В погоне за морем

      - Кхтулху тебя раздери, Джим, поторапливайся! Если мы за ближайший час не разгрузим этого демоново добро, ужинать ты будешь в компании морских актиний!       - Но, капитан, я работаю один…       - Джим, еще несколько минут промедления – и работать ты будешь вместе с донными ежами!       - Д-да, капитан!       Щуплый невысокий паренек поспешно сорвался с места, устремившись к огромным бочкам со всяким добром. Небольшое юркое торговое суденышко, возле которого и раздавались грозные крики, мерно покачивалось в волнах порта Си-Лаида. На палубе его стояли стройные ряды пузатых бочек, которые нужно было в срочном порядке перебазировать со скрипучей древесины судна на белый песок портового городка.       Идущие мимо торговцы одобрительно качали головой, с улыбкой выслушивая перепалку: у любого корабля должен быть хороший капитан, в меру строгий и в меру справедливый. Такой, который и прикрикнет в нужную минуту, воскрешая в ленивых матросах тягу к работе, и выпьет кружку-другую в компании простых работяг. Некоторые прохожие останавливались, слушая залихватскую ругань капитана, высокого статного мужчины с повязанной на голове серой косынкой. И, кажется, проникались к нему неосознанной симпатией, видя в нем идеальный образ командира богатого торгового судна – могучая стать, грозный голос, да к тому же на капитане, подчеркивая его высокий статус, ладно сидел дорогой и модный нынче красный камзол с широкими золотистыми отворотами рукавов. Или не очень ладно – как-то неуверенно капитан поводил плечами, словно камзол был надет впервые и с непривычки жал в широких плечах. Хотя, может, могло и просто показаться: скорее всего моряку было просто непривычно находиться на твердой земле после долгих недель рассекания морских волн. Темно-рыжая, с медным оттенком борода, ярким пятном выделяющаяся на загорелом обветренном лице, скромно прикрывалась капитаном рукой, словно он не желал, чтобы его лицо видели. Или просто задумался – наверняка что-то рассчитывал в уме, важно поглядывая на оставшиеся бочки.       На борту, вяло облокотившись на низкие поручни, щерились в улыбках матросы судна, одетые как-то странно, будто бы одежда была не с их плеча. Да еще и лица у всех были подозрительно довольные и хитрющие, хоть и скрытые под слоем грязи и пота. Не очень опрятные матросы у столь статного капитана, надо признать, прохожие поглядывали на них с некой толикой недоверия – почему-то в их представлении именно так должны были выглядеть… пираты. Снять с них только эту клоунскую одежду, сидящую на них, как пальто на коне, переодеть в старые потертые тряпки, надеть треуголки на буйные головы да дать в зубы пиратский тесак – получилась бы первоклассная команда джентльменов удачи. Но нет, думали все те же прохожие, конечно же это простые моряки, хоть и неопрятные, ведь капитан у них и выглядит сносно, и прибыл в порт с вполне мирным намерением, желая продать свой товар. Нет-нет, первое впечатление наверняка обманчиво, блаженно забывались они и шли дальше, не вспоминая уже о мелких несостыковках в образе команды и капитана.       А зря.       Капитан нервно пристукивал ногой в высоком кожаном сапоге, с плохо скрываемым раздражением поглядывая и на порт, и на трудящегося пацаненка. Почему тот разгружал судно один? Ему одному из всей команды подошли те тряпки, найденные в захваченном неделю назад судне, остальные морские волки смотрелись в них, словно попугаи. Яркая и пестрая одежда, недавно вошедшая в моду, превращала старых морских вояк в шутов и клоунов, а на самом молодом члене команды смотрелась еще более-менее сносно.       Почему капитан нервничал? Хо, причина была вполне прозаична – сейчас в порту Си-Лаида стоял самый настоящий пиратский корабль, маскирующийся под торговое суденышко, а капитан, получается, был самым настоящим пиратским капитаном. Да и не простым капитаном – знаменитым Рыжим Псом, получившим свое прозвище за буйный нрав и за приметный цвет волос, но яро это прозвище ненавидящий. Регг, точнее, капитан Регг или просто кэп – так он больше был известен среди своей команды, отпетой шайки убийц, воров и обманщиков.       Но сейчас все они были мирными моряками скромного торгового судна. Капитан чувствовал себя очень глупо, пытаясь быть похожим на торговца, а команда, не разделяя печали командира, тщетно пыталась скрыть щербатые улыбки за покашливанием и закусанными губами.       - Джим! Долго еще!? – недовольно спросил капитан, выведенный из себя сдавленными смешками и медленной нерасторопностью трудящегося.       - Еще несколько, кэп… к-капитан! – спешно поправился юноша, тут же скрываясь с глаз кэпа за огромной бочкой, чтобы, не дай Ктулху, не получить от него очередной нагоняй. Капитан что-то неразборчиво прошипел в перчатку, все еще закрывая от любопытных глаз свой приметный орлиный профиль, и стал вымеривать шаги по скрипучему песку.       Песок здесь был везде: и на дощатом настиле пристани, и на стоящих рядом судах, и во всех мыслимых и немыслимых местах простых честных и не очень моряков (капитан брезгливо сплюнул скрипящее на зубах белое крошево), чем выводил из себя непривычных к колющей глаза пыли морских разбойников. Как же хотелось обратно, в открытое море, где нет этого вездесущего песка, нет этих любопытных людишек, сующих свои носы в бочки с честно украденным товаром, и нет этих торгашей, которые…       - О, капитан! А я вас знаю! – раздавшийся совсем рядом радостный оклик заставил капитана нервно вздрогнуть и мысленно проститься с кораблем и командой. Резко обернувшись, он увидел подле себя тщетно молодящегося пузатого толстячка с лоснящимися щеками, подпрыгивающими в такт его громкой речи.       - Да? Разве? – стараясь выглядеть спокойным, переспросил капитан, замечая спешащую сюда стражу.       - Ох, конечно! Перри, дорогой мой, разве вы меня не узнали? – горячо воскликнул пузатый, потрясая толстыми щеками.       - Перри? – переспросил кэп, сраженный столь неподобающим великому капитану именем. – Вы ошиблись, - Регг развернулся, направляясь к сходням все более ускоряющимся шагом: стража была уже на пристани.       - Что? Нет, я не мог ошибиться! Перри, Перри, погоди! – толстяк схватил капитана за рукав, разворачивая его к себе. В этот же самый момент мимо капитана кто-то проскользнул, быстро поднимаясь на корабль. "Джим закончил с грузом," - решил капитан, сбрасывая пухлую ручонку словоохотливого торговца с плеча.       - Послушай сюда, сухопутная жирная барракуда, я не Перри и никогда им не был, хоть и известен под множеством имен. Вопросы?       - Но… Перри… - щеки толстяка обиженно и испуганно затряслись, словно холодец в праздничной миске, но пират этого уже не видел – стража остановилась возле соседнего судна, о чем-то громко расспрашивая его капитана.       - Ребята, быстр-ра! – рявкнул Регг как только его нога ступила на приветливо скрипнувший борт дорогой сердцу Виттории, самого быстрого корабля из ныне известных. Это мелкое суденышко, с первого взгляда вызывающее лишь улыбку и ассоциации с морской креветкой, не могли догнать ни грузные судна городской стражи, ни могучие военные барки королевской армии, ни другие пиратские корабли, ставящие размеры превыше скорости. Капитан любил свою Витторию сильнее любой портовой девки и готов был пойти на дно ради дорогого судна. Но не будем сейчас придаваться лирике – как мы уже поняли, за пиратами началась погоня.       Пока что стража почему-то медлила, мечась по пристани, словно выискивая кого-то на суше; к вящему удивлению капитана на отбывающий корабль защитники порядка даже не подняли глаз. На борту тем временем творился четко организованный хаос: все члены команды, знающие свои места и свое дело, носились от снасти к снасти, готовя суденышко к встрече с черными водами. Все время мельтешил под ногами у капитана лишь один тощий мальчишка, которого Регг почему-то никак не мог вспомнить. То ли они взяли его к себе недавно, то ли этот паренек вообще редко показывался на глаза капитану, но пока что он только мешал другим асам пиратского дела.       - Хэй, мальчишка! – окрикнул капитан Регг вздрогнувшего паренька. – Не путайся под ногами, словно водоросль в прибрежных водах! Иди в трюм и закрепи оставшиеся бочки! – мальчишка понятливо кивнул и тут же исчез, словно его и не было. Капитан удивленно моргнул, не доверяя собственному зрению, но ничего не сказал – все его мысли были заняты скорейшим отходом из враждебного порта.       Внутренний карман ненавистного камзола приятно оттягивал увесистый мешочек с деньгами, полученный за сбытый товар у скупщика краденного, порт все больше и больше отдалялся, превращаясь в тонкую полосу на краю горизонта, городские стражники не спешили выходить в воды на своих неповоротливых барках - все складывалось удивительно хорошо. У капитана отлегло от сердца, ушла тревога за корабль и за команду, и закаленное суровым морским ветром смуглое лицо расплылось в довольной и хитрой усмешке, скрытой опрятной медной эспаньолкой. Улыбались и серые глаза, красные от кусачего песка. В общем, капитан находился в самом что ни на есть благодушном расположении духа, и, казалось, ничто не могло испортить ему настроение… Пока снова не мелькнул тот самый странный мальчишка.