***
Казалось, на этом все и должно закончиться, однако, спустя два дня, в дверь комнаты Аллена опять робко постучались. На пороге стояла Миранда и смущенно теребила край домашней блузы, не зная, с чего начать. Но Уолкер сразу понял, чего от него хотят, и ловкие пальцы вновь принялись тасовать карты… Миранда удалилась, пребывая в задумчивости. Что именно ей предсказал расклад, оставалось тайной, но искорки надежды и ожидания, робко мерцающие в карих глазах молодой женщины, говорили о том, что это что-то очень хорошее.***
Две недели спустя. Черный Орден. Столовая. Утро. — Аллен! Аллен! С трудом прорвавшись сквозь внушительную очередь из голодных обитателей замка, Линали подбежала к жующему Уолкеру. — Аллен, сбылось! Представь себе — сбылось! Все, как ты нагадал! Один в один! — возбужденно затараторила девушка. — А что я там тебе нагадал? — поинтересовался Аллен, одним могучим глотком посылая в желудок очередной бутерброд. — Ну как же! — Линали нетерпеливо притопнула ножкой. — Любовное письмо! Вот, смотри! Она сунула под нос ошарашенному парню листок бумаги, на котором некто просил Линали о встрече. — Сегодня под дверью нашла, представляешь?! Это просто чудо, что братик его раньше меня не заметил! Я так обрадовалась! Спасибо тебе, Аллен! — Она чмокнула остолбеневшего парня в щечку и умчалась в неизвестном направлении. — Эммм… Аллен, будь добр, закрой, пожалуйста, рот — кишки простудишь, — вежливо напомнил о себе позабытый всеми Лави. — Значит, твои гадания все-таки сбываются, — задумчиво протянул он спустя некоторое время. — Значит, сбываются, — буркнул Уолкер, сосредоточенно накручивая на вилку яичницу, намереваясь съесть ее за один присест. — Угу… — Что — «угу»? — Аллен на мгновение замер и устремил на Книжника пытливый взгляд с прищуром. — А ты это, — Лави воровато стрельнул единственным глазом по сторонам и придвинулся ближе: — Не погадаешь мне после завтрака? Ну, по-нашему, по-братски…***
И понеслось… Весть о том, что предсказания Уолкера сбываются с вероятностью в 90%, вмиг облетела всех обитателей Черного Ордена. От желающих узнать свою судьбу отбоя не было. Девушки, не стесняясь, атаковали мальчишку круглые сутки, постоянно карауля его и отлавливая в самых неожиданных местах (после одного такого «отлавливания» в душевой у Аллена полдня глаз дергался). Уолкер уже не знал, куда ему деться и буквально на коленях умолял Комуи отправить его хоть куда-нибудь, к черту на рога, в Тьмутаракань, в Улан-удэ в конце-концов, лишь бы подальше отсюда! И дрогнуло мягкое китайское сердце, сжалился он над бедным парнем и послал его на двухнедельную миссию, в такое место, при упоминании которого даже генерал Сокаро начинал истово креститься, хотя всю свою жизнь утверждал, что является атеистом…***
Аллен, как и положено, вернулся через пару недель, вымотанный, уставший, частично покоцаный, но живой и с Чистой Силой подмышкой. Вернулся и понял — лучше бы его сразу акума прибили. Гуманней было б. Выяснилось, что за время его отсутствия сбылись первые три сделанные им предсказания: Линали вовсю крутила роман с молоденьким искателем, Миранда, смущенно пряча от редких ночных колобродников глаза, бегала на встречи с Мари, а с наглой физиономии младшего Историка уже третий день не сходила довольная лыба мартовского кота, у которого в жизни все «ваще зашибись»! Теперь к Аллену за «погадать» бегали не только девушки, но и, преимущественно по вечерам, стыдясь своего интереса к подобной ерундистике, парни. Уолкер проклял тот день, когда согласился предсказать Линали ее ближайшее будущее. Нет, он честно пытался достучаться до народа, намекая на то, что у него, вообще-то, есть дела поважнее, чем чья-то неразделенная любовь или венец затянувшейся девственности, однако народ оставался коварно глух к его лепетанию, и с завидным постоянством продолжал ломиться к юному последователю мадам Ленорман в любое время дня и ночи. В итоге, измученный Аллен плюнул, махнул рукой и пустил все на самотек, мудро рассудив, что, лучше дождаться спада всеобщего ажиотажа вокруг своей скромной персоны, чем надрывать хрупкие нервы и пытаться насильно все прекратить. Поэтому, когда в одиннадцать вечера в его комнату раздался требовательный стук, Аллен, пребывая в состоянии Полного и Абсолютного пофигизма, безропотно распахнул дверь, втащил за руку стоявшего на пороге, усадил на свою кровать и принялся привычно тасовать карты. Кто именно перед ним — Уолкеру было глубоко фиолетово, единственное, на что он обратил внимание, так это на то, что его посетитель мужского пола. — Так, — Аллен опустился на кровать перед гостем и протянул лежащую на ладони перетасованную колоду. — Сними мизинцем левой руки к себе, — велел он. Парень повиновался, с интересом наблюдая за тем, как ловкие пальцы раскладывают карты в определенном порядке. — Так, — Серые глаза пробежались по верхней строке. — Что было. А было у тебя… Хм… Девятка пик… Друг у тебя был близкий… Но ты его потерял… Переживал очень сильно… Дом казенный… Всю жизнь в Черном Ордене, значит, прожил… Одиночество вижу… Хммм… Так, теперь, что есть, — пальцы прошлись по картам, лежащим в центре. — Любовь у тебя. Очень необычная любовь, кстати, — Аллен, игнорируя вздох удивления, побарабанил по лежащему острием вверх тузу пик. — Сомневаешься ты по поводу этих чувств, постоянно взвешиваешь «за» и «против»… Ссоритесь часто… Сложные отношения… Хммм… Что будет, — тут Аллен, нахмурившись, на мгновение запнулся. — Боль… Много боли… Возможно, смена идеалов… Испытание… Хмм… Любовь еще вижу, но она будет в том случае, если избавишься от этого, — Уолкер указал на девятку крестей. — Отбрось сомнения! Карты уверены — та, кого ты любишь, не откажет тебе! — Не «та», а «тот», — посетитель впервые подал голос. — А? — Аллен, наконец, поднял на гостя взгляд. Перед ним, скрестив на груди руки и буравя мальчишку задумчиво-серьезным взглядом, собственной персоной сидел ни кто иной, как Канда Юу. — Канда?! — Аллен в тихом ужасе пялился на мрачного мечника, лихорадочно вспоминая, что он там ему нагадал. — Канда, Канда, — пробурчал мечник, отставил Муген и, скинув на пол карты, повалил Аллена на подушку. — Твою мать! — охнул тот, ударившись затылком о прутья спинки кровати. — Канда, черти тебя дери, ты что творишь?! — заверещал он благим матом, почувствовав тяжесть натренированного тела. — Как — что? — Горячее дыхание Канды коснулось дрожащих губ. — Отбрасываю сомнения! Что?! Что он несет?! Какие, к чертям, сомнения?! Стоп. Неужели те самые? Да быть того не мо… — Я, вообще-то, шел сюда, что бы передать просьбу Комуи прийти к нему завтра утром, но раз такое дело… И поцелуй. Долгий, жадный, чуточку агрессивный… «А все-таки хорошо, что Линали рассказала всем о моем таланте!» — мелькнула где-то на периферии сознания Аллена мысль, прежде чем горячие ладони нетерпеливого мечника забрались под его рубашку…***
Предрассветную идиллию в комнате Уолкера нарушил деликатный, но требовательный стук в дверь. Хозяин помещения недовольно заерзал и поспешил спрятаться от внешнего раздражителя под одеялом. — Черт настырный, — высказал спустя минуту общее мнение проснувшийся Канда и перевернулся на спину. — Шпендель, у тебя каждое утро тут так «тихо»?! — Мнмнмнмнмм… Мммммм! — глухо раздалось из-под одеяла. В дверь забарабанили с новой силой, и мечник, помянув про себя всех матерей неведомого долбоносика аж до седьмого колена, принялся искать свои штаны. Отыскав сие на полу, под кроватью, Канда, натянув их, поплелся к выходу, страстно желая раскроить череп тому, кто там окажется. На пороге, скромно теребя свой цилиндр, стоял Тики Микк. Оба парня молча вылупились друг на друга, даром что челюстями пол не пробили. — Эммм… А это разве не комната Аллена Уолкера? — осторожно поинтересовался Микк. — Допустим, — с плохо скрываемым раздражением подтвердил Канда. — Быстро же ты, однако, территорию застолбил, — хмыкнули в ответ с непередаваемым оттенком сарказма, оглядывая обнаженный торс мечника. — Не твое собачье дело, Ной! — мигом ощерился Юу, прожигая врага яростным взглядом. — Мне некогда тут с тобой лясы точить, — лицо Микка сделалось непроницаемым, и он решительно просочился внутрь. — Я по делу. Сидящий на кровати, полностью проснувшийся Аллен в тихом шоке наблюдал за тем, как Тики выставил на середину комнаты единственный стул, уселся на него, закинув ногу на ногу, зажег сигарету и сделал две долгие затяжки. — Малыш, — наконец обратился он к мальчику, игнорируя ревнивое рычание Канды. — До меня тут интересные слухи дошли… Дар у тебя необычный открылся… Предсказания всякие делать начал, которые сбываются… Ммм… Это… Эммм… В общем… Малыш, можешь погадать мне? По старой памяти, м? Ну пожааалуйста….