время, которое она провела с Трикси, прошло впустую. Рассматривая ситуацию с разных сторон и сверяясь с книгой, она не могла понять, что они делают не так. Трикси хорошо понимала, что конкретно необходимо делать. Твайлайт в свою очередь знала, как манипулировать магией с ее стороны, но результата все же не последовало.       Разочаровавшись в сегодняшней ночи, единорожка поднялась на второй этаж и повалилась на кровать. Спайк тихонько сидел, спрятавшись за Крэлкина, не производя ни звука и робко смотря из-за своей живой преграды. Твайлайт даже не заметила ни его, ни гостя. Сон быстро схватил ее и потянул сознание глубоко в себя.              VII              Крэлкин спустился и, зевая, посмотрел в раскрытую книгу, которую Твайлайт оставила на столе в большом библиотечном зале. «А вот и мой камень преткновения». Он уселся на стул перед ней, опять протяжно зевнул и начал листать фолиант, не особо задумываясь, где бы ему остановиться и начать читать. Он лишь перебирал пожелтевшую бумагу своими копытами, выхватывая отрывки фраз, а, порой, и отдельные, ни к чему не относящиеся слова. Спайк спустился следом и скрылся на кухне, гремя посудой и готовя завтрак для себя и жеребца. Крэлкин не отказался от предложенного завтрака и пребывал в ожидании вкусной еды. Ночь он провел не самым скучным образом, но спать хотел, да и желудок требовал чего-то перекусить. А еда могла хоть и ненадолго, но уменьшить тягу ко сну.       После того, как Спайк принес ему бутерброды с маслом и сыром, а также остаток вчерашнего яблочного пирога, жеребец стащил книгу на пол вместе с принесенной едой и стал изучать страницы на предмет опасных пунктов, которые могли спровоцировать спонтанный разрыв связи. Начал он с самого начала, с первой страницы, на которой уже красовалось огромными красными буквами предупреждение насчет использования подобной магии, что привело его в самое хорошее расположение духа и временно сняло усталость. Все-таки он хотел решить конфликт полюбовно, не прибегая к воровству и уничтожению литературы, но, как ему казалось, это было неизбежно. Сейчас он поставил себе задачу за несколько часов просмотреть книгу и решить для себя, какими конкретными действиями может быть вызван сбой в работе такого соединения магий.       Развалившись под встающим холодным солнышком, он читал книгу очень долго, выискивал формулу идеального соединения энергий и тот механизм, которым можно было подавить его. Но усталость сказывалась, и он медленно штудировал строки. Дойдя до середины, он посмотрел на часы и увидел на них два часа по полудню. Он тряхнул головой, чтобы собраться с мыслями и снова вперил взгляд в расплывающиеся перед глазами строчки.       Перечитывая по нескольку раз один и тот же абзац, он вновь тряхнул головой. Уже просто не понимая смысл прочитанного, жеребец откинулся на спину и посмотрел в потолок сонными глазами. Хоть он и просмотрел половину книги, но до сути техники он так и не дошел. Голая теория, расписанная в формулах, была понятна, но все равно это было не то. «Я сегодня вообще ничего не посмотрел. Необходимо бы выспаться сегодняшней ночью, пока мне разрешают тут спать, а то опять день потрачу впустую. Книгу пока не буду красть, завтра, если что – решу, пока Твайлайт и Трикси будут спать».       «Но я сейчас не могу заснуть, сейчас необходимо поговорить. Поговорить с Твайлайт. И узнать, что ей наговорила Трикси. Дальше необходимо… – мысли начали путаться и спотыкаться друг об друга. – Необходимо дочитать эту книгу. И поговорить с Твайлайт… Я об этом уже думал. – Крэлкин тряхнул головой, собирая расплывающиеся мысли. – И необходимо рассорить этих двоих, чтобы они не смогли использовать совместную магию и не смогли вытолкнуть меня отсюда».       «Пока я нашел только проблемы соединения, но потом, если связь установлена хорошо, то она стабильна и не требует дополнительных сил для поддержания. Единственное, на чем можно сыграть, – это их усталость, но не думаю, что они будут долго телиться, да и это лишь оттянет время моей отправки. В этой ситуации надо использовать Альтуса, но как? Стравить его и Трикси? Не вариант, магия победит силу. Тогда остается только Селестия. Но как за нее зацепиться? Письмо? Она даже не соизволила ответить мне на предыдущее».       «Селестия, Селестия… – размышлял белый пони, и образ рогатой кобылки появился перед глазами. – Что же ты делаешь с ценным источником информации? Бросаешь на произвол судьбы, в копыта своей ученицы и ее, так сказать, подруги? Это ненадежная опора в твоей игре, и ты проиграешь, если хочешь получить из меня все интересующие тебя данные. И я проиграю. И мы с тобой проиграем двум единорожкам, которые намного слабее тебя и меня».       «Интересно, а что если сила от связи магий станет настолько большой, что Твайлайт и Трикси смогут свергнуть всю власть? Не боишься ли ты, Селестия, что они поднимут бунт и займут Ваше место? А Вас сошлют куда-нибудь на каторгу или в тюрьму, чтобы просто не мешались. Или вообще убьют. Я, правда, не знаю, сможет ли убить Твайлайт, но Трикси – сможет. Бесспорно».       «А, может, у Селестии какой-то план насчет моего возвращения? Или она понимает, что меня разорвет на части при попытке прыгнуть отсюда. Сама она побоится меня убить, поэтому сначала использует единорожек для уничтожения моего тела и банку – для сохранения моего мозга. И будет расспрашивать обо всем, что ей вздумается, – Крэлкин засмеялся. – Да, будет забавно посмотреть на себя в роли мозга в банке. Где-то я про это уже читал, только вот человеческие технологии еще не доросли до этого, а с магией все возможно… да, все возможно…»              VIII              Проснулась Твайлайт после того, как пришла Трикси. Вечер уже наступил, а на улице пегасы снова устроили снегопад, не давая заходящему солнцу окинуть взглядом Понивиль. Великая и Могучая сидела в большом зале, листала какую-то маленькую книгу и потягивала ромашковый чай. Спайк сидел напротив нее, молча и насуплено. Неподалеку у окна спал Крэлкин, раскинув копыта в разные стороны, а перед ним была разложена книга. Поприветствовав друг дружку, единорожки покушали.       – Трикси попросила бы Твайлайт убирать книгу на время нашего сна.       – Какую книгу? – недоуменно переспросила лиловая пони.       – “Теория взаимодействия магии”, – объяснила гостья.       – А что может случиться?       – Крэлкин может с ней случиться.       Твайлайт посмотрела на белого жеребца, шумно сопящего на полу рядом с фолиантом, и захихикала в копыто, чтобы не разбудить его.       – Он всего лишь большой любопытный жеребенок, только и всего, – объяснила Твайлайт с улыбкой на мордочке. – Так что тебе нечего боятся, все будет нормально. Не съест же он ее.       – В его случае лучше этого не делать, – зловеще произнесла Трикси, и Твайлайт тут же помрачнела.       – Почему ты его обвиняешь? – спросила библиотекарь. – Он же ничего не сделал.       – Потому что Трикси не доверяет Крэлкину. И у Трикси есть веские основания полагать, что Крэлкин – исчадье зла, а не путешественник по мирам.       – Что ты такое говоришь? – возмутилась библиотекарь.       – Трикси говорит то, что видит, – отмахнулась фокусница. – Крэлкин не просто так взял книгу. Он в ней что-то ищет.       – Ну, конечно, ищет, – согласилась лиловая пони. – Он должен написать письмо принцессе Селестии о том, как он трансформировал свое тело в пони. Для этого ему необходима информация, чтобы написать Принцессе в разрезе знаний о магии нашего мира.       – Когда Крэлкин это наплел? Твайлайт и принцесса Селестия поверили ему? – грубо осведомилась голубая единорожка.       – Он это написал принцессе Селестии в письме. Это все, что я знаю. И она ждет от него полного изложения материала.       – Твайлайт ведь тоже отправляла письмо Принцессе. Что она ей ответила?       – То, что мы можем действовать на свое усмотрение.       – На наше усмотрение?       Трикси серьезно задумалась. Она размышляла над тем, почему Селестия разрешила Твайлайт и Трикси делать с чужаками то, что они посчитают нужным. Трикси прошла трудный путь, чтобы вот так слепо полагаться на праздное доверие, пусть и со стороны верхушки эквестрийской власти. Она всегда с подозрением относилась к подобным необдуманным решениям и всегда искала в них подвох. Такие ответы часто хранили в себе двойной смысл и были похожи на бочку с двойным дном. Вот и сейчас Великая и Могучая Трикси не могла понять мотивацию своей принцессы в решении столь щепетильного вопроса, который требует ее, Селестии, пристального внимания и безоговорочного присутствия.       – Необходимо убрать Крэлкина, чтобы мы его не задели при наших тренировках, – сказала Твайлайт и поднялась из-за стола.       – Делай что хочешь, – отмахнулась Трикси, еще раз обдумывая действия принцессы.       Лиловая пони подхватила жеребца магией, отнесла в комнату на втором этаже и уложила в свою кровать. Крэлкин даже не проснулся, он спал и не подавал признаков бодрствующего пони. Казалось, что он не проснется, даже если окунуть его в ледяную воду или погреметь около его уха звонкой металлической посудой. Но сегодня и без этих ухищрений у жеребца будет беспокойная ночь, ведь две единорожки будут взрывать в пространстве магию с оглушительным треском.       После того, как Трикси и Твайлайт начали сливать магию воедино, лиловая единорожка спустя несколько неудачных попыток поднялась, проверила сон Крэлкина и, удовлетворенно вздохнув, серьезнее сосредоточилась на занятии. Получалось посредственно. Снова промашки, снова бесконтрольные взрывы, снова боль от ушибов. Но Твайлайт не сдавалась, как и Трикси. Они упорно вставали, раз за разом, и не опускали копыта после десятка поражений.       – Давай попробуем так, – предложила Твайлайт после очередной неудачи. – Я потяну магию из тебя.       – Так не получится. Твайлайт просто будет использовать магию Трикси, но никакого усиления Твайлайт не получит. Только совместная работа…       – Хорошо, но постарайся сбавить поток, я не справляюсь с ним.       – Трикси и так отдает лишь маленькую часть своей магии.       «Маленькую часть? Что же будет, когда мы установим полную связь и магия стремительным потоком потечет от Трикси ко мне? – ужаснулась Твайлайт. – Все-таки магия умножается и это радует, но пока что поток усиливать нельзя, а про разрыв пространства даже заикаться не стоит».       Единорожки снова попробовали, но на этот раз более удачно. Твайлайт попыталась не противодействовать магии пони, а обвести ее вокруг себя, накапливая и смешивая со своей. Но все равно было очень трудно управляться с таким огромным умноженным потоком. Сделав неловкое движение, ее связь с магией Трикси потерялась, и две энергии закружились в ощутимом вихре, подбросили ее вверх и растаяли. Единорожка упала на пол и посмотрела на напарницу.       – Трикси считает, что Твайлайт начинает делать все правильно.       Твайлайт лишь иронически улыбнулась. После падения она ушибла заднее копыто и, прихрамывая, опустилась на стул передохнуть. Трикси стояла в ожидании.       – Неужели великой Твайлайт Спаркл необходим перерыв? – с насмешкой поинтересовалась голубая пони.       Единорожка не ответила на выпад. Вместо этого она отпила чай и посмотрела на вьюгу за окном. «Неужели у нас начало что-то получаться?» – не верила Твайлайт. В последний раз она наконец-то почувствовала магию Трикси и смогла ею управлять. Это были невероятные ощущения. Магия, которая витала вокруг нее, была практически осязаемой.       Собравшись с силами, Твайлайт встала в исходную позицию и закрыла глаза. Магия Трикси вновь потекла к ней стремительным потоком. Она начала пробовать управлять ею, закручивая вокруг себя, в воздухе, накапливая в подобие капли, обволакивая предметы. Она придавала ей разные формы и сумела даже несколько раз сконцентрировать небольшой запас магии в одной точке. Но все эксперименты заканчивались взрывом. Поэтому самое ценное, что Твайлайт смогла сделать за ночь – отвести взрывы, порождаемые магией, от единорожек.              IX              Крэлкин проснулся в теплой кровати и осмотрелся. Яркий желтый свет заливал всю комнату второго этажа. Мельком глянув в окно, он увидел, как солнце уже высилось над домами. Спрыгнув на пол, он увидел рядом еще одну новую кровать, на которой спала Твайлайт. Про себя удивившись, что он занял место единорожки, он мысленно поблагодарил ее и спустился на нижний этаж. Спайка нигде не было видно, и белый жеребец был полностью предоставлен сам себе в большой библиотеке. Он хорошо выспался и теперь был готов к тщательному изучению слияния магий.       Он размеренно подошел к столу в поисках книги, но ее там не было. Его сердце упало вниз. «Значит, они решили прятать от меня книгу? Но где? Что у Твайлайт, что у Трикси есть масса мест, о которых я не знаю. Да и банальный поиск по книжным полкам ничего не даст, слишком много литературы, чтобы найти черный фолиант. Есть надежда, что Спайк видел, куда пони убрали интересующую меня книгу, но его тоже нигде нет».       Судорожно раздумывая, что же делать, он невольно скользнул взглядом по часам и увидел, что стрелки часов показывают всего десять утра. Он благодарил судьбу, что время у пони измеряется той же мерой, что и у людей. Двадцать четыре часа в сутках – это была самая привычная для него мера измерения периодичности суточного цикла, от которой он не хотел бы отказываться, ровно, как и принимать новое исчисление. Было странно, но даже количество месяцев у пони равно двенадцати, также как и в его мире. Но про летоисчисление он ничего не ведал. Он не знал, от чего идет начало отсчета лет и чем знаменательна именно эта точка отправки, нежели другая.       Недолго думая, он решил подождать Спайка. Он не хотел бегать и искать его по всему Понивилю, хотя бы просто потому, что мог банально заблудиться или разминуться с дракончиком. Так, он принялся за старое дело и начал поиски альтернативной магии. Это была не первостепенная задача, хотя он не исключал, что она может послужить ключом для решения его проблем. Затравленно озираясь и вслушиваясь в каждый стук копыт и голосов проходящих на улице пони, он дошел до буквы “С” и практически сразу увидел книгу “Сверхъестественное”.       «Сверхъестественное? Страхи жителей Эквестрии? Или же это легенды, мифы и сказки? Интересно было бы узнать, что же надумали себе пони и чем пугают жеребят. Наверняка, это можно будет использовать, как психологический пресс на Твайлайт. А на Трикси? – он задумался. – Нет, Трикси мне неинтересна, как полезный для меня член общества. У нее есть свои планы, у меня – свои. Но почему-то она помогает Твайлайт с тем, чтобы отправить нас домой. Почему? Что тому стало причиной? И как мне лучше всего обыграть ее?»       Он выхватил зеленую книгу из полки зубами и засеменил к столу. Положив ее, он осмотрел примитивное изображение растения на обложке. Это была цветущая трава, и что-то внутри Крэлкина напряглось. Он не мог отпустить мысли о голубой единорожке. Она не была похожа на других пони. Вероятно, поэтому ее никто и не любил, но это было тем, что Крэлкина в ней привлекало. «Хотя, наверняка, это лишь потому, что она напоминает о моем мире».       «На первый взгляд ее стремления такие же, как у Селестии, даже такие же, как у Твайлайт. Но это лишь на первый взгляд. По-моему, они еще поплатятся за то, что позволили этой фокуснице влиться в общество тонких и высоких материй. Чем-то она напоминает меня, но в молодости. Скрытность, строительство эфемерных замков из песка. Все это я уже прошел, но она лишь ступила на этот путь управления своей жизнью».       «Как же мне победить ее слепую убежденность и напыщенность? Лишь временем – оно все расставит на свои места. Но есть ли оно у меня? Конечно, жалко ее будет впоследствии, да и на меня будут смотреть волком, если узнают, что между нами были распри, но победителей не судят. Я лишь хочу здесь остаться и не позволю какой-то самоуверенной и самовлюбленной пони встать у меня на пути».       Крэлкин раскрыл книгу примерно посередине. Ему на глаза попалась бутылочка, список трав и подробный рецепт, как сделать зелье. Внезапно его осенило, он понял, что так давно упускал из виду. Он не смог сдержаться и загоготал во все горло, не боясь гнева проснувшейся Твайлайт. Он смеялся до тех пор, пока осознание его ничтожности не вплыло в голову. Он разобрал магию на мелкие составляющие, но всегда упускал самое важное. Оперируя с магией внешнего мира, он забывал, что не только энергетические потоки витают вокруг него. Были и физические проявления магии: в растениях и животных.       Некоторые маги использовали кровь зверей в ритуалах жертвоприношения для усиления магической силы, а некоторые, не лукавя, называли себя зельеварами, используя скрытые в растениях магические ресурсы, выбирая из них квинтэссенцию чистой энергии. Эти аспекты магической силы вылетели из головы Крэлкина, потому что он ни разу лично не встречался с людьми, использующими подобное направление магии. Лишь несколько раз он вскользь видел упоминание о них в книгах. Говорилось, что их магия самая сильная, которую только можно представить, и лишь коллективная групповая атака могла сломить сопротивление зельевара или мага крови. Конечно, он использовал кровь для активации руны дальнего перехода, но как она работала в паре с руной, он не понимал, и в тонкости влезать времени не было.       Их магия была бесконечно сильная, но стояла в жестких рамках количества и времени. Если другие маги могли использовать магию по своему усмотрению, используя свою силу, чтобы контролировать потоки энергий и продолжительность действия техники, то зельевар не имел такой возможности в принципе. Он мог только разбить и выплеснуть содержимое пузырька, но контролировать интенсивность, силу и длительность выделенной энергии не мог. Действие ее было похоже на сильный спонтанный ураган, сметающий все на своем пути.       С одной стороны, Крэлкин проникся к этой магии, но потом понял, что рунная магия намного гибче и в некоторых параметрах лучше железного тарана, бьющего лишь определенное количество раз, а сломит он сопротивление магии или нет – его не интересовало. Сейчас магия зелий и отваров была идеальной для решения магического конфликта. Просто превосходной для осуществления его задумки. Она была той искрометной силой, которая могла составить достойное сопротивление слиянию магии единорожек.       Он полистал книгу на предмет полезной информации, но книга не рассказывала ни о тонкостях материи, ни о тонкостях применения зелий, ни о зельеделии, как о науке, вообще. Зато в книге рассказывалось, что некоторые растения имеют защитную систему в виде магических способностей, что и составляло костяк всех разноцветных жидкостей. Прикосновение к таким растениям вызывает самые разнообразные эффекты: от обычного жжения до подавления магии у единорогов. Лечится это все с помощью других растений, которые тоже имеют магическую защиту, но их “яд” нейтрализует “яд” других растений. «Взаимное поглощение энергий, – подытожил жеребец. – Но тут тогда необходима четкая дозировка, иначе какой-то мельчайший дефект может остаться навсегда».       Он пролистал страницы до конца и закрыл твердую обложку. С тыльной стороны книги не него смотрел такой же примитивный рисунок растения, какой он наблюдал на обложке, только в уменьшенной версии. «Тут ничего полезного нет, но зато эта книга дала мне идею того, как сопротивляться магии единорогов любой силы. Неужели эта разновидность магии может противостоять магии Принцессы? Но такая ли Селестия сильная, чтобы я мог расценивать ее, как потенциального врага в своей возможной будущей схватке?»       Подхватив книгу, он направился к библиотечной полке, положил ее на место и начал искать литературу, начинающуюся на букву “З”, которая должна содержать информацию о зельях. Он осмотрел нижние полки, но ее там не было. Книги, начинающиеся на интересующую его букву, стояли выше стройными рядами, ожидая, пока их возьмут и прочитают. Посмотрев на лесенку, которой пользовался Спайк и на свои копыта, он отбросил идею калечить себя сегодня, а решил использовать помощника Твайлайт для своих целей. Книги на букву “О”, которые должны были содержать сведения об отварах, тоже располагались вне досягаемости пони. Зато буква “Э” красовалась внизу около ступенек, ведущих на второй этаж.       «Хотя бы проверю информацию на наличие эликсиров». Он искал недолго, всего несколько десятков минут, потом его поиски нарушил Спайк, пришедший с корзинкой, накрытой красно-белым платочком в квадратик. Он лучился от счастья, будто сегодня был самый счастливый день в его жизни.       – Привет, Спайк, – окликнул его озадаченный пони.       – О, привет, – живо отозвался он, не выпуская из рук корзинку.       – Что у тебя там? – поинтересовался жеребец.       – Одеяло, – гордо сказал чешуйчатый. – Мне его Рарити постирала, – благоговейно произнес он. Было заметно, что он очень сильно дорожит этим обстоятельством.       – Рарити? – задумчиво потянул тот.       «Чего это он такой счастливый? Рарити бесполезна. Единственное, что я от нее получил, – это накидка. Но я мог попросить Твайлайт сшить ее. Пусть она была бы не такая красивая, но выполняла бы все необходимые функции. Но тогда был неплохой момент, чтобы получить то, что мне было нужно. В любом случае, что сделано – то сделано. Однако с помощью Рарити я могу получать канал связи с Селестией и контролировать Твайлайт посредством Спайка. Это удобно. Две проблемы решаются с помощью одной пони».       – Спайк, можешь мне помочь? – спросил серьезным тоном белый пони.       – Конечно, – отозвался тот.       – Я не могу найти ту книгу, которую Твайлайт оставляла мне для изучения на столе, – сказал озабоченно жеребец. – Они еще с Трикси с ее помощью тренируются.       – Эту книгу? – смутился дракончик. – Я даже не знаю. Трикси сказала мне не давать ее тебе.       – Трикси? Эта выскочка? – театрально изумился Крэлкин. У него плохо получались подобные пародии, но сейчас перед ним стоял Спайк, обремененный мыслями о единорожке.       – Ага, – согласился дракончик.       – Как же она мне не нравится, – заметил жеребец, уткнувшись в пол взглядом. Он подозревал, что Спайку она тоже не нравится, но не был полностью в этом уверен. «Если мои ожидания оправдаются, то я смогу получить от него то, что хочу».       – Она и мне не нравится, – признался тот.       «Изумительно», – ликовал пони.       – Теперь у меня из-за нее будут проблемы с Селестией.       – Проблемы? – забеспокоился Спайк, и его взгляд упал куда-то за гостя, на верхний ряд книжных полок.       – Я должен написать письмо для Принцессы, но я не понимаю некоторых нюансов магии единорогов. А эта книга, по которой они занимаются…       Крэлкин говорил тяжелым мрачным голосом, будто его уже вели на казнь. Он попытался выдавить слезы из глаз, но у него ничего не получилось. Дракончик стоял рядом в нерешительности и судорожно смотрел в одну точку. Крэлкин заметил направление взгляда, но не смел сейчас ничего предпринимать. «Там книга? Да, там точно должна быть книга, спрятанная в сонме другой литературы. Вот ты, Трикси, и прокололась. Теперь необходимо заканчивать неуместный разговор».       – Ладно, Спайк, я постараюсь без нее обойтись, – сказал он, приходя в состояние отрешенности. Его распирало желание действовать, но он не мог сейчас совершать необдуманные поступки, чтобы не подставлять, ни себя, ни дракончика.       – Ты точно справишься без нее? – испуганно спросил помощник Твайлайт. Казалось, что его действительно волновало положение жеребца, и он мог в ту же секунду взять лесенку и достать книгу с верхней полки. Однако Крэлкин пока не хотел злоупотреблять добротой Спайка. Она ему должна понадобиться потом.       – Ну, я же сказал, что постараюсь. Если что, я тебя буду просить о помощи, – улыбнулся Крэлкин. Дракончик улыбнулся в ответ. – Надеюсь, ты мне поможешь, как и Твайлайт?       – Ну, конечно, помогу, – не раздумывая, согласился тот.       «Если он смотрел не на книгу, то мне нужна будет его помощь. Я спросил лишь необходимую формальность, чтобы координировать свои действия».       Спайк еще раз окинул библиотеку, на мгновение задержался на заветной точке, моргнул и пошел на второй этаж.       – Спайк, а что ты собираешься делать сейчас, – спросил пони, когда дракончик уже дошел до последней ступеньки. Тот развернулся и непонимающе посмотрел на чужака.       – Да ничего, а что такое? – послышалось от чешуйчатого.       – Я бы попросил тебя вести себя потише, хорошо? – попросил жеребец. «Мне надо быть уверенным, что он не застанет за хищением книги».       – Конечно, без вопросов, – сказал Спайк и скрылся из виду.       По библиотечному залу расползлась умиротворяющая тишина.       Крэлкин подождал еще немного, потом схватился зубами за лестницу и потянул. Он пытался действовать быстро и бесшумно. Примерно рассчитав, в какую точку смотрел дракончик, он поставил туда лесенку. Жеребец ступил на нее шатающимися копытами, как только проверил устойчивость конструкции. Порыскав по верхним полкам он, наконец, нашел фолиант. Он был в твердом черном переплете, потертый временем и копытами других пони. Вытащив его, он спустился и быстро просмотрел информацию в ней. «Да, это точно та книга», – удовлетворенно подумал Крэлкин и выскочил из библиотеки сразу после того, как поставил на место лесенку.       «Нельзя чтобы Спайк увидел меня с этой книгой. Конечно, будет подозрительно, что я не в библиотеке, но то, что я буду с книгой, – намного хуже. Сейчас я найду где-нибудь укромное местечко и дочитаю то, что я не смог дочитать вчера». Заметив небольшую скамейку, расположенную в отдаленной части Понивиля, где практически никто не ходил, Крэлкин направился к ней, развалился на холодном дереве, раскрыл книгу и устремил в нее взор, познавая тонкости магической науки.       Он закончил не так поздно, как думал. Текст читался легко и непринужденно. Но, тем не менее, нес в себе огромный багаж знаний. Как оказалась, он не дочитал много теории. Магия эта опасна для всех участников процесса: для тех, кто ее использует, и для тех, на ком ее используют. Небольшое отклонение от нормы при установлении связи было чревато полной пропажей магических сил у единорогов, а в худшем случае – летальным исходом. Но, тем не менее, если связь установлена правильно, то ее нельзя ничем разбить, и вся выплеснутая энергия будет под жестким контролем пони-приемника. Противостоять магии практически невозможно, от нее лучше уклоняться или вообще избегать встречи с пони, которые используют этот тип связи.       «Этот тип связи? – задумался Крэлкин. – Значит, есть и другие? Но этот самый сильный из всех, когда-либо придуманных единорогами? Было бы забавно посмотреть на другие типы связи, но это потом. У меня есть важные дела, чтобы я мог отвлекаться на праздное любопытство. Ты, любопытство, меня не раз подводило, поэтому я вынес уроки из своей жизни и не буду тебя слушаться. По крайней мере, в данной ситуации».       С другой стороны подобная техника имела свои недостатки, причем существенные. Ею крайне трудно овладеть, какими бы близкими пони не были друг для друга. Магия оставалась бесконтрольной во время слияния двух потоков воедино и могла убить любого, кто попадет под ее порыв. Время для установления связи затрачивается много, а в этот момент единороги уязвимы, потому что сосредоточены только на подготовке к технике. Магия вытягивается из обоих пони с огромной скоростью, и время для ее применения сильно ограничено. И самое последнее, а также самое главное: пони-преемник и пони-передатчик теряют сознание, как только прерывают четкую связь между собой. Это было самое уязвимое место техники, как считал Крэлкин.       «Итак, надо поговорить с Твайлайт по поводу моего отбытия и, собственно, этой техники. Нельзя чтобы она пострадала, – внезапно жеребец прервал ход мыслей и тряхнул головой. – Нельзя, чтобы она пострадала? Нельзя или я не хочу этого? Что со мной опять творится? Почему меня стала интересовать безопасность неизвестного мне существа, которое хочет отправить меня домой? Насильно отправить? Но…»       «Это чувство бесконтрольной эйфории. Я не могу понять, что это. Оно просто приходит и уходит. Бьется о скалы моего подсознания мощными волнами, заставляя его содрогаться, но не имея возможности его сломать. Или лучше провести аналогию с песочным домиком на берегу моря, а волны его подмывают, разрушая зыбкий фундамент моего грандиозного замка разума. И вот, он уже готов развалиться, не имея жесткой опоры. Прямо как я. Мое сознание подмывают, уничтожают постепенно и незаметно».       «И вот я уже буду думать, что Твайлайт желает мне только добра, а Селестия лишь хочет, чтобы я был счастлив. А Трикси лишь разыгрывает маленький спектакль, специально для потехи. В конечном счете, окажется, что Альтус тоже был актером в этом ужасном театре. И я один, как дурак останусь посреди пустой улицы, в кромешной тьме. И как по волшебству будут появляться лики Твайлайт, ЭплДжек, Рарити… Они будут улыбаться и звать меня с собой. И если я не остановлюсь и не нагребу себе песка для укрепления позиций, то, в конечном счете, поддамся соблазну и улечу вслед за легкой жизнью».       «Нет, я должен поговорить с Твайлайт и разобраться, что к чему. Во что верить можно, а что скрывают от меня. Почему она, понимая, что я чужак, хочет попробовать использовать такую сильную и опасную магию? Неужели ей настолько важно, чтобы я убрался из этого мира? Или же ею движет что-то другое? Как и Трикси? А милую мордочку она состроила лишь для того, чтобы показаться хорошей и заботливой подругой и снизить бдительность?»              X              Крэлкин вернулся в просторную светлую библиотеку, залитую зимним светом, до того, как Твайлайт проснулась. На окнах, возле деревянной рамы, мороз выписал витиеватые узоры, но жеребец не обратил на них внимания. Он надеялся, что Спайк еще не видел пропажи, а потому положил книгу назад и поставил лесенку на место. Он размышлял над тем, как можно было предотвратить слияние магий, но книга не заостряла на этом внимание. Более того, она приводила множество способов, чтобы сделать все гладко, даже стоя перед лицом смерти. Это было очень плохо для бывшего мага. Если связь будет установлена, то ее уже ничем нельзя будет уничтожить.       Он позвал Спайка и попросил дать ему книги по зельеделию, но тот лишь пожал плечами и сказал, что кроме “Сверхъестественного” в библиотеке подобной литературы нет. Он сказал, что тот мог бы обратиться к Зекоре, но та жила где-то в Вечносвободном лесу. Пони остерегались этого места. Как объяснил дракончик, они его боялись из-за того, что там все менялось само по себе.       – “Само по себе”? – переспросил Крэлкин заинтересованно.       – Ну, да, – сказал Спайк, не понимая, что привлекло гостя в таком простом объяснении. – К тому же там просто все жутко и страшно. Я бы не советовал туда ходить. Там по легендам живет множество опасных диких существ.       – И все пони боятся только этого? – изумился тот.       – Да, – неуверенно произнес дракончик. – Если бы там за всем следили и прогнали монстров, то там было бы просто чудесно, наверное.       – “Менялось само по себе”, – пробубнил себе под нос белый пони. Он осмотрелся мутным взглядом на идеальный порядок библиотеки и обратился к чешуйчатому. – И все же, что значит “менялось само по себе”? Это – как пегасы погоду меняют?       – Точно, так и есть, – подхватил Спайк.       – Спасибо, – поблагодарил его Крэлкин, понимая и откладывая в голове некоторые нюансы данного мира.       Жеребец хотел больше узнать о тонкостях управления окружающим пространством, но не думал, что дракончик хорошо об этом осведомлен. Спайк спросил, что еще надо гостю, убедился, что все на месте, и потопал наверх к своему одеялу. Крэлкин остался стоять в нерешительности. «Книг по зельеделию нет? Как такое может быть? Неужели мне придется идти в Вечносвободный лес, чтобы искать какую-то знахарку и учиться у нее необходимому ремеслу? Никогда не думал, что придется изучать зельеделие. По крайней мере, я понял, что книга о слиянии магий представляет опасность, и я от нее должен избавиться. Лучше всего спалить. Незаметно. Но сначала я поговорю с Твайлайт, а потом уже приму окончательное решение».       Единорожка встала за три часа до того, как должна была прийти Трикси. Крэлкин достал книгу по ботанике и изучал местную флору. Он останавливался лишь на разделе защитных механизмов растений и вчитывался в текст, выявляя самые разнообразные мелочи и нюансы. Изучение магии единорогов он отложил пока в сторону, хотя понимал, что это выглядит подозрительно. Сейчас времени оставалось все меньше и меньше, и ему необходимо было действовать всеми доступными способами.       – Крэлкин, как спалось ночью? – спросила единорожка, спускаясь по ступенькам и улыбаясь. Она уже привела себя в порядок и теперь хотела только одного: кушать.       Жеребец посмотрел на нее и что-то внутри у него дрогнуло. Он расплылся в блаженной улыбке, и мир вновь взорвался красочными разводами, размывая неровности, шероховатости и острые углы. Ему показалось, что все, что он делал, – излишняя трата времени, не стоящая ничего, абсолютно ничего. Что все в мире и так уже хорошо, и не требует доработок, не требует вмешательства, причем такого грубого, каким ему представляется изучение зельеделия в его роли. Что пони счастливы и будут счастливы еще больше, если он уйдет и оставит этот мир в покое. Что он никогда не сможет стать достойным этого идеального со всех сторон мира.       – Превосходно, Твайлайт, – ответил он, провожая единорожку зачарованным взглядом на кухню.       Кобылка улыбалась, смотря в его глаза, а он в ответ смотрел в ее глаза. И все сейчас казалось жеребцу сном, плохим сном. Он понимал, что сейчас он проснется где-нибудь в вонючем подвале, где он будет привязан к железному стулу. Ему будут говорить, что он попался на простую магию подчинения, что таких дураков необходимо еще поискать. А он будет сидеть и смотреть на них всех исподлобья, размышляя, как и где нарисовать руну перемещения. Но окажется, что он сидит в бетонной коробке, его руки за спиной, и никаких острых предметов поблизости нет, и не будет. Тогда он поймет, что пропал и попытается покончить жизнь самоубийством, но ему и этого не дадут сделать, пока он не расскажет всю необходимую информацию.       Как только Твайлайт скрылась за дверью кухни, наваждение с разума Крэлкина схлынуло, и он осмотрелся непонимающим взглядом. «Меня опять подчинили? Что вообще происходит? Это Твайлайт? Или у меня просто такая реакция на ее присутствие? Ничего не понимаю. – Он потер лоб копытом, вытерев испарину и вздохнул. – Не так я все представлял. Не думал, что против меня так жестоко будут играть. Необходимо что-то предпринимать, иначе я просто свихнусь от всего этого».       Твайлайт вышла из комнаты с пирогом и ромашковым чаем и расположилась за столом. Крэлкин сел, смотря на нее в упор, и готовясь бороться с новым наваждением, но ничего такого не последовало. Все было как обычно: чистая голова с ясными мыслями. Жеребец встал, подошел к пони и понюхал ее сбоку, ожидая, что он опять сейчас провалится в красочную бездну сладострастных переживаний, но он ничего не почувствовал. Абсолютно ничего.       – Ты это чего? – спросила единорожка, непонимающе смотря на него.       – Да ничего, просто понюхал, – отмахнулся тот.       Кобылка захихикала и сделала глоток ароматного чая. От смеха Твайлайт у Крэлкина мурашки пробежали по телу, но он отмахнулся и от этого.       – Мне надо с тобой серьезно поговорить, – сказал он серьезным тоном.       – “Серьезно”? – насторожилась единорожка.       – Я хочу поговорить с тобой о магии, которую вы с Трикси используете. Она опасна…       – Я знаю, Крэлкин, – перебила его пони. – Просто это единственный…       – Я не верю, что это единственный способ, чтобы вернуть нас назад. Ты можешь умереть!       – Знаю, – прошептала она и склонила голову.       Сейчас Крэлкин больше всего на свете захотел обнять единорожку, прижать к себе и утешить, но он отбросил это, восстанавливая контроль над ситуацией и своим телом.       – Тогда почему?       – Потому что так нужно сделать, – шептала она подавленно. – Это необходимо, так сказала…       – Селестия? – воскликнул тот. – Твайлайт, я дал тебе право выбора еще до того, как мы стали пони. Вне зависимости от решения принцессы Селестии ты приняла тогда меня и Альтуса в этот мир. Сама приняла, ты это понимаешь?       – Тогда все было совершенно по-другому. Тогда ты был другим.       «Я был другим? Вот это сюрприз. Каким же я был, Твайлайт Спаркл?»       – Другим? – переспросил Крэлкин.       – Тогда ты был неизвестным существом, ты показался мне добрым, но теперь, с каждым днем ты становишься все более замкнутым, о чем-то постоянно думаешь.       – Это повод меня прогонять?       – Тебе тут плохо, – заключила она.       «Так вот, что тебя гложет? Очень интересно».       – Твайлайт, мне тут просто замечательно, – сказал с уверенностью жеребец, – просто есть некоторые обстоятельства, которые меня загнали в такие рамки.       – Какие обстоятельства? – спросила она.       – Письмо принцессе Селестии, например, – бросил Крэлкин.       – Письмо? Это все, что тебя смущает?       – Нет, Твайлайт, – сознался жеребец. – Просто я не могу сказать этого.       – Не можешь или не хочешь? – уточнила единорожка.       – Это все очень сложно. Я сам не понимаю, почему так все происходит.       – Давай разберемся вместе, – предложила кобылка и посмотрела в глаза Крэлкину. – Мы же с тобой друзья.       – Друзья не пытаются избавиться друг от друга, – мрачно сказал белый пони.       – Я не пытаюсь от тебя избавиться, – быстро ответила единорожка. – Просто так необходимо…       – Необходимо для кого? Для тебя или для Селестии? Или для кого-то еще?       – Так необходимо для материи, – прерывисто прошептала Твайлайт. Ее голос уже практически срывался на плачь.       – Пространство еще живое и будет живым до конца наших дней, Твайлайт. Как ты этого не понимаешь? – сетовал Крэлкин. – Я думал, что мы с тобой настоящие друзья, а ты якшаешься с этой Трикси, и теперь она манипулирует тобой, как хочет.       Из глаз единорожки полились слезы. Но Крэлкин не чувствовал угрызений совести. Это было неизбежное обстоятельство, которое должно повлечь за собой необходимые для него последствия.       – Я лишь предлагаю пока отложить это дело на время. Ты всегда сможешь найти Трикси и…       – Нет, Крэлкин. Ты ничего не понимаешь, – сказала единорожка и посмотрела на гостя заплаканными глазами. У жеребца сжалось сердце, будто он чувствовал боль за содеянное. – Если принцесса Селестия считает, что тебя нужно отправить домой, то, значит, тебя нужно отправить домой. Если она говорит, что тебе тут не место, значит – тебе тут не место. Крэлкин, пойми, что Селестия мудрая, и она знает лучше нас всех, что нам необходимо.       – Знает, что для меня лучше? – недовольно фыркнул Крэлкин. – Я сам знаю, что для меня лучше! И мне лучше остаться в этом мире!       – Ты не понимаешь… – Из глаз единорожки продолжали литься слезы. – Мне тоже больно расставаться с новым другом, но так правильно.       – Нет, это не правильно.       – Разве у вас в мире не бывает такого, что вам приходится делать правильные вещи вне зависимости от ваших желаний, просто потому, что так необходимо?       «Селестия промыла ей мозги раньше, чем я добрался до нее. Теперь я не смогу ее убедить. Надо ретироваться и изменить позицию. А завтра ударить тем, чем бить я не хотел. Жаль, что все так получится, но времени остается мало… Критически мало».       – Ладно, я понял, можешь дальше не продолжать, – сказал мрачным голосом Крэлкин. – Теперь я буду ждать вашего хода. И передай Принцессе, что она затеяла не ту игру не с тем пони.       – Что ты такое говоришь? – изумилась единорожка. Она все еще не могла совладать с собой.       – Только то, что необходимо, – бросил брезгливо жеребец.       Крэлкин встал, подобрал книгу по травам и вышел на улицу, хлопнув в сердцах дверью. Поежившись от холода, он посмотрел на предзакатное марево, на пони, снующих по снегу, на заснеженные дома. Все было тихо и спокойно, неспокойно было лишь у него на душе. «Завтра все решится. Меня не отправят домой!»              XI              Крэлкин стоял за окном городской библиотеки, наблюдая за двумя пони, которые практиковали смертельную магию. Как только последний взрыв затих в рассветной мгле, жеребец решил скрыться на время, чтобы не привлекать ненужного внимания. Две единорожки, напряженные до предела, лежали друг против друга и смотрели в разные стороны, избегая встречаться взглядом. Белый пони чувствовал легкую сонливость, но спать уже не мог, жажда действий распирала его. Показываться раньше времени тоже было опасно, потому что единорожки могли перепрятать книгу в более укромное место, подальше от его жадных глаз. Дождавшись, пока Твайлайт и Трикси попрощаются, и фокусница скроется за углом ближайшего здания, Крэлкин робко посмотрел в окно и увидел пустынный зал. Твайлайт уже легла, но Спайк еще не проснулся.       Жеребец бесшумно проскользнул в теплую библиотеку и мельком заглянул на кухню. Он отыскал там камин, в котором плясали угасающие языки пламени и, облегченно вздохнув, подбросил несколько поленьев. Прошмыгнув в зал и забравшись по лестнице, он отыскал книгу сразу же, выхватил ее и направился на кухню. Прикрыв за собой дверь, Крэлкин мгновенно бросил книгу в огонь и начал слушать, как бумага начала легко потрескивать. Этот звук с первых мгновений разлил по его телу приятную истому, и он отвлекся. Очнулся он тоже через мгновение, когда потрескивание прекратилось, а книга, со слегка обожженными краями, вылетела из огня и застыла перед его носом, объятая легким голубоватым мерцанием.       «Что это такое? – пронеслось у него в голове. – Как так? Неужели за мной следили?» Он попытался схватить книгу зубами, но у него ничего не получилось. Обернувшись, он увидел в дверях кухни голубую единорожку, облаченную в лиловый плащ с россыпью звезд. Над ее белесой гривой возвышался рог, объятый голубым сиянием. Она злобно оскалилась.       – Думал, что я не догадаюсь? – прошипела злобно Трикси. Волшебница уже не вела разговор от третьего лица. Она была рассержена. – Гнусный червь, думал, что я позволю сломать мои планы?       – Отдай книгу, – грубо бросил тот. Гнев и ненависть захлестнули его с головой, подобно огромной волне. Но он еще пытался плавать и не дать случиться скверному действу.       Черный фолиант неспешно подплыл под пристальными горящими глазами жеребца к единорожке и спрятался за нее.       – Что ты хочешь? – осведомился Крэлкин, пытаясь собраться и подавить свои взбесившиеся чувства.       – Чтобы ты ушел, – процедила сквозь зубы голубая пони.       – Ты, наверное, не понимаешь…       – Это ты не понимаешь! – прикрикнула кобылка. – Тебе не стать нормальным членом общества пони! Ты чужак и должен уйти! Такова твоя судьба! А моя судьба – не дать тебе помешать нашему с Твайлайт ритуалу.       – Что за дешевые речи? – недовольно осведомился Крэлкин, понимая, что гнев готов разорвать его, и тогда его копыта сделают непоправимое.       – Как хочешь, так и называй это! – наседала Трикси.       – Зачем тебе Твайлайт? Думаешь, заслужить через нее лояльность к Принцессе?       – Да хотя бы и так! Это не твоего ума дело!       – Не моего ума дело?! – взорвался Крэлкин и начал орать. – Посмотри на себя, жалкое подобие единорога! Да что ты можешь такого, чего не может Твайлайт?! Зачем это Селестии обращать на тебя внимание?! Ты даже сыграть с ней не сможешь! Она политик, а ты интриганка! Не более того! Отступи, пока не поздно. И отдай мне эту чертову книгу!       Единорожка лишь рассмеялась. Крэлкин, не понимая, что он творит, бросился вперед, пытаясь ударить Трикси по морде копытом. Вспышка света отбросила его назад, заставив его врезаться в шкаф. Поднялся шум от падающей и разбивающейся кухонной утвари, но жеребец вновь напал, не обращая внимания на боль. Фокусница выпустила книгу, концентрируясь на атакующем пони, и фолиант с глухим стуком упал рядом с копытами кобылки. Трикси прицелилась и ударила прямым лучом едкого голубого света. Крэлкин встретил сопротивление, попытался устоять, но опять отлетел назад и врезался в стену, рассыпая на себя специи и вызывая новую какофонию звуков. На шум прибежал Спайк. Не понимая, что происходит, он застыл в дверях и начал рассматривать происходящее.       – Отдай эту дурацкую книгу! – взревел Крэлкин и вновь набросился, пытаясь петлять по тесному проходу между двумя столами, чтобы не попасть под прямое действие заклинания. Трикси подпустила его к себе и отбросила так же, как и в первый раз. Крэлкину казалось, что она с ним игралась, он был беззащитным котенком перед несокрушимым потоком магии.       «Пусть поиграет в последний раз, скоро у нее кончатся силы, – подумал он про себя, вспоминая слова из книги. – Пора бы ей использовать что-то посильнее». Жеребец схватил в зубы тарелку и бросил в кобылку. Трикси уклонилась, опустив глаза в пол и явно не предполагая, что Крэлкин мог сделать такое. В тот момент, когда единорожка потеряла его из виду на несколько драгоценных секунд, он и прыгнул. «Именно про это и говорили маги. Лишь доли секунды решают, какой маг победит в поединке. Лишь скорость и реакция». Как только кобылка осознала, что белый пони слишком близко и удар неизбежен, она прикрыла глаза, готовясь к худшему. Предвкушая победу, жеребец занес копыто в ударе, но внезапно застыл. Его тело сковала какая-то внешняя сила, не позволяя напрячь ни один мускул. Он лихорадочно осмотрелся глазами и увидел в дверях Твайлайт. Рог ее светился, а взгляд выражал полную твердость.       – Что. Здесь. Происходит? – спросила она, осматривая кухонный бардак.       – Крэлкин нападал на Трикси, а Трикси защищалась, – объяснила голубая единорожка жалобным голоском с нескрываемым страхом. Она превосходно играла свою роль. Даже когда отходила от застывшего жеребца, ее походка была неуверенной и робкой, словно она страшилась застывшего изваяния.       «Ведьма! Я тебя достану!» – думал Крэлкин, пытаясь вырваться из захвата.       – Это правда? – ошарашенный взгляд ученицы Селестии был прикован, как она думала, к зачинщику потасовки.       – Да, Трикси не лжет, – сказал с испугом дракончик.       – А еще Крэлкин хотел спалить книгу. Трикси ее еле успела вытащить, – продолжила фокусница, косо смотря на чужака.       Внезапно Крэлкин почувствовал, что его отпустили, и он остался стоять напротив двух сильных магов. Он понимал, что против них он ничего не сможет сделать, поэтому даже не предпринимал никаких попыток. Злость еще бушевала в его сердце, но всепожирающая ненависть уже отступила.       – Что ты хотел сделать? – спросила Твайлайт.       – То, что и хотел, – произнес жеребец, пытаясь сохранить спокойные нотки в голосе. – Я хотел уничтожить книгу. Она опасна! Не только для тебя и для меня, но и для всего Понивиля.       – Что? – встрепенулась Трикси.       – Она опасна, – продолжал Крэлкин, – потому что, если вы не сможете слить свою магию воедино, то можете кого-то убить. На меня и на Альтуса вам плевать, хорошо, но что с другими пони? Вам на них тоже плевать?       – Крэлкин… – прошептала в ужасе лиловая единорожка.       – Что “Крэлкин”? – процедил он сквозь зубы. – Вы думаете только о себе. Трикси, а ты не получишь то, что хочешь. Никогда. Просто потому, что вы все умрете до того, как установите четкую связь. Я прочитал всю книгу. И то, что вы хотите сделать, – это сумасшествие! Вы не сможете, даже если очень сильно этого захотите. Чтобы разорвать пространство у вас не хватит ни сил, ни времени.       – Ты о чем говоришь? – прошипела Трикси. – Не путай нас!       «Она опять говорит от первого лица? Значит, она злится. Твайлайт, заметь эти изменения и пойми, кто перед тобой!» – думал земной пони.       – Путать? – засмеялся тот. – Вы уже давно запутались. Вы превратили свою жизнь в забавную игрушку и теперь думаете, что вы ею владеете. Ничего подобного!       – Прошу тебя, замолчи, – прошептала Твайлайт.       Крэлкин было открыл рот, чтобы возразить, но передумал, снедаемый любопытством, что же может сказать единорожка.       – Я понимаю, что это очень опасно и что мы можем умереть или лишиться магической силы, но это сделать необходимо. Иначе вся Эквестрия будет в опасности.       – Ты это сейчас серьезно? – переспросил с презрением Крэлкин. – Ты вот так просто возьмешь сотни жизней и перемелешь жерновом своих интересов, лишь бы удовлетворить свою тягу к правильности? Извини, Твайлайт, но я был о тебе более высокого мнения.       – Крэлкин, я уйду с тобой, Альтусом и Трикси подальше от города, а там, будь что будет. Мы должны попытаться отправить вас назад. Считай это глупостью, но это правильно.       – Значит, Трикси тоже готова умереть за правое дело? – спросил он, смотря в глаза Твайлайт, но этот вопрос был адресован Трикси и обращен в тайные глубины ее сознания.       – Да, – не задумываясь, ответила лиловая единорожка.       Крэлкин подождал ответа от Трикси, но та лишь молчаливо согласилась.       – Все с вами ясно, – грустно отозвался жеребец.       – Твайлайт, Трикси заберет книгу к себе домой, чтобы защитить ее от копыт Крэлкина, – оповестила всех фокусница, заманивая жеребца в свой фургончик, чтобы разделаться с ним раз и навсегда. Но Крэлкин не думал, что сможет противостоять магии единорогов. Одной отталкивающей вспышки хватало, чтобы сдержать все его порывы. А играть на чужой территории он и не помышлял.       – Хорошо, – упавшим голосом ответила единорожка.       «Я проиграл битву? И войну? – ужаснулся бывший маг, и страх сковал его сердце. Каждый удар теперь болью отзывался в груди, и он уже стоял на пороге отчаяния. – Селестия обошла меня. Лет на десять как минимум, привив своей ученице, что каждое ее слово – закон и прописная истина». Он вышел из библиотеки, но даже не почувствовал настойчивого ветра, пробирающего до костей. Он шел, углубившись в себя, теряя связь с миром. Он ужасался своему зыбкому положению, но поделать теперь ничего не мог. Он проигрывал и Трикси, и Твайлайт. Да и любому пони, который мало-мальски стоит на ногах. Он был тут лишним, он был тут чужаком.              XII              Рэйнбоу Дэш разрешила Альтусу тренироваться полетам вместе с ней. Она была быстрая и уверенная в своих летных навыках. Пегасочка легко обставляла нежно-красного пегаса с его небольшим опытом и медленными крыльями, но тот не огорчался. Он стремился угнаться за ней в их небольших состязаниях, но всегда проигрывал. Для него жизнь стала разнообразней. Он занимался до рассвета с ЭплДжек в ее самодельном спортзале: таскал мешки с песком, отрабатывал удары на сене, тренировался в прыжках через импровизированные заграждения. Потом приходил к Флаттершай, слушал ее дельные советы относительно его стиля полета, а потом закреплял результат в скоростных состязаниях с самой быстрой пегасочкой, которую он только видел.       После всего этого он отправлялся к Рарити, выполнял ее поручения и уже после всего этого свободно летал до заката. Он часто наведывался и к желтой пегасочке, помогал ей с ее работой и никогда ничего не просил взамен. Он даже не отрицал, что нашел в ней подругу, которая поддержит, направит, защитит на тренировках. Альтус принял ее в сердце, но понимал, что вскоре они расстанутся.       Он видел, что Твайлайт и Трикси упорно занимаются магией, он даже знал, что они пытаются разорвать пространство, но он не понимал своего друга, так сильно стремящегося тут остаться. Пусть Крэлкину тут нравилось, но Альтус понимал, что это не их мир. Пусть даже они и выглядят, как пони, но в душе они оставались людьми. Людьми с их жестокими и детскими повадками, с их преимуществами и недостатками, с их страстями и грешными мыслями. Альтус не мог тут жить. Он понимал, что с каждым днем привязывался все больше и больше к ЭйДжей, Рэйнбоу и Шай, как к подругам. Но он хотел большего. Лишь психологический барьер сдерживал его от необдуманных действий.       Крэлкин же безвылазно сидел на ферме “Сладкое яблоко”, скучая и воспринимая в штыки любые попытки наладить с ним общение. В один из таких моментов Альтус застал Крэлкина. Придя в очередной раз после полетов с Рэйнбоу, чтобы немного перекусить, он позвал друга в гостиную, чтобы тот присоединился к трапезе, но получил категорический отказ через запертую дверь.       – Что на этот раз? – спросил устало Альтус, толкнув дверь копытом, но та не поддалась.       – Ничего, я хочу побыть один, – простонал Крэлкин.       – Либо ты сейчас откроешь дверь, либо я ее вышибу к чертям собачьим, – предупредил пегас, осознавая, что уже мог это сделать.       Альтуса начинали раздражать планомерные капризы его друга. Ему было очень неприятно, когда на него укоризненно смотрели во время обеда ЭплДжек и бабуля Смит, как бы обвиняя его, что Крэлкина нет с ними.       – У ЭплДжек спроси, можно ли, – с сарказмом сказал Крэлкин, но вместо того, чтобы поругать его, Альтус куда-то убежал, оставив белого пони в недоумении. Через несколько минут послышался приближающийся стук копыт о деревянный пол и голос его друга:       – ЭплДжек разрешила, – сказал он коротко и с силой стукнул передними копытами в преграду. Дверь протяжно скрипнула, но не поддалась. Следующий удар заставил Крэлкина подскочить и быстро открыть вход в свое временное укрытие, чтобы иметь хоть какую-то защиту в будущем. Альтус пулей влетел в комнату, повалил друга на спину и навис над ним, смотря прямо в глаза.       – Ну, ты тут, – безразлично сказал Крэлкин, не отводя взгляда. – Что делать будешь?       – Тащить тебя вниз! – решительно сказал Альтус.       Крэлкин отвернулся. Каждый раз, как он видел пони, даже в своем друге, ему становилось грустно. Безысходность ситуации, в которую его поместили, давила на психику сильнее, чем вспышки спонтанной радости. Он хотел найти решение, но не мог. Белый жеребец топил горе в книге по ботанике, уже не осознавая, что действительно он там хочет найти. Он попытался прийти несколько раз в библиотеку, но Спайк его не пустил, утверждая, что Трикси запретила ему пускать кого-либо, а его тем более. Он попробовал попасть к Трикси, но вокруг пристанища фокусницы был установлен лиловый щит, не пропускающий внутрь абсолютно ничего. Теперь он не мог украсть книгу ни ночью, ни днем.       – Ты последнее время совсем расклеился. Что произошло? – снисходительно осведомился пегас, отходя и давая другу встать.       – Ничего особенного. Просто… – Крэлкин даже не знал, как сказать. – Я проиграл, Альтус. Я проиграл, капитулировал, поднял белый флаг. И теперь единственное, что мы можем сделать, – ждать разрешения ситуации.       Альтус посмотрел на него немного с отвращением, немного с удивлением.       – Я привязался к этому миру, – признался Альтус после непродолжительной паузы и вызвал у Крэлкина искру интереса в глазах. – Но всему свое место, Крэлкин, как ты не понимаешь?       – Понимаю, но не принимаю, – грустно отозвался земной пони.       – Можешь не принимать, но поесть обязан. Пошли, а то на меня опять волком все смотреть будут. Сегодня вроде должна быть Пинки Пай.       – Кексики? – осведомился белый жеребец со слабой ухмылкой. Это было, пожалуй, единственное, чем он мог себя сейчас порадовать.       – Они самые, – улыбнулся друг в ответ.       – Ладно, уговорил, но только в этот раз, – предупредил тот.       – В другой раз я не буду спрашивать разрешения у ЭплДжек на счет твоей двери.       Альтус невольно приподнял настроение Крэлкину. На обед действительно пришла Пинки Пай, но кексиков не принесла, а принесла конфет. Пинки, будучи душой компании, развлекала гостей шутками и веселыми играми. Крэлкин смеялся наравне со всеми, но в глубине души все это было ему противно, и он уже прощался с этой удивительной розовой пони. Где он еще найдет такую подругу или друга у себя в мире? И дадут ли ему это сделать надоедливые маги? Да и как отличить нормального человека от психа или морального урода? И сколько нормальных людей осталось?       Ощущение безысходности нахлынуло на него с новой силой, когда Пинки ушла, прыгая по дороге. Было приятно осознавать, что он был кому-то нужен, как друг, а не как информационный придаток, но сейчас эта иллюзия была развеяна. Вновь боль нахлынула на его сердце и вновь оно предательски сильно сжалось. Тишина и покой ночи не давал заснуть земному пони. Он жил по другим правилам и принципам, которые лишь косвенно затрагивали мир пони. И ему не хотелось разрушать свою иллюзию бытия, которая уже была в его руках. Но он понимал, что сам уничтожил и растоптал ее своими ненужными интригами.       «Но если бы я не строил своих планов и лежал, как бурдюк с водой, то меня бы все равно отправили назад. В конечном счете, я не могу противостоять магам обоих миров. Ни моего, ни Эквестрии. И если бы я больше внимания обращал на аспект магии, если бы я только воспользовался теми генами, которые мне предоставили с самого начала... Возможно, у Селестии были планы на меня, как на единорога. Тогда бы меня не прогоняли так быстро, и я бы смог побороться за свое место под солнцем. Но сейчас… Сейчас мое природное всепоглощающее праздное любопытство поставило крест на моей жизни. Если бы я не искал универсальные гены, самые лучшие аллели, то я бы стоял сейчас где-нибудь под палящим солнцем, орудуя магией направо и налево и выполняя для Селестии ту работу, которую обычные пони не должны выполнять. И тогда бы я стал походить на Альтуса, на человека действия, но я не такой. Я бы не смог так долго прожить, мне необходим физический и духовный покой».              XIII              За окном темнело небо, и разыгрался сильный ветер, грозясь выбить окна, а в библиотеке было по-прежнему тихо, тепло и спокойно. Десятки ламп освещали большое помещение ярким светом, обливая светом бардак, который учинили единорожки при тренировке. Твайлайт сидела на стуле, отдуваясь и переводя дыхание. Трикси была напротив нее и смотрела в слегка обгоревший фолиант, вчитываясь в какие-то формулы. Книги были разбросаны по всему полу. Только неделю спустя после инцидента с Крэлкиным у них получилось наладить четкую связь между собой. Единорожки с пользой провели эту ночь. Спайк приготовил им еду на все время их тренировок, и они сели за стол восстановить силы, предварительно убрав с него всю литературу, кроме одной книги. Поедая бутерброды с маслом и свежий овес, они не разговаривали достаточно долго, пока трапеза не закончилась продолжительным чаепитием и рассматриванием малоинтересной литературы. Трикси, выяснив все, что хотела, отложила старый фолиант, взяла художественную книгу про Дэйринг Ду и с нескрываемым отвращением перелистывала страницы, лишь на несколько секунд задерживаясь и вчитываясь в содержание.       – Твайлайт может гордиться собой, – объявила Трикси, ставя на стол пустую чашку и откладывая книгу.       – Спасибо, – поблагодарила ее лиловая пони. – Ты тоже начинаешь угадывать мои мысли.       – Работа Трикси не сложная, – отмахнулась та, намеренно делая комплимент сопернице.       Твайлайт хихикнула.       – Давай последний раз. Мне начинает нравиться работать с тобой, – сказала она.       Трикси ничего не ответила, но вставать не пожелала, осматривая разбросанную литературу на полу.       – Трикси надо еще немного отдохнуть.       – Может, еще овса? – проявила заботу о госте единорожка.       – Пожалуй, мне пока что хватит.       – Я хочу попробовать увеличить поток магии, – отрешенно объявила Твайлайт, смотря куда-то верх.       – Твайлайт надоел ее дом? – также отрешенно ответила Трикси.       Казалось, что данная тема была поднята лишь для поддержания дружеского разговора.       – Почему? – не поняла лиловая единорожка.       – Если Твайлайт выделит слишком много магии, то ее дом сметет вместе с частью Понивиля, – объяснила фокусница.       Твайлайт задумалась. Трикси была, безусловно, права, но мощь магии стала интересовать и притягивать ее. Ощущая силу, умноженную в несколько раз в своих копытах, Твайлайт видела себя, спасающей всю Эквестрию от большой медведицы. Она могла вместе с Трикси заменить Элементы гармонии и победить Дискорда на его же поле боя, по его же правилам. Трикси не понравилось блаженное выражение мордочки библиотекарши.       – О чем думает Твайлайт? – спросила она.       – Я размышляю о том, насколько сильным может стать наш дуэт, – сказала в порыве кобылка. – Мы же сможем победить абсолютно всех, кого захотим.       – Трикси не разделяет энтузиазма Твайлайт. Магия, помимо силы, имеет свою природу. У единорогов одна природа, у звездных зверей – другая, у Элементов Гармонии – третья, у пегасов – четвертая, у драконов – пятая и так далее. Даже у земных пони есть природа магии. Трикси удивлена, что Твайлайт ничего не знает о природе магии.       – Я где-то об этом читала, – призналась ученица Селестии, – но не придала значения. Никто не может повлиять на природу магии другого происхождения.       – Кроме одной магии. Элементов Гармонии.       – Погоди, ты хочешь сказать, что Элементы Гармонии могут изменять природу магии?       – Отчасти, да. Их главная задача – подавлять или вытеснять другую магию. Больше они ничем не полезны.       – Как это было с Найтмэр Мун и Дискордом, – произнесла пони, понимая, к чему ведет ее собеседница.       – Магия Элементов Гармонии – особая магия, состоящая из десяти составляющих.       – Десяти? – удивилась Твайлайт и стала перечислять: – Элемент Щедрости – это Рарити. Элемент Смеха – это Пинки Пай. Элемент Верности – это Рэйнбоу Дэш. Элемент Правды – это ЭплДжек. Элемент Сострадания – это Флаттершай.       – Элемент магии – это Твайлайт, – закончила Трикси. – Но Твайлайт забыла, что из всех этих Элементов две пони – пегасы, две пони – единороги, а две – обычные земные пони. Совпадение? Трикси так не считает. Это нам дает еще три составляющих: пегасы, единороги и земные пони. Также необходимым правилом для высвобождения магии Элементов являются камни – последняя составляющая. Те ожерелья и тиара, которые одевают подруги Твайлайт и сама Твайлайт. Только эти десять составляющих могут…       – Подожди, в твоем рассказе нет логики. Как все знают, принцесса Селестия использовала раньше Элементы гармонии для того, чтобы победить Дискорда и Найтмэр Мун.       – Принцесса Селестия и принцесса Луна – аликорны, – устало объяснила Трикси.       – Аликорны обладают природой магии всех пони вместе, – вспомнила Твайлайт.       – Твайлайт поняла.       – Ты права, – лиловая пони немного опешила от такого откровения. – Но откуда ты знаешь?       – Трикси считает, что не все знания можно получить только из книг. Иногда нужно подключить и голову.       – Ладно, давай разложим книги по местам и на сегодня закончим.       Трикси согласилась. Единорожки встали на свои привычные позиции и начали работать вместе. Подняв все книги разом и выстроив в ровные ряды, Твайлайт в воздухе начала их упорядочивать, даже не смотря на обложки и не читая выцветшие буквы на них. Огромный поток магии изменил восприятие мира лиловой единорожки, и она видела суть вещей, а не их вид. Она чувствовала, какие знания хранила та или иная книга и моментально перемещала их, меняя местами. Почувствовав усталость, Твайлайт разом задвинула все книги на полки и повалилась на пол, прервав связь между ней и Трикси. Фокусница тоже повалилась на пол и потеряла сознание.       – Неужели такие приемы отбирают так много силы? – подумала Твайлайт, смотря на лежащую напротив нее единорожку. – Сможем ли мы тогда разорвать материю между мирами?       Перенеся Трикси на второй этаж к себе на кровать, Твайлайт повалилась рядом и тут же заснула. Утром она проснулась очень поздно от шума внизу. Причесавшись, она спустилась вниз и увидела, как Спайк пересматривает книги, некоторые скидывает в небольшую кучу и частично переставляет местами. Большинство, конечно, Твайлайт смогла отсортировать правильно, но на большее у нее не хватило сил. «Неужели Крэлкин говорил о времени применения данной способности, когда мы говорили последний раз?» Трикси сидела за столом и наблюдала за дракончиком. Перед ней стояла пустая тарелка и кружка.       – А вот и Твайлайт проснулась, – сказала фокусница, заметив единорожку с растрепанной гривой, спускающуюся по лестнице.       – И тебе доброе утро, – ответила пони и улыбнулась. – И тебе доброе утро, Спайк.       – Ничего себе утро, – посетовал дракончик. – Уже давно обед.       Живот пони заурчал, как только та спустилась, и она смущенно улыбнулась.       – Сейчас принесу покушать, – сказал Спайк, положив книгу на свое место, быстро слез с лестницы и направился на кухню.       Проводив его взглядом, Трикси заметила как бы, между прочим:       – Хороший у Твайлайт слуга.       – Он не слуга, а помощник, – запротестовала Твайлайт.       Повисла неловкая тишина.       – Трикси благодарит Твайлайт за ночлег и обед.       – Не стоит, – серьезно произнесла лиловая волшебница. – Тебе было удобно?       – Да, очень. Я практически восстановила силы. Думаешь, что мы уже готовы разорвать пространство?       – Думаю да. Завтра мы переместим мел. Необходимо быть уверенными, правильно ли мы все делаем.       Трикси задумалась и согласилась.       – Разумно, если Твайлайт хочет оставить чужаков в живых. А если никакого пространства нет? Что, если теория, в которую верит Твайлайт, ложна?       – У тебя есть другие объяснения? – спросила Твайлайт. Спайк выбежал из кухни с большой тарелкой овса и пастой в одной руке и ромашковым чаем в другой. Единорожка облизнулась, когда все это было поставлено перед ней, и поблагодарила дракончика. Тот ничего не сказал и молча отправился расставлять книги по местам.       – Приятного аппетита, – сказала Трикси.       – Спасибо. Но все же, что на счет идей, откуда могли прибыть Крэлкин и Альтус, – спросила пони, набросившись на еду.       – Никаких теорий. Трикси не видит никакого логического объяснения этому обстоятельству. Возможно, просто случайность.       – Теория хаоса? – предположила ученица Селестии.       – Твайлайт понимает, о чем говорит Трикси.       – Сколько тебе надо времени, чтобы полностью восстановить силы после завтрашнего разрыва пространства?       – Два дня, полагаю.       – Хорошо, значит, через три дня мы отправим наших гостей домой, – сказала подавленно единорожка.       Трикси кивнула. Встала, прошла до двери, но там остановилась и, не разворачиваясь, произнесла:       – А ты уже подумала, что ты будешь делать, если ничего не получится?       По спине Твайлайт пробежал холодок, но Трикси уже ушла, оставляя за собой обеспокоенность.              XIV              Твайлайт пришла к Крэлкину на ферму перед тем, как она должна была отправиться с Трикси за окраину Понивиля, чтобы переместить мел. Жеребец лежал на кровати, подложив подушку под грудь и сбив одеяло у задних копыт. Он бесцветными глазами смотрел на картинку блеклого желтого сорняка из энциклопедии. Единорожка постучала в открывшуюся дверь, привлекая внимание, но тот даже не посмотрел в ее сторону. Кобылка обеспокоилась его состоянием и подошла к кровати жеребца с озабоченным выражением на мордочке.       – Я знаю, что это ты, Твайлайт, – сказал жеребец до того, как единорожка что-либо произнесла.       – Привет, – сказала она дрогнувшим голосом.       – И зачем ты снова пришла мучить меня? Видишь, я уже покорился. Стараюсь отречься от этого мира всеми возможными способами. Я даже не выхожу на улицу, пытаюсь не смотреть на пони. Даже избегаю бросать взгляд в сторону Альтуса.       – Крэлкин… – прошептала она, не зная, как утешить чужака.       – Знаешь, Твайлайт, я думал, что я смогу тут остаться, что вы не найдете такой мощи, которая бы смогла разорвать пространство и отправить нас назад. Но я ошибался. Я с самого начала заблуждался на счет магии этого мира. И это сыграло со мной очень злую шутку.       – Что ты такое говоришь?       – А еще меня посещают странные вспышки эйфории, как будто кто-то влезает в мою голову и разбрызгивает яркие краски перед глазами и в сознании, заставляя смотреть на все вокруг по-иному. И мне не нравится красочный мир, который я вижу. Я вижу лишь ложь. Эти вспышки неконтролируемой радости возникают спонтанно, повсеместно и беспричинно. И самое страшное в этом то, что весь мой груз проблем сваливается с меня. И я остаюсь незащищенным, словно улитка на скоростной автомагистрали.       – Я тебя не совсем понимаю.       – Да и не поймешь. Я уже сам себя не понимаю. Я думал построить свою новую жизнь здесь, но, как видно, вы решили иначе, – Крэлкин вздохнул и закрыл глаза. Казалось, что он сейчас заплачет. – Не будет для меня нормальной жизни нигде. Твайлайт, думаешь, что я хотел бы тут оставаться, не будь у меня места в своем мире? Места, куда можно было бы вернуться? Умиротворенного уголка, где я могу не надевать маску злобы и безысходности, и играть чужую для меня роль. Я уже давно не могу найти покоя, не могу найти своей цели, не могу найти своей мечты. Я многое потерял, многое забыл, многое упустил. Я не могу полюбить, потому что я всегда нахожусь в опасности, потому что я всегда под прицелом других магов, так тщательно следящих за каждым моим шагом. С другой стороны, мою любовь убила общество, в котором я варился более двадцати лет своей сознательной жизни. И я привык примерять маски. Если мне надо быть хорошим и добрым, то я был таковым, если во мне видели лишь зверя, то я подчинялся правилам толпы и следовал общему зову. И я перестал верить во все бредни и сказки о любви и настоящей дружбе. Все это было пылью в моих глазах. Если бы я мог остановиться и отдохнуть, хотя бы несколько лет, хотя бы несколько месяцев, я был бы счастлив. И знаешь, Твайлайт, я счастлив. Потому что этот мир подарил мне тот жизненно необходимый отдых, о котором я мечтал. Но я сделал ошибку.       – Ошибку?       – Да, я сильно привязался к этому миру. Меня выбили из колеи те вспышки эйфории, и я сдал позиции. Я привязался. Я понял, что этот мир для меня лучше, но я не думал, что меня смогут прогнать отсюда. Вот тут я допустил ошибку, которая до сих пор сидит в моем сердце. Она скребет по нему до сих пор и не дает принять правильные решения. Я, наверное, просто уже боюсь их принять. Да и если не побоюсь, то не приму по другим причинам.       Твайлайт смотрела на него с непониманием и сожалением.       – А теперь, прошу, уходи. Я не хочу больше разговаривать.       – Крэлкин, я тоже не хочу, чтобы ты уходил, – подала голос единорожка, но земной пони ее перебил:       – Я не услышу ничего нового. Не надо произносить лишних слов, смысл которых заранее известен.       Твайлайт замолчала. Она прониклась болью жеребца, но у нее в сердце тоже была своя боль. Своя тоска по этим чужакам. Она тоже привязалась к Крэлкину, как он привязался к ее миру. Он был не такой как все. Он был целеустремленный, четко видящий свою цель. Но он всегда выбирал неверные пути для достижения своих замыслов. Он отчаялся, когда не смог спалить книгу. Уничтожить то единственное, что связывало его с тем миром, из которого он пришел. Он просто боялся своего пространства и боялся до сих пор. Поэтому он и ведет себя агрессивно, потому что другого выхода у него не остается.              XV              Крэлкин услышал новость последним: Твайлайт и Трикси успешно провели перемещение мела сквозь пространство. И его сердце перестало биться так, как раньше, а осознание этого опустошило душу Крэлкина целиком. Он полностью потерял веру в окружающий его мир. Теперь он воспринимал его, как вражескую технику подчинения сознания и еще больше начал бояться уходить от пони. Он видел в них опору и защиту, пусть и призрачную, но он не хотел отпускать этот щит ни в коем случае. На следующий день Крэлкин и Альтус должны были уйти и оставить частичку себя здесь. Завтра днем все закончится, и он проснется рядом с трупом Альтуса где-то на заброшенном складе и все случившееся на протяжении практически месяца покажется лишь сном, больным воображением, выдумками идиота. И потом будут пытки. Его мозг невольно рисовал эти страшные картины своего будущего, потому что другого логического объяснения тому, что они попали сюда, он не видел.       Но в глубине души Крэлкин лелеял надежду, что они действительно в параллельной реальности, в альтернативном мире. Ему был приемлем любой вариант мира, лишь бы это не было вражеской магией. Но Крэлкин не хотел возвращаться в свой мир, чем бы ни являлась Эквестрия. Жеребец даже пытался убежать, охваченный страхом, но Трикси с помощью Твайлайт схватила его уже далеко от Понивиля и привела назад в магической клетке. Он злился, ругался, огрызался, но ничего не мог поделать против магии единорога. Теперь он был заложником ситуации. И ему ничего не оставалось, как бесцельно прожигать последние дни в Эквестрии, закрывшись от всего, что напоминало ему о мире.       «Это конец», – думал он, жалея себя.       Но как он мог закрыться от мира, если постоянно слышал перестук копыт по деревянному полу, разговоры между ЭплДжек и другими пони, веселые рассказы меткоискателей? Он не мог отвлечься, потому что как только раскрывал глаза после длительного сна, видел комнату, предоставленную ему фермершей с обветшавшей мебелью и окном, лишенным занавесок. Он чувствовал кровать, на которой он спал не первый раз. Он чувствовал запах, которым пропахла ферма. Это все те отрывки реальности, которые сколачивали образ его нового, потерянного дома.       Вечером, перед тем, как Крэлкин и Альтус должны были уйти домой, Пинки Пай устроила вечеринку в “Сахарном уголке” в тесной компании. Туда пришли лишь те, кто знал об их истинном происхождении. Пинки Пай была веселой, как всегда, но об играх и речи не было. Флаттершай пришла вместе с кроликом, который терся возле нее с сердитым видом, сама же пегасочка с сожалением и тоской смотрела на Альтуса. ЭплДжек старалась сохранять фальшивую радость на мордочке, но иногда наружу пробивалась горечь и разочарование от скорого расставания. Рэйнбоу Дэш открыто грустила и терлась около Альтуса. Все-таки Крэлкин еще раз убедился, что его друг был популярен. Твайлайт не скрывала, что теряла частичку себя. Все пони были в той или иной мере в подавленном состоянии.       Но Крэлкин не понимал, почему о них, о чужаках, грустит даже Рарити. «Они же знали, что мы уйдем, так почему совершили оплошность и приняли нас, как равных? Почему не оградились от чувств, эмоций? Почему не оставили голый скелет личности? Неужели это все настолько было им безразлично, что они не задумывались, что будет так больно?»       Внезапно он почувствовал вспышку, которая управляла его сознанием. Взгляд опять помутился, и все тайные эмоции выплеснулись наружу. Крэлкин даже не противился этому, принимая все, как должное. Он даже захотел еще раз почувствовать ту эйфорию, которая неоднократно накрывала его волнами блаженства. Увидев всех в сборе новыми глазами, Крэлкин почувствовал, как его сердце сильно сжалось, кольнуло, и полились слезы. Он сел на пол уже не в состоянии пошевелиться. Внутри все ныло, и на душе было противно. Жеребец ожидал, что его подхватит поток радости, но сейчас все, что он чувствовал в душе, выплескивалось наружу. Твайлайт, единственная, подошла к нему и попыталась успокоить, но он ее больше не слышал. Как было тяжело понимать, что ты больше не останешься в новом доме, что даже больше его не увидишь. Каждая пони врезалась в его сердце ядовитым клинком, и теперь их образы и упоминания о них бередили душу. Шесть пони врезались в сознание каменными изваяниями, и теперь он не сможет забыть их, вырезать, как неудавшийся фрагмент жизни. Теперь он не сможет их переступить, как тот случай с собакой. Он понимал, что его сознание оказалось пленником этого мира. Пустые звуки, доносившиеся отовсюду, лишь усугубляли положение.       – Возьми себя в руки, – сказал грубый голос, и Крэлкин моментально перестал плакать, вырвавшись из плена вспышки скорби, и посмотрел в глаза говорившего. Альтус был тверд, как никогда. – Мне тоже больно отсюда уходить, я тоже не хочу расставаться с друзьями, которые у меня тут появились. Флаттершай, Рэйнбоу Дэш и ЭплДжек. По ним я буду особенно скучать. Так же, как ты будешь скучать по Твайлайт. Но я тебя умоляю, скучай дома.       Крэлкин кивнул, не понимая, с чем он соглашается. После того, как он освободился от новой вспышки контроля его подсознания, легче не стало, стало стыдно за свое поведение. Вечеринка напоминала посиделки: все пони собрались за одним столом и вспоминали о всяких мелочах, которые произошли с ними за столь короткое время. Крэлкин не ел, не смотрел по сторонам, и разговаривать ему совсем не хотелось. Он лишь слушал, сложив копыта перед собой и пытаясь отойти от всего того бардака, что остался у него в душе после произошедших событий.       Неожиданным гостем стала Трикси, которая пришла незадолго до полуночи, когда все уже хотели расходиться. Она зашла гордой походкой, при полном параде. Окинув всех холодным взглядом, позвала Крэлкина на улицу, чтобы поговорить. Нехотя Крэлкин поднялся и пошел за единорожкой под напряженным взглядом Твайлайт. Двое пони вывалились на мороз под лик серебристого месяца.       – Я так полагаю, что ты меня не на прогулку вытащила, – сказал отрешенно Крэлкин уставшим голосом. Теперь, после того, как он смог немного покопаться у себя в голове, он разобрал основные эмоции и разложил в те ниши, которые были заготовлены специально для них. Единорожка в новом свете представлялась большой надоедливой мухой, которая сует свой хоботок не в то варенье.       – Трикси хочет узнать, как Крэлкин преобразовал себя и Альтуса в тело пони.       – Тогда тебе необходимо почитать книги по научным дисциплинам, а потом задавать вопрос, – отмахнулся жеребец.       – Отвечай, – требовательно заявила голубая пони.       – Я это и пытался сделать на протяжении всего своего пребывания в этом мире. Только информация бы перешла непосредственно принцессе Селестии.       – Неужели так трудно ответить? – изумилась единорожка.       – Намного труднее, чем ты думаешь, – ответил смиренно земной пони. – Что ж, Трикси, ты победила. Я только хочу спросить: это Селестия промыла мозги Твайлайт или все же ты?       – Твайлайт слишком верит Принцессе, чтобы слушать мнение со стороны.       – Значит, то, что я делал, – впустую. Селестия меня переиграла еще до того, как игра началась.       – Прискорбно осознавать, но Крэлкин вернется домой с теми знаниями, которые есть у него в голове. Трикси была бы заинтересована в продолжительной беседе с ним.       – А вот я – нет, – огрызнулся тот. – Я тебе ничего никогда не расскажу, как бы сильно ты меня не просила.       Трикси презрительно фыркнула и пошла прочь от пекарни. Крэлкин проводил ее печальным взглядом. «Буду ли я скучать даже по этой выскочке? Наверняка, буду. Хоть как она мне и не нравится, но она тоже не делала мне ничего плохого. Она просто, как и я, добивается своей цели, несмотря ни на что. Но в данном случае, у меня не было даже малейшего шанса на успех».              XVI              Крэлкин проснулся и валялся до самого прихода Твайлайт и Трикси, не желая завтракать и обедать, не зная, как отреагирует на появление чужеродной еды его мир. Вставать не хотелось, а куда-то идти – тем более. Отчаяние черной тучей заволокло все уголки его сознания, как бы он не противился. Даже после упорядочивания всех своих мыслей, он не мог бороться с неизбежным. Твайлайт пришла вместе с Трикси после обеда. Обе единорожки были уверены в себе, и ни одно движение не вызывало сомнений, что они были готовы. Бросив жалобный взгляд на вошедшую в его комнату лиловую единорожку, он был одарен теплой, но грустной улыбкой.       – Пора, – прошептала Твайлайт и проконтролировала, чтобы он вышел следом. Трикси замыкала их цепочку. Крэлкин понимал, что фокусница ему не только не доверяла, но и испытывала внутреннюю неприязнь, с которой он уже, не хотел никак бороться. «Все кончится быстрее, чем я смогу подумать об этом», – заключил земной пони.       Волочась хвостом за крупом Твайлайт, он все еще не хотел верить, что уходит. Пинки, Дэш, Шай, ЭйДжей и Рарити решили до конца проводить пришельцев. Выйдя на улицу, Крэлкин не мог насмотреться на чужой ему мир, ставший практически новым домом. Он жадно рассматривал неказистые заснеженные дома, голые ветки деревьев, играющих жеребят, пони, мирно беседующих друг с другом. Разноцветная цепочка пони потянулась из города в сторону огромного заснеженного леса, который когда-то играл янтарными красками осени на горизонте. Сейчас он стоял белый, выражая грусть всем своим видом. Крэлкин, будучи человеком, понял необычное естество леса, но так и не успел изучить его девственную природу. Просто не было времени.       – Это Вечносвободный лес, – пояснила Твайлайт, увидев немного заинтересованный взгляд Крэлкина. – Он так называется потому, что тут все происходит само собой: пони не управляют тут погодой, растениями, не заботятся о животных.       Крэлкин кивнул и опустил голову. «А вот и тот Вечносвободный лес, в котором живет некий зельевар и в который меня хотела отправить принцесса Селестия при первой нашей встрече. Жаль, что я так и не смогу посмотреть на зелья, отвары и эликсиры этого мира. Я больше не смогу ничего тут увидеть и узнать. – Как же тяжело было передвигать ватные ноги. – Копыта не слушаются совершенно, как и голова», – подумал он. Трикси следила за каждым шагом белого земного пони во время их шествия. Крэлкин чувствовал тяжелый взгляд надзирателя на своей спине, но не мог ничего поделать.       – Пришли, – сказала Трикси. – Достаточно далеко от города.       Все посмотрели на Понивиль, кроме Крэлкина. Он рассматривал снег под копытами. Он достаточно насмотрелся на здешний мир.       – Встаньте сюда, – сказала Твайлайт, указывая копытом на снег. – Будет, наверное, больно, но мы позаботимся о вас и вернем в тех телах, в которых вы прибыли сюда.       Лиловая единорожка взяла чернила, тонкую кисть и нарисовала на спине нежно-красного пегаса и белоснежного пони одинаковые знаки. Рог единорожки засветился и знаки исчезли. «Эта магия похожа на магию рун. Но, почему я ее раньше нигде не видел? Или я просто не искал?» – пролетела мимолетная мысль в голове бывшего мага.       – Трикси хочет знать, что это было?       – Это очень древняя магия, – сказала Твайлайт. – Я тебе потом дам книгу почитать.       Трикси не возражала.       – Вихрь, как и договаривались? – уточнила фокусница.       – Да, вихрь. – Твайлайт обратилась к подругам: – Отойдите подальше, иначе вас тоже может туда втянуть.       Единорожки так же встали поодаль, чтобы Альтус и Крэлкин оказались ровно между ними. Зарывшись в ледяной снег копытами, Твайлайт отчетливо кивнула и начала принимать потоки магии, исходившие от Трикси. Рога их засветились слабым белым светом. Огромное количество магии поступало от фокусницы. Твайлайт еле успевала обрабатывать ее, закручивая вихрь вокруг жмущихся друг к другу друзей. Поток окреп и начинал усиливаться, но единорожки уже установили отчетливую связь, и Твайлайт с легкостью работала с такими колоссальными потоками энергии.       «Все, как и вчера с мелом. Установить контакт с Трикси было несложно, но закрутить магию вокруг двух пони, не навредив им, – очень проблематично. То, что мы с Трикси придумали, было просто и гениально. Необходимо было разорвать пространство не вокруг Крэлкина и Альтуса, а рядом с ними, образовать некое подобие портала. Альтус был проинструктирован, чтобы они прыгнули туда вдвоем. Крэлкин может сопротивляться, но Альтус его затолкает туда силой, если понадобится. Я доверилась ему, потому что он не хотел оставаться в этом мире с самого начала. Времени у них немного, неизвестно, сколько еще мы сможем держать пространство разорванным».       Вихрь, состоящий из белой жидкости, появился из ниоткуда, плавно материализовавшись перед пони, и укрыл в себе двух друзей. Слезы брызнули из глаз Твайлайт, но она не потеряла концентрации, доводя дело до конца. Увеличив насыщенность магии до предела в одной точке, она почувствовала, как разорвала пространство. Куда был проложен путь, ей было известно: она потратила последний день, чтобы понять, как разрывать материю правильно, но не до конца поняла теорию. Сделав наскоро расчеты, она положилась на них при выполнении техники. Высвободив последнюю магию и разрывая материю до необходимых размеров, она продержалась еще минуту, удерживая разрыв материи, но как только поток от Трикси прекратился, белый вихрь рассеялся, сопровождая свое исчезновение оглушительным взрывом.